Современное общество стремится к постоянному улучшению уровня и условий жизни, которые может обеспечить только устойчивый экономический рост. Однако наблюдения показывают, что долговременный экономический рост не является равномерным, а постоянно прерывается периодами экономической нестабильности.

Подъёмы и спады уровней экономической активности, следующие один за другим принято называть деловым или экономическим циклом.

Термин “цикл” употребляется в биологии и других науках для обозначения таких событий, которые постоянно повторяются, но не обязательно в одинаковой степени. Поэтому есть все основания полагать, что движения деловой жизни общества протекает в форме циклов, сущность которых заключается в наличии повторяющейся последовательности изменений. Деловой цикл предполагает движение трёх величин: объёма занятости, объёма продукции и уровня цен. В процессе непрерывного экономического роста экономическая система проходит четыре фазы, которые называются фазами делового цикла. Это пик (процветание), сжатие (рецессия), дно (депрессия), и расширение (восстановление).

Зарождение теории циклов и кризисов можно отнести к началу XIX века. В XX-м веке эта проблема широко освещалась в работах Э. Хансена.

2. Биография Э. Хансена

Э. Хансен родился в американской глубинке, в г. Выборг (штат Южная Дакота) в семье фермеров – датских эмигрантов. Впоследствии Хансен вспоминал о себе как о «простом парне с фермы». Начальная школа, в которую он ходил, помещалась в одной комнате. Только один из выпускников – Э. Хансен закончил колледж (в Яннктоне в 1910г.). Недостаток денежных средств не позволил Хансену продолжить образование. В течение двух с небольших лет он преподавал в средней школе, а затем в 1914г. поступил в университет штата Висконсин, где его учителями были известные экономисты – представители институционального направления – Джон Коммонс и Ричард Эли. Биографы свидетельствуют: именно эти профессора сориентировали молодого ученого в направлении экономических исследований. Вскоре Хансен завершает докторскую диссертацию (опубликована в 1921г.) о сравнительном анализе циклов в США, Великобритании и Германии. Тематике цикла он оставался верен всю жизнь, причем использовал не только англоязычную, но и немецкую, французскую, скандинавскую литературу.

Получив по рекомендации Р. Эли вновь открывшуюся должность в Университете штата Миннесота, Хансен целиком посвящает себя преподаванию и исследовательской работе. В 1927г. выходит его первая крупная монография «Теория экономического цикла, ее развитие и современное состояние». Если в докторской диссертации причины циклов увязывались главным образом с колебаниями денежной массы, то теперь цикл предстает как более сложное явление: его причины Хансен связывает с переменами в технологии, правовой структуре и организации производства. Монетарная интерпретация сменяется институционалистской. Вместе с тем господствующее в тот период неоклассическое направление продолжает оказывать на Хансена серьезное воздействие. Так, по свидетельству П. Самуэльсона, в 1927г. Хансен еще оставался сторонником «закона рынков» Сэя (об автоматическом соответствии спроса и предложения на макроуровне), он же выступал с заявлениями о невозможности безработицы вследствие низкой покупательной способности на рынке. В преддверии Великой депрессии Хансен также писал о «смягчении динамических факторов», вызывающих циклические колебания, что было тогда особенно нереалистично.

В 1928г. Хансен, видимо, в учебных целях публикует в соавторстве с Ф. Карвером книгу под стандартным названием «Принципы экономической теории», где подробнейшим образом излагает взгляды и концепции неоклассической школы. Однако спустя несколько лет многие из неоклассических догм подвергает критике. Так, в работе «Экономическая стабилизация в неустойчивом мире» (1932г.), написанной под влиянием величайшего из кризисов, Хансен решительно отбрасывает тезис о невозможности общего перепроизводства, а вместе с ним и весь инструментарий, связанный с «законом рынков» Сэя. В одной из глав Хансен прямо указывает, что так называемой «негибкостью цен и заработной платы» невозможно объяснить существование структурной безработицы. Вера в авторитет неоклассической школы оказалась навсегда подорванной. Однако прошло еще несколько лет, прежде чем Хансен нашел для себя новую доктрину и пророка.

К кейнсианству Хансен пришел отнюдь не сразу. Первые его рецензии на основные работы Кейнса были более чем прохладными. Более того, как указывают биографы, приглашение на должность профессора в Гарвардский университет в 1937г. Хансен получил потому, что местное консервативное руководство воспринимало его первоначально как противника Кейнса.

Как бы там ни было, но переход в Гарвард знаменует перелом в творческой биографии американского ученого. Отчасти под влиянием теоретических аргументов, изложенных в «Общей теории занятости, процента и денег», отчасти под влиянием мировой практики, повсеместно свидетельствовавшей об окончании эпохи laissez faire, Хансен становится правоверным кейнсианцем и за ревностную защиту новой концепции получает прозвище «американский Кейнс».

Как указывает лауреат Нобелевской премии по экономике Джеймс Тобин, «Элвин Хансен никогда не был близок президентам и политикам и никогда не возглавлял руководящее правительственное учреждение. Однако вряд ли найдется другой американский экономист, роль которого была бы столь важной для переориентации макроэкономической политики Соединенных Штатов с 1935 по 1965г.».

Влияние Хансена на общественно-политическую жизнь США реализовывалось прежде всего через преподавательскую деятельность. С 1937 по 1957г., то есть вплоть до ухода в отставку, Э. Хансен вместе с Дж. Уильямсоном вел в Гарварде теоретический аспирантский семинар по налоговой, а фактически – по всей макроэкономической политике. Семинар сделался настоящей школой высших администраторов и выдающихся ученых. Семинар Хансена – Уильямсона посещали будущие лауреаты Нобелевской премии по экономике П. Самуэльсон, Дж. Тобин, теоретик экономической динамики Е. Домар, будущий лидер американского институционализма Дж.К. Гэлбрейт. Согласно данным П. Самуэльсона, среди экономистов, сыгравших впоследствии ключевую роль в развитии теории национального дохода, примерно двое из трех посещали занятия Э. Хансена.

Любопытно, что Хансен никогда не пытался установить теоретической монополии кейнсианства; по свидетельству его учеников, он любил приглашать на семинар людей самых разных взглядов. Спарринг-партнер Хансена проф. Дж.Уильямсон всегда относился к кейнсианству скептически, так что занятия на семинаре нередко превращались в подлинную интеллектуальную дуэль. Все отмечают «неагрессивную манеру изложения», свойственную Хансену. Как вспоминал много лет спустя проф. Уильямсон, никто из преподавателей Гарварда не отдавал так много времени и сил внеаудиторной работе со слушателями, как Э. Хансен. Неслучайно, видимо, именно на хансеновском семинаре П. Самуэльсон впервые выступил с докладом, где оформил в виде эконометрической модели принцип соединения мультипликатора и акселератора. Именно здесь Е. Домар дебютировал в качестве автора новаторских моделей роста и т.д.

«Американский Кейнс» – Хансен известен так же, как выдающийся популяризатор новой теоретической доктрины. Кейнсианская теория излагается им в следующих монографиях; «Полное восстановление или стагнация?» (I938), «Налоговая политика и экономические циклы» (1941), «Экономическая политика и полная занятость» (1947), «Денежная теория и финансовая политика» (1949). Все отмечают необычайный практицизм Хансена. В его трудах не встретишь абстрактных рассуждений, скучной академической рутины. Его язык – язык фактов, многочисленных иллюстративных графиков, таблиц, как бы подводящих читателей к необходимым выводам. (Возможно поэтому слушатели и воспринимали занятия с ним профессором как «глоток чистого воздуха».)

Джеймс Тобин пишет о настоящей «хансеновской революции» в сфере экономической политики. Во многом благодаря усилиям Хансена, США стали в этом смысле «более кейнсианской страной», чем родина кейнсианства – Великобритания. Прежде всего Э. Хансен был выдающимся теоретиком рузвельтовской администрации. После войны в академических кругах США именно Э. Хансен возглавил «битву за полную занятость». Одним из результатов этой борьбы стал специальный «Акт о занятости» (1946), в котором противодействие безработице признавалось первоочередной задачей правительства. Постепенно вводились в практику и другие методы стимулирования эффективного спроса: принцип дешевых денег (низкой процентной ставки), крупных государственных расходов, активной налоговой политики и т.д. Когда в начале 50-х гг. вновь избранный президент Д. Эйзенхауэр (лидер Республиканской партии) решил очистить администрацию от прокейнсиански настроенных демократов, оказалось, что сделать это невозможно, так как среди вновь подобранных кандидатов многие также находились под воздействием идей «американского Кейнса» Э. Хансена. В 60-е гг. экономическая политика администраций Дж. Кеннеди и Л. Джонсона была уже безусловно кейнсианской.

В своих воспоминаниях В. Сэлент перечисляет по памяти высшие посты в администрациях Соединенных Штатов первых послевоенных десятилетий, которые занимали слушатели гарвардского семинара по налоговой политике. Список оказался очень длинным, что также является косвенным свидетельством влияния деятельности Хансена на экономический курс правительства США.

Но Хансен известен не только как крупнейший популяризатор кейнсианства и разработчик практических мер активной макроэкономической политики, но и как выдающийся теоретик-экономист.

Согласно заявлению П. Самуэльсона, «профессор Хансен внес наиболее значительный и оригинальный вклад в теорию определения дохода и в макроэкономику в целом».

Сторонники неоклассической теории, которые всегда третировали позицию Хансена как «академическую апологию» политики Рузвельта и оправдание «безответственного коллективизма», пытаются представить его прежде всего в качестве теоретика стагнациолизма. И действительно, в ряде его работ конца 30-х-начала 40-х гг. содержится неутешительный прогноз: Хансен полагал, что замедленный рост населения, полное освоение свободных земель, залежей полезных ископаемых, а также замедление технического прогресса не позволяют освоить все наличные сбережения общества. Поэтому капитализму угрожает вхождение в эпоху стагнации – крайне медленного, но более стабильного роста национального дохода и благосостояния.

Не подлежит сомнению, что на Хансена, как, впрочем, и на Кейнса, оказывали давление специфические условия депрессии 30-х гг. Метод экстраполяции крайне медленных темпов на будущее оказался, безусловно, ошибочным. Однако влияние концепций стагнациолизма на воззрения Хансена не следует преувеличивать. В условиях быстрого послевоенного роста оно практически не ощущалось. К тому же, как указывают некоторые комментаторы (П. Самуэльсон, Б. Селигмен), «Хансен никогда не верил, что стагнация действительно наступит: он полагал, что любая тенденция к недостаточности эффективного спроса может быть преодолена макроэкономической политикой».

3. Неокейнсианская теория цикла

Э. Хансена

Преодолев влияние идей стагнациолизма, Э. Хансен в послевоенный период предстает прежде всего как автор кейнсианской концепции цикла, входящей в виде составной части в более широкий класс теорий экономической динамики. В этом качестве мировую известность ему принесла фундаментальная монография «Экономические циклы и национальный доход» (1951), состоящая из четырех частей:

1. Природа экономических циклов

2. Теория дохода и занятости

3. Теория экономических циклов

4. Экономические циклы и государственная политика.

В первой части Э. Хансен, основываясь на данных экономической истории США, излагает концепцию множественности циклов. По его мнению, данные по развитию народного хозяйства Соединенных Штатов позволяют выделить по крайней мере четыре модели циклических колебаний:

1) «малые циклы» – от 2 до 3 лет, порождаются неравномерностью воспроизводства оборотного капитала (на базе колебаний капиталовложений в товарно-материальные запасы);

2) «большие циклы» – 6-13 лет, причиной которых служит неравномерность вложений в основной капитал;

3) «строительные циклы» – продолжаются в среднем от 17 до 18 лет с амплитудой колебаний от 16 до 20 лет. (Данная модель цикла касается только строительства зданий. Механизм колебаний, по Хансену, здесь таков: допустим, в какой-то момент на рынке обнаружилась нехватка жилья. Рынок реагирует ростом цен на жилплощадь и повышением квартплаты. Резко растут инвестиции в жилищное строительство. Заложенных домов в принципе достаточно для покрытия спроса, но поскольку они еще не достроены, цены на жилплощадь и квартплата продолжают расти. Так раскручивается маховик строительного бума, закладываются все новые и новые фундаменты. В один прекрасный день первая партия зданий, достаточная для удовлетворения спроса, вводится в строй, квартплата и цены падают, но здания с заложенными фундаментами все равно достраиваются – так возникает перепроизводство и спад в строительной индустрии.

Строительные циклы порождаются наличием временного лага между возникновением потребности в новых зданиях и моментом удовлетворения этой потребности);

4) «вековые циклические волны» – длительностью до полувека и более – вызванные фундаментальными переворотами в технике, крупными сдвигами в производстве (нечто вроде «длинных волн конъюнктуры» Н.Д. Кондратьева, на чью статью ссылается Э. Хансен).

На базе теории «множественности циклов» Хансен весьма своеобразно интерпретирует причины мирового экономического кризиса 1929-1933гг. и последующей депрессии. По его мнению, глубина падения производства была столь значительной именно потому, что на начало 30-х гг. приходится совмещение понижательных волн большого и строительного циклов. Это фатальное совпадение было дополнено ухудшением положения дел в сельском хозяйстве (в процессе колебаний «векового цикла»). Вековой цикл в сельскохозяйственном секторе мирового рынка развивался, по Хансену, следующим образом: затяжная депрессия 1873-1896гг.; период процветания 1896-1920гг.; очередная полоса тяжелых времен 1920-1939гг.

Можно по-разному относиться к истолкованию Хансеном моделей циклических колебаний и особенно к объяснению причин «Великой депрессии» 30-х гг. (Многие экономисты считают, что ссылки на случайное совпадение понижательных волн в трех типах циклов в данном случае недостаточно убедительны.) Однако нельзя не видеть, что теория «множественности циклов» базируется на скрупулезном изучении и обобщении богатого исторического материала. К тому же сама попытка истолковать «Великую депрессию» путем раскрытия возможно большего числа непосредственных причин представляется плодотворной. Ведь и в России катастрофическое падение производства и жизненного уровня большинства населения в первой половине 1990-х гг. невозможно объяснить какой-то одной причиной. Здесь сказались и общее ухудшение условий воспроизводства (неблагоприятная демографическая ситуация, резкое удорожание добычи топлива, сырья), и структурно-исторический кризис планового хозяйства (государственного социализма), и кризис ошибочной экономической политики как в доавгустовский 1991г., так и особенно в последующие периоды.

По своему характеру теория циклов Хансена есть инвестиционная теория. Ведь именно неравномерность капиталовложений в товарно-материальные запасы, основной капитал, строительство зданий и т.д. порождает, по мнению этого экономиста, колебания циклического характера. Но такая точка зрения еще не освобождает от необходимости ответить на вопросы: чем порождается сама инвестиционная неравномерность.

На данный вопрос Хансен отвечает по-разному. В самом общем виде, на уровне так называемого эконометрического анализа он ссылается на механизм «отставания и опережения». Экономическая «сервосистема» или система с обратной связью, в общем и целом тяготеет к состоянию динамического равновесия, но если один из взаимосвязанных факторов (скажем, спрос) отклоняется от равновесного состояния, то другие факторы (например, предложение) реагируют на это не сразу, а со значительным опозданием. Сочетание «отставания и опережения» порождает в экономической системе явления «рыскания» (hunting), или перманентные колебания вокруг равновесного положения.

Однако в такой интерпретации цикла еще нет ничего специфически кейнсианского. И Хансен отнюдь не ограничивается ею.

Уже во второй части анализируемой книги он дает подробное объяснение механизма инвестиционных колебаний с позиций кейнсианства. Исходной категорией для Хансена служит здесь категория автономных инвестиций; они называются так потому, что не зависят непосредственно от текущей хозяйственной конъюнктуры. Главной причиной автономных инвестиций выступает, согласно Хансену, научно-технический прогресс. Однако возможны и другие причины: демографические сдвиги, вызывающие перемены в предложении труда на рынке, открытие новых месторождений полезных ископаемых, вовлечение в оборот новых хозяйственных площадей.

Автономные инвестиции запускают в ход механизм мультипликатора (множителя). В самой общей форме мультипликатор (m) представляет собой отношение дохода, вызванного автономными инвестициями, и величины самих этих автономных инвестиции, то есть . При наличии свободной рабочей силы и дополнительных мощностей приращение инвестиций в какой-либо одной из отраслей вызывает прирост дохода не только в данной отрасли, но и во всех связанных с нею сопряженных отраслях, так как туда направляется дополнительный импульс спроса. В результате общее приращение дохода может оказаться большим, чем первоначальное приращение автономных инвестиций. Количественно эту взаимосвязь как раз и определяет мультипликатор.

Мультипликатор – категория, сравнительно недавно появившаяся в западной экономической литературе. Впервые этот механизм описан английским экономистом Р. Каном в 1931г. На механизм мультипликатора ссылается в «Общей теории занятости, процента и денег» Дж.М. Кейнс.

От чего зависит величина мультипликатора? Хансен вслед за Кейнсом отвечает: от предельной склонности к потреблению. Чем большая доля дохода, возникшего в результате автономных инвестиций, будет потребляться, тем больший импульс к росту получат сопряженные отрасли. Эта взаимосвязь поддается и формальному описанию: поскольку, согласно кейнсианской теории , значит, , где – предельная склонность к потреблению.

В экономике существует и взаимосвязь, обратная мультипликатору – эффект акселератора. Ведь приращение дохода не только порождается приростом инвестиций, но и само способно вызывать увеличение последних. Правда, в этом случае речь пойдет уже не об автономных, а о стимулированных инвестициях, то есть об инвестициях, зависящих от прироста дохода, от хозяйственной конъюнктуры.

Эффект акселератора впервые был описан французским экономистом Альбером Афталионом в 1909 г. Формула акселератора такова:

Теперь, согласно Хансену, у нас имеется все необходимое, чтобы объяснить фазу подъема в экономике: пусть научно-технический прогресс вызывает в какой-либо из отраслей некоторый объем автономных инвестиций; через механизм мультипликатора эти инвестиции результируются в помноженном приросте национального дохода, а этот прирост в свою очередь (через механизм акселератора) вызывает еще большее приращение стимулированных инвестиций. Экономика идет в гору, внутри нее раскручивается маховик бума.

Механизм взаимодействия мультипликатора и акселератора Хансен называет сверхкумулятивным процессом, или системой «сверхмультипликатора». Далее он пишет: «Если дана эволюция инвестиций, мультипликатор говорит нам, как будет развиваться доход. Если дана эволюция дохода, акселератор говорит нам, каково поведение инвестиций. Вместе взятые мультипликатор и акселератор заключают в себе свое определение, и мы получаем завершенную динамическую теорию. Они составляют основную структуру, или скелет, всякой эконометрической теории цикла. Более того, такая теория позволяет объединить экзогенный фактор – автономное инвестирование с эндогенными факторами – мультипликатором и акселератором».

Но если механизм мультипликатора и акселератора взаимно дополняют и даже поддерживают друг друга, отчего тогда подъем не длится вечно? Почему рано или поздно происходит поворот от подъема к спаду? При объяснении «механизма поворота» (кстати, полностью отсутствовавшего в модели роста Р. Харрода) Э. Хансен сосредоточивает внимание на двух группах причин. Первая связана с исчерпанием автономных инвестиций. Этот процесс обусловлен, по Хансену, снижением предельной эффективности капиталовложений (т.е. уменьшением рентабельности каждой последующей доли инвестиций по мере роста их объема), увеличением на стадии бума нормы процента и, наконец, ростом цен на инвестиционные товары. Вторая причина относится к сокращению предельной склонности к потреблению, ибо согласно основному психологическому закону Кейнса, с ростом дохода, естественным для стадии подъема, склонность к потреблению падает, а склонность к сбережению растет. Подобное течение событий приводит к сокращению мультипликатора (m), поскольку , где r – предельная склонность к потреблению ; но взаимосвязь между ростом дохода и ухудшением работы передаточного (от автономных инвестиций) механизма роста может быть распространена и на сверхмультипликатор. Хансен пишет: «Если мы обозначим соединенную систему рычажного взаимодействия мультипликатора-акселератора (систему «сверхмультипликатора») символом К*, тогда весь эффект работы этой системы, как он сказывается из периода в период, предстанет как ». Легко показать, что предельная склонность к потреблению находится в обратной зависимости не только к мультипликатору в узком смысле слова, но и к сверхмультипликатору.

Первоначальный импульс к росту (автономные инвестиции) действует нее слабее, к тому же все с меньшей отдачей функционирует передаточный механизм (мультипликатор и акселератор). Происходит остановка роста и экономика поворачивает к спаду, поскольку «когда автономные инвестиции прекращаются, доход уменьшается не только на сумму автономных инвестиций, но и на сумму стимулированного ими потребления и стимулированных инвестиций (мультипликатор и акселератор действуют в это время в обратном направлении)».

Новый подъем начинается тогда, когда на стадии спада постепенно накопятся импульсы для новых автономных инвестиций, прежде всего новые технические усовершенствования. Кроме того, на стадии спада доля потребления в доходе резко возрастает (с уменьшением дохода предельная склонность к потреблению приближается к единице). Падение нормы процента, уменьшение цен на капитальные блага также облегчают впрыскивание в экономику новой порции автономных инвестиций, а мощный сверхмультипликатор способствует закреплению тенденции ко всеобщему росту.

Хансен называет изложенную здесь теорию цикла интегральной, полагая, что она включила все имевшиеся к тому времени достижения мировой экономической мысли. Анализ истории этих достижений составляет содержание третьей части книги «Экономические циклы и национальный доход». По мнению Хансена, краткий список существенных элементов теории цикла и авторов, которые внесли здесь главный вклад в науку, может выглядеть следующим образом:

1. Роль колебаний в размерах инвестиций (Туган-Барановский, Шпигофф, Кассель, Робертсон).

2. Анализ детерминантов инвестирования: естественная норма, взятая в отношении к денежной норме процента, или график предельной эффективности инвестиций и денежной нормы процента (Виксель, Кейнс).

3. Роль динамических факторов: техники, природных ресурсов, расширения территории и роста народонаселения – как детерминантов инвестирования (Шпитофф, Харрод).

4. Пучкообразный характер инвестирования, обусловленный стадным характером явления, вызываемым деятельностью в области нововведений (Шумпетер).

5. Капиталистический метод производства (необходимость длительного времени производства элементов основного капитала) и принцип акселерации (Афталион, Пигу, Дж.М. Кларк).

6. Начальные импульсы и распространение циклических движений, обусловленное структурой экономики (Виксель, Пигу).

7. Мультипликатор инвестиций и функции потребления (Кан, Кейнс).

8. Взаимосвязи экономических переменных – эконометрические модели (Тинберген, Фриш, Самуэльсон, Хикс, Клейн и др.).

Историко-экономический анализ Хансена весьма интересен, однако его претензии на создание интегральной теории циклических колебаний следует признать несколько завышенными. Во-первых, изложенная выше концепция Хансена, как и все кейнсианские теории экономической динамики, тщательно очищена от социальной формы воспроизводственного процесса, а следовательно, от особенностей и противоречий капиталистического способа производства. Конкретно это проявляется, в частности, в недооценке конфликтной формы движения производства и личного потребления, насильственно резкого (а не плавного, как у Хансена) способа восстановления пропорций в ходе кризиса и т.д. Кроме того, анализ цикла в работе американского экономиста велся фактически в отрыве от процесса роста цен и развития инфляции. Последнее обстоятельство сыграло в дальнейшем поистине роковую роль в исторической судьбе кейнсианской теории динамики.

Но если сравнить теорию Хансена с теми представлениями о цикле и кризисе, которые господствовали в западной экономической мысли раньше, прогресс в приращении знаний сделается очевидным. В самом деле вплоть до начала 30-х гг. на Западе господствовала неоклассическая школа, исходившая в сфере макроэкономики из так называемого «закона рынков» Сэя. (Ж.-Б. Сэй, как известно, отрицал возможность кризисов перепроизводства на том основании, что каждый продает свой товар, чтобы купить другой, а следовательно, в масштабах общества всеобщее перепроизводство невозможно.)

Что касается циклических колебаний, то их причины выводились неоклассиками за пределы капиталистической экономики, последняя сравнивалась с детской игрушкой – качающейся лошадкой, колебания которой вызываются чисто внешними причинами. Хансен, не отрицает значения экзогенных факторов (автономных инвестиций), однако он настаивает на существовании модели «самодвижущегося эндогенного цикла», то есть внутренних механизмов циклических колебаний. Один из выводов его книги звучит, в частности, так: «Современный анализ обнаруживает, что пока экономика остается динамической, пока требования роста и прогресса вызывают большие расходы на инвестиции, до тех пор будут действовать могущественные силы, порождающие циклические колебания. Нельзя потому рассматривать цикл как патологическое состояние. Он присущ природе современной динамической экономики».

Последнее утверждение является, видимо, решающим для неокейнсианской теории цикла. Вместе с тем оно имеет непосредственное отношение к формулированию позиции: поскольку цикл внутренне присущ развивающейся капиталистической экономике, одной лишь «невидимой руки» рынка для ее регулирования недостаточно, «необходима, – как указывает Хансен, – положительная антициклическая программа».

4. Антициклическая политика государства

сформулированная Э. Хансоном

Меры государственной антициклической политики Хансен описывает в завершающей, четвертой части своей книги.

Неокейнсианство не предусматривает прямого вторжения государства в отношения собственности. Все меры государственного регулирования, сформулированные Хансеном, относятся к сфере обращения, перераспределения доходов. Свою антициклическую программу Хансен формирует на базе уже имевшегося к началу 50-х гг. опыта. В его книге меры антициклического характера сгруппированы в основном по трем рубрикам:

1. встроенные механизмы гибкости (встроенные стабилизаторы);

2. автоматически действующие компенсирующие контрмеры;

3. управляемые программы компенсирования.

Первый вид антициклической политики (встроенные стабилизаторы) включает прогрессивный подоходный налог, систему страхования от безработицы, систему поддержания цен на фермерскую продукцию. «Встроенные механизмы гибкости, – пишет Хансен, – представляют собой автоматическую систему, которая в состоянии глушить колебания, но бессильна способствовать переходу от уровня депрессии к подлинному восстановлению. Система... автоматически реагирует на изменение экономического положения. Она не требует сознательного управления».

При заранее зафиксированной величине ставок подоходного налога с крутой прогрессивной шкалой на стадии подъема будет постоянно образовываться бюджетный излишек: рост доходов в этом случае означает еще более высокое увеличение налоговых поступлений в бюджет (в силу прогрессивного характера налогообложения). Часть эффективного спроса будет откачиваться из экономики, подъем затормозится. Напротив, на стадии спада налоговые поступления в бюджет уменьшатся в большей степени, чем доходы. Поэтому, хотя абсолютно размеры доходов упадут, относительная доля, которая может быть потрачена частными инвесторами и потребителями, увеличится. К тому же на стадии спада в экономику через систему государственных расходов впрыскиваются дополнительные средства (льготные кредиты, государственные закупки, система общественных работ и т.д.) – за счет накоплений в бюджете, осуществленных во время подъема. Система встроенных стабилизаторов вводится с целью изъять с рынка часть эффективного спроса во время бума и перенести его на стадию спада. Тем самым бум будет притормаживаться, а спад – сглаживаться.

Система встроенных стабилизаторов, по Хансену, понижает амплитуду циклических колебаний, но она не в состоянии обеспечить переход ко всеобщему росту дохода и занятости. Для этого необходим второй вид антициклической политики – автоматически действующие контрмеры, названные так потому, что не требуют для включения дополнительного согласования с конгрессом. Если, например, безработица поднимается выше 7%, согласно предложениям кейнсианцев, должны включаться автоматические меры компенсации.

К такого рода мерам, применяемым на стадии депрессии, относятся: снижение нормы процента (через уменьшение Федеральной резервной системой учетной ставки); общее понижение налоговых ставок; скупка ФРС государственных облигаций на открытом рынке; сокращение обязательного размера резервов, которые частные банки должны передавать в распоряжение ФРС; общее увеличение размеров ссуд, предоставляемых федеральным правительством, гарантий по ссудам и т.д. На стадии инфляционного бума при превышении уровня инфляции определенного, заранее оговоренного рубежа, должны приниматься меры противоположного характера.

Наконец, третий тип – это управляемая программа компенсирования цикла. Способы и сроки введения ее в действие определяются соглашением исполнительной власти и конгресса. Фактически речь идет о бюджетном регулировании, при котором (в годы роста частных инвестиций и потребления) ограничивались бы государственные расходы и накапливался бюджетный излишек. Напротив, в периоды спада сокращение деловой активности компенсировалось бы ростом расходов государства, вплоть до образования бюджетного дефицита. От остальных видов антициклической политики последний отличается способом реализации. Например, президент может получить полномочия в установленных конгрессом пределах изменять базисные ставки подоходного налога. Но это будет действием, предпринятым в результате свободного суждения, в нем нет принудительности, которой отличаются автоматические программы.

Повторим: все эти меры не являются изобретением Хансена, они фактически применялись на практике до того, как была написана его книга. Хансен лишь систематизировал и обобщил их. В последующее десятилетие, в 60-х гг. при президентах Дж. Кеннеди и Л. Джонсоне политика борьбы с циклическими колебаниями была дополнена стратегией широкого использования государственных расходов и бюджетных дефицитов в целях достижения полной занятости и максимально возможных темпов роста. В целом кейнсианская теория экономической динамики получила довольно законченное воплощение на практике.

В мировой экономической литературе последних лет при оценке кейнсианской политики роста и антициклического регулирования превалировал критический настрой. Причиной тому стал кризис кейнсианской теории в 70-е гг., когда стратегия бюджетных дефицитов (дефицитного финансирования) результировалась в галопирующей инфляции, а попытки стабилизировать экономику национальными средствами были сорваны нестабильностью мирового капиталистического хозяйства (нефтяные шоки, палютно-финансовый кризис и т.д.). Подобный настрой, однако, не представляется оправданным. От любого типа экономической политики нельзя требовать эффективности во все времена; достаточно, чтобы она была результативной в течение длительного периода.

С этой точки зрения «кейнсианские» 50-60-е гг. в целом выглядят не хуже, а лучше 80-х гг., когда в наиболее развитых капиталистических странах проводилась консервативная экономическая политика – типа рейганомики и тэтчеризма. Спады в кейнсианский период были слабее, а рост – выше. Особенно показательно в этом смысле десятилетие 60-х гг., в течение которого средний темп роста ВНП США достигал 4-4,5%. В 80-е гг. он понизился до 2-2,5%. Такое почти двукратное понижение нельзя объяснить одним лишь повышением «веса» каждого процента роста.

Ведущим критиком неокейнсианской экономической политики «справа» является, лидер Чикагской школы (американского монетаризма) М. Фридмен. Основное его возражение против практической рецептуры кейнсианства состоит в том, что она основана на принципе «точной подстройки под цикл»: на стадии бума принимаются рестрикционные, антиинфляционные меры, на стадии спада – меры по взбадриванию экономики. По Фридмену, такая политика несостоятельна в силу существования «временных лагов» между моментом принятия какой-либо меры и наступлением реального эффекта от ее введения. Поскольку временные лаги довольно велики (от 0,5 года до 1,5 лет), мероприятия, нацеленные против спада, могут реально подействовать на стадии подъема и наоборот – нацеленные против подъема – могут подействовать на стадии спада.

По Фридмену получается, что кеинсианская рецептура была неэффективной всегда, в действительности же она стала таковой лишь в 70-е гг. Видимо, в каждой развивающейся экономической системе существует определенный порог управляемости, после которого она усложняется настолько, что попытки централизованного регулирования пропорций теряют смысл и лишь увеличивают общую диспропорциональность. На Западе указанный порог был пройден где-то на рубеже 60-70-х гг., когда научно-техническая революция привела к резкому усложнению номенклатуры изделий, их быстрой сменяемости, возрастанию роли мелкого и среднего бизнеса, росту – в геометрической прогрессии – общего числа предприятий и вообще объектов управления. Такая система (в этом М. Фридмен, безусловно, прав) является по отношению к мерам централизованного воздействия весьма инерционной и объективно требует перемещения акцентов на спонтанные, рыночные рычаги саморегуляции. Вот почему кейнсианские меры регулирования, которые были эффективными ранее, перестали быть таковыми в дальнейшем.

5. Заключение

В заключение укажем, что публикации Э. Хансена содержат не только программу текущего регулирования. В них сформулирована долгосрочная стратегическая цель экономического развития. Американский ученый писал, в частности, о «демократическом идеале предоставления всем индивидам разумного доступа к равенству возможностей». Хансен, так же как Кейнс и Харрод, не считал стремление к полному равенству ни возможным, ни желательным, однако, как и они, полагал, «насущно необходимым элиминировать то огромное неравенство, которое существует сейчас». Подобно Кейнсу, Хансен рассматривал частные инвестиции в качестве главного средства стимулирования экономического роста, однако в перспективе ориентировался на общество, в котором «полная занятость в экономике будет сочетаться с высоким общественным и частным потреблением». В последних работах Хансена особенно подчеркивалась роль социальной сферы. Он, в частности, писал: «Укажите мне на страну с низким уровнем общественных расходов, и я вам назову страну с низким уров нем жизни». И еще: «Даже в Соединенных Штатах, как подсчитано, 100 дол., вложенные в дело образования, вызовут более высокий рост производительности труда, чем 100 дол., вложенные в производственные здания, сооружения, машины и оборудование».

6. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. История экономических учений / под ред. Худокормова А.Г. – М.: ИНФРА–М, 2002.

2. Хансен Э. Экономические циклы и национальный доход – М., 1959.

3. Гусейнов Р.М. История экономических учений – М.: ИНФРА–М, 2001.

4. Бартенев С.А. История экономических учений – Юристъ, 2001.

5. История экономических учений / под ред. Автономова В., Ананьина О., Макашевой Н. – М.: ИНФРА–М, 2002.