Механизмы, обеспечившие благодаря проведению так называемой “косыгинской реформы” достигнутые в восьмой пятилетке успехи, исчерпали себя уже к середине 70-х годов. С этого момента экономика Казахстана, как и всего Союза, начала стагнировать. Во второй половине и, особенно в конце 80-х – начале 90-х годов, стала очевидной скорая перспектива краха плановой экономики, а вместе с ней и всей политической системы Советского Союза.

В 1990 году снижение темпов роста экономики сменилось сокращением объемов производства. В 1991 году объем ВВП сократился на 8,9 процента, денежная масса превышала объем товарной массы более чем в 3 раза, сформировалось избыточное денежное предложение, бюджетный дефицит составлял, по одним оценкам, 8 процентов ВВП, а по другим – 16,5 и даже 26,5 процента ВВП. На рынках наблюдался товарный голод, прилавки магазинов были пусты, а если что-то и было, то оно оборачивалось на “черном рынке”. Инфляция достигла 94 процентов. Неудержимо росла безработица, особенно в скрытой форме.

На промышленных предприятиях заработанные деньги “отмывались” и переходили в “карман” их руководителей через фиктивно созданные при заводах и фабриках малые предприятия и кооперативы. Нарастали центробежные силы под эгидой искусственно надуманного регионального хозрасчета, республики отказывались переводить налоги и отчисления в союзный бюджет.

Рос внешний долг СССР, он увеличился с 20 млрд. долларов в 1985 году до 67 (по другим оценкам, до 113 млрд. долларов) в 1991 году, золотовалютные резервы Госбанка СССР истощились, назревала угроза ареста советской собственности за рубежом.

Послепутчевая катастрофическая ситуация в СССР требовала принятия быстрых и радикальных мер, ибо возникла реальная угроза гражданской войны, о чем предупреждал осенью 1991 года академик Л. Абалкин. Времени на долгий процесс разработки, обсуждения и согласования какой-либо программы не было. Положение в экономике стремительно обострялось и требовалось предпринять нечто такое, что хотя бы отодвинуло перспективу народного бунта.

Требовался решительный шаг, позволяющий быстро стабилизировать ситуацию на потребительском рынке; нейтрализовать мощное давление на рынок огромной избыточной денежной массы, накопленной за последние годы; сделать мощную скрытую инфляцию открытой и бороться с ней рыночными экономическими методами; нужно было быстро перевести экономику в равновесное состояние, как бы это тяжело не было. При этом в условиях тогдашней расстановки и соотношения сил в обществе нельзя было не принимать во внимание и политический фактор, связанный с опасностью возврата страны к прежней системе в случае провала реформ. Выбор был сделан в пользу так называемой “шоковой терапии”.

«В политической прессе начала 90-х часто встречалась следующая фраза – «разойтись по национальным квартирам». Она как нельзя более точно отражает центробежные тенденции тех лет. Некогда монолитное государство, пронизанное тысячами нитей хозяйственных связей, распадалось на прежде условные составляющие – отдельные республики. В течение десятков лет финансово-экономическая система СССР была единым организмом. После обретения республиками независимости повсеместно разразился экономический кризис.

Истоки нынешних бед кроются в нашем прошлом. Еще к 1991 году произошло общесоюзное сокращение объемов производства на 13 процентов. К 1992 году спад производства в государствах уже бывшего Союза ССР составил от 15 до 30 процентов в различных отраслях.[1]

Затем либерализация цен, начатая в январе 1992 года в России, распространила процесс «шоковой терапии» на всю рублевую зону, в которую тогда входил и Казахстан. Эта мера, предпринятая для ускорения перехода к рынку, на самом деле серьезно разрушила единый народнохозяйственный комплекс.

1 Шок без терапии

Реализация данной стратегии началась в России 2-го, а в Казахстане – 6 января 1992 года. Цены на потребительские товары сразу же подскочили в 3–3,5 раза. За одну ночь обесценились все сбережения населения и в банках, и в “чулках”, хотя, сказать по правде, в банках никаких денег уже давно не было. Это, естественно, привело население в настоящий шок. Но в создавшихся условиях на рынке и в экономике, денежной системе другого приемлемого варианта просто не было.

Любой вариант постепенного, мягкого движения к рынку затянул бы процесс на многие годы, но не исправил бы положение на рынке и в экономике. А в конкретных социально-политических условиях того периода это было чревато не только возвратом к старой системе, но и перспективой народного бунта. Напомним, что в наших условиях политическая либерализация предшествовала либерализации экономической, и именно это создало условия для чрезвычайно высокого уровня политизации населения страны.

Должен был сработать парадокс “чем хуже – тем лучше”, отмеченный японскими учеными на примере реформ, проведенных в их стране. И действительно, за считанные дни рынок был наполнен импортными товарами, очереди в магазинах почти исчезли, деньги постепенно стали восстанавливать свою функцию, возникла и быстро набрала темпы челночная торговля, люди начали самостоятельно искать способы выживания, стали возникать первые ростки частного предпринимательства. Благодаря политике ужесточения денежно-кредитной эмиссии резко снизился прирост денежной массы. За январь – май 1992 года ее месячный прирост был доведен до 9–17 процентов, благодаря чему уровень инфляции опустился в июне до 11 процентов.

К сожалению, эта политика продолжалась недолго: уже в мае-июне под нажимом острой критики “красного” Верховного Совета Российской Федерации, ее правительство пошло на ослабление денежно-кредитной и бюджетной политики. В Казахстане в мае произошло фиксирование цен на энергоносители, металлы, зерно. Увеличились кредитные вливания в экономику, что только подстегнуло инфляционные процессы.

Не лучшим образом шло и преобразование государственной собственности. Первую программу приватизации собственности в сельском хозяйстве, направленную на формирование как можно большего числа индивидуальных частных собственников, глава государства оценил как проваленную. В промышленности приватизации подвергались в основном малые объекты, которые продавались практически за бесценок и без проработки всех сложных вопросов, возникающих при смене формы собственности. Крупные же предприятия формально преобразовались в концерны. Создание многих институтов, таких как банки, биржи, фондовый рынок и т. д., носило формальный характер. Принимаемые парламентом законы больше основывались на механизмах государственного управления, чем рыночного регулирования.

Прямым следствием такой макроэкономической политики стало раскручивание нового витка спирали инфляции, она приобрела форму гиперинфляции. И хотя уровень годовой инфляции снижался (в 1992 году он составлял около 3000 процентов, в 1993-м – 2060, в 1994-м – 1200 процентов), гиперинфляция сохранялась до конца 1994 года.

Не спасли ситуацию ни выход Казахстана из рублевой зоны, ни введение 15 ноября 1993 года национальной валюты, поскольку это было осуществлено как просто техническая операция. Не были проведены важные подготовительные экономические мероприятия: создание необходимых золотовалютных резервов; формирование четкой бюджетной системы, сокращение бюджетного дефицита; прекращение субсидирования отдельных отраслей и импорта из бюджета; ужесточение денежно-кредитной и выработка четкой валютной политики; обоснованное установление обменного курса тенге к доллару. Именно поэтому эта государственной важности реформа не привела к принципиальным изменениям в антиинфляционной экономической политике. Более того, курс национальной валюты стал стремительно падать (9,2 раза к 1993 году), подхлестывая инфляцию (1200 процентов в 1994 году) и подрывая доверие населения к национальной валюте. Вслед за инфляцией резко повышались процентные ставки – до 430 процентов, и новые деньги уже не могли выполнять свои основные функции.

В этих условиях не могло быть речи об инвестировании материального производства. Инвестиционные ресурсы закономерно переключались в сферу обращения. Рынки заполнялись только импортными товарами. К тому же начали усиливаться коррупционные тенденции в сфере внешней торговли. Золотовалютные резервы собирались по крупицам, но бесконтрольно разбазаривались. Как следствие всего этого, в 1994 году спад производства достиг своего пика. Если в 1992 году ВВП снизился на 5,3 процента, промышленное производство – на 17,1, в 1993 году – на 9,2 и 14, то в 1994 году снижение этих показателей составило 12,6 и 27,5 процента. К уровню 1990 года в 1994 году объем ВВП снизился на 33,1 процента, а промышленное производство – на 48 процентов.

Как результат – еще больше углубилась деформация экономики, произошла деградация многих отраслей промышленности и сельского хозяйства. Выбранная стратегия приватизации собственности в сельском хозяйстве оказалась разорительной для отрасли. Многие крупные предприятия остановили свою работу или были на грани остановки, включая и сырьевые предприятия с производством, ориентированным на экспорт. Такая экономическая политика привела, конечно, к неизбежному обвальному росту безработицы, дальнейшему падению уровня жизни населения, полной деградации социальной сферы, росту коррупции и взяточничества, процветанию преступности и теневой экономики, массовому обнищанию народа.

Углубление социально-экономического кризиса не могло не оказать негативного влияния на политическую обстановку в стране. Люди начали открыто выражать свой протест в связи с ухудшением уровня жизни, в том числе и в форме несанкционированных митингов и демонстраций. В стране возникали оппозиционные политические партии и движения, которые стремились воспользоваться этой ситуацией, чтобы ослабить, а по возможности и свергнуть существующую власть. Власть обвинялась в том, будто бы она проводит ошибочную политику “шоковой терапии”, не поддерживает производство инвестициями, не обеспечивает социальную защиту населения и т. д. и т. п.

На самом деле главной причиной углубления социально-экономического кризиса и дестабилизации политической системы в 1992–1994 годах стало не проведение политики “шоковой терапии”, а отказ от нее уже в мае 1992 года, непоследовательность и нерешительность правительства в осуществлении выбранной стратегии макроэкономической стабилизации и проведении структурных и институциональных реформ. Мировой опыт показывает, что позитивные результаты достигаются только там, где реформы проводятся системно, последовательно и решительно. Нельзя не обратить внимания и на то обстоятельство, что занимались внедрением рыночных механизмов люди, которые знали о них лишь понаслышке. Некомпетентное проведение реформ обошлось стране слишком дорого.

1.1 Сельское хозяйство.

Агро-промышленный комплекс Казахстана переживал не лучшие времена. В 1999 г. Казахстан собрал 14,3 млн. тонн зерна, что позволило удовлетворить потребности населения и даже экспортировать излишки (1,8 млн. тонн) в соседние страны (Украину, Россию, Узбекистан, Иран и др.), однако страна находится в зоне рискованного земледелия и подобный урожай - большая редкость. В 1998 г. было собрано всего 6,4 млн. тонн зерна, в 2000 г. ожидается невысокий урожай – 8,1 млн. тонн. В виде примечания: в советские годы Казахстан собирал ежегодно по 25-26 млн. тонн зерна.

В целом за годы независимости, доля сельского хозяйства в экономике упала с 34% в 1990 г. до 10% в 1999 г. [1]. И это при том, что на селе живет 45% населения, из 3 миллионов трудоспособных селян, согласно официальной статистике, только 657 тысяч (или 22%) занято собственно в сельском хозяйстве. Экс-министр (председатель Антимонопольного комитета в 1993-96 гг.) П.Своик утверждает, что посевные площади с 1991 г. сократились в два, а применение удобрений в 52 раза. Животноводство упало в 4,6 раза, потребление мяса (основного продукта питания казахов) снизилось на 41% [2]. Генетически скотоводческий Казахстан в 1999 г. 1/3 потребляемого мяса завозил из-за границы [3]. В середине 1990-х гг. пало или было съедено основное поголовье казахстанского скота.

Виды на урожай 2000 г. испорчены начавшимися массовыми нашествиями саранчи. Вице-премьер Д.Ахметов уже охарактеризовал ситуацию в стране, как “угрожающую продовольственной безопасности” [4].

1.2 Экспорт нефти

Главной статьей казахстанского экспорта и источником формирования доходной части госбюджета на протяжении последних лет остается торговля нефтью. В 1999 г. в РК добыто 26,6 млн. тонн нефти, из них 20,7 млн. ушло на экспорт. На 2000 г. план – 30,5 млн. тонн. С вводом в строй (по плану - 1 января 2001 г.) нефтепровода Тенгиз-Новороссийск Каспийского транспортного консорциума (КТК) можно увеличить объем экспорта до 28 млн. тонн нефти в год. Вдобавок Казахстан не оставляет попыток найти и “альтернативные” варианты выхода энергоносителей на мировой рынок, минуя Россию. Так, в июне 2000 г. Казахстан начал самостоятельную танкерную перевозку тенгизской нефти в Азербайджанский порт Дюбенди.

Согласно уже заключенным соответствующим соглашениям в 2000 г. Казахстан экспортировал через Россию в два раза больше нефти, чем в предыдущем году (а именно: 14 млн. тонн.). Однако, несмотря на это, высокопоставленные казахстанские чиновники продолжают говорить о приверженности своей страны “многовариантной” схеме маршрутов (последнее по времени подобное заявление прозвучало от министра промышленности и торговли В.Школьника - 1 июня 2000 года).

Различные казахстанские руководители на самом высоком уровне заявляют о “фантастических” нефтяных возможностях страны. Оценивая “возможности”, как минимум, в 12 млрд. тонн углеводородов, Н.Назарбаев в апреле 2000 г. в очередной раз объявил, что по результатам бурения на шельфе Каспия Казахстан рассчитывает попасть в 5 крупнейших нефтеэкспортеров мира [5]. 10 мая 2000 г. премьер-министр К.Токаев публично заявил, что на казахстанском секторе Каспия найдена большая нефть [6].

Американская газета “Вашингтон пост” поспешила растиражировать сенсацию, оценив размеры “открытых” запасов на Кашагане от 8 до 50 млрд. бареллей нефти, что превышает её запасы в Норвежском Северном море [7].

Вместе с тем Международный консорциум “ОКИОК” (ранее – “Казахстан-Каспий-шельф”), занятый бурением на шельфе, уже пробурил первые скважины в многообещавших структурах Восточного Кашагана – нефти там нет, до конца 2000 г. планировалось “вскрыть” и Западный Кашаган, если результат окажется аналогичным, то Казахстану придется значительно скорректировать планы. Вдобавок шельфовые нефти (обнаруженные пока не в промышленных количествах) аналогичны по составу тенгизской, т.е. перенасыщены сероводородом, требуют дорогостоящей очистки.

“Прокол” на Каспийском шельфе усугубился не оправдавшимися ожиданиями, связанными “с проектом века” 1997 г. – ожиданием китайских нефтяных инвестиций в размере 10 млрд. долларов. Мало того, что китайская сторона не выдерживает сроков контрактов по строительству стратегических нефтепроводов (Казахстан-Китай, Казахстан-Туркмения). Взяв в аренду АО “Актобемунайгаз” и Новоузеньское месторождение китайцы сократили 1.700 работающих казахстанцев, заменив их китайцами. Никаких серьезных работ по реконструкции предприятий новые хозяева вести не собираются.

Раздражение казахстанской стороны по поводу “авансов”, выданных иностранными партнерами нарастает. В начале июня 2000 г. экс-премьер, а ныне глава “Казахойла” Н.Балгимбаев обвинил американскую компанию “Шеврон” (основной владелец крупнейшего месторождения, где действительно есть нефть - Тенгиз) в невыплате долга Казахстану в размере 925,7 млн. долл. Также Балгимбаев заявил, что, несмторя на наличие в распоряжении правительства 20% пакетов акций СП “Тенгизшевройл” (дочерней фирмы “Шеврона” в Казахстане), Казахстан полностью отстранен от тендеров на закупку товаров и оказание услуг СП, которые узурпировали американцы. Более того, оказывается - за все время своей работы в Казахстане (с 1993 г.) СП не пробурило ни одной новой скважины.

1.3 Государственный долг

По официальным данным, на 31 декабря 1999 г. “валовый внешний долг” Казахстана составлял 7,893 млн. долл. или половину (49,9%) ВВП страны. Из него “государственный и гарантированный государством” – 4 млрд. В пересчете на каждого казахстанца – 527 долларов. За 1999 г. долг сократился на 330 млн. долл., но это сокращение не затронуло его “государственную часть”[7]. После нулевого варианта в 1992 г., когда все долги СССР взяла на себя Россия, Казахстан ежегодно брал в долг по 1 млрд. долл. Каждый из казахстанских премьеров придерживался общей тактики - “смело брали кредиты, зная о том, что искать средства для выплаты долгов будут их преемники”. 5 мая 2000 г. председатель Нацбанка Г.Марченко с гордостью заявил, что Нацбанк досрочно и полностью погашает задолженность перед МВФ (400 млн. долл. США) [8]. Данный тезис повторил и Президент Н.Назарбаев: “недавно мы досрочно вернули все долги МВФ… это второй подобный случай в истории (первой была Южная Корея)” [9].

Но, по словам казахстанских журналистов, “нужда в деньгах оказалась сильнее, чем показная бравада на недавнем саммите… где казахстанские чиновники демонстративно подчеркивали решимость своего отказа от кредитов МВФ”. Не прошло и недели, как Казахстан объявил о намерении выпустить очередной пакет 7-летних заемных еврооблигаций на сумму 350 млн. долл. [10]. Почти одновременно правительство заключило соглашение о займе (размер – 400 млн. долл.), предоставляемом Казахстану Азиатским банком развития (АБР) [11]. Таким образом, расплачиваясь по одним долгам (и громко оповещая об этом мир), правительство Казахстана одновременно, но теперь уже молча занимает вновь. Всего в 1999 г. Казахстан выпустил и разместил еврооблигаций на сумму порядка 500 млн. долл.

На март 2000 г. продолжала сохраняться 20-миллионная задолженность Казахстана перед различными международными организациями, включая ООН. Будучи членом более чем 80 подобных структур, Казахстан с большим напряжением и крайне нерегулярно оплачивает членские взносы. Путем многотрудных переговоров казахстанскому МИДу удалось снизить процент взноса РК в ООН с 0,35 до 0,048%. Дошло до того, что в МОТ, ВОЗ и МАГАТЭ республика официально лишена права голоса, как неполноценный партнер [12].

Как Казахстан собирался ликвидировать задолженность, – неизвестно. На апрель 2000 г. “валовые международные резервы” Нацбанка составляли – 1.981,5 млн. долл., из них “чистые” – 1.565 млн. долл. Хотя, по данным Нацбанка, наблюдается устойчивый рост золото-валютных запасов республики [13].

Противоречивая экономическая статистика. Данные Агентства РК по статистике по первому полугодию 2000 г. полны оптимизма – рост реального объема ВВП – 9,1% (в сравнении с тем же периодом 1999 г.), внешнеторговый оборот – рост 49%, госбюджет на апрель 2000 г. исполнен с профицитом в 15,2 млрд. тенге. Лучшие показатели в СНГ только у России. Особенно бурно почему-то увеличилось производство молока – на 44%. Ускоренными темпами развивается горнодобывающая промышленность. По данным Председателя Нацбанка Г.Марченко, хотя импорт за 1999 и сократился на 15,4%, экспорт, напротив, вырос на 2%. Всего составил: экспорт, 5.988,5 млн. долларов, импорт – 5.644,8 млн. долл. [14].

В общем, за 1999 г. ВВП вырос по сравнению с 1998 г. на 1,7%, объем промышленной продукции увеличился на 2,2%, объем сельскохозяйственного производства - на 28,9%, доходы населения выросли на 12,8%.

По индексу человеческого развития Казахстан находился в 1999 г. на 76 месте, в 1998 г. был на 93-м. Согласно данным Статистического агентства, Казахстан уверенно и с большим отрывом занимает первое место среди стран СНГ по размерам среднемесячной минимальной зарплаты – 92,9 доллара, на втором месте Узбекистан – 67,1 доллара, Россия, соответственно, на четвертом – 61 доллар [15]. Однако авторитетный российский журнал “Эксперт” приводит другие цифры: средняя зарплата в Казахстане – 15 долларов, при средней плате за коммунальные услуги - 25 долларов [16].

Цифры, вселяющие оптимизм и уверенность, некритически принимать на веру достаточно опасно. Казахстан – страна “странных” цифр. Местная статистика совершенно серьезно продолжает уверять, что на одну среднемесячную зарплату в Астане сегодня можно купить 12 одинаковых продуктовых наборов, в то время как в Москве только 9-ть. [17].

2 Инструментарий решения экономических проблем

Избранный в середине 1990-х гг. руководством Казахстана путь “шоковой терапии”, пытаясь преодолеть экономические проблемы путем массированной приватизации госсектора, либерализации внешней торговли, создания максимально благоприятного климата для внешних инвестиций, жесткой монетарной политики не оправдал ожидания.

В 1998 г. к 1990 г., по данным экс-спикера парламента С.Абдильдина, в Казахстане снизилось производство по всем основным видам продукции, кроме добычи нефти, а именно: железной руды на 83%, чугуна на 50%, угля на 47%, электроэнергии на 43%, стали на 52%, минеральных удобрений на 90%, тракторов на 95%, цемента на 92%, тканей на 94% и т.д. [18]. Угрожающие размеры приняло разворовывание металлов и металлоконструкций, путем сдачи в лом с последующей перепродажей за границу (главным образом в Китай). Из одной только Карагандинской области за 1999 г. незаконно вывезено за рубеж 1,5 тысячи тонн цветного лома на примерную сумму в 1 млн. долл. [19] Причем металлы и “лом” часто имеют достаточно высокий радиационный фон. В 1998 г. объем экспорта металлолома составил 92.000 тонн (из них – 49.000 тонн алюминия). Правительству пришлось своими распоряжениями от 5 декабря 1998 г. - вводить эмбарго на экспорт алюминиевого лома и 5 февраля 1999 г. – запрет на прием металлолома у физических лиц. После этого (в 1999 г.) экспорт упал до 12.000 тонн (частично перейдя в “теневую сферу”). Согласно последнему распоряжению правительства (март 2000 г.) все запретительные меры отменены [20].

2.1 Монетарная составляющая

Положение требовало возвращения к жесткой антиинфляционной макроэкономической политике. Для этого необходимо было новое правительство, в нем должны были появиться новые люди, ибо лимиты как времени, так и народного терпения были почти исчерпаны.

Смена правительства произошла в октябре 1994 года, а вместе с ней завершился и первый этап радикальных экономических реформ, который можно называть этапом трансформационного кризиса и “ловушек реформ”. Новое правительство взяло курс на решительное проведение макроэкономической стабилизационной политики, структурных и институциональных преобразований.

Уже в конце 1994 года все цены были либерализованы. В 1995-м началась отмена квот на импорт и экспорт, экспортных пошлин и снижение импортных пошлин, что в значительной мере либерализовало внешнеэкономическую сферу. Но наиболее значимым было ужесточение с 1995 года денежно-кредитной политики, хотя тогда ее еще нельзя было называть даже умеренно жесткой, так как денежная масса увеличилась на 204,8 процента, а инфляция сократилась лишь до 176,2. Только в 1996–1997 годах денежно-кредитная политика правительства стала достаточно жесткой – прирост денежной массы сократился до 40,5, а уровень инфляции – до 22,7 процента. Впервые за годы реформ процентная ставка стала положительной, резко замедлилась скорость девальвации тенге. В 1996 году курс тенге снизился всего на 6,3, а в 1997-м – на 8,1 тенге за доллар США.

Позитивным результатам макроэкономической стабилизации также способствовали введение более или менее упорядоченной бюджетной системы, снижение бюджетного дефицита с прекращением покрытия его за счет кредитов Национального банка, нового налогового законодательства с сокращением видов налогов до 11, а суммарной их ставки до 41 процента ВВП.

2.2 Приватизация

Социальное недовольство подогревается и серьезными ошибками правительства в ходе приватизации. Так называемая “народная приватизация” в Казахстане была осуществлена по российской схеме, только вместо ваучеров казахстанцам были розданы “ПИКи” (приватизационные инвестиционные купоны), которые предлагалось населению вложить в Приватизационные накопительные фонды (последних было создано 169), акции и иные ценные бумаги. Всего в середине 1990-х гг. было “приватизированно” 1.707 предприятий, однако, как отмечает журналист О.Малахова, никто из простых граждан “не получил ни акций обратно, ни дивидендов”. Попытки казахстанских парламентариев весной 2000 г. поднять вопрос о расследовании итогов приватизации натолкнулись на единодушное сопротивление госчиновников.

Едва ли не главным итогом приватизации по “шоковым схемам” стала значительная олигархизация экономики Казахстана. По данным российского журнала “Эксперт”, одна только т.н. “Евразийская группа” “контролирует” до 20% ВВП Казахстана [21].

В условиях, когда более чем 70% всего промышленного производства и 90% промышленного сектора оказались в собственности или под контролем иностранных фирм и компаний, трудно не согласиться и с точкой зрения экс-директора Института стратегических исследований при Президенте Казахстана У.Касенова, что “это уже не угроза, а состоявшаяся утрата экономической независимости Казахстана” [22].

Массовая приватизация и передача предприятий иностранному капиталу не стали панацеей для казахстанской промышленности. На декабрь 1999 г. в РК существовало 56.875 промпредприятий. Официально фиксируется уровень безработицы в 288 тыс. человек (или 4,5% экономически активного населения), однако независимые экономисты называют цифру – 4 миллиона “скрытых безработных”, или 40% трудоспособного населения [24].

По данным Статагентства, на июнь 2000 г. (данные обычно засекречивают) в Казахстане полностью остановлено 371 крупное предприятие, 607 – остановлены частично, 261 – перешли на неполный рабочий день. В вынужденных отпусках находится 72 тыс. человек.

2.3 Создание благоприятного инвестиционного климата

Не оправдал ожидания и приход в Казахстан серьезных иностранных инвесторов. Несмотря на то, что практически все крупные предприятия были отданы в концессию иностранному капиталу, кардинального улучшения ситуации не произошло. По данным российского журнала “Эксперт”, медную промышленность контролирует на данный момент южнокорейская фирма “Самсунг”, Карагандинский металлургический комбинат – индийская “Испат”, угольные разрезы Экибастуза - американская “Аксесс Индастриз”, “Евразийская группа” А.Машкевича владеет алюминиевой промышленностью, АО “Казхром” и Соколо-Сарбайским железорудным комбинатом и т.д. Значительная часть инвесторов не выполнила своих обязательств и контракты с ними расторгаются. Так, на Новоджамбулском фосфорном заводе (НДФЗ) за годы независимости сменилось 6 управляющих инвесторов [25], Карагандинский металлургический комбинат четырежды менял хозяев.

В свою очередь и ряд инвесторов обвиняет правительство Казахстана в сознательном нарушении условий контрактов и добивается через международные суды выплат значительных компенсаций за понесенный ущерб (последний пример - в январе 2000 г. подала иск в Стокгольмский суд бельгийская компания “Трактебель” владевшая концессией на газотранспортную сеть Юга Казахстана).

Казахстан за годы независимости привлек в свою экономику 10 млрд. долл. инвестиций (главным образом из – США, Южной Кореи, Турции, Германии, Франции). На декабрь 1999 г. в стране работало 1.500 зарубежных компаний. Но большим вопросом оставалась эффективность использования привлеченных ресурсов. Значительная часть капитала утекает и продолжает утекать из Казахстана в различные офшорные зоны. Недаром в 1999 г. на третье место по объемам казахстанского экспорта (после России и Китая) вышли Бермудские острова (естественно, многочисленные офшоры там расположенные) – 213,7 млн. долл. Больше половины - 67% экспорта казахстанской нефти - в том же 1999 г. пришлось на офшоры Британских Виргинских и тех же Бермудских островов. “Бермудизация экономики” обернулась весной 2000 г. крупным скандалом, когда ряд казахстанских газет подняли вопрос о том, куда вообще “пропал” заработанный за годы независимости на поставках нефти миллиард долларов [26].

Дотошные журналисты раскопали в финансовой отчетности Нацбанка странную статью “ошибки и пропуски” платежного баланса РК. В 1998 г. по этой статье республика потеряла 1,1 млрд. долл., в 1999 г. – 600 млн. долл. Журналист Б.Кенесов полагает, что именно здесь и зашифрована сумма утечек за рубеж казахстанского капитала [27]. На них не построено ни одной школы, больницы, ни одного завода. Зато теперь правительство каждый год возвращает долги по тем кредитам в сумме почти миллиард долларов”.

3 Новые горизонты

Трудно сказать, дали бы проведенные реформы ожидаемые результаты или нет, но, как говорится, “не было бы счастья, да несчастье помогло”. Финансовый кризис вынудил правительство 4 апреля 1999 года перевести обменный курс тенге в плавающий режим, вслед за которым последовала значительная его девальвация. В результате в экономике восстановилась необходимая макроэкономическая пропорция, и она достигла равновесного состояния, которое является необходимым условием для экономического роста. Кроме того, с апреля 1999 года началось резкое повышение мировых цен на нефть. Это стимулировало рост отечественного производства, увеличение экспорта и сокращение импорта. За 1999 год объем ВВП увеличился на 1,7 процента. В 2000 году рост был выше всяких ожиданий – 9,6 процента, а в 2001-м, по предварительным оценкам, он достигнет 13 процентов.

Многие политики и даже экономисты в этом видят лишь влияние благоприятной конъюнктуры мирового нефтяного рынка и считают, что роста реальной экономики нет. Но, во-первых, добыча и экспорт нефти, использование благоприятной ситуации на мировом рынке – это тоже экономика. Снятие всяких препятствий на этом пути, привлечение иностранных инвестиций в эту отрасль и обеспечение инвестирования без создания препонов и введения серьезных ограничений – разве это не экономическая политика?

Во-вторых, расчеты показывают, что в 2000 году из 9,6 процента прироста ВВП 6,4 приходится на долю внутреннего личного потребления, 0,1 – на общественное потребление, 1,6 – на инвестиционные расходы и 1,5 процента – на чистый экспорт. Иными словами, более 84 процентов прироста ВВП обеспечили внутренние факторы. В 2001 году эти показатели стали еще выше.

Конечно, во всех этих составляющих содержится заметное влияние мировых цен на нефть. Но факт, что в последние годы высокими темпами растут объемы не только горнодобывающей, но и обрабатывающей промышленности. В 2000 году ее прирост составил 15,6 процента, а за девять месяцев 2001 года – 14,2, в машиностроении объемы производства выросли в 1,6 и 1,3 раза, в пищевой промышленности – на 8,9 и 9,2 процента, текстильной и швейной – на 19,2 и 20 процентов.

3.1 Влияние внутренних факторов развития экономики

Можно добавить, что ныне оживают градообразующие предприятия горнодобывающей, химической, металлургической промышленности, других отраслей в малых городах: Кентау, Текели, Жанатасе, Балхаше и др. Налицо рост объемов в строительстве: за 9 месяцев текущего года объем строительства увеличился более чем на 40 процентов. Это является лучшим подтверждением реального роста экономики, обусловленного не только ростом цен на нефть на мировом рынке, но и действиями других, особенно – внутренних факторов развития экономики.

К числу этих факторов относятся следующие:

 девальвации тенге в 1999–2000 годах более чем на 65 процентов, что повысило ценовую конкурентоспособность отечественных товаров;

 рост денежной массы на 84 процента и повышение уровня монетизации экономики с 8,6 процента в 1998 году до 23 процентов в 2001-м позволили восстановить взаиморасчеты предприятий в живых деньгах;

 бурный рост инвестиций в экономику в 2000 году до 29,5, а в 2001-м до 26 процентов, в том числе ежегодное привлечение иностранных инвестиций более чем на 1,2 млрд. долларов;

 наличие свободных производственных мощностей;

 увеличение среднедушевых денежных доходов населения за два последних года на 30 процентов, а реальных – на 12 процентов, что привело к увеличению внутреннего спроса на товары и услуги;

 повышение спроса на продукцию машиностроения, химической, горнодобывающей промышленности и других отраслей;

 дальнейшее углубление структурных реформ, главными из которых являются совершенствование бюджетной системы и бюджетного планирования, снижение ставок НДС и социальных налогов, упрощение налогообложения на малых предприятиях и усиление налогового администрирования, страхование депозитов и инвестиционных рисков, повышение уровня либерализации банковской деятельности, снижение ставки рефинансирования до 10,5 процента и др.

Запуск всех этих факторов является неопровержимым подтверждением того, что проведенные структурные и институциональные реформы, несмотря на крупные ошибки и просчеты, высокую цену, заплаченную за это, привели к образованию в Казахстане достаточно открытой и либерализованной рыночной экономики. С этим главным достижением экономических реформ связаны в первую очередь высокие темпы роста экономики и важные структурные изменения в ней. И приятно, что десятилетие государственной независимости Казахстана и экономических реформ отмечается на фоне этих успехов.

3.2 Вызовы и перспективы

Однако при всех наших достижениях нельзя считать, что небо над казахстанской экономикой безоблачно.

За последние три года в стране накоплен большой инфляционный потенциал. Денежная масса увеличилась более чем в 4 раза. Пока инфляция снижается за счет высоких темпов роста ВВП, роста импорта; высоких процентных ставок за кредиты; роста производительности труда, но при падении темпов экономического роста накопленная денежная масса может представлять опасную угрозу.

Возникает угроза и перегрева экономики. “Узкий” внутренний рынок и низкая конкурентоспособность отечественных товаров на внешнем рынке при высоких темпах роста производства делают эту угрозу реальной. Уже есть факты затоваривания складов готовой продукции и роста общей суммы задолженностей предприятий.

Следует опасаться и преобладания в экономике физически изношенного и морально устаревшего оборудования, на обновление которого потребуются миллиардные инвестиции и высококвалифицированные кадры для его обслуживания и эксплуатации, которых у нас, к сожалению, нет.

Но главную угрозу устойчивому росту экономики представляет деформированность ее структуры, сильная сырьевая направленность экспорта. Ориентация экспорта только на добывающие отрасли и ТЭК не может и дальше оставаться основой стратегии безопасного устойчивого развития экономики. Генеральной линией должно стать формирование принципиально иной структуры экономики, где доминировали бы отрасли производства, выпускающие преимущественно конечную продукцию, продукцию глубокой переработки, и в особенности – высокотехнологичную и наукоемкую, обеспечивающие рост валовой добавленной стоимости. Страна должна избавляться от неэффективных и убыточных предприятий.

Только подобная структура экономики, ускоренное внедрение научно-технических достижений и создание прогрессивных хозяйственных систем будут отвечать требованиям мирового рынка и позволят устойчиво развиваться высокими опережающими темпами.

Реализация подобной стратегии развития экономики потребует многомиллиардных инвестиций, возрождения и развития передового научно-технического потенциала. Причем основной акцент должен быть сделан на последнем. Стране еще долго не удастся решить эту стратегическую задачу, если она попытается добиться результата простым наращиванием лишь физического объема инвестиций. Амортизатором здесь могут выступать только образование, знания и наука. Только ускоренно развивая знания и науку и на этой основе сокращая технологическое и инновационное отставание, повышая производительность труда, можно будет восполнить огромный дефицит инвестиций и сократить сроки перехода к устойчивому росту. Освоение новых технологий и повышение производительности труда – генеральный путь подъема экономики и уровня жизни, сокращения имеющегося разрыва между Казахстаном и развитыми странами.

3.3 Прогнозы дальнейшего развития экономики

Прошло больше десяти лет. Сегодня экономика Казахстана находится на подъеме. Почти во всех отраслях наблюдается стабильный рост основных показателей. И, казалось бы, к чему ворошить прошлое? Дело в том, что именно в этой обстановке коллапса промышленности и других отраслей народного хозяйства нам пришлось вводить собственную валюту. Словом, системный кризис был обстоятельством места и времени, на фоне которого происходило наше становление финансовой системы Казахстана.

По прогнозам вице-министр экономики и бюджетного планирования Кайрата Айтекенова, в 2004 году Казахстан превзойдет уровень валового внутреннего продукта 1990 года, как минимум на 2,9%, в 2007 году - на 30,2%. в ходе расширенного заседания рабочей группы мажилиса парламента РК по обсуждению проекта республиканского бюджета на 2005 год.

По прогнозам министерства, среднегодовой рост ВВП в Казахстане в 2005-2007 годах составит 8,1%. Как ожидается, в 2005 году объем ВВП составит 5 трлн. 850 млрд. тенге, в 2006 году - 6 трлн. 640 млрд. тенге, а в 2007 году - 7 трлн. 557 млрд. тенге. Соответственно увеличится и размер внутреннего валового продукта на душу населения: в 2005 году - до $2942,4, в 2006 году - $3378,3, 2007 году - $3853,7.

“По базовому прогнозу, в 2007 году опережение графика по удвоению ВВП составит почти 2 года”, - подчеркнул К. Айтекенов. Он напомнил, что, согласно стратегическому плану развития страны, рост ВВП в 2007 году по отношению к 2000 году должен был составить 62%. По нынешнему прогнозу министерства, реальный рост составит 87%.

Производство товаров в стране в этот период возрастет, в среднем, на 7,8%, рост производства услуг - на 8,7%. Объемы инвестиций в основной капитал возрастут в среднем на 12-15%. Рост реальной заработной платы в стране составит 4,6%, производительности труда - 6,3%.

Размер минимальной заработной платы в 2007 году увеличится до 7713 тенге, размер минимальной пенсии - до 6855 тенге. Среднемесячный размер пенсий к 2007 году должен составить 11809 тенге при величине прожиточного минимума 6317 тенге. Курс тенге в 2007 году укрепится до 128 тенге за доллар США.

Однако, для построения основы конкурентоспособной экономики Казахстана необходимо “решить задачу по удержанию среднегодовой инфляции в этом периоде в коридоре от 4,1% до 6,5%”.

заключение

Начиная примерно с середины 90-х годов казахстанская экономика пережила что-то вроде "шоковой терапии", максимально приближенной к аналогичной терапии, проведенной в Польше в начале 90-х Лешеком Бальцеровичем. Рецепты "шока" всем уже хорошо известны. Это массированная приватизация государственного сектора экономики, либерализация внешней торговли, создание максимально благоприятного инвестиционного климата для внешних инвестиций, жесткая монетарная политика, направленная на подавление инфляции.

В результате должна была получиться экономическая и общественная система, которая способна интегрироваться в мировую экономику и стать частью единой мировой системы разделения труда и капитала. Такая система могла рассчитывать на существенный приток иностранных инвестиций, которые должны были обеспечить ее быстрый экономический прогресс и рост благосостояния населения. В основе идей либеральных экономистов лежал принцип доминанты свободного рынка. Рынок все рассудит. В Казахстане "шоковая терапия" была проведена последовательно и очень решительно. Например, на нашей почве смогли реализовать ряд непопулярных в обществе идей, на которые так и не решились в соседней России, - реформы в коммунальной сфере, пенсионная реформа и т. д. э.

Однако нельзя забывать, что в самые трудные для Казахстана годы страна столкнулась с безвозвратным вывозом капитала, отмыванием валютной выручки, сокрытием доходов, неуплатой налогов и дивидендов по ценным бумагам, ввозом иностранных рабочих и специалистов, всех видов сырья, материалов, машин и оборудования только из-за рубежа и т. д. Более того, льготы и преференции, заложенные в контрактах по выкупу стратегических предприятий, сегодня являются главным ограничителем для снижения ставки налогообложения казахстанских юридических и физических лиц. Ко всему этому собственность Казахстана оказалась собственностью других стран, а доходы от нее фактически переместились за пределы Казахстана.

Приватизацию государственных предприятий стратегического характера с экспортно ориентированным производством с ущемлением интересов страны нельзя оправдывать необходимостью привлечения иностранных инвестиций. Главный вопрос – не просто в привлечении как можно большего количества иностранных инвестиций, а в том, куда они идут, какой ценой привлекаются и что реально страна будет иметь от этого. Зачем нужны иностранные инвестиции, если за один вложенный доллар из Казахстана уходит два-три доллара, а то и еще хуже – огромная высоколиквидная собственность, с которой связано основное богатство страны?

Структурная перестройка экономики была необходима. Но хозяйственный механизм оказался демонтированным прежде, чем появились рыночные институты и рычаги. Иначе говоря, старый дом стали рушить раньше, чем спроектировали новый. Потеря контроля над экономическим пространством привела к резкому ухудшению благосостояния людей. К тому же общественное богатство резко уменьшилось. В СНГ не было в момент его создания эффективно действующих органов контроля, которые бы могли выявить законность договоров на межреспубликанские поставки. Это позволило предприятиям союзного подчинения и «китам» индустрии рангом пониже практически бесконтрольно вывозить из Казахстана колоссальные объемы сырья, ресурсов, капиталов. Кризис неплатежей, который разразился в начале 90-х, в частности, был инспирирован «красными директорами», использовавшими ситуацию почти полной бесконтрольности в личных корыстных целях.

Повсеместно сокращалось производство. Особенно пострадал агропромышленный комплекс республики. Можно сказать, село было обречено на банкротство. С 1991-го по 1999 годы цены на сельскохозяйственную продукцию возросли в две тысячи раз, а цены на промышленные товары и услуги для сельского хозяйства увеличились в 12 тысяч раз!

Можно много спорить о характере этих реформ, их эффективности, социальной цене, которую пришлось заплатить казахстанцам за вступление в рыночные отношения. Но нельзя не признать того факта, что не будь всех этих преобразований, сегодня будущность Казахстана виделась бы не столь оптимистично. Как нельзя не признать и того, что необходимость реформ была продиктована самим ходом истории.

Список литературы

1. Адилов М. Цены на хлеб двинулись вверх//Республика, №4, 8 июня 2000.

2. Начнем с понедельника, 14 июля 1999.

3. Время, №32, 23 декабря 1999.

4. Казахстанская правда, №112/113, 9 мая 2000.

5. Народная газета Караван, №16, 21 апреля 2000.

6. Начнем с понедельника, 21 апреля 2000.

7. Деловая неделя, №19, 12 мая 2000.

8. Жунусов Э. Нужда заставила //Деловая неделя, №19, 12 мая 2000.

9. Деловая неделя, №21, 26 мая 2000.

10. Назарбаев Н. Само время зовет страны и народы к объединению усилий // Независимая газета, 21 июня 2000.

11. Радостовец Н.В. Современная экономическая ситуация в Казахстане // Известия, 12 апреля 2000.

12. Бойко В. По одежке протягивай ножки // Экспресс-К, 16 марта 2000.

13. Деловая неделя, №19, 12 мая 2000.

14. Газета для босса, №16, 25 апреля 2000.

15. Время, №31, 16 декабря 1999.

16. Эксперт, №18, 15 мая 2000.

17. Начнем с понедельника, 21 апреля 2000.

18. Абдильдин С., Землянов В. Итоги и уроки президентских выборов в Казахстане // Современный Казахстан: экономика, политика, безопасность. М., 1999, с.25-26.

19. Время, 30 марта 2000.

20. Экспресс-К, №51, 4 апреля 2000.

21. Петухов С. Давос в Казахстане // Эксперт, №18, 15 мая 2000.

22. Касенов У. Национальная безопасность Республики Казахстан: “окна уязвимости” //Деловая неделя, №35, 11 сентября 1998.

23. Экспресс-К, №95, 7 июня 2000.

24. Время, 2 декабря 1999.

25. Казахстанская правда, №115 / 116, 12 мая 2000.

26. Кенесов Б. Деньги на вывоз // Деловая неделя, №21, 26 мая 2000.

27. Время, №9, 2 марта 2000.

28. #"#_ftnref1" name="_ftn1" title="">[1] «Первый Президент Р.К.», Алматы, издательство «Жалын», 1993, стр. 257.