В конце прошлого – начале нынешнего столетия в США зародилось течение, родственное новой исторической школе и получившее вскоре название – институционализм (этот термин связан с двумя понятиями: 1) институция – порядок, обычай, установление; 2) институт – закрепление обычаев и порядков в виде законов и учреждений). Один из теоретиков институцио- нализма Ч. Гамильтон предложил следующее определение: «Институты – это словесный символ для лучшего обозначения группы словесных обычаев. Они обозначают преобладающий, и постоянный образ мысли, который стал привычным для группы и превратился для народа в обычай… Институты устанавливают границы и формы человеческой деятельности. Мир обычаев и привычек, к которому мы приспосабливаем нашу жизнь, представляет собой сплетение и неразрывную жизнь институтов».[1] Фактически под теминами “институция”, “институт” понимались явления как экономи- ческого так и внеэкономического порядка – государство, законодательство, обычаи нации, ее психический склад, различные общественные организации, семья, частная собственность и т.д. Включая все эти институты в круг явлений, анализируемых экономической теорией, приверженцы данного направления стремились к расширительному толкованию ее предмета.

Между институционализмом и новой исторической школой имелось немало общего. В методологии обоих направлений присутствуют острая критика атомического подхода австрийцев, акцент на «социальную точку зрения», изучение экономического поведения людей под влиянием обычаев, сформировавшихся нравственных, правовых норм и т.д. Преобладание социального подхода объясняется тем, что в США в конце 19 – начале 20 в. как нигде явственно проявилось доминирование крупного капитала, специфические черты которого резко контрастировали с моделью индивидуального хозяйства, составлявшей исходный пункт анализа австрийской школы.

Институционалисты, как и представители новой экономической школы, исходили из наличия острых социальных противоречий капитализма и необходимости их реформирования. Они также скептически относились к абстрактному методу, предпочитали описанный подход к действительности. Наконец, еще одной важной чертой, сближавшей институционализм США с новой исторической школой в Германии, была эволюционистская точка зрения, т.е. признание изменчивости феноменов общественной жизни при отрицании качественных скачков в их развитии. Идея эволюционизма служила обоснованием социально экономических программ, выдержанных в духе более или менее умеренного реформаторства.

Наиболее видными идеологами раннего институционализма были Торстейн Веблен (1857-1929), первые работы которого вышли еще в конце прошлого века, а также Джон Коммонс (1862-1945) и Уэсли Митчел (1874-1948), пик творческой деятельности которых приходится на период между двумя мировыми войнами.

Экономические взгляды Т. Веблена

Основоположником институционалистического направления по праву считается Т. Веблен. Его перу принадлежат ряд исследований: «Теория праздного класса» (1899), «Теория делового предпринимательства» (1904), «Инстинкт мастерства и уровень развития технологии производства» (1914), «Крупные предприниматели и простой человек» (1919), «Инженеры и система ценностей» (1921), «Абсентеистская собственность и предпринимательство в новое время (1923).

Веблен родился в семье норвежского крестьянина-эмигранта, в сельской местности штата Висконсин. Получив, благодаря выдающимся способностям, высшее образование и даже докторскую степень, он так и не стал своим в академическом мире. Большую часть жизни Веблен провел в борьбе за хлеб насущный, часто меняя колледжи и университеты, в которых преподавал. Умер он в бедности за несколько недель до начала биржевого краха 24 октября 1929г. – «черного четверга», от которого ведет отчет «великая депрессия», подтвердившая во многом социальный критицизм его теорий.

Как основоположник институционализма Веблен выводит ряд экономических явлений из общественной психологии; в основе его взглядов лежит своеобразное понимание человека как биосоциального существа, руководимого врожденными инстинктами. К числу последних Веблен относить инстинкт самосохранения и сохранения рода, инстинкт мастерства (склонность или предрасположение к эффективным действиям), а так же склонности к соперничеству, подражанию, праздному любопытству. Так, частная собственность предстает в его произведениях как следствие изначальной человеческой склонности к конкуренции: она изображается наиболее заметным доказательством успеха в соревновании и «традиционной основой уважения».

Книги Веблена содержат скрытую, а порой и явную полемику с экономистами неоклассического направления. Всем своим творчеством он давал понять, что экономическая наука не должна быть только наукой о ценах и рынках. Веблен писал, что предметом политической экономии является человеческая деятельность во всех ее проявлениях, общественные науки должны заниматься отношениями людей друг к другу. Он был одним из первых экономистов, кто поставил в цент исследований не «рационального», а «живого человека» и попытался определить, чем диктуется его поведение на рынке.

Неоклассики часто представляли человека в виде идеальной счетной установки, мгновенно оценивающей полезность того или иного блага, с целью максимилизировать общий эффект от использования наличного запаса ресурсов. Однако, согласно Веблену, экономическое поведение людей носит более сложный, часто иррациональный характер, ибо человек – не «машина для исчислений ощущений наслаждений и страдания»[2] на поведении людей сказываются, например, мотивы демонстративного престижного потребления, завистливого сравнения, инстинкт подражания, закон социального статуса и прочие врожденные и благоприобретенные склонности. Поведение человека не может сводиться к экономическим моделям, основанных на принципах утилитаризма и гедонизма.

Согласно Веблену, институты, или принятая в настоящее время система общественной жизни, определяют непосредственно цели, подчиняющие себе поведение людей. Но благоприятные условия экономического развития существуют лишь в том случае, когда система институтов находится в гармонии с конечными целями, вытекающими из инстинктов.

Другим важнейшим фактором, лежащим в основе изменения институтов, Т. Веблен считал технику, технологию. Согласно его учению эту доминирующую роль техника выполняет не всегда, а лишь на стадии машинного производства. Таким образом, в его методологии присутствуют элементы историзма, хотя во многом технократического свойства: институты изменяются потому, что на них воздействует человеческая психология, с одной стороны, и поток технических факторов - с другой. Эта двойственная психолого-технократическая концепция заложила основы современных теорий стадийности экономического роста и индустриальной цивилизации.

Веблен поставил под сомнение два основополагающих положения неоклассической школы:

- положение о суверенитете потребителя (положение, согласно которому потребитель является центральной фигурой экономической системы, требующим получающим товары и услуги по самым низким ценам),

- положение о рациональности его поведения.

Веблен доказал, что в рыночной экономике потребители подвергаются всевозможным видам общественного и психологического давления, вынуждающих их принимать неразумные решения. Именно она приносит почет и уважение. Характеристиками класса крупных собственников являются демонстративная праздность («не труд» – как выс- шая моральна ценность) и демонстративное потребление, тесно связанное с денежной культурой, где предмет получает эстетическую оценку не по своим качествам, а по своей цене. Другими словами, товары начинают цениться не по их полезным свойствам, а потому, насколько владение ими отличает человека от окружающих (эффект завистливого сравнения). Чем более расточительным становится лицо, тем выше поднимается его престиж. Не случайно в наше время существует такое понятие, как «издержки представительства». Высшие почести возводятся тем, кто, благодаря контролю над собственностью, извлекает из производства больше богатства, не занимаясь полезным трудом. И если демонстративное потребление является подтверждением общественной значимости и успеха, то это вынуждает потребителей среднего класса и бедняков имитировать поведение богатых. Отсюда Веблен делает вывод, что рыночную экономику характеризует не эффективность и целесообразность, а демонстративное расточительство, завистливое сравнение, преднамеренное снижение производительности.

Категория «завистливое сравнение» играет в системе Веблена очень важную роль. При помощи этой категории Веблен не только объясняет склонность людей к престижному потреблению, но так же стремление к накоплению капитала: собственник меньшего по размеру состояния испытывает зависть к более крупному капиталисту, и стремиться догнать его; при достижении желаемого уровня появляется стремление перегнать других и тем самым опередить конкурентов.

Центральное место в учениях Веблена занимает его учение о «праздном классе», к образованию которого он так же подходил исторически. Как и многие поклонники классического труда Л. Моргана «Древнее общество», Веблен различал в истории человечества несколько стадий: ранней и поздней дикости, хищного и полумирного варварства, а затем ремесленную и промышленную стадии. На разных стадиях люди жили в условиях сотрудничества. Тогда, как представлялось Веблену, не было собственности, обмена, механизма цен. Позднее, когда был накоплен излишек благ, военачальники и жрецы нашли выгодным править другими людьми. Так начался процесс формирования «праздного класса», а вместо с ним переход от дикости к варварству. По мере того как мирные занятия уступали место военным походам и грабежам, подавлялся свойственный человеку инстинкт мастерства. Если раньше человек боролся, в основном с природой, то теперь - с другим человеком. В центре нового образа жизни находилась частная собственность, у истоков которой стояли насилие и обман.

В более поздние исторические эпохи, писал Веблен, укоренившиеся мирные навыки лишь скрывались под маской мирных форм поведения. Окончательно установилась общественная иерархия с «праздным классом» на вершине социальной пирамиды. Внешними признаками отличия стало выставленное на показ безделье и потребление, рассчитанное на демонстрацию богатства («демонстративное расточительство»). Бурный прогресс техники вступил в острый конфликт со стремлением людей к показной роскоши.

Согласно концепции Веблена, «отношения праздного (т.е. имущего непроизводственного) класса к экономическому процессу, является денежным отношением – отношением стяжательства, а не производства, эксплуатации, а не полезности… Обычаи мира бизнеса сложились под направляющим и избирательным действием законов хищничества или паразитизма. Это обычаи собственничества, производные, более или менее отдаленные, от древней хищнической культуры»[3]

Учение о праздном классе вкупе с методологией технократизма (дословно: технократия – власть техники) лежит в основе вебленовской концепции «индустриальной системы». Согласно этой теории капитализм (в терминологии Веблена – «денежное хозяйство») проходит две ступени развития: стадию господства предпринимателя, в течение которой власть и собственность принадлежит предпринимателю, и стадию господства финансиста, когда финансы оттесняют предпринимателей. Господство последних основано на абсентеистской собственности1, предоставленной акциями, облигациями и другими ценными бумагами (фиктивным капиталом), которые приносят огромные спекулятивные доходы. Для последней стадии особенно характерна дихотомия (противостояние) между индустрией и бизнесом, интересы которых совершенно различны. Под индустрией Веблен понимал сферу материального производства, основанную на машинной технике, под бизнесом сферу обращения (биржевых спекуляций, торговли, кредита и т.д.)

Индустрия, согласно концепции Веблена, представлена не только функционирующими предпринимателями, но и инженерно-техническим персоналом, менеджерами, рабочими. Все эти слои заинтересованы в совершенствовании производства и потому являются носителями прогресса. Напротив, представители бизнеса ориентированны исключительно на прибыль, и производство как таковое их не волнует.

Дихотомия между индустрией и бизнесом заключается, по Веблену, в том, что в индустриальной сфере функционируют слои, необходимые для общества, тогда как бизнес персонифицирован в «праздном классе», не несущем полезной нагрузки. В «праздный класс» Веблен заключил наиболее крупных финансовых магнатов; мелких и крупных предпринимателей он не считал социальными иждивенцами и даже (с некоторыми оговорками) зачислял в производительный класс.

Американский ученый неоднократно высказывал глубокое уважение К. Марксу, хотя и не был во всем с ним согласен (критиковал марксисткою теорию стоимости, учение резервной армии труда как результате накопления капитала). Главное острие вебленовской критики было направленно против интересов крупнейшей буржуазии. Это объясняется тем, что Веблен стоял на левом фланге западной экономической мысли был идеологом радикально настроенной интеллигенции. Важнейшим итогом теоретической деятельности Веблена стало его учение об «абсентеистской собственности». Это собственность бизнесменов, не принимающих непосредственного участия в производстве. Если раньше, на стадии «господства предпринимателей», прибыль была закономерным итогом полезной предпринимательской деятельности, то в условиях «денежного хозяйства» ХХ в. главным средством извлечения прибыли сделался кредит. Именно при помощи кредита бизнесмены (представители «праздного класса») присваивают акции, облигации, другие фиктивные ценности, которые приносят большие спекулятивные доходы. В итоге непомерно расширяется рынок ценных бумаг, рост размеров «абсентеистской» собственности во много раз превосходит увеличение стоимости материальных активов корпораций. «Абсентеистская собственность» – основа существования «праздного класса», причина обостряющегося конфликта между индустрией и бизнесом.

Таким образом Веблен весьма тонко анализирует многие реальные аспекты экономики США начала нынешнего столетия: переход экономической власти в руки магнатов, манипулирование фиктивным капиталом, как одним из главных средств приумножения финансового капитала, значительный отрыв капитала-собственности от капитала-функции и т.д. вместе с тем этот экономист был убежденным сторонником меновой концепции: корень социальных конфликтов он искал в сфере обращения, а не производства, противоречия последней трактовались им как второстепенные.

По Веблену, основную роль в грядущих преобразованиях призваны были сыграть инженеры – технократы (лица идущие к власти на основании глубокого знания современной техники). Согласно его представлениям, участие в создании передовых производственных сил, формирование высокоэффективной технологии рождает у технократов стремление к политическому доминированию.

Наблюдая противоречие между бизнесом и развитием индустрии, инженеры проникаются ненавистью к финансам. Правда, «праздный класс» стремится подкупить инженеров, представляет им материальные блага, повышает доход. Часть инженерно-технического персонала, особенно среди лиц старшего поколения, проникается духом стяжательства, но большинство молодых инженеров не идет на сделку с бизнесменами, поскольку интересы научно технического прогресса для них важнее личного обогащения.

Конкретно картина установления «нового порядка» выглядела в произведениях Веблена следующим образом: научно-техническая интеллигенция начинает всеобщую стачку, которая парализует промышленность. Паралич экономики заставляет «праздный класс» отступить. Власть переходит в руки технократов, приступающих к преобразованию индустриальной системы на новых началах. Веблен утверждает, что достаточно объединиться незначительному числу инженеров (вплоть до одного процента их общего числа), чтобы «праздный класс» добровольно отказался от власти.

Однако, по мнению Веблена, социализация собственности нужна лишь там, где паразитизм социальных слоев особенно сильно задерживает технический прогресс. При описании своего социального идеала Веблен делал акцент на проблемах управления, а не собственности. Он полагал, что в условиях высоко развитого капитализма, на стадии господства финансиста, акционерная форма автоматически превращает крупную капиталистическую собственность в нечто «абсентеистское».

Творчество Т. Веблена вызвало в экономической науке весьма разноречивые отклики. Так, представители консервативных и умеренных кругов критикуют его за неоправданно резкую, по их мнению, позицию по отношению к крупному бизнесу. Они же указывают на не реалистичность многих его пророчеств (например, о том, что кредит, равно как и персонифицирующий его банкир, в скором будущем «отживет свой век»). Напротив, представители левой интеллигенции боготворят Веблена за его глубокую, оригинальную критику «праздного класса», «денежной цивилизации» в целом.

Вебленовская концепция эволюции «индустриальной системы» не прошла бесследно для лево реформаторского крыла американской экономической мысли. Она получила дальнейшее развитие в исследованиях видного экономиста и социолога Дж. К. Гелбрейта, и в ряде футурологических моделей О. Тоффлера, Р. Хейлбронера и др.

Взгляды Дж. Гелбрейта.

Идеи Веблена о «праздном классе» были подхвачены и развиты американским экономистом и социологом Дж. Гелбрейтом1. Наиболее известной его книгой является работа «Новое индустриальное общество». В центре концепции Гелбрейта стоит понятие «техноструктура». Имеется ввиду общественная прослойка, включающая ученых, конструкторов, специалистов по технологии, управлению, финансам, то есть по всем специальностям, которые требуются для нормальной работы крупной корпорации, выпускающей десятки или сотни видов продукции. Гелбрейт утверждает, что целью техноструктура является не получение прибыли, а постоянный экономический рост, который только и обеспечивает рост должностных окладов и стабильность. Однако интересы экономического роста, необходимым условием которого является рост потребления, ведет к дальнейшему давлению на потребителей со стороны производителей (путем рекламы и других форм давления, о которых писал Веблен, ставя под сомнение постулат о суверенитете потребителя в условиях рыночной экономики). Гелбрейт отмечает, что чрезвычайно разросся аппарат внушения и убеждения, связанный с продажей товаров. По средствам, которые расходуются на эту деятельность и способностям, которые находят в ней применение, она все более соперничает с процессом производства товаров. В итоге происходит гипертрофированный рост индивидуальных потребностей, а потребности общественные, к которым Гелбрейт относил и инвестиции в человеческий капитал путем расширения системы образования, приходят в упадок. Цели техноструктуры приходят в противоречие с интересами общества. (Здесь мы видим отличие взглядов Веблена и Гелбрейта). Это противоречие заключается не только в нагнетании потребительского психоза, но и в том, что результатом господства техноструктуры является разбазаривание природных ресурсов, инфляция и безработица. Эти негативные процессы являются, по Гелбрейту, результатом соглашательской политики техноструктуры, которая желает жить в мире со всеми слоями общества. Одним из последствий такой политики является рост заработной платы, опережающей рост производительности труда, тем самым открывающим путь инфляции. На основании анализа «вредных» сторон господства технократии Гелбрейт приходит к выводу о необходимости социального контроля над экономикой со стороны государства, которое включало бы государственное регулирование общественных потребностей, государственное планирование основных народохозайственных пропорций и ряд других направлений. Кстати, идея о необходимости социального контроля над экономикой со стороны государства характерна для всех представителей институционализма.

Теория Джона Коммонса.

Если Веблена можно с полным основанием причислить к технократическому направлению американского институционализма, то его последователь Джон Коммонс возглавил социально-правовую разновидность этого течения.

Наряду с преподавательской и научно-исследовательской деятельностью Коммонс активно сотрудничал с профсоюзами, работал экономическим и юридическим консультантом Американской федерации труда. В 30-е годы, войдя в состав Комиссии по отношениям в промышленности, он активно сотрудничал с рузвельдовской администрацией. Во многом благодаря его усилиям был разработан, и в 1935 году принят, акт о социальной защищенности, заложивший основы современной системы пенсионного обеспечения США.

Научные труды Коммонса тесно связаны с интересами рабочего движения США и отражают его интересы. По инициативе этого ученого, при его первостепенном участии была написана четырехтомная «История труда в Соединенных Штатах». Из других его работ наиболее известна монография «Правовые основы капитализма» и «Институциональная экономическая наука».

В сфере методологии Коммонс утверждал превосходство права над экономикой. Все его произведения пронизаны идеей мирного улаживания конфликтов и достижения социального согласия при помощи юридической процедуры. Коммонс писал, что Верховный суд США представляет собой первую кафедру политической экономии.

В центре воззрений Коммонса находится знаменитая теория сделок, то есть «теория совместной деятельности людей и их оценок во всех сделках, посредством которых участники побуждают друг друга к достижению единства мнений и действий»1. Понятие сделки, которое Коммонс считал основным для политической экономии, включает в себя три элемента:

1. конфликт, т.е. столкновение интересов участников сделки;

2. взаимозависимость, или взаимообусловленность, интересов участников конфликта;

3. порядок – завершение конфликта и завершение сделки.

Коммонс полагал, что с помощью сделки, т.е. юридического соглашения, можно уладить любое противоречие.

Несмотря на то, что Коммонс имел репутацию радикала, он вовсе не стремился к изменению капиталистических отношений; он всегда искал подход к трудовым отношениям в промышленности, основанный на согласии.

Идея социального мира, заполнившая всю теоретическую работу Коммонса, доминирует и в преложенной им схеме периодизации стадий капиталистического общества. Согласно его представлениям, первоначальная стадия торгового капитализма сменяется его предпринимательской стадией, затем следует банковый (финансовый) капитализм и, наконец, капитализм административный. Уже на стадии финансового капитализма возникают крупные ассоциации предпринимателей и профессиональные союзы, добивающиеся значительных привилегий для своих членов.

Так зарождаются основы «гармонии интересов», которые еще более усиливаются на стадии административного капитализма. Специальные правительственные комиссии выступают здесь в качестве верхового арбитра при заключении сделок между «коллективными институтами».

Коммонс, следовательно, выступал с важной идеей «коллективного контроля» за социальной сферой, он был сторонником расширения вмешательства государства в хозяйственную жизнь, что соответствовало тогда реальным тенденциям развития западной экономики. Вместе с тем ему не приходило в голову, что правительственные комиссии могут и не оказаться такими беспристрастными, какими им следовало быть. В целом настроения умеренности выражены в трудах Коммонса значительно более отчетливо, чем у Веблена.

Экономические взгляды Уесли Митчелла.

Еще одним видным представителем институционализма в США был Уесли Митчел. Как и другие сторонники данного течения, он считал предметом политической экономии – хозяйственное поведение людей, подчиняющимся определенным психологическим мотивациям. Но наряду с этим в качестве фактора, сильнейшим образом влияющим на деятельность экономических агентов, он рассматривал денежный фактор (обращение денежных знаков, деятельность финансово-кредитных учреждений). Известно выражение Митчелла, что деньги, возможно, не корень всех зол, но они, во всяком случае «корень экономической науки».

У. Митчел предполагал, что денежная экономика, несмотря на недостатки, является наилучшей формой хозяйственной организации общества. На этом основании он в целом положительно относился к такой разновидности денежного хозяйства, как финансовый капитализм. В отличие от Веблена, который был его учителем, Митчелл не считал необходимым критиковать стремление бизнесменов и финансистов к присвоению повышенной прибыли. В этом пункте он примыкал, скорее, к воззрениям Коммонса. Первые работы Митчелла – «История зеленых беретов» (т.е. долларов), «золото, цены и заработная плата при долларовом стандарте» – до сих пор считаются авторитетными исследованиями по истории денежного обращения США.

Следующей проблемой, вошедшей в круг его интересов, явилась проблема экономического цикла. В данной области должна быть отмечена работа Митчелла «Деловые циклы». (В расширенном издании этой книги, вышедшей в 1927г., приводятся подробнейшие данные по движению экономических циклов в период 1850-1925 гг. Здесь обобщен материал по семнадцати странам с разбивкой основных показателей по кварталам и даже месяцам). Завершающий труд на эту тему «Изменение деловых циклов» был создан Митчеллом в соавторстве с А. Бернсом.

Митчелл был убежденным сторонником меновой концепции. В трудах по истории цикла он пытался объяснить этот феномен, исхода главным образом из явлений сферы обращения (цены, курса акций), а не производства.

Общие оценки творчества У. Митчелла весьма противоречивы. Так лидер американского монетаризма М. Фридмен полагает, что в его трудах наряду с подробнейшим описанием экономических явлений имеется и ряд выводов теоретического характера, сохранивших значение, в частности, для современных теорий денежной экономики. Наряду с этим, многочисленные критики Митчелла (например, известный экономист Шумпетер) упрекали его в пренебрежении к экономической теории, в приверженности к эмпиризму.

Действительно, Митчел в известной мере может быть оценен как лидер эмпирического направления в институционализме. В течение ряда лет им и его сотрудниками составлялось около тысячи динамических рядов различных народохозяйственных показателей. На основе экстраполяции предполагалось прогнозировать хозяйственную коньюктуру. Так в 1917 г. возник знаменитый Гарвардский барометр, который вначале давал весьма достоверные результаты, но в годы «великой депрессии» 1929-1933гг. потерпел фиаско, предсказав процветание накануне экономической катастрофы.

Тем не менее, деятельность Митчелла в исследовании денежных потоков, циклов и экономической коньюктуры не следует недооценивать. Возглавляя, на протяжении четверти века, работу в Национальном бюро экономических исследований, он стимулировал последующие разработки в области теории национального продукта и дохода таких экономистов, как С. Кузнец и т.д.

Митчелл разделял центральную идею институционализма о необходимости усилить социальный контроль над экономикой. В 1923 году он предложил создать систему государственного страхования от безработицы, что считалось тогда недопустимым покушением на свободу предпринимательства. Одним из первых он выдвинул требование индикативного планирования американской экономики. Позднее, в годы «Нового курса» Ф. Д. Рузвельта, Митчел принял участие в создании комитета национальных ресурсов США, прелагал использовать этот орган в целях макроэкономического регулирования.

Не только Митчел, но и другие видные институционалисты своей теоретической и практической деятельностью активно поддерживали рузвельтовскую администрацию в области антикризисного регулирования экономики, проведения либерально-реформаторской социальной политики. В сущности, американский институционализм как раз и подготовил идейную почву, на которой сформировался «Новый курс» Рузвельта. Идеи институционалистов о необходимости усилить роль государства в экономической и социальной области были весьма своевременной реакцией на наступление эры государственного капитализма.

Заключение.

Завершая свой реферат, хочу отметить, что в экономической теории институционализм – направление скорее не конструктивного, а критического плана. Основной вклад в теорию экономической мысли заключается в том, что представители институционализма поставили под сомнение центральные постулаты классической политической экономии: рациональность поведения индивида, автоматическое достижение оптимального состояния экономической системы, тождественность частно-собственничекого интереса общественному благу. Отмечая недостатки функционирования капиталистической системы (показное потребление, устранение конкуренции, ограничение выпуска товаров), они настаивали на необходимости регулирующих мер со стороны государства. Они так же настаивали на том, чтобы объектом изучения в экономической теории стал не рациональный, а реальный человек, часто действующий иррационально под влиянием страха, плохо осознанных устремлений и давления со стороны общества. Как уже отмечалось, на поведении людей сказываются мотивы демонстративного потребления, завистливого сравнения, инстинкт подражания, закон социального статуса и другие врожденные и приобретенные склонности. Поэтому представители институционализма являются сторонниками междисциплинарного подхода, и настаивают на включение в экономический анализ таких дисциплин, как психологию, биологию, антропологию, право и ряд других.

Институционализм как течение экономической мысли достаточно расплывчато, нет экономической модели, четких посылок, которые так характерны для классической политической экономии; в конструктивном плане он мало что дал, но его критический заряд оказал влияние на дальнейшее развитие экономической теории, оказав влияние на взгляды экономистов двадцатого столетия, в частности, такого выдающегося экономиста как Й. Щумпетер.

Хотя институционализм и в будущем остался самостоятельным течением экономической мысли, его концепции во многом предвосхитили появление макроэкономической теории кейнсианства.