Проблема самоопределения личности в условиях “массового порядка существования” 20 века имеет особую значимость и актуальность для западной культуры и именно в 20 веке.

Не более столетия тому назад традиционная политика государства и соперничество государей были главными факторами событий. Мнение масс не принималось в расчет, да большей частью она и не существовало. В настоящее же время политические традиции, личные склонности монархов, их соперничество уже более не принимаются в расчет, и, наоборот, голос толпы становится преобладающим. Массы диктуют правительству его поведение, и именно к их желаниям оно и старается прислушаться. Не в совещаниях государей, а в душе толпы подготавливаются теперь судьбы наций.

Выступление народных классов на арену политической жизни, т.е. в действительности их постепенное превращение в руководящие классы, представляет одну из наиболее выдающихся характерных черт нашей эпохи. Путем ассоциаций толпа выработала идеи о своих интересах и получила сознание своей силы. Толпа составляет синдикаты, перед которыми капитулируют все власти, одна за другой.

Мало склонные к теоретическим рассуждениям, массы зато склоны к действию. Благодаря своей теперешней организации, толпа получила огромную силу.

Именно XX век внес глубокие изменения в понятия людей о человеке массы. Рассмотрев данную проблему мы увидели что человек теряет свои личностные качества, находясь в толпе. Находясь под влиянием толпы, человек порой может совершать безрассудные поступки, которые он не совершил бы, если контролируя свое поведение.

Данная проблема позволяет найти различие между массой, толпой и поведением индивида в них.

1. Масса, толпа

Противопоставление индивидуальной и социальной или массовой психологии, которая на первый взгляд может показаться столь значительной, многое из своей остроты при ближайшем рассмотрении теряет. В психической жизни человека всегда присутствует «другой». Он, как правило, является образцом, объектом, помощником или противником, и поэтому психология личности с самого начала является одновременно также и психологией социальной в этом расширенном, но вполне обоснованном смысле.

Массовая психология рассматривает отдельного человека как члена племени, народа, касты, сословия, институции или как составную часть человеческой толпы, в известное время и для определенной цели организующейся в массу.

В отдельном индивиде, находящемся в массе, под ее влиянием часто происходят глубокие изменения его душевной деятельности. Его аффективность чрезвычайно повышается, а его интеллектуальные достижения заметно понижаются, и оба процесса происходят, по-видимому, в направлении уравнения себя с другими массовыми индивидами.

Мы вправе сказать себе, что обширные аффективные связи, замеченные нами в массе, вполне достаточны, чтобы объяснить одно из ее свойств, а именно, отсутствие у индивида самостоятельности и инициативы, однородность его реакций с реакцией всех других, снижение его, так сказать, до уровня массового индивида.

Троттер ведет наблюдаемые у массы психические феномены от стадного инстинкта, который прирожден человеку также, как и другим видам животных. Отдельный индивид чувствует себя незавершенным, если он один. Уже страх маленького ребенка есть проявление стадного инстинкта. Стадный инстинкт - по Троттеру - нечто первичное, далее неразложимое.

В 1912 г. З. Фрейд принял предположение Ч. Дарвина, что первобытной формой человеческого общества была орда, в которой неограниченно господствовал сильный самец.

Масса кажется нам вновь ожившей первобытной ордой. Так же как в каждом отдельном индивиде первобытный человек фактически сохранился, так и из любой человеческой толпы может снова возникнуть первобытная орда; поскольку массообразование обычно владеет умами людей, мы в нем узнаем продолжение первобытной орды.

Мак Дугал говорит, - масса вообще не имеет никакой или почти никакой организации. Он называет такую массу толпой. Однако признает, что толпа людская едва ли может образоваться без того, чтобы в ней появились хотя бы первые признаки организации, и что как раз у этих простейших масс особенно легко заметить некоторые основные факты коллективной психологии. Фрейд З. «Я» и «Оно». - С.84.

Под словом «толпа» подразумевается в обыкновенном смысле собрание индивидов, какова бы ни была их национальность, профессия или пол и каковы бы ни были случайности, вызвавшие это собрание. Это было количественное определение, а качественное - это масса, иначе говоря, груз, который тянет общество вниз. Но с психологической точки зрения слово это получает уже совершенно другое значение. При известных условиях - и притом только при этих условиях - собрание людей имеет, совершено новые черты, отличающиеся от тех, которые характеризуют отдельных индивидов, входящих в состав этого собрания. Сознательная личность исчезает, причем чувства и идеи всех отдельных единиц, образующих целое, именуемое толпой, принимают одно и то же направление. Образуется коллективная душа, имеющая, конечно, временный характер, но и очень определенные черты. Собрание в таких случаях становится тем, что я назвал бы, за неимением лучшего выражения, организованной толпой или толпой одухотворенной, составляющей единое существо и подчиняющейся закону духовного единства толпы.

Без всякого сомнения, одного факта случайного нахождения вместе многих индивидов недостаточно для того, чтобы они приобрели характер организованной толпы, для этого нужно влияние некоторых возбудителей. Исчезновение сознательной личности и ориентирование чувств и мыслей в известной направлении - главные черты, характеризующие толпу, вступившую на путь организации, - не требуют непременного и одновременного присутствия нескольких индивидов в одном и том же месте.

Одухотворенная толпа после своего образования приобретает общие черты - временные, но совершенно определенные. К этим общим чертам присоединяются частные, меняющиеся сообразно элементам, образующим толпу и могущим в свою очередь изменить ее духовный состав.

Самый поразительный факт, наблюдающийся в одухотворенной толпе, следующий: каковы бы ни были индивиды, составляющие ее, каков бы ни был их образ жизни, занятия, их характер или ум, одного их превращения в толпу достаточно для того, чтобы у них образовался род коллективной души, заставляющей их чувствовать, думать и, действовать, совершенно, иначе, чем думал бы, действовал и чувствовал каждый из них в отдельности. Одухотворенная толпа представляет собой временный организм, образовавшийся из разнородных элементов, на одно мгновение соединившихся вместе, подобно тому, как соединяются клетки, входящие в состав живого тела и образующие посредством этого соединения новое существо, обладающее свойствами, отличающимися от тех, которыми обладает каждая клетка в отдельности.

Нетрудно заметить, насколько изолированный индивид отличается от индивида в толпе, но гораздо труднее определить причины этой разницы. Сознательная жизнь ума составляет лишь очень малую часть по сравнению с его бессознательной жизнью. Наши сознательные поступки вытекают из субстрата бессознательного, создаваемого в особенностями влияниями наследственности. Кроме открыто признаваемых нами причин, руководящих нашими действиями, существуют еще тайные причины, в которых мы не признаемся, но за этими тайными причинами есть еще более тайные, потому что они не известны нам самим. Большинство наших ежедневных действий вызывается скрытыми двигателями, ускользающими от нашего наблюдения.

Самые несходные между собой по своему уму люди могут обладать одинаковыми страстями, инстинктами и чувствами; и во всем, что касается чувства, религии, политики, морали, привязанностей и антипатий и т.п., люди самые знаменитые только очень редко возвышаются над уровнем самых обыкновенных индивидов. В коллективной душе интеллектуальные способности индивидов и, следовательно, их индивидуальность исчезают; разнородное утопает в однородном, и берут верх бессознательные качества.

Таким образом, становясь частицей организованной толпы, человек спускается на несколько ступеней ниже по лестнице цивилизации. Индивид в толпе - это песчинка в массе других песчинок, вздымаемых и уносимых ветром.

В числе специальных свойств, характеризующих толпу, мы встречаем, например, такие: импульсивность, раздражительность, неспособность обдумывать, отсутствие рассуждения и критики, преувеличенную чувственность и т.п., которые наблюдаются у существ, принадлежащим к низшим формам эволюции, как-то: у женщин, дикарей и детей.

Различные импульсы, которым повинуется толпа, могут быть, смотря по характеру возбуждений, великодушными или свирепыми, героическими или трусливыми, но они всегда настолько сильны, что никакой личный интерес, даже чувство самосохранения, не в состоянии их подавить. Так как возбудители, действующие на толпу, весьма разнообразны и толпа всегда им повинуется, то отсюда вытекает ее чрезвычайная изменчивость. Толпа может внезапно перейти от самой кровожадной жестокости к великодушию и высказать даже при случае самый абсолютный героизм.

В толпе нет предумышленности; она может последовательно пройти всю шкалу противоречивых чувствований, но всегда будет, находится под влиянием возбуждений минуты. Из-за этой изменчивости толпой очень сложно руководить, особенно если часть общественной власти находится в ее руках.

Толпа не только импульсивна и изменчива; как и дикарь, она не допускает, чтобы что-нибудь становилось между ее желанием и реализацией этого желания. Толпа тем менее способна допустить это, что численность создает в ней чувство непреодолимого могущества. Всякое неожиданное препятствие будет уничтожено толпой со свойственной ей стремительностью, и если бы человеческий организм допускал неослабевающее состояние ярости, то можно было бы сказать, что нормальное состояние толпы, наткнувшейся на препятствие, - это ярость.

Одним из общих свойств толпы является необыкновенная податливость внушению. Первое формулированное внушение тотчас же передается вследствие заразительности всем умам, и немедленно возникает соответствующее настроение. Как у всех существ, находящихся под влиянием внушения, идея, овладевшая умом, стремится выразиться в действии. Невероятное для ее не существует.

Толпа совсем не отделяет субъективное от объективного; она считает реальными образы, вызванные в ее уме и зачастую имеющие лишь очень отдаленную связь с наблюдаемым ею фактом. Массы никогда не знали жажды истины. Они требуют иллюзий, без которых они не могут жить. Ирреальное для них всегда имеет приоритет перед реальным.

Каковы бы ни были чувства толпы, хорошие или дурные, характерными их чертами являются односторонность и преувеличение. В этом отношении, индивид в толпе приближается к примитивным существам.

Односторонность и преувеличение чувств толпы ведут к тому, что не ведает не сомнений, ни колебаний. Сила чувств толпы еще более увеличивается отсутствием ответственности, особенно в толпе разнокалиберной. Уверенность в безнаказанности, тем более сильна, чем многочисленнее толпа, и сознание значительного, хотя и временного, могущества, доставляемого численностью, дает возможность скопищам людей проявлять такие чувства и совершать такие действия, которые невозможны для отдельного человека.

Нельзя утверждать абсолютным образом, что толпа не рассуждает и не подчиняется рассуждениям. Рассуждения толпы, несмотря на свое невысокое достоинство, также основываются на ассоциациях, как и рассуждения, более возвышенного рода, но они связаны между собой лишь кажущейся аналогией и последовательностью. Суждения толпы всегда навязаны ей и никогда не бывают результатом всестороннего обсуждения. Кто владеет искусством производить впечатление на воображение толпы, тот и обладает искусством управлять.

2. Изменения индивида в толпе

Если бы С. Московичи попросили назвать наиболее значительное изобретение нашего времени, он бы, не колеблясь, ответил: индивид. И по причине совершенно очевидной. С момента появления человеческого рода и до Возрождения горизонтом человека всегда было мы: его группа или его семья, с которыми его связывали жесткие обстоятельства. Индивид, достойный этого имени, достойный этого имени, должен вести себя согласно своего разуму, надо полагать, судить бесстрастно о людях и вещах и действовать с полным знанием дела.

Любой человек в какой-то момент пассивно подчиняется решениям своих начальников, вышестоящих лиц. Даже еще серьезнее, с того момента, как человек примыкает к группе, поглощается массой, он становится способным на крайние формы насилия или паники, энтузиазма или жестокости. Он совершает действия, которые осуждает его совесть и которые противоречат его интересам. В этих условиях все происходит так, как если бы человек совершенно бы переменился и стал другим.

Почему же невозможно предсказать поведение друга или близкого человека, когда он будет находиться на совещании специалистов, на партийном собрании, в суде присяжных или в толпе? На этот вопрос всегда отвечают следующим образом: потому, что в социальной ситуации люди ведут себя недобросовестно, не обнаруживают своих лучших качеств.

Всякий раз, когда люди собираются вместе, в них скоро начинает обрисовываться и просматриваться толпа. Они перемешиваются между собой, преображаются. Они приобретают некую общую сущность, которая подавляет их собственную; им внушается коллективная воля, которая заставляет умолкнуть их личную волю. Такое давление представляет собой реальную угрозу, и многие люди ощущают себя уничтоженными. Известный философ Зиновьев пишет: «Справедливые и глубокие идеи индивидуальны. Идеи ложные и поверхностные являются, массовыми. В массе своей народ ищет ослепления и сенсации». Райгородский Д.Я. Психология масс. - с.402 Симона Вейль, французский философ, широко известная своим нравственным пафосом, поддерживает это мнение: “В том, что касается способности мыслить, связь обратная; индивид превосходит сообщество настолько, насколько нечто превосходит ничто, т.к. способность мыслить появляется только в одном, предоставленном самому себе разуме, а общности не мыслят вовсе”. Райгородский Д.Я. Психология масс. - с.403

Это тексты ясно демонстрируют, что вокруг основной идеи установилось полное согласие: группы и массы живут под влиянием сильных эмоций, чрезвычайных аффективных порывов.

Главные отличительные признаки находя в массе индивида таковы: исчезновение сознательной личности, преобладание бессознательной личности, ориентация мыслей и чувств в одном и том же направлении вследствие внушения и заражения тенденция к безотлагательному осуществлению внушенных идей. Индивид не является больше самим собой, он стал безвольным автоматом.

“Человек массы” пришел теперь к власти в общественной жизни, и в политической, и в неполитической? Почему он таков, каков он есть, иначе говоря, откуда он взялся?

Попробуем дать общий ответ на оба вопроса, так как они тесно связаны друг с другом. Человек, который сегодня хочет руководить жизнью Европы, очень отличается от вождей XIX века, родившего его самого.

Мир, окружающий нового человека с самого рождения, ни в чем его не стесняет, ни к чему не принуждает, не ставит никаких запретов, никаких “вето”; наоборот, он сам будит в нем вожделения, которые, теоретически, могут расти бесконечно. Отметим две основные черты в психологической диаграмме человека массы: безудержный рост жизненных вожделений, а тем самым личности, и принципиальную благодарность ко всему, что позволило так хорошо жить. Сегодняшние массы живут в изобилии и безопасности; все к их услугам, никаких усилий не надо, подобно тому, как солнце само поднимается над горизонтом без нашей помощи.

Новая масса восприняла полную свободу жизни как естественное, природное состояние, не вызванное никакими причинами. Человек массы никогда не признает над собой чужого авторитета, пока обстоятельства его не принудят. Наоборот, человек элиты, т.е. человек выдающийся, всегда чувствует внутреннюю потребность обращаться вверх, к авторитету или принципу, которому он свободно и добровольно служит. Вопреки обычному мнению, именно человек элиты, а вовсе не человек массы, проводит жизнь в служении.

При нормальном общественном порядке масса - это те, кто не выступает активно. В этом ее предназначение. Она должна подчинить свою жизнь высшему авторитету, представленному отборным меньшинством. Стало быть, когда масса претендует на самочинную деятельность, она тем самым восстает против собственной судьбы, против своего назначения. Сегодня, в эпоху господства масс, господствует и насилие, что оно становится единственным доводом, возводится в доктрину. Я давно уже отметил, что насилие становится в наше время обычным явлением, нормой. В наше время государство стало могучей, страшной машиной, которая благодаря обилию и точности своих средств работает с изумительной эффективностью. Эта машина помещается в самом центре общества.

Современное государство - наиболее очевидный и общеизвестный продукт цивилизации. Крайне интересно и поучительно проследить отношение человека массы к государству. Он видит государство, изумляется ему, знает, что это оно охраняет его собственную жизнь, но не отдает себе отчета в том, что это - человеческое творение, что оно создано известными людьми и держится на известных ценных свойствах и качествах, которыми люди вчера еще обладали, но завтра могут не обладать. С другой стороны, человек массы видит в государстве анонимную силу и, так как он чувствует себя тоже анонимом, считает государство как бы «своим».

Вот величайшая опасность, угрожающая сейчас цивилизации подчинение всей жизни государству, вмешательство его во все области, поглощение всей общественной спонтанной инициативы государственной властью, а значит, уничтожение исторической самодеятельности общества, которая, в конечном счете, поддерживает, питает и движет судьбы человечества. Массы знают, что, когда им что-либо не понравится или чего-нибудь сильно захочется, они могут достигнуть всего без усилий и сомнений, без борьбы и риска; им достаточно нажать кнопку, и чудодейственная машина государства тотчас сделает, что нужно. И так как само государство, в конце концов, только машина, существование и поддерживание которой зависит от живой силы машиниста, то, высосав все соки из общества, обескровленное, оно само умрет смертью ржавой машины, более, отвратительной, чем смерть живого существа.

3. Роль вождя в массе

Идеи управляют массами, но масса с идеями неуправляема. Чтобы решить эту насущную задачу, произвести эту алхимию, необходима определенная категория людей. Они преобразуют взгляды, основанные на чьих-то рациональных соображениях, в действие всеобщей страсти. С их помощью идея становится материальной.

Конечно, эти люди - выходцы из толпы, захваченные верой, более и ранее других загипнотизированные общей идеей. И, составляя единое целое со своей идеей, они превращают ее в страсть.

Подобные люди, больные страстью, полные сознания совей миссии, по необходимости являются своеобразными индивидуумами. Аномальные, с психическими отклонениями, они утратили контакт с реальным миром и порвали со своими близкими.

Большинство людей непостоянны в своих убеждениях, сомневаются в своих мыслях. С появлением вождя всякая неуверенность исчезает и любая дистанция ликвидируется. Его идея - не просто средство, инструмент амбиций, которым он пользуется на свой лад. Она является убеждением, безоговорочно внушенным ходом Истории или Божьим повелением. Сектантский фанатизм исходит от вождя, и любой великий вождь - фанатик. Массы заражаются фанатизмом с поразительной легкостью.

Амбиция вождя, его непреодолимая жажда вырваться вперед раскрывают, таким образом, смысл призвания, властной миссии. Он ее выполняет так же, как загипнотизированный исполняет приказания, данные голосом, и повторяет внушенные слова.

Вот поучительное сравнение. Государь у Макиавелли - личность проницательная и лишенная принципов, тонко рассчитывающая силы, манипулятор, знающий людей. Совсем иным нам представляется вождь, загипнотизированный идеей, верой. Он идет навстречу толпам открыто, лицом к лицу. Но самая большая его уловка состоит в том, чтобы сделать то, что он говорит, иметь в качестве задних мыслей только, мысли, открыто, им, выдвигаемые, следовать своим путем до конца когда никто на это не надеется, не считая его таким безрассудным, каким он на самом деле является. Когда замечают, таким образом, совершенную ошибку, чаще всего бывает слишком поздно. Как было слишком поздно в Германии: каждый верил, что Гитлер останется пленником союзов, которые он заключил, утаит свою ненависть против евреев, социалистов и т.д. с целью захвата власти, а затем его объявят самозванцем перед народными массами. Однако упорство и убежденность Гитлера в этих роковых идеях разрушили все расчеты, привели всех в растерянность. Авторы этих махинаций были уничтожены той простой машиной, запуску которой они способствовали.

Второе качество вождя проявляется в преобладании смелости над интеллектом. Но верная теория, точное рассуждение ничего не значат без воли к действию, умения увлечь людей, запасть им в душу. Смелость - это качество, которое превращает возможность в реальность, рассуждение в действие. Из советника она делает вождя, как Наполеон, из первого среди равных - властелина равных, как Сталин. Это качество свидетельствует о владении своей волей, что подчеркивает Гете: “Человек, владеющий и утверждающий господство над самим собой, решает самые трудные и самые великие задачи”. Ортега-и-Гассет Х. Дегуманизация искусства. - с.64

Вожди должны выполнять миссию. Без них массы, весь род человеческий не могут ничего создать и даже выжить. В вожде толпа признает единственного человека и покоряется его околдовывающей личности: Робеспьеру, Наполеону или Магомету.

Признак, который светится через веру и мужество, неопределимая, но действенная черта вождя называется авторитетом. Речь идет о “таинственной силе, некоем колдовстве, наполняющей восхищением и уважение, парализующей критические способности”. Человек, обладающий ею, осуществляет неотразимое воздействие, естественное влияние.

Авторитет основан на даре - способности, которой некоторые люди наделены. Но дар - это не наследство, которым можно распорядиться по своему усмотрению.

Однако авторитет людей, целиком основанный на личностный особенностях, страдает ущербностью в сравнении с авторитетом должностей: ему недостает законного основания. Не имея возможности опереться на закон наследования, авторитет лидера толп основывается на законе успеха. Его власть длится ровно столько, сколько он преуспевает. Как только его предвидения или действия терпят неудачу, его сила, не имея другой поддержки и другого подтверждения, тотчас же слабеет. Вождь должен, как матадор, на солнечных аренах Испании, победить или исчезнуть.

В век толп даже избранный, и избранный большинством голосов, вождь по существу является узурпатором. Этот факт определяет природу его авторитета и власти.

Заключение

Изучая эту проблему, мы убеждаемся в том, что она появилась еще в Древности и актуальна в наше время.

В данной работе отражены взгляды и мнения таких выдающихся люде, как Г. Лебон, З. Фрейд, В. Троттер и др.

Раскрывая данную тему, мы нашли различия между массой, толпой и поведением индивида в них. Так же убедились в том, что вождь играет решающую роль в образовании массы.

Список используемой литературы

Лебон Г. Психология толпы. - М.: Ин-т психологии РАН, Изд-во «КСП+», 1999 г.

Райгородский Д.Я. Психология масс. - Самара: Издательский дом “Бахрах”, 1998 г.

Фрейд З. «Я» и «Оно». - Тбилиси: Мерани, 1991 г.

Ортега-и-Гассет Х. «Дегуманизация искусства» и др. работы. - М.: Радуга, 1991 г.