Проблема психологических защит в детской психологии и психотерапии на сегодня является одной из наиболее обсуждаемых. Сложность эмпирического изучения выделенного феномена обусловлена его особой спецификой. Защитные процессы сугубо индивидуальны, многообразны и плохо поддаются рефлексии. Кроме того, наблюдения за результатами функционирования психологической защиты осложняются тем, что реальные стимулы и реакции могут быть отделены друг от друга во времени и пространстве. До настоящего времени в научной литературе отсутствует конкретный источник, содержащий сколько-нибудь систематизированные сведения по проблеме психологической защиты непосредственно у детей. Специфика психологических защит обычно рассматривается в ряду многих психологических факторов, интересующих ученых (причем, чаще всего, в ситуациях с акцентом на аномальное развитие личности). Исключением из этого ряда является наиболее развернутое исследование отечественных психологов Н.М. Никольской и Р.М. Грановской, которое проводилось авторами в течение ряда лет с детьми младшего школьного возраста на базе общеобразовательных школ [24].

Психическая травма - это ситуация вынужденного отказа от удовлетворения нашего желания, для которой у нас нет автоматического стереотипа отреагирования в данный промежуток времени. Набор таких автоматических стереотипов отреагирования - есть ни что иное, как наши механизмы защиты, которые и составляют наше Я.

Понятие «психологические защиты» изначально прорастает из психоанализа и до сегодняшнего дня преимущественно рассматривается в рамках общей психологии в психоаналитической канве. Психологическая защита - специальная регулятивная система стабилизации личности, направленная на устранение или сведение до минимума чувства тревоги, связанного с осознанием конфликта. Психологические защиты, по определению, выполняют функции самосохранения (Э.Эриксон, Е.Т.Соколова, В.В.Николаева, Ф.В.Бассин, А.А.Реан, М.К.Бурлакова, В.Н.Волков и др.) и осуществляя адаптивную перестройку восприятия и оценки (В.А.Ташлыков), приводят к внутренней согласованности, равновесию и эмоциональной устойчивости (И.Д.Стойков), поддерживают целостность самосознания (В.С.Ротенберг, В.В.Аршавский), без которых в принципе невозможно говорить о позитивном результате адаптационного процесса. В то же время многие теоретики видят в психологических защитах по преимуществу скорее фактор дезадаптации (К.Роджер, А.Маслоу, К.Хорни, В.В.Столин и др.) [36]. Следует отметить то общее с чем согласны практически все исследователи. Под психологическими механизмами защит подразумеваются некие специфические преобразования, которыми оперирует индивид. Принято считать, что защитными действиями руководит Я (Эго). Следовательно, проявление действий механизмов психологических защит свойственно взрослому человеку. Когда речь идет о ребенке, мы имеем дело с несформировавшимся Я. Однако, с теоретической точки зрения, неясно, всегда ли включение защитных механизмов требует опоры на сформировавшимся Я [33]. У З.Фрейда в работе «Торможение, симптом и страх» высказывается предположение о том, что психический аппарат - еще до четкого разграничения между Я и Оно, до образования Сверх-Я - уже использует методы защиты, отличные от тех, что свойственны более высоким стадиям организации [37]. Однако изучение психологических защит у детей затруднено тем, что специальные отдельные методики по их диагностике на сегодня не разработаны.

Предметом исследования являются механизмы защиты, которыми пользуются дети при адаптации к «новой» для них, взрослой жизни.

Объектом исследования являются дети младшего школьного возраста. Задачи исследования: описать механизмы психологической защиты у детей младшего школьного возраста.

Цель исследования: выявить особенности механизмов психологической защиты у детей младшего школьного возраста.

Задачи исследования:

1.Изучить основные механизмы защиты личности.

2.Изучить защитные автоматизмы.

3.Выявить особенности развития детей младшего школьного возраста.

4.Выявить особенности психологической защиты у детей.

5.Выявить особенности влияния семьи на развитие психологической защиты ребенка.

Современные научные представления о защитных механизмах личности

Основные механизмы защиты

Организация защитного процесса - важная и необходимая составная часть развития личности ребенка. Ребенок является незрелым до тех пор, пока его инстинктивные желания и их осуществление разделены между ним и его окружением таким образом, что желания остаются на стороне ребенка, а решения об их удовлетворении или отказе от удовлетворения - на стороне внешнего мира. По мнению А. Фрейд, почти все нормальные элементы детской жизни, такие как жадность, корысть, ревность, желание смерти кому-то, толкают ребенка в направлении десоциальности [34]. Социализация - это защита от этих естественных желаний. Под ее влиянием некоторые инстинктивные желания вытесняются из сознания, другие переходят в свою противоположность или направляются на другие цели. Становление принципа реальности и развитие мыслительных процессов открывает путь для новых механизмов социализации, таких как идентификация и интеллектуализация. Ребенок теперь способен не только подчиняться моральным требованиям своего социального окружения и сам принимать в них участие, но также имеет возможность переоценить нежелательную информацию удобным для себя образом [41].

Многие исследователи считают, что использование защитных механизмов приводит к невротической адаптации - довольно субтильному аппарату приспособления к негативным стимулам. Шаткость подобного приспособления обусловлена ригидностью - основной характеристикой защитных техник. Невротическая адаптация в конечном счете формирует структуру невротического характера человека [42].

Некоторые исследователи отмечают, что концепция защитных механизмов, разрабатываемая в психоанализе, привлекает тем, «что в нее хорошо вписываются «житейские факты» [19]. Другие считают, что явление защитных механизмов может и должно быть предметом действительно научного исследования [4, 9, 28]. Третьи сетуют на то, что использование психологической защиты в конфликтных, травмирующих ситуациях здоровыми людьми редко становится объектом изучения в научной психологии [15]. Наконец, четвертые начинают вводить категориальный аппарат психологической защиты в исследования и практику психотерапии и психокоррекции [10, 12, 23, 27].

Приоритет в постановке проблемы в отечественной литературе принадлежит Ф.В.Бассину. Заслуга этого ученого в том, что он отнесся к явлению защиты не как к научному арктефакту психоанализа, а как к реально существующему психическому феномену, имеющему право и операциональные возможности научного исследования [5,4,6]. Примечательны его слова, подчеркивающие выдающийся статус психологической защиты как объекта исследования: «В условиях нашего, уже близящегося к завершению, неимоверно обогатившего нас знаниями ХХ века, вряд ли можно сколько-нибудь серьезно думать… что теория активности человека, его взаимоотношений с окружающим его миром, с социальными коллективами, в которые он включен, не требует обращения к идеям типа «психологическая защита»»[7,с 432].

Сам Бассин не ограничивает значение психозащиты только специфическими эксквизитивными ситуациями, как это, например, делают такие исследователи как Ю.С.Савенко и Ф.Е.Василюк, которые считают, что защитные механизмы возникают в процессе самоактуализации в ситуациях, осложняющих этот процесс [28], или в так называемых «ситуациях невозможности» [1]. Для Бассина и ряда других психологов и медиков психологическая защита представляет собой нормальный, широко обнаруживаемый механизм, направленный на предотвращение расстройств поведения и физиологических процессов не только при конфликтах сознания и бессознательного, но и при столкновении вполне осознаваемых, но аффективно насыщенных установок [4, 6, 8, 9, 27]. Бассин причисляет к психозащитным механизмам создание более широкой в смысловом отношении установки, которая направлена на нейтрализацию нереализуемой по каким-либо причинам аффективно насыщенной установки.

В поле действия новой установки снимается противоречие между первоначальными стремлениями и препятствием, при этом первоначальное стремление как мотив преобразуется и обезвреживается [4]. При таком определении психологической защиты снимаются отрицательные моменты в психозащитной регуляции поведения, игнорируется тот важный для оценки личности факт, что психозащита есть свидетельство слабого «Я», что она, хотя определенным образом и мобилизует поведение, но, подчиняясь инфантильной установке, «пытается бороться против сложности не преодолением и разрешением, а иллюзорным упрощением и устранением», в определенной степени нечувствительна к целостной психологической ситуации [10]. В понимании Бассиным уже присутствует момент развития, момент расширения мотивационной структуры личности, расширения взаимодействия, а значит расширения и дифферентации индивидуальных процессов отражения и регуляции. А Б.Д. Карвасарский считает, что повседневными, нормальными являются психологические адаптивные реакции, но не реакции психологической защиты [17].

Р.М.Грановская и И.Я.Березная отмечают, что психологическая защита тормозит полет творческой фантазии, работу интуиции, она выступает в качестве барьера, который сужает, заслоняет и искажает полноценное восприятие и переживание мира. Эти исследовательницы описывают защиту как организацию ловушек и преобразователей опасной и тревожной для личности информации. Наиболее опасная информация не воспринимается уже на уровне восприятия, менее опасная воспринимается, но затем искажается, трансформируется в удобную для личности. Одновременно авторы отмечают и другую, положительную роль защиты. Защита ограждает сознание от информации, которая может разрушить целенаправленное мышление, мышление, которое настроено на решение в соответствии с отображаемой картиной ситуации. В этом смысле защитные техники рассматриваются как система стабилизации личности, которая направлена на устранение или минимизацию отрицательных эмоций, тревоги, которая возникает при рассогласовании имеющейся картины мира и ситуации с новой и неожиданной информацией [28].

Еще одну оценку защитным механизмам дал в своей монографии Ф.Е.Василюк. Он разводит цели защитных механизмов, которые направлены на стремление избавить человека от рассогласованности и амбивалентности чувств, на предохранение его от осознания нежелательных содержаний и на устранение негативных психических состояний тревоги, страха, стыда и т.д., и ту дорогую цену, которую платит человек за использование защитных механизмов, которые представляют собой ригидные, автоматические, вынужденные непроизвольные и неосознаваемые процессы отражения и регуляции. Конечный результат их использования выражается в объективной дезинтеграции поведения, самообмане, мнимом, паллиативном разрешении конфликта или даже неврозе [10].

Единой классификации механизмов психологической защиты до настоящего времени не существует, однако наиболее изученными и общепринятыми являются: отрицание, подавление, вытеснение, проекция, идентификация, рационализация, замещение, сублимация.

Отрицание. Отрицание - это стремление избежать новой информации, не совместимой со сложившимися представлениями о себе. Защита проявляется в игнорировании потенциально тревожной информации, уклонение от нее. Это как бы барьер, расположенный прямо на входе воспринимающей системы. Он не допускает туда нежелательную информацию, которая при этом необратимо теряется для человека и впоследствии не может быть восстановлена. Таким образом, отрицание приводит к тому, что некоторая информация ни сразу, ни в последствии не может дойти до сознания человека.

Наиболее примитивные формы отрицания: не-видение, не-слышание - могут реализоваться либо через отвлечение внимания, либо через механизм отрицательных галлюцинаций (такого нарушения зрительного восприятия, когда человек не видит некоторых предметов, находящихся в поле зрения, при нормальном восприятии других). Способность детей отключать произвольное внимание во время бодрствования - следующий (после засыпания) шаг в развитии перцептивного отрицания. Невозможность избежать неприятного события может компенсироваться отрицанием не его самого, а его тревожащего смысла. Эта форма отрицания возникает в возрасте двух лет, когда активно формируется речь. В этом смысле лживость маленьких детей нередко имеет чисто защитную функцию.

При отрицании переориентируется внимание. Его направление меняется так, что человек становится особо невнимательным к тем сферам жизни и граням событий, которые чреваты для него неприятностями. Например, родители могут долго и эмоционально ругать своего ребенка за очередную проделку и вдруг с возмущением обнаружить, что он давно уже «отключился» и ровным счетом «никак» на их нравоучение не реагирует.

Отрицание может позволить человеку и с опережением отгородиться от травмирующих событий. Таким образом действует, например, страх перед неудачей. У многих детей это проявляется в избегании соревнований или в отказе от занятий, в которых он не силен, особенно по сравнению с другими детьми.

Стимул для запуска отрицания может быть не только внешним, но и внутренним, когда человек старается о чем-то не думать, отогнать мысли о неприятном. Если в чем-то никак нельзя признаться самому себе, то наилучшим выходом остается, по возможности, не заглядывать в этот страшный угол.

В отличии от других защитных механизмов, отрицание осуществляет селекцию сведений, а не трансформацию их из неприемлемых в приемлемые. Кроме того, отрицание часто является реакцией на внешнюю опасность.

Подавление. При подавлении защита проявляется в забывании, блокировании неприятной, нежелательной информации либо при ее переводе из восприятия в память, либо при выводе из памяти в сознание. Поскольку в этом случае информация уже является содержанием психики, так как была воспринята и пережита, она как бы снабжается специальными метками, которые позволяют затем удерживать ее там.

Особенность подавления состоит в том, что содержание переживаемой информации забывается, а ее эмоциональные, двигательные, вегетативные и психосоматические проявления могут сохраняться, проявляться в навязчивых движениях и состояниях, ошибках, описках, оговорках. Эти симптомы в символической форме отражают связь между реальным поведением и подавляемой информацией.

Вытеснение. Вытеснение связано с забыванием истинного, но неприемлемого для человека мотива поступка. Забывается не само событие (действие, переживание, ситуация), а только его причина, первооснова. Забыв истинный мотив, человек заменяет его на ложный, скрывая настоящий от себя и от окружающих. Ошибки припоминания как следствие вытеснения возникают из-за внутреннего протеста, изменяющего ход мыслей. Вытеснение считается самым эффективным защитным механизмом, поскольку оно способно справиться с такими мощными инстинктивными импульсами, с которыми не справляются другие формы защиты. Однако вытеснение требует постоянного расхода энергии, и эти затраты вызывают торможение других видов жизненной активности.

Для детей типичным является вытеснение страха смерти. В этом случае у ребенка сохраняется сознание того, что он боится, что страх - есть. В то же время настоящая причина страха маскируется. Например, вместо страха смерти появляется страх «медведя» или «волка», которые могут «напасть и голову откусить».

События, вытесненные в бессознательное, сохраняют эмоциональный энергетический заряд и постоянно ищут возможности выхода наружу, возможности пробиться в сознание. Для удержания их в бессознательном требуется непрерывный расход энергии. В то же время, когда вытесненное влечение делает попытку пробиться в сознание, субъективно это ощущается как переживание беспокойства, тревоги или беспричинного страха. Такое повышение тревожности и общей эмоциональности побуждает человека менять логику своего мышления. Под действием вытеснения формируется особая аффективная черно-белая логика, связанная с предпочтением крайних вариантов в оценки действительности.

Вытеснение может осуществляться не только полностью, но и частично. При неполном вытеснении остается невытесненным, сохраненным, отношение человека к истинному мотиву как причине переживания. Это отношение существует в сознании в замаскированном виде как чувство немотивированной тревоги, сопровождающие иногда соматическими явлениями. Повышенная тревожность, возникающая в результате неполного вытеснения, таким образом, имеет функциональный смысл, поскольку может заставить человека либо по-новому попытаться воспринять и оценить травмирующую ситуацию, либо подключить другие защитные механизмы. Однако обычно следствием вытеснения является нервоз - болезнь личности, не способной разрешить свой внутренний конфликт. При этом аффективная составляющая вытесненного события сохраняется и отыскивает для своего проявления новые, неадекватные пути и обстоятельства.

Мелани Кляйн еще в 1919 году на заседании Будапештского психологического общества показала, что вытеснение как защитный механизм снижает качество исследовательской деятельности ребенка, не освобождая энергетического потенциала для сублимации, т.е. перевода энергии на социально одобряемую деятельность, в том числе и интеллектуальную [18].

Проекция. Проекция - механизм психологической защиты, связанный с бессознательным переносом собственных неприемлемых чувств, желаний и стремлений на другое лицо. В его основе лежит неосознаваемое отвержение своих переживаний, сомнений, установок и приписывание их другим людям с целью перекладывания ответственности за то, что происходит внутри «Я», на окружающий мир. Субъективно проекция переживается как отношение, направленное на ребенка от кого-то другого, тогда как дело обстоит как раз наоборот.

Впервые термин «проекция» ввел Фрейд [32], понимая ее как приписывание другим людям того, в чем человек не расположен себе сознаться. Это неявное уподобление окружающих людей себе, своему внутреннему миру. Обнаруживаясь в раннем детстве, проекция часто выступает как подсознательный механизм защиты у взрослых.

Следы проекции обнаруживаются в тот момент, когда, столкнувшись с собственным неблаговидным поступком или нежелательным качеством, человек частично урезает информацию об этом, не сознавая, что это его собственным неблаговидным или нежелательным качеством. Пропуская в сознание информацию о существовании неблагоприятного факта как такового, человек меняет его принадлежность - относит его не к себе, а к другому лицу или объекту, дополняя (изменяя) тем самым вытесненную часть информации. Как бы ни был сам человек неправ, он готов винить всех, кроме самого себя. Заявляет, что его не любят, хотя в действительности не любит сам; упрекает других в своих собственных ошибках и недостатках.

При реализации проекции личность сдвигает границы своего «Я», осознание которых позволяет ей пережить свою нетождественность с окружающим миром. Границы «Я» сжимаются, удерживая внутри себя только положительные личностные качества. Тем самым создаются условия для отвержения неприемлемых аспектов образа «Я» и возникновения ощущения того, что они как бы принадлежат другому. В противоположном случае, когда объем «Я» расширяется, становится возможным «захват» другой личности, с ее привлекательными качествами, и тогда за свое принимается то, что принадлежит другому (подсознательный механизм идентификации). Обе эти формы защиты связаны с вторжением одного «Я» в «пространство» другого. При этом проекция как форма защиты с целью ослабления чувства вины приписывает собственные пороки и слабости - другим. За счет сужения границ «Я» это позволяет личности относиться к внутренним проблемам так, как если бы они происходили снаружи, и изживать неудовольствие так, как будто оно пришло извне, а не обусловлено внутренними причинами. А если «враг» снаружи, а не внутри, то к нему можно применить более радикальные и эффективные способы наказания, используемые обычно по отношению к внешним «вредностям». «Внешнего врага» стыдить, ругать и высмеивать намного легче, чем самого себя.

Идентификация. Идентификация - разновидность проекции, связанная с неосознаваемым отождествлением себя с другим человеком, переносом на себя чувств и качеств желаемых, но недоступных. Идентификация - это возвышение себя до другого путем расширения границ собственного «Я». Идентификация связана с процессом, в котором человек, как бы включив другого в свое «Я», заимствует его мысли, чувства и действия. Это позволяет ему преодолеть чувство собственной неполноценности и тревоги, изменить свое «Я» таким образом, чтобы оно было лучше приспособлено к социальному окружению, и в этом - защитная функция механизма идентификации.

Незрелой формой идентификации является имитация. Эта защитная реакция отличается от идентификации тем, что она целостна. Ее незрелость обнаруживается в выраженном стремлении подражать определенному лицу, любимому человеку, герою во всем. У зрелого подражание избирательно: он выделяет у другого только понравившуюся черту и способен идентифицироваться отдельно с этим качеством, не распространяя свою положительную реакцию на все остальные качества этого человека. Соответственно, и эмоциональное отношение к предмету подражания у взрослого более сдержанное, чем у ребенка. У детей - это глобальное приятие или отрицание.

Обычно идентификация проявляется в детских ролевых играх. Дети играют в дочки-матери, в детский сад, магазин, школу, в «войнушку», в трансформеров и т.д., последовательно проигрывают разные роли и совершают разнообразные действия: наказывают кукол-детей, «удаляют» друг другу аппендикс, прячутся от врагов, защищают слабых. Являясь одним из механизмов самопознания, идентификация увеличивает способность ребенка испытывать чувства удовольствия, единства и гармонии путем сопричастности к кому-то. Дети идентифицируются с теми, кого больше любят, кого выше ценят, создавая тем самым основу для самоуважения. Вместе с тем имитация поведения отрицательных персонажей, отношение к которым вызывает тревогу и беспокойство, нередко позволяет ребенку превратить эту тревогу в приятное чувство безопасности. А. Фрейд приводит такой пример. Маленькая девочка боялась проходить через темный зал из-за привидений. Тогда она сама с помощью жестов стала изображать привидение и пришла к выводу, что если ты сам привидение можно не бояться идти. Такая физическая имитация антагониста - один из самых распространенных способов коррекции детских страхов [48].

З. Фрейд рассматривал идентификацию как самоотождествление человека со значимой личностью, по образцу которой он сознательно или бессознательно старается действовать [54]. Ведь каждый из нас в тот момент, когда привычные правила поведения вдруг кажутся несостоятельными, спрашивал себя: чего ожидал бы от него тот или иной человек в подобном случае? Этим человеком мог быть кто-то из наших родных или друзей. Но точно в такой же роли мог выступить человек, лично нам незнакомый, о жизни которого мы читали, о котором нам рассказывали и суду которого мы сейчас, в воображении, подвергаем свое поведение, опасаясь его осуждения и гордясь его одобрением. Так идентификация расширяет границы «Я», включая в него конкретных людей.

В норме с помощью идентификации ребенок усваивает образцы поведения значимых для него людей, то есть активно социализируется. Он становится способным не только подчиняться моральным требованиям своего социального окружения, но и сам принимать в них участие, чувствовать себя их представителем. Однако эта внутренняя инстанция сознания еще очень слаба. Еще долгие годы она нуждается в поддержке и опоре авторитетного лица (родитель, учитель) и может легко разрушиться из-за разочарования в нем. Имитация и идентификация - необходимые предварительные условия для последующего вступления ребенка в социальное сообщество взрослых [25].

Самые обычные виды идентификации являются фактором, первоначально облегчающим налаживание отношений. Облегчение имеет место в той степени, в какой мы находим в другом человеке желаемую часть нашей собственной судьбы. И в этой мере он и привлекает нас к себе. Вместе с тем нарушение идентификации может порождать тяжелые переживания. Так, например, конформные дети и подростки настолько тесно связаны со своим окружением, что, по сути дела, являются его продуктом. Если по каким-то причинам отношения привязанности рвутся, такие дети очень тяжело переживают разрыв, теряя себя и не понимая, как дальше жить и действовать. Типичным для них является конфликт, возникающий на основе коренной ломки жизненных стереотипов - при необходимости перейти в другой класс или школу, поменять место жительства или найти новых друзей.

Проекция и идентификация имеют свои ограничения. Граница «Я», помогающая личности ощутить свою нетождественность с остальным миром, может смещаться и приводить либо к отвержению того, что принадлежит ей самой, либо к принятию того, что принадлежит другому человеку. Однако как исключительная центрированность человека на себе, так и полное уподобление другому, отождествление с его ценностями, означает прекращение развития собственной индивидуальности. Только уравновешенность этих взаимно дополняющих друг друга механизмов защиты способствует гармонии внутреннего мира человека.

Рационализация. Рационализация - это механизм защиты, связанный с осознанием и использованием в мышлении только той части воспринимаемой информации, благодаря которой собственное поведение предстает как хорошо контролируемое и не противоречащее объективным обстоятельствам. Суть рационализации - в отыскании «достойного» места для непонятного или недостойного побуждения либо поступка в имеющейся у человека системе внутренних ориентиров, ценностей, без разрушения этой системы. С этой целью неприемлемая часть ситуации из сознания удаляется, особым образом преобразуется и уже после этого осознается в измененном виде. При помощи рационализации человек легко закрывает глаза на расхождение между причиной и следствием, которое так заметно для внешнего наблюдателя.

Мощным стимулом, провоцирующим рационализацию, является потребность в системе разумной ориентации в окружающем мире. Человеку необходимо иметь хоть какую-то систему такой ориентации, безотносительно к тому, истинна она или ложна. Без такой субъективно приемлемой системы он не может оставаться в здравом рассудке. Она помогает ему осуществлять контакт с реальностью и постигать мир до некоторой степени объективно. Поэтому, каким бы неразумным или аморальным ни было действие, человек испытывает неодолимое стремление доказать себе и другим, что оно определялось разумом, здравым смыслом или, по меньшей мере, общепринятой моралью. Ему не трудно поступить иррационально, но для него почти немыслимо не придать своему действию видимость разумно мотивированного.

Главная особенность рационализации состоит в попытке постфактум создать гармонию между желаемым и реальным положением, тем самым предотвратив потерю самоуважения. Рационализация - это всегда выдача себе индульгенции, то есть это оправдательное отношение к своему поведению и своим принципам. При этом человек уверен в своей искренности. Однако субъективная убежденность в собственной искренности ни в коем случае не служит критерием истинности. Мотив поступка не обязательно совпадает с причиной, предшествовавшей действию, поскольку оправдательные мотивы часто выдвигаются и осознаются после совершения действия. Так, мальчик отказывается мыть посуду, потому что это «не мужское, а женское дело»; агрессивный подросток объясняет, что он, как сильный и гордый человек, никому не может позволить «сесть себе на шею», а ленивая девочка долго рассказывает, почему ей в жизни математика никогда не пригодится. В этих случаях решение, как поступить, принимается бессознательно, человек не осознает стоящих за этим решением подлинных сил. Но когда поступок совершен, сразу возникает задача найти для него оправдание, чтобы убедить себя и других, что действуешь ты правильно, в соответствии с реальной ситуацией.

Чаще всего рационализация достигается с помощью двух типичных вариантов рассуждения: по типу «зеленый виноград» и по типу «сладкий лимон». Первый из них («зеленый виноград») основывается на понижении ценности поступка, который совершить не удалось, или результата, который не был достигнут. В этом случае, утверждая, что ему чего-то не очень-то и хотелось, ребенок, по сути, снижает цель своей деятельности.В основе второго варианта («сладкий лимон») лежит повышение ценности совершенного поступка, полученного результата.

Итак, рационализация - это поиск ложных оснований, когда человек не уклоняется от встречи с угрозой, а нейтрализует ее, интерпретируя безболезненным для себя способом. С этой целью реальное состояние дел подвергается содержательному анализу, и этому состоянию дается такое объяснение, на основании которого человек может пребывать в иллюзии, что действует исходя из разумных и достойных мотивов. Однако независимо от того, какой вариант рационализации используется, в нем обязательно проявляются неудовлетворенность собой и своими поступками и потребность в самооправдании.

Замещение. Замещение - это механизм психологической защиты от неприятной ситуации, в основе которого лежит перенос реакции с недоступного на доступный объект или замена неприемлемого действия - приемлемым. За счет такого переноса происходит разрядка напряжения, созданного неудовлетворенной потребностью. Для достижения эффекта замена должна быть достаточно близка первично желаемому объекту или результату, чтобы хотя бы отчасти разрешить существующую проблему. Замещение - это та защита, которую все люди (и взрослые, и дети) обязательно используют в повседневной жизни. Так, у многих детей нет возможности не только наказать своих родителей за их проступки или несправедливое поведение, но и просто им противоречить. Поэтому в качестве «громоотвода» в ситуации злости ребенка на родителя может выступить игрушка, домашнее животное или другой ребенок. Капризы, которые нельзя направить на отца (неприемлемый для этого объект), прекрасно могут быть направлены на бабушку - как на объект, для этого вполне приемлемые («вот кто во всем виноват»).

Итак, суть замещения состоит в переадресации реакции. Если при наличии какой-либо потребности желаемый путь для ее удовлетворения закрыт, активность человека ищет другой выход для достижения поставленной цели. Защита осуществляется через перенос возбуждения, не способного найти нормальный выход, на другую исполнительную систему. Однако способность человека переориентировать свои поступки с лично недопустимых на допустимые или с социально неодобряемых на одобряемые ограничена. Ограничение определяется тем, что наибольшее удовлетворение от действия, которое замещает желаемое, возникает у человека тогда, когда близки мотивы этих действий, то есть когда они размещены на соседних или близких уровнях мотивационной системы человека.

Замещение может осуществляться разными способами. Первый способ - замещение одного действия другим. Мальчик не может нарисовать крейсер, и от злости рвет рисунок. Второй способ - замещение действия словами. Тем не менее стандартной формой замещение грубой силы, нацеленной на наказание или оскорбление действием, служат брань и словесные оскорбления. Они используются как предохранительные клапаны для выхода переполняющих человека чувств, предотвращая физическое воздействие. Показано, что у человека, привыкшего решать свои проблемы с помощью грубой силы, запас скверных слов существенно меньше, чем у человека, не склонного к дракам. Человек, которому наступили на мозоль, либо ударит наступившего, либо обругает его. Одновременное обращение и к тому и к другому происходит редко.

Замещение может разворачиваться также путем перевода действий в иной план - из реального мира в мир утешительных фантазий. Как известно, человек не только охраняет, но и творит свой внутренний мир, и когда не может достичь желаемого во внешнем мире, то погружается в события, осуществляемые в мире внутреннем, реализуя себя в них. Маленькие дети, которые воспитываются в детском доме, встретив любого незнакомого человека, пришедшего по делу в их детский дом, видя в нем своего отца или мать. Таким образом они пытаются удовлетворить свое неутоленное желание любви, единения, близости. Эта отвлеченная и отчужденная форма любви служит наркотиком, облегчающим боль, вызванную реальностью: одиночеством и обделенностью.

Уход в мечту, фантазию - типичный вариант защитного поведения детей. Вместе с тем фантазии иногда могут быть опасными не только для самого ребенка, но и для его близких. Так, если ребенку не удастся наладить контакт со сверстниками и сравняться с ними в учебе, он может еще глубже уйти в свой внутренний мир, полностью отгородиться от мира внешнего и жить в плену своих иллюзий.

Достаточно распространенным вариантом замещения является также регрессия - перевод поведения в ранние, незрелые, детские формы. В этом случае часто можно наблюдать эгоистическое и безответственное поведение, когда допустимы и капризы, и истерики. Проявляющиеся детские формы демонстративны и призваны замаскировать, заместить, отодвинуть поведение, которое человек в данный момент по каким-то причинам не хочет принимать и осуществлять [50].

Защитный механизм регрессии, позволяющий всегда вернуться к простым и хорошо усвоенным формам поведения, развивается в раннем детстве. Регрессия сдерживает чувство неуверенности в себе и страх неудачи, связанные с проявлением инициативы. Родители нередко поощряют формирование регрессивного поведения, так как находятся со своим ребенком в отношениях эмоционального симбиоза и хотят, чтобы он всегда оставался маленьким. Если этот способ станет стереотипным, то во взрослом состоянии человека будет отличать инфантилизм: легкая смена настроения, потребность в стимуляции, контроле, подбадривании, утешении, непереносимость одиночества, импульсивность, податливость влиянию окружающих, неумение доводить начатое дело до конца и т.д.

Сублимация. Противоречиво отношение к такой технике психической регуляции как сублимация, в задачу которой входит переработка неудовлетворяемых влечений эроса или деструктивных тенденций в социально полезную активность. Чаще всего сублимация противопоставляется защитным техникам; использование сублимации считается одним из свидетельств сильной творческой личности. Хотя некоторые исследователи, в частности, американский психоаналитик О. Феничел [40], понимал под сублимацией целый спектр защитных техник, способствующих эффективной, здоровой, бесконфликтной социолизации личности. В отличии от Феничела Фрейд одним из критериев психологического благополучия считал отсутствие психической сиптоматики, но отнють не свободу от конфликтов [33]. Сублимация - это один из высших и наиболее эффективных защитных механизмов человека. Она реализует замещение инстинктивной цели в соответствии с высшими социальными ценностями. Формы замещения разнообразны. У взрослых это не только уход в мечту, но и уход в работу, религию, всевозможные увлечения. У детей к реакциям регрессии и незрелым формам поведения примыкает также замещение с помощью ритуалов и навязчивых действий, которые выступают как комплексы непроизвольных реакций, позволяющих человеку удовлетворить запретное бессознательное желание. По мнению З. Фрейда, опираясь на сублимацию, человек способен преодолеть воздействие ищущих выхода сексуальных и агрессивных желаний, которые нельзя ни подавить, ни удовлетворить, направив их в другое русло [33]. Зашита по этому типу осуществляется путем переориентации сексуального и агрессивного потенциалов человека, реализация которых входит в конфликт с личностными и социальными нормами, в приемлемые и даже поощряемые формы общественной и творческой деятельности. Однако такая переориентация требует принятия или, по крайней мере, знакомства с нормами и ценностями, то есть с идеальным стандартом, в соответствии с которым сексуальность запрещается, а агрессия объявляется антисоциальной. Понятно, что этот механизм защиты вызревает у детей достаточно поздно. Благодаря такой форме переработки неприемлемой информации асоциальные импульсы как бы меняют свое направление. Замещается не сам объект (неприемлемый на приемлемый), а способ взаимодействия с ним.

Рисование как одна из форм сублимации позволяет отреагировать инстинктивные импульсы, снижая вероятность их внешних проявлений в социально опасной или неприемлемой форме. Сублимация включает в себя замещение не только сексуальных, но и агрессивных импульсов. В широком смысле под агрессией понимают стремление человека непосредственно, без вынужденных задержек и отказов, удовлетворить свой бессознательный импульс и разрядиться на объект. Как известно, агрессивное поведение включает в себя два рода действий: условную агрессию, связанную с самоутверждением, и враждебную, направленную на причинение вреда противнику. В первую очередь сублимируется агрессия, связанная с самоутверждением. Стремление «я хочу» особенно свойственно детям с доминирующем типом личности.

Важно знать, что когда что-то, например, сексуальная любознательность, сублимируется в стремление к познанию вообще, то она таким способом избегает вытеснения. Сублимация достаточно часто связана с десексуализацией, то есть с перекачкой избытка сексуальной энергии не только на другой сексуальный объект, но и в иную сферу, обнаруживаясь в увлечении художественной или научной деятельностью. Первоначально сексуальную природу чувств, сублимированных в творчество, можно распознать по жажде самопожертвования. Известно, что сублимация пробуждающихся в подростковом возрасте половых инстинктов в различные виды интеллектуальной деятельности и физической активности - надежный путь снижения юношеской гиперсексуальности и повышения творческого потенциала. Однако сублимация не должна быть тотальной, поскольку существенное подавление реальной половой жизни или естественной (нормальной) агрессии не создает благоприятных условий для сублимирования стремлений, так как в этом случае активность и способность к эффективным решениям начинают ослабевать.

В общем случае сублимация - процесс, ведущий к переориентации реагирования с низших, рефлекторных форм на высшие, произвольно управляемые и способствующие разрядки энергии инстинктов в иных (неинстинктивных) формах поведения. Она включает (в отличие от замещения) перемещение энергии не с одного объекта на другой, а с одной цели на другую, существенно более далекую, а также трансформацию эмоций. На этом пути благодаря исключительной силе сексуальных побуждений открывается выход заключенной в них энергии в области, сопутствующие объекту влечения. Это приводит к значительному повышению психической работоспособности в процессе творческой деятельности. Существенно, что если образование идеала «Я» повышает требования человека к себе и провоцирует вытеснение, то сублимация позволяет реализовать эти неприемлемые устремления и обойтись без требующих вытеснения конфликта и тревоги в душе.

Защитные автоматизмы

Утверждая, что механизмы психологической защиты действуют автоматично, не согласуясь с сознанием, А. Фрейд относила их к особому классу неосознаваемых явлений, которые называют автоматизмами. Автоматизмы - это действия и акты, которые совершаются сами собой, независимо от сознательных желаний и намерений человека [11].

Анализ автоматических процессов обнаруживает их двоякое происхождение. Некоторые из этих процессов никогда не осознавались, так как были врожденными или сформировались очень рано, часто в течение первого года жизни ребенка. (Так, у маленьких детей, до того как сформируется полноценная система психологической защиты, реакция на неприятные стимулы и состояния проявляется автоматически как физиологический уход от раздражителя.) Другие процессы прошли через сознание и только потом перестали осознаваться. Главным в этой связи является понимание того, что личность «реагирует», «не замечает», «забывает» или «оправдывает себя» в неприятной ситуации автоматично, то есть не отдавая себе в этом отчета.

На базе врожденных безусловных реакций путем усложнения форм поведения в процессе индивидуального научения усложняются и формы психического отражения. В результате такого развития и научения начинают функционировать более сложные защитные поведенческие реакции (пассивный протест, оппозиция, имитация, компенсация), и первые защитные психологические механизмы (отрицание, проекция, замещение).

Становление защитных автоматизмов большинство исследователей связывает с удовлетворением либо неудовлетворением базисных психологических потребностей ребенка, самой ранней из которых является потребность в безопасности. При этом механизмы защиты можно рассматривать как те первичные интрапсихические образования, которые являются следствием ограничения спонтанной экспрессии ребенка [9].

Специфика становления детской системы защиты заключается в том, что первоначально она проявляется за счет и на уровне двигательных (поведенческих) реакций при участии элементарных психических функций. Эти постепенно усложняющиеся автоматические изменения поведения, возникающие в ответ на травмирующие воздействие, раздражитель, впечатление, обеспечивают приспособляемость ребенка к новой жизненной ситуации. Поведенческие реакции экспрессивны, доступны внешнему наблюдению и регистрации, поэтому не только позволяют осуществлять определенные изменения во внешней среде, но и привлекают к себе внимание окружающих взрослых. Позднее формируются защитные механизмы, в реализации которых принимают участие в первую очередь психические функции: от восприятия и эмоций до памяти и мышления. Такие защитные процессы позволяют ребенку адаптироваться к среде не за счет изменения внешнего мира, а за счет внутренних изменений - трансформации внутренней картины мира и образа самого себя.

Механизмы психологической защиты детей младшего школьного возраста

Особенности развития детей младшего школьного возраста

Младший школьный возраст охватывает период жизни от шести до одиннадцати лет и определяется важнейшими обстоятельствами в жизни ребенка - его поступлением в школу. В это время происходит интенсивное биологическое развитие детского организма (центральной и вегетативной нервных систем, костной и мышечной систем, деятельности внутренних органов). В основе такой перестройки (ее еще называют вторым физиологическим кризом) лежит отчетливый эндокринный сдвиг - включаются в действие «новые» железы внутренней секреции и перестают действовать «старые». Хотя физиологическая сущность этого криза еще полностью не определена, по мнению ряда ученных, примерно в возрасте семи лет прекращается активная деятельность вилочковой железы, в результате чего снимается тормоз с деятельности половых и ряда других желез внутренней секреции, например гипофиза и коры надпочечников, что дает старт выработке таких половых гормонов, как андрогены и эстрогены. Такая физиологическая перестройка требует от организма ребенка большого напряжения для мобилизации всех резервов.

Физиологические трансформации вызывают большие изменения в психической жизни ребенка. В центр психического развития выдвигается формирование произвольности (планирования, выполнения программ действий и осуществления контроля). Происходит совершенствование познавательных процессов(восприятия, памяти, внимания), формирование высших психический функций (речи, письма, чтения, счета), что позволяет ребенку младшего школьного возраста производить уже более сложные, по сравнению с дошкольником, мыслительные операции. При благоприятных условиях обучения и достаточном уровне умственного развития на этой основе возникают предпосылки к развитию теоретического мышления и сознания. Под руководством учителя дети начинают усваивать содержание основных форм человеческой культуры (науки, искусства, морали) и учатся действовать в соответствии с традициями и новыми социальными ожиданиями людей [22]. Именно в этом возрасте ребенок впервые отчетливо начинает осознавать отношения между ним и окружающими, разбираться в общественных мотивах поведения, нравственных оценках, значимости конфликтных ситуаций, то есть постепенно вступает в сознательную фазу формирования личности.

Поступление в школу - это такое событие в жизни ребенка, в котором обязательно приходят в противоречие два определяющих мотива его поведения: мотив желания («хочу») и мотив долженствования («надо»). Если мотив желания всегда исходит от самого ребенка, то мотив долженствования чаще инициируется взрослыми. Первый путь, «надо», - это прямая дорога «вперед» во взрослую жизнь с ее нормами, требованиями и обязательствами. Второй путь, «хочу», - своеобразное отступление «назад», защитная регрессия к ранним детским формам поведения. Третий путь, «налево», используют так называемые «рациональные» дети, которые всеми силами стараются преобразовать школьную ситуацию таким образом, чтобы в ней вместо взрослых «надо» хозяйничали детские «хочу». Такие дети открыто сомневаются в самом содержании взрослых норм и требованиям, вечно что-то предлагают, изменяют исходные правила, протестуют и быстро выключаются из работы, если за ними не пошли и их не послушались. Эти дети достаточно неудобны взрослым, так как всегда имеют свое мнение и склонны противоречить взрослым (конфликтовать). Четвертый путь, «направо». Ребенок, выбирающий этот путь, всеми силами стремиться соответствовать всем тем «надо», которые следуют из конкретной ситуации. Но его не совсем удовлетворяет то, как у него это получается. В результате он уходит в себя и очень глубоко все переживает. У него возникают яркие, эмоционально окрашенные состояния. Его раздирают противоречия между самыми разными стремлениями, желаниями и хотениями. Ребенок не может принять себя в ситуации и поэтому более или менее осознанно стремиться преобразовать не внешний, а свой внутренний психический мир, хоть как-то снять внутреннее напряжение и дискомфорт, то есть защититься с помощью психологических механизмов. И здесь что-то у него получается, а что-то нет. И если какие-то переживания останутся плохо осознанными и неотреагированными, они могут превратиться в психологические комплексы, которые мы часто наблюдаем и у взрослых людей [24].

Какую бы стратегию ни избрал ребенок, неспособность соответствовать новым нормам и требованиям взрослых неизбежно заставляет его сомневаться и переживать. Поступивший в школу ребенок становится крайне зависимым от мнений, оценок и отношений окружающих его людей. Осознание критических замечаний в свой адрес влияет на его самочувствие и приводит к изменению самооценки. Если до школы некоторые индивидуальные особенности ребенка могли не мешать его естественному развитию, принимались и учитывались взрослыми людьми, то в школе происходит стандартизация условий жизни, в результате чего эмоциональные и поведенческие отклонения личностных свойств становятся особенно заметными. В первую очередь обнаруживают себя сверхвозбудимость, повышенная чувствительность, плохой самоконтроль, непонимание норм и правил взрослых. Все больше растет зависимость младшего школьника не только от мнения взрослых, но и от мнения сверстников. Это приводит к тому, что он начинает испытывать страхи особого рода: что его посчитают смешным, трусом обманщиком или слабовольным.

В большинстве случаев ребенок приспосабливается себя к новой жизненной ситуации, и в этом ему помогают разнообразные формы защитного поведения. В новых отношениях со взрослыми и со сверстниками ребенок продолжает развивать рефлексию на себя и других. При этом, добиваясь успеха или терпя поражение, он может испытывать чувство превосходства над другими или зависть [22]. В то же время развивающаяся способность к идентификации с другими помогает снять напор негативных образований и развить принятые позитивные формы общения.

Таким образом, поступление в школу ведет не только к формированию потребности в познании и признании, но и к развитию чувства личности. Ребенок начинает занимать новое место внутри семейных отношений: он - ученик, он - ответственный человек, с ним советуются и считаются. Усвоение норм поведения, выработанных обществом, позволяет ребенку постепенно превратить их в свои собственные, внутренние требования к самому себе [22].

Особенности психологической защиты у детей

У ребенка каждый защитный механизм вначале формируется для овладения конкретными инстинктивными побуждениями и связан с определенной фазой индивидуального развития. Побудителем их формирования выступают возникающие в онтогенезе многообразные типы тревоги, типичные для детей. Сюда относятся реакции беспокойства на физический дискомфорт, страх разлуки и самостоятельности (одиночества, темноты, замкнутых пространств), страх смерти (нападения, заболевания, смерти родителей, сказочных персонажей, стихии и пр.), страх подчинения (быть наказанным, быть пристыженным, утратить расположение), страх изменения [16]. На каждом возрастном этапе - свои страхи, и каждый из них может быть как полезным для дальнейшего развития ребенка, так и вредным.

Подобно всем другим психическим процессам, защитные механизмы имеют свои объективные проявления - внешне наблюдаемые и регистрируемые признаки на уровне действий, эмоции или рассуждений человека. ( Например, со стороны заметно, что ребенок не обращает внимания на тревожное для себя сообщение, все время забывает дома учебник по нелюбимому предмету или постоянно выгораживает себя.) Для некоторых современных исследователей защитный механизм - это, в первую очередь, именно прочный защитный поведенческий рисунок: внешне наблюдаемые действия, эмоции и проявления мышления, функционирующие как обходные маневры для избежания тревожащих сведений или как преобразователи того, что порождает чувство или ощущение тревоги. Для других авторов такие наблюдаемые и регистрируемые виды защитного поведения - всего лишь внешние, иногда даже частные, проявления скрытого психического процесса, который как раз и выступает как истинный защитный механизм [26]. Во втором случае происходит разнесение понятий «защитная (поведенческая) реакция» и «защитный (интрапсихический) механизм». На базе такого разнесения выделяют три основные формы адаптации человека к внешней среде: поиск человеком той среды, которая благоприятна для его функционирования; изменения, которые он совершает в среде для приведения ее в соответствие со своими потребностями; внутренние психические изменения человека, с помощью которых он приспосабливается к среде [13].

Наиболее примитивные формы отрицания: не-видение, не-слышание - могут реализоваться либо через отвлечение внимания, либо через механизм отрицательных галлюцинаций. Способность детей отключать произвольное внимание - шаг в развитии перцептивного отрицания. Невозможность избежать неприятного события может компенсироваться отрицанием не его самого, а его тревожащего смысла. Эта форма отрицания возникает в возрасте двух лет, когда активно формируется речь. В этом смысле лживость детей нередко имеет чисто защитную функцию. При отрицании переориентируется внимание. Родители могут долго и эмоционально ругать своего ребенка за очередную проделку и вдруг с возмущением обнаружить, что он давно уже «отключился» и ровным счетом «никак» на их нравоучение не реагирует. Отрицание может позволить человеку и с опережением отгородиться от травмирующих событий. У многих детей это проявляется в избегании соревнований или в отказе от занятий, в которых он не силен, особенно по сравнению с другими детьми.

Вытеснение связано с забыванием истинного, но неприемлемого для человека мотива поступка. Забывается не само событие, а только его причина, первооснова. Для детей типичным является вытеснение страха смерти. В этом случае у ребенка сохраняется сознание того, что он боится, что страх - есть. В то же время настоящая причина страха маскируется, вместо страха смерти появляется страх «медведя» или «волка», которые могут «напасть и голову откусить».

Идентификация - это возвышение себя до другого путем расширения границ собственного «Я». Обычно идентификация проявляется в детских ролевых играх. Дети играют в дочки-матери, в детский сад, магазин, школу, в «войнушку», в трансформеров и т.д., последовательно проигрывают разные роли и совершают разнообразные действия: наказывают кукол-детей, прячутся от врагов, защищают слабых. Являясь одним из механизмов самопознания, идентификация увеличивает способность ребенка испытывать чувства удовольствия, единства и гармонии путем сопричастности к кому-то. Дети идентифицируются с теми, кого больше любят, кого выше ценят, создавая тем самым основу для самоуважения. Вместе с тем имитация поведения отрицательных персонажей, отношение к которым вызывает тревогу и беспокойство, нередко позволяет ребенку превратить эту тревогу в приятное чувство безопасности. А. Фрейд приводит такой пример. Маленькая девочка боялась проходить через темный зал из-за привидений. Тогда она сама с помощью жестов стала изображать привидение и пришла к выводу, что если ты сама привидение можно не бояться идти. Такая физическая имитация антагониста - один из самых распространенных способов коррекции детских страхов [34].

Нарушение идентификации может порождать тяжелые переживания. Так, например, конформные дети и подростки настолько тесно связаны со своим окружением, что, по сути дела, являются его продуктом. Если по каким-то причинам отношения привязанности рвутся, такие дети тяжело переживают разрыв, теряя себя и не понимая, как дальше жить и действовать. Типичным для них является конфликт, возникающий на основе коренной ломки жизненных стереотипов - при необходимости перейти в другой класс или школу, поменять место жительства или найти новых друзей.

Замещение - это та защита, которую все люди обязательно используют в повседневной жизни. Так, у многих детей нет возможности не только наказать своих родителей за их проступки или несправедливое поведение, но и просто им противоречить. Поэтому в качестве «громоотвода» в ситуации злости ребенка на родителя может выступить игрушка, домашнее животное или другой ребенок. Замещение может разворачиваться также путем перевода действий в иной план - из реального мира в мир утешительных фантазий. Маленькие дети, которые воспитываются в детском доме, встретив любого незнакомого человека, пришедшего по делу в их детский дом, видят в нем своего отца или мать. Таким образом они пытаются удовлетворить свое неутоленное желание любви, единения, близости. Эта отвлеченная и отчужденная форма любви служит наркотиком, облегчающим боль, вызванную реальностью: одиночеством и обделенностью.

Достаточно распространенным вариантом замещения является также регрессия - перевод поведения в ранние, незрелые, детские формы. Родители нередко поощряют формирование регрессивного поведения, так как находятся со своим ребенком в отношениях эмоционального симбиоза и хотят, чтобы он всегда оставался маленьким.

Особенности влияния семьи на развитие психологической защиты ребенка

Формирование полноценной системы психологической защиты происходит по мере взросления ребенка, в процессе индивидуального развития и научения. Индивидуальный набор защитных механизмов зависит от конкретных обстоятельств жизни, с которыми сталкивается ребенок, от многих факторов внутрисемейной ситуации, от отношений ребенка с родителями, от демонстрируемых ими паттернов защитного реагирования [39].

В многочисленных исследованиях ранние межличностные взаимодействия ребенка однозначно оцениваются как определяющий фактор его дальнейшего психического развития и социальной адаптации [36]. Защитные механизмы возникают у ребенка как результат:

- усвоения демонстрируемых родителями образцов защитного поведения;

- негативного воздействия со стороны родителей.

При рассмотрении защиты как результата усвоения родительских стилей поведения в виде научения через подкрепление или посредством подражания и его аналогов - имитации и идентификации - подчеркивается роль семьи как психо-социального посредника общества, призванного с помощью внешнего вмешательства в развитие ребенка актуализировать различные механизмы защиты как средство социальной адаптации.

Под негативным воздействии со стороны родителей подразумевают недостаточное удовлетворение базовых потребностей ребенка. Так, если ребенок не имеет правильного и постоянного материнского ухода (не удовлетворяет потребность в привязанности и безопасности) у него быстро развивается болезненное состояние напряжения. У холодных и безразличных матерей младенцы часто бывают напряженными, сопротивляющимися. Они даже сосать не хотят, а иногда становятся совершенно отчужденными, впадая в состояние, близкое к ступору (вариант реакции пассивного протеста). На структуру защиты ребенка влияет не только холодность или безразличие, но и властность матери. Показано, что дети властных матерей демонстрируют много признаков ранней невротизации, и в дальнейшем они проявляются как особенность их характера: застенчивость, устойчивые страхи, повышенная тревожность или излишняя покорность [24].

Теплое чувство в отношениях «мать и дитя» в первые годы жизни защищает ребенка от многих расстройств. Вместе с тем в случаях материнской сверх заботы, когда не удовлетворяется потребность ребенка в свободе и автономии, последствия для личности могут быть столь же разрушительными. Многие обстоятельства роста и развития ребенка в семье провоцируют включение психологической защиты. Например, при частых или хронических заболеваниях чрезмерная забота родителей о ребенке и внимание к его здоровью и самочувствию нередко способствуют формированию у него стратегии «ухода в болезнь», которая может сохраниться и в характере взрослого.

Эмоциональное отвержение и эмоциональный симбиоз, которые блокируют, соответственно, тенденцию к присоединению и тенденцию к отвержению, по мнению Е.Т. Соколовой, как раз и являются теми экстремальными родительскими установками, которые затем переходят в типичные нарушения родительского поведения [30]. А такие нарушения могут быть весьма разнообразными. Перечисляя те из них, которые неизбежно нарушают безопасность ребенка и побуждают его формировать всевозможные способы защиты для ликвидации чувства изоляции и беспомощности, К. Хорни выделяла: прямое и непрямое доминирование, безразличие, нестабильное поведение, недостаток уважения к индивидуальным потребностям ребенка, недостаток реального руководства, слишком большое восхищение или его полное отсутствие, недостаток реального руководства, слишком большое восхищение или его полное отсутствие, недостаток теплоты, понуждение принимать чью-то сторону в родительских спорах, слишком большую или слишком малую ответственность, сверхпротекцию, изоляцию от других детей, несправедливость, дискриминацию, невыполнение обещаний, враждебную атмосферу и пр. [35].

Не менее важным является наличие в семье барьеров общения. Примером барьера общения может служить «замаскированная коммуникация». В этом случае родитель подтверждает содержание того, что ему сообщает ребенок, но в то же время отвергает интерпретацию, которую тот предлагает. Например, если ребенок жалуется, что ему плохо, родитель отвечает: «Ты не можешь так говорить, ведь у тебя все есть. Просто ты капризный и неблагодарный» [38]. В этом случае ради спокойствия индивида, к которому ребенок обращается, интерпретация его сообщения так искажается, что ее информационная роль сводится к нулю. Однако внутренняя напряженность у ребенка остается и может дать стимул к запуску конкретных защитных механизмов: подавления, замещения или рационализации.

Заключение

Специфика подсознательной защиты состоит в том, что срабатывает она автоматически, обусловливая непредставленность сознанию смыслового материала, подвергшегося защите, и бессознательность самого защитного процесса. Это означает что дети не отдают себе отчета ни в том, что они защищаются, ни в том, от чего их защищают подсознательные психологические механизмы.

По мнению А. Фрейд, организация защитного процесса - важная и необходимая составная часть развития личности ребенка. Ребенок является незрелым до тех пор, пока его инстинктивные желания и их осуществление разделены между ним и его окружением так, что желания остаются на стороне ребенка, а решение об их удовлетворении - на стороне окружения. Шансы ребенка стать здоровым, независимым и ответственным во многом зависят от того, насколько его собственное «Я» способно справиться с внешним и внутренним дискомфортом, то есть защитить себя и быть способным самостоятельно принимать решения. Благодаря подсознательным защитным процессам одна часть инстинктивных желаний вытесняется, другая направляется на другие цели. Одни внешние события игнорируются, другие переоцениваются в нужном для ребенка направлении. Защита позволяет отвергать некоторые стороны своего «Я», приписывать их посторонним лицам или, напротив, дополнять свое «Я» за счет качеств, «захваченных» у других людей. Такое преобразование информации позволяет сохранить устойчивость представлений о мире, о себе и своем месте в мире, чтобы не потерять опоры, ориентиров и самоуважения [34].

В защитных процессах у ребенка обычно участвует не один, а сразу несколько защитных механизмов. Однако их совместное участие предопределяет целостную реакцию на ситуацию с целью более эффективной психологической адаптации. В то же время каждый из механизмов выявленных у детей младшего школьного возраста вносит свой особый вклад в организацию защитного процесса.

Отрицание предохраняет детей от перевозбуждения со стороны внешнего мира. Подавление лежит в основе забывания содержания травмирующей информации, которая уже пережита. К вытеснению прибегают в тех случаях, если нечто нельзя игнорировать либо забыть полностью. Использование проекции как механизма отрицания собственных желаний и возложение ответственности за них на другую, внешнюю, силу естественно для детей в ранний период развития. Идентификация - это механизм возвышения себя до другого путем расширения границ собственного «Я». Она позволяет ребенку преодолеть чувство неполноценности, тревоги, изменить «Я» таким образом, чтобы оно было лучше приспособлено к социальному окружению. Рационализация обеспечивает реализацию потребности в системе разумной ориентации. Ее можно рассматривать как попытку ребенка постфактум создать гармонию между желаемым и реальным и тем самым предотвратить потерю самоуважения. Формы замещения у детей, так же как и у взрослых многообразны. Это перенос действия с недоступного объекта на доступный, замена слов действием, а действия - словом. Еще один защитный механизм, сублимация, позволяет ребенку после знакомства с нормами и требованиями общества найти приемлемые выходы для своих сексуальных и агрессивных инстинктов.

Список используемой литературы

1. Александер Ф., Селесник Ш. Человек и его душа: врачевание от древности до наших дней. М.: Прогресс Культура, 1995.

2. Александровская Э.М. Типологические варианты формирования личности младших школьников. М.: Фолиум, 1993.

3. Бардиер Г.Л., Никольская И.М. Что касается меня…Сомнения и переживания самых младших школьников. СПб.: Речь, 2005.

4. Бассин Ф.В. О силе «Я» и психологической защите // Вопр. Философии, 1971. №9.

5. Бассин Ф.В. Проблемы бессознательного (о неосознаваемых формах высшей нервной деятельности). М., 1968.

6. Бассин Ф.В. Сознание, «бессознательное» и болезнь // Вопр. Философии, 1971. №9.

7. Бассин Ф.В. О некоторых современных тенденциях развития теории бессознательного: установка и значимость (заключительная статья) // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси, 1985. Т.4.

8. Бассин Ф.В., Прангишвили А.С., Шерозия А.Е. Роль неосознаваемой психической деятельности в развитии и течении соматических клинических синдромов. // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси, 1978. Т.2.

9. Бассин Ф.В., Рожнов В.Е., Рожнова М.А. Фрейдизм: псевдонаучная трактовка психических явлений // Коммунист. 1972. №2.

10. Василюк Ф.Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М.,1984.

11. Гиппенрейтер Ю.Б. Введение в общую психологию. М.: ЧеРо.,1996.

12. Грановская Р.М., Березная И.Я. Интуиция и искусственный интеллект. М.,1991.

13. Грановская Р.М., Никольская И.М. Защита личности: психологические механизмы. СПб.: Знание,1998.

14. Дьяченко О.М. Воображение дошкольника. М., 1986.

15. Зейгарник Б.В. Опосредствование саморегуляции в норме и патологии // Вестн. Моск. Ун-та. Сер.14, Психология.,1981.№2.

16. Захаров А.И. Неврозы у детей и подростков. Л.: Медицина, 1988.

17. Карвасарский Б.Д. Психология. М., 1985.

18. Киршбаум Э., Еремеева А. Психологическая защита. 3-е изд. - М.: Смысл; СПб.: Питер, 2005.

19. Кон И.С. Открытие «Я». М., 1987.

20. Кочубей Б.И., Новикова Е.В. Эмоциональная устойчивость школьника. М.: Знание, 1988.

21. Куттер П. Современный психоанализ. М., 1997.

22. Мухина В.С. Возрастная психология: феменология развития, детство, отрочество. 2-е изд. М.: Академия, 1997.

23. Налчаджян А.А. Личность, психическая адаптация и творчество. Ереван, 1980.

24. Никольская Н. М., Грановская Р.М. Психологическая защита у детей. С-ПБ.: Речь, 2001.

25. Обухова Л.Ф. Детская психология. М.: Тривола, 1995.

26. Психология. Учебник. М.: Проспект, 1998.

27. Психологическая защита (методические рекомендации) Сост. Филатов А.Т., Кочарян Т.С. Харьков, 1986.

28. Савенко Ю.С. Проективные методы в исследовании бессознательного // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси, 1978. Т.3.

29. Семенека С.И. Социально-психологическая адаптация ребенка в обществе. 3-е изд., испр. И доп. - М.: АРКТИ, 2006.

30. Соколова Е. Т. Самооценка и самосознание при аномалиях личности. М.: Изд. МГУ, 1989.

31. Ушаков Г.К. Пограничные нервнопсихические расстройства. М.: Медицина, 1987.

32. Фрейд З. Психопатология обыденной жизни. М., 1923.

33. Фрейд З. Психология бессознательного. М.: «П», 1990.

34. Фрейд А. Психология «Я» и защитные механизмы. М.: Педагогика - Пресс, 1993.

35. Холл С.К., Линдсей Г. Теории личности. М.: ВСП+, 1997.

36. Чумакова Е.В. Психологическая защита личности в системе детско-родительского взаимодействия. С-Пб ГУ, 1999.

37. Шмидбауэр В. Вытеснение и другие защитные механизмы. Энциклопедия глубинной психологии, Т.1. М.: Менеджмент. 1998.

38. Эйдемиллер Э.Г., Юстицкс В.В. Психология и психотерапия семьи. СПб.: Питер, 1999.

39. Экман П. Почему дети лгут. М.: Педагогика - Пресс, 1993.

40. Fenichel O. The psychoanalytical theory of neurosis. New York: Norton & Co, 1945.

41. Freud A. Normality and Pathology in Childhood: Assessments of development. N.Y., 1965.

42. Hock K., Koenig W. Neurosenlehre and die Psychotherapie Eine Einfihrung. Jena, 1979.

Array