Следственные действия

обыска, выемки, следственного эксперимента, других следственных действий и

их разновидностей. Это дало возможность законодателю более полно, чем

прежде, определить в нормах цели отдельных следственных действий [9].

Совокупность требований относительно допустимых источников

информации, цели следственного действия, объема сведений, необходимых для

вывода о возможности ее достижения,—это специфическая программа принятия

урешения о проведении следственного действия. Она реализуется путем

последовательного разрешения следующих вопросов:

а) имеются ли в наличии допустимые по закону источники, способные нести

в себе искомую доказательственную информацию;

б) имеются ли данные о фактическом наличии в этих источниках искомой

информации;

в) какое следственное действие по своим целям пригоодно для ее

извлечения.

Положительный ответ на последний вопрос после предварительного

решения двух первых и означает, что налицо условия, с которыми закон

связывает возможность проведения следственного действия. Эти условия служат

важнейшим элементом правовых оснований следственного действия.

Отрицательный ответ хотя бы на один из вопросов программы

(например, очевидец не способен воспринимать событие в силу психического

недостатка; экспертиза не в состоянии разрешить вопрос об индивидуальной

принадлежности крови; предположение о том, что лицу известны фактические

обстоятельства, является голословным) свидетельствует об отсутствии

необходимых оснований проведения следственного действия.

Тактический аспект выбора. Построение прогнозных версий, анализ

юридических условий проведения следственного действия не исчерпывают собой

факторов, определяющих выбор нужного следственного действия. Вывод

следователя о наличии правовых оснований допроса, осмотра, экспертизы и т.

д. сам по себе недостаточен для принятия решения о проведении указанных

действий:

нужно, чтобы следователь признал каждое из них фактически необходимым.

Наличие этого дополнительного оценочного момента в механизме принятия

решения с очевидностью вытекает из анализа ст. 343 УПК: неполнота

предварительного расследования связывается в этой норме с непроведением

таких следственных действий, которые могли бы установить обстоятельства,

«имеющие существенное значение». В отличие от этого непроведение

экспертизы, когда она является по делу обязательной, в любом случае влечет

отмену приговора. Таким образом, по общему правилу суждение о неполноте

расследования охватывает собой:

1) вывод о том, что следователь не воспользовался своим правом на

проведение того или иного следственного действия;

2) оценку этого действия, как способного установить существенные

обстоятельства, т. е. фактически необходимого.

Суждение о фактической необходимости следственного действия,

дополняющее программу принятия решения о его проведении, требует не только

оценки значимости устанавливаемых обстоятельств. Оно имеет и другие

стороны, совокупность которых характеризует тактический аспект выбора

следственного действия. Последний состоит в том, что следователь выбирает в

первую очередь те следственные действия, которые с учетом конкретной

следственной ситуации должны оказаться максимально эффективными.

Можно считать, что следственная ситуация — это сложившееся на

определенный момент расследования фактическое положение дел, от которого

зависит дальнейшее направление расследования и характер принимаемых

следователем решений. Наиболее существенными факторами ситуации являются:

степень полноты отражения исследуемого события в окружающей обстановке,

степень полноты выявления и закрепления обстоятельств события на предыдущих

этапах расследования, возможность либо невозможность получения недостающей

информации, готовность участников расследования к сотрудничеству либо к

конфликту со следователем. Таким образом, следственная ситуация—это

меняющаяся по мере продвижения к конечной цели расследования многофакторная

обстановка, обусловленная:

а) особенностями отражения события в окружающей среде;

б) сохранностью и доступностью следов события;

в) внутренней позицией обвиняемого, потерпевшего и других участников

следственного действия, а также

г) успешностью действий следователя на предыдущих этапах расследования.

Характерной особенностью следственной ситуации является то, что

представление о ней включает оценку следователем степени своей

осведомленности о сущности события, возможных путях получения

доказательств, возможном противодействии со стороны заинтересованных лиц и

способах его преодоления. Столь многообразные проявления неполноты

имеющейся информации порождают необходимость маневрирования—выбора наиболее

целесообразных, т. е. соответствующих особенностям проблемных и конфликтных

ситуаций приемов и действий.

Один из существенных факторов выбора состоит в определении неотложных

следственных действий. В условиях быстро меняющейся следственной ситуации

тактически оправдан выбор в качестве первоочередных тех следственных

действий, которые обеспечат фиксацию могущих исчезнуть следов (допрос

тяжелораненого, пассажира в пути следования, осмотр места происшествия,

особенно в случаях, когда необходимо срочно ликвидировать последствия

аварии), предотвратят попытки скрыть и исказить информацию (немедленный

обыск в доме лица, задержанного в качестве подозреваемого, допрос его

родственников и т. п.).

Эффективность следственного действия проявляется здесь в получении

таких фактических данных, которые стали бы недоступны следователю в случае

промедления.

Важным фактором выбора является также определение первоначальных

следственных действий. При всей индивидуальности и неповторимости

обстоятельств конкретного дела в криминалистике по содержанию и объему

исходных данных выделяются наиболее типичные ситуации, различающиеся тем,

какому из подлежащих доказыванию обстоятельств—событию преступления или

виновности определенного лица либо тому и другому вместе—в наибольшей

степени присуща информационная неопределенность. Например, выделяются

ситуации, при которых:

а) событие бесспорно установлено, но неизвестна его причина, а

следовательно, преступный либо непреступный характер (пожар как результат

поджога либо действия стихийных сил природы);

б) при наличии сообщений о совершении определенным лицом преступных

действий неясно, являются ли такие действия преступлением (потерпевшая

указывает на лицо, совершившее изнасилование);

в) при очевидности события преступления отсутствуют данные о виновном

лице[10]. Возможны и иные типичные ситуации с более узкими границами.

Несмотря на относительность типичных ситуаций («очевидное» событие

преступления оказывается результатом несчастного случая или другим тонко

замаскированным преступлением, а «виновный» — жертвой случайного стечения

обстоятельств), они часто правильно отражают суть проблемы. Опираясь на

них, следователь выбирает то следственное действие или ту их группу,

которые в максимальной мере устраняют недостаток информации. Так, в первом

случае первоначальными после осмотра пожарища будут допрос очевидцев,

назначение пожарно-технической экспертизы и другие следственные действия,

направленные на выяснение причины загорания; во втором случае установление

факта изнасилования (осмотр места происшествия, допрос потерпевшей,

назначение судебно-медицинской экспертизы) будет сочетаться с одновременной

проверкой причастности определенного лица (допрос и освидетельствование

подозреваемого, выемка одежды, проверка заявления об алиби и т. д.). После

фиксации очевидных признаков преступления в третьем случае в качестве

первоначальных будут запланированы действия, направленные на получение

сведений о виновном лице.

Во многих случаях особенность проблемной ситуации обусловлена типическими

чертами преступления, вследствие которых в одних случаях надо начинать с

изучения материальных следов (убийство, кража со взломом, уничтожение или

повреждение имущества, поджог и т. п.), в других — с допроса очевидцев

(неоказание помощи, уклонение от уплаты алиментов, угроза убийством и т.

п.).

В число первоначальных целесообразно включать и такие следственные

действия, которые связаны с длительными затратами времени (назначение

ревизий, экспертиз) либо являются необходимым условием проведения других

запланированных действий (допрос перед очной ставкой, опознанием, проверкой

на месте; получение образцов перед экспертизой).

Рассмотренный аспект эффективности проявляется в том, что группа

первоначальных следственных действий, избранная в соответствии с

требованиями методики расследования, обеспечивает максимальное преодоление

проблемной ситуации и переход к развернутому планированию.

На выбор следственного действия влияют и особенности конфликтной

ситуации. Противодействие, которое иногда встречает следователь со стороны

обвиняемого, подозреваемого и других лиц, требует применения эффективных

средств его преодоления. Они должны обеспечить законное, нравственно

безупречное и вместе с тем надежное и рациональное установление искомого

факта. От того, насколько правильно определены мотивы противодействия и

«ответная стратегия» конфликтующего участника, зависит выбор целесообразных

средств, подходящих для данного случая следственных действий. В одних

случаях обоснованным оказывается трудоемкий, но гарантирующий получение

искомого результата путь, например поиск среди огромной массы

квитанционного материала единственной квитанции, уличающей обвиняемого в

продаже через комиссионный Магазин похищенного им пальто. В других случаях

не менее надежный результат может быть достигнут ценой меньших усилий,

например посредством допроса, в ходе которого следователю удалось убедить

обвиняемого дать правдивые показания, присутствовать при проведении ревизии

и облегчить этим выявление всех совершенных злоупотреблений.

Понимание внутренней позиции конфликтующего участника может повлиять

на выбор следственного действия и иным образом. Например, в некоторых

случаях, несмотря на существенные противоречия в показаниях,

нецелесообразно торопиться с проведением очной ставки между обвиняемым и

уличающими его близкими родственниками, так как последние под влиянием

естественного чувства жалости могут резко изменить свою позицию, чем еще

больше затруднят получение от обвиняемого правдивых показаний.

При ясно выраженном нежелании свидетеля или потерпевшего воспроизвести

свои показания на местности в целях их проверки проведение этого действия

также становится нецелесообразным.

Выбор следственного действия зависит, наконец, и от правильного

определения следователем пределов доказывания. Особенности внешней среды, в

которой протекало исследуемое событие, нередко создают возможность того,

чтобы один и тот же факт получил в ней многообразное отражение. В

результате этого различные по форме следы преступления могут заключать в

себе одинаковую по содержанию информацию. Отсюда установление одного и того

же факта оказывается возможным с помощью однотипных (допрос нескольких

очевидцев) либо разных по характеру (допрос, осмотр, назначение экспертизы)

следственных действий с объективно совпадающим результатом. В связи с этим

возникает вопрос о тех разумных границах, за пределами которых решение

следователя о проведении новых следственных действий, будучи основанным на

законе и в принципе возможным, оказывается нецелесообразным. Следует ли,

например, допрашивать всех находившихся в кинотеатре зрителей, ставших

очевидцами хулиганских действий? Отрицательный ответ продиктован

разрабатываемыми наукой представлениями о необходимых и достаточных

пределах доказывания. Выход за эти пределы означает, что следственное

действие не только не даст ожидаемого эффекта, но и отвлечет следователя от

собирания действительно необходимых по делу доказательств, приведет к

загромождению дела ненужными деталями либо сведениями о факте, который уже

достоверно установлен.

Правильное определение пределов доказывания придает познавательной

деятельности следователя целеустремленность и служит веским аргументом при

решении вопроса, проводить или не проводить то или иное следственное

действие.

Суммируя все вышесказанное, следует прийти к выводу, что выбор нужного

следственного действия может осуществляться и на познавательном (построение

прогнозных версий), и на нормативном (выявление возможности достижения цели

конкретного действия), и на тактическом (учет следственной ситуации)

уровнях. Каждый из них определенным образом ограничивает пределы

субъективного усмотрения следователя, способствует достижению наиболее

эффективного результата и поэтому выступает гарантией истины и прав

участников следственных действий.

Дальнейший анализ темы «Следственные действия» целесообразнее всего

будет производить на примере одного, но довольно обширного следственного

действия, а именно – проверка показаний на месте. В пользу такой

целесообразности выступает еще и тот факт (кроме обширности), что многие

ученые трактуют это следственное действие, как совокупность нескольких

следственных действий, однако начнем с новой главы нашей курсовой работы, а

именно

Проверка показаний на месте.

В последние десятилетия нужды практики расследования прступлений в нашей

стране вызвали появление новых способов получения и проверки доказательств,

получивших широкое применение в практике и вместе с тем ставших объектами

многочисленных споров в юридической литературе, таких, как предъявление для

опознания и следственный эксперимент. Однако практика их применения и

глубокая научная обоснованность процессуальных и тактических особенностей

этих способов привели к законодательному закреплению их в качестве

самостоятельных следственных действий в Основах уголовного судопроизводства

и в Уголовно-процессуальных кодексах всех союзных республик бывшего СССР.

Несколько иная участь постигла другой новый способ получения и

проверки доказательств, возникший и получивший применение в следственной

практике в последние годы под различными наименованиями: допрос на месте,

уличная операция, воспроизведение показаний на месте, выход на место,

проверка показаний на месте, и т. п. Целесообразность его практического

применения оспаривалась отдельными учеными, среди же сторонников этого

действия не было единого мнения о его процессуальной природе и тактических

особенностях производства, а также о правильном наименовании.УПК пяти

бывших республик—Казахской, Латвийской, Литовской Таджикской н Туркменской

ССР—регламентировали этот способ кик самостоятельное следственное действие

под наименованиями «проверка показаний на месте» или «проверка и уточнение

показаний на месте».

В чем же сущность рассматриваемого нового следственного действия?

Хотя многие рекомендации представляются спорными, отдельные вопросы

остаются нерешенными, вместе с тем, среди ученых получило широкое

распространение мнение о необходимости признания проверки показаний на

месте в качестве самостоятельного следственного действия УПК.[11]

Проверка показаний на месте является весьма своеобразным следственным

действием, имеющим комплексный характер, в котором органически сочетаются

элементы ряда других следственных действий, таких как осмотр места

происшествия, допрос, следственный эксперимент, обыск и предъявление для

опознания, и которое, вместе с тем, не укладывается в рамки какого-либо из

них.

Но мнению А. Н. Васильева и С. С. Степичева суть этого следственного

действия (которое они называют воспроизведением показаний на месте) состоит

в том, что «лицо, показания которого проверяются, указывает место, где

происходили те или иные связанные с расследуемым преступлением события, о

которых он ранее сообщил в своих показаниях, даных на допросе. В ходе

проведения этого следственного деиствия следователь устанавливает, в какой

мере сведения, содержащиеся в показаниях, соответствуют или не

соответствуют фактической обстановке на месте воспроизведения показаний и

другим установленным по делу обстоятельствам. Сопоставляя результаты этого

следственного действия с другими имеющимися в деле данными, следователь

получает возможность сделать вывод о достоверности или недостоверности

проверяемых показаний».[12]

Р. С. Белкин видит суть этого действия «в показе обвиняемым

(подозреваемым) или свидетелем (потерпевшим) определенного места,

связанного с событием преступления, рассказе о совершенных на этом месте

действиях, сопоставлении сведений, сообщенных перечисленными лицами, с

объективной обстановкой на месте, а иногда и в демонстрации некоторых

действий».

Почти аналогичное определение дает Л. А. Соя-Серко, но мнению которого

проверка показаний на месте состоит «в указании ранее допрошенным лицом

места и объектов, связанных с расследуемым событием, описании им этого

события, демонстрации отдельных действий, исследовании фактической

обстановки данного места и сопоставлении с ней полученных сообщений в

целях проверки имеющихся и установления новых фактических данных»[13].

Как мы видим, Р. С. Белкин и Л. А. Соя-Серко, в отличие от Л. Н.

Васильева и С. С. Степичева, допускают возможность демонстрации в процессе

проверки показаний на месте некоторых действий, такое же мнение

высказывается и В. Я. Колдиым, с чем, наверное, следует согласиться ,

исходя из понимания этого действия как комплексного. Целью этого

следственного деиствия Л. II Илгильев и С. С. Степичев считают проверку

показаний подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего или свидетеля и

установление достоверности этих показаний. По мнению же Г. С. Белкина, Л.

А. Соя-Серко, В. Я. Колдина и других, оно проводится также и с целью

установления новых фактических данных, получения новых доказательств.

Последнее мнение представляется более правильным, более четко отражающим

возможности данного следственного действия, что подтверждается и практикой

расследования преступлений.

Теперь совершенно очевидно, что проверка показаний на месте является

самостоятельным следственным действием, и следовательно его не стоит

сводить только к проверке доказательств полученных из показаний

обвиняемого, подозреваемого, свидетеля и потерпевшего. Каждое следственное

действие является не только способом проверки имеющихся доказательств, но и

способом получения новых доказательств. Поэтому нет никаких оснований

ставить проверку показаний на месте в исключительное положение и лишать ее

одного из важнейших свойств присущего всем другим следственным действиям.

Какие задачи могут быть разрешены следователем в ходе проверки

показаний на месте? В литературе нет единообразного и четкого мнения по

этому вопросу.

По мнению А. Н. Васильева и С. С. Степичева, в процессе его следователь

может: 1) установить осведомленность допрошенного лица об обстановке на

месте происшествия и имеющихся на нем вещественных доказательствах

(возможно, спрятанных); 2) уточнить отдельные обстоятельства (где находится

пункт, в котором протекали события, кто и где находился,. откуда и кто

появился, и др.); 3) убедиться в осведомленности нескольких допрошенных лиц

относительно события, места происшествия, пунктов, с которыми были связны

отдельные обстоятельства события, участниками которого они были.

Р. С. Белкин полагает, что в процессе проверки показаний на месте

следователь должен «воочию убедиться» в существовании: 1) того места, о

котором дало показания допрошенное лицо; 2) того пути, по которому оно

проникло на место происшествия или удалилось с него; 3) в наличии или

отсуствии противоречий в показаниях нескольких свидетелей или обвиняемых о

пути следования к месту преступления или о самом месте преступления, месте

встречи с соучастниками или о действиях на определенном месте; 4) в знании

допрошенным лицом действительных обстоятельств дела.

Помимо этого, следователь может также восполнить пробелы в показаниях

допрошенного лица, уточнив на месте адреса квартир или наименование улиц,

точное местонахождение которых он не мог назвать при допросе, а также

обнаружить иные доказательства. Некоторые авторы еще указывают на

возможность, при этом следственном действии, обнаружения новых свидетелей.

Резюмируя оказанное, по нашему мнению, проверкой показатип па месте

могут быть разрешены следующие задачи.

1) Обнаружение места происшествия или нескольких мест происшествий, о

которых следователю ранее не было известно, а лицо или лица, давшие

показания о происшедшем, затрудняются сообщить ориентирующие данные,

по которым следоваль самостоятельно мог бы отыскать названные места.

Так, например, привлеченный к ответственности за хищение личной

собственности обвиняемый С. на допросе сообщил, что помимо вмененной

ему следствием в вину кражи он совершил также ряд других краж овощей,

мяса и других продуктов из погребов и сараев, принадлежащих

неизвестным ему гражданам, проживающим в различных поселках города. Он

затрудняется описать точное местонахождение этих погребов и сараев,

так как не знает адресов и в условиях темноты не обратил внимания на

их расположение, но мог бы на месте точно указать их и уточнить, что

он похитил в каждом из них. Произведенная следователем проверка

показаний на месте с участием С. позволила установить упомянутые им на

допросе погреба и сараи и указанные им следы взлома на дверях этих

сооружений, от отдельных владельцев которых в органы милиции ранее

поступили заявления о совершенных у них кражах [14].

2) Установление того пути, по которому допрошенное лицо проникло на

место происшествия или удалилось с него, который следователем ранее

установлен не был и который имеет существенное значение для дела,

причем допрошенное лицо затрудняется описать этот путь из-за незнания

точного наименования окружающих улиц, переулков и расположенных на них

объектов.

.

3) Обнаружение каких-либо следов преступления или вещественных

доказательств, местонахождение которых неизвестно следствию и не может

быть точно определено при наличии показаний о них допрошенного лица. О

существовании таких доказательств следователь мог ранее располагать

какими-либо данными или предполагать возможность их существования.

4) Обнаружение новых доказательств (следов и вещественных доказательств),

ранее не известных следствию и не упомянутых в показаниях допрошенного

лица. Лица обнаружив лежавшую на земле около собственною дома К.,

потерявшую сознание в результате алкогольного опьянения, отнесли ее на

окраину деревни и на одном из огородов по очереди изнасиловали. При

этом они разорвали ее сорочку, куски которой забросили в чей-то огород

при возвращении в деревню. Потерпевшая К. в момент преступления ничего

не озознавала и поэтому на допросе ничего не могла сообщить о

происшедшем и о месте, где произошло преступление, так как узнала обо

всем из разговоров со знакомыми. Работники же милиции, возбудившие

уголовное дело, ограничились осмотром огорода, где были обнаружены

куски сорочки К. Проводя с каждым из обвиняемых проверку показаний на

месте, следователь установил точный маршрут их продвижения к месту

преступления, местонахождение каждого из обвиняемых в момент

изнасилования К. и путь, по которому они возвратились в деревню. Каких-

либо следов, свидетельствующих о продвижении обвиняемых, обнаружено

при этом не было. Но при тщательном осмотре указанного обвиняемыми

места изнасилования К. в соответствии с указаниями первого из

обвиняемых следователь обнаружил в траве брошку, принадлежавшую

потерпевшей, которая оторвалась от ее платья в момент преступления,

что подтвердило факт пребывания потерпевшей вместе с обвиняемыми в

указанном ими месте.[15]

5) Обнаружение потерпевших, ранее неизвестных следствию. В некоторых

случаях потерпевшие по разным причинам не считают нужным обращаться в

органы расследования с заявлениями о совершенном по отношению к ним

преступлении или же не знают о нем. Когда обвиняемые на допросе

сообщают о неизвестных следствию фактах их преступной деятельности и в

процессе проверки их показаний на месте указывают места совершения.

этих преступлений, следователь может допросить лиц, проживающих в

данном месте или являющихся владельцами указанных обвиняемыми

объектов. В процессе этих допросов он может установить, действительно

ли в отношении этих лиц были совершены преступные действия и какие

именно и когда. Ранее мы упоминали о деле по обвинению С., который

совершал кражи из погребов и сараев, принадлежащих неизвестным ему

гражданам, о чем следствию ранее не было известно. Указание им на

месте погребов и сараев, в которых он совершил кражи, позволило

установить владельцев этих объектов, которые не заявляли о совершенных

у них кражах. На допросах некоторые из них уточнили, что у них были

похищено и когда, другие же узнали о совершенных у них кражах лишь в

связи с настоящим делом и, проверив свое имущество в сараях и

погребах, обнаружили отсутствие различных предметов, о которых дал

показания обвиняемый С. в ходе расследование по делу.

6) Установление свидетелей, ранее не известных следствию

7) Установление других подозреваемых (обвиняемых).

8) Установление причастности подозреваемого (обвиняемого) к другим

преступлениям, о которых следствию известно, но преступники не

установлены. Когда подозреваемый (обвиняемый) сообщает о совершении

им других преступлений (помимо тех, за которые он привлечен к

ответственности по данному делу) и в ходе проверки оказании указывает

места совершения этих преступлений, обращая внимание следователя на

отдельные обстоятельства, сязанные с этими преступлениями,

следователь может сопоставить эти данные с данными расследования по

другим делам, по которым преступники не установлены, что позволит ему

прийти к выводу о совершении всех преступлений одним лицом.

9) Установление причин и условий, способствовавших совершению

преступления. Иногда допрошенное лицо из-за незнания точных адресов

или наименования отдельных объектов и особенностей их расположения

затрудняется точно рассказать об особенностях своего движения к месту

преступления или от этого места, о характере своих действий, может

умолчать об отдельных факторах на месте преступления, на которые он не

обратил внимания, но установление которых может иметь существенное

значение для расследования. В процессе проверки показаний на месте,

демонстрируя следователю особенности своего передвижения, воспроизводя

отдельные действия, совершенные в момент преступления, допрошенное

лицо поможет следователю установить, что облегчило совершение данного

преступления, позволило преступнику произвести отдельные действия,

какие особенности имеющихся на месте объектов были использованы

преступником и что следует предпринять для устранения возможности

совершения указанных действий в будущем.

Так, например, привлеченные к уголовной ответственности за побег из

исправительно-трудовой колонии П., Г. и Ц. на допросах показали, что

отбывая наказание в ИТК, расположенной на территории одного из строящихся

заводов, они воспользовались особенностями расположения зоны ИТК и цехов

завода и днем бежали из зоны через проволочное ограждение на территорию

работающего цеха, прошли по его крыше и, спустившись по пожарной лестнице с

другой стороны цеха, через проходную вышли с завода, будучи незамеченными

охраной. В результате этого их побег был обнаружен лишь поздно вечером и им

удалось на долгое время скрыться.

В процессе проведенной с каждым из обвиняемых проверки показаний на месте

был установлен точный маршрут их продвижения из зоны ИТК через территорию

завода, при этом обвиняемые обратили внимание следователя на особенности

расположения постов охраны, ограждения ИТК, на точки территории,

находившиеся вне поля зрения охраны. Все это было учтено обвиняемыми при

подготовке и проведении побега.

Результаты проверки показаний на месте позволили принять ряд

необходимых мер, исключавших возможность побегов из ИТК в аналогичных

условиях.[16]

10) Установление или уточнение отдельных обстоятельств, связанных с

действиями допрошенного лица на месте происшествия или в других

пунктах в случаях, когда эти обстоятельства следователю не ясны, а

другими способами установить или уточнить их невозможно.

11) Установление действительной обстановки места происшествия в момент

происшедшего на нем

события.

12) Установление осведомленности допрошенного лица или допрошенных лиц

относительно места

происшествия, отдельных объектов или маршрутов, описанных в их

показаниях.

13) Установление осведомленности допрошенных лиц относительно

действительных обстоятельств

события или действий, участниками или очевидцами которых они были.

Сопоставляя показания и действия на месте нескольких ранее допрошенных

лиц с действительной обстановкой на месте, следователь может при этом

получить доказательства, которые позволят ему разоблачить оговор

допрошенным лицом других лиц или самооговор.

14) Проверка следственных и розыскных версий.

Таким образом, мы видим, как велика роль проверки показаний на месте в

раскрытии преступления и предварительном расследовании вцелом. Данный

перечень задач характеризует обширное пространство число функций, с помощью

которых следователь расследует конкретное уголовное дело и диапазон

возможностей, которые раскрывает перед следователем это следственное

действие в сравнении с некоторыми другими следственными действиями,

необычайно широк. Но не слудет и преувеличивать его значения, тем более,

видеть в проверке показаний какое-то увиверсальное следственное деиствие,

что явно неправильно и на что обращалось внимание в литературе. Оно не

может заменить другие следственные действия или исключить необходимость их

производства в необходимых случаях.

Характеристика проверки показаний на месте.

Это следственное действие проводится после возбужденния уголовного дела

на любой стадии расследования по нему, после допроса подозреваемого,

обвиняемого, свидетеля или потерпевшего. Основанием для его производства

является наличие в показаниях одного или всех перечисленных лиц сведений о

фактах, имеющих значение для следствия, которые могут быть установлены,

проверены и зафиксированы лишь непосредственно на месте, с которым связаны

указанные факты.

Следственное действие проводится только на месте, о котором упомянуто в

показаниях допрошенного лица, и с обязательным участием данного лица и

понятых. По усмотрению следователя к участию в нем могут быть приглашены

специалисты.

Допрошенное лицо по предложению следователя указывает расположение тех

или иных объектов, или маршрутов движения к ним или от них, дает пояснения

о состоянии обстановки в указанном месте в момент расследуемого события при

этих действиях, воспроизводит или демонстрирует отдельные состояния или

действия, обращает внимание следователя на те или иные обстоятельства в

обстановке места, где происходило событие, включая сюда и те, о которых он

не сообщил на допросе, но вспомнил на месте в процессе производства данного

действия.

Следователь в ходе проведения данного следственного действия внимательно

изучает особенности местности, объектов и иные обстоятельства, указанные

допрошенным лицом, его пояснения и действия на месте, сопоставляя их

мысленно с фактами, установленными на допросе этого лица, и с другими

данными по делу, а также с новыми фактами и обстоятельствами, ранее ему не

известными, но обнаруженными на месте производства проверки показаний. При

этом он задает допрошенному лицу вопросы и предлагает совершить отдельные

действия для уточнения отдельных фактов события и действий участвовавших в

нем лиц. В результате сопоставления следователь делает выводы о

соответствии или несоответствии установленных на месте фактов показаниям

допрошенного лица и другим материалам дела, о доказательственном значении

их для дела и роли в дальнейшем расследовании по делу.

Производство проверки показаний на месте процессуально оформляется

протоколом, в котором отражается весь ход следственного действия, то есть

действия, пояснения и указания допрошенного лица, предложения следователя о

совершении тех или иных действий этому лицу и заданные ему вопросы, а также

дается описание местности и отдельных объектов на ней, указанных

допрошенным лицом или обнаруженных следователем и признанных последним

представляющими существенный интерес для расследования по делу. Фиксация

хода и результатов следственного действия может быть осуществлена также с

помощью других способов и средств путем применения фото- и киносъемки,

составления планов и 'схем, применения звукозаписи.

Таковы особенности данного следственного действия в самых общих

чертах.

Проверка показаний на месте и другие следственные действия.

Некоторые ученые до принятия новых уголовно-процессуальных кодексов

союзных республик высказывали мнение незаконности применяемого в

следственной практике действия, именовавшегося «выходом на место»,

нецелесообразности его практического применения и необходимости его

исключения из следственной практики, другие считают это действие (именуемое

ныне проверкой показаний на месте) разновидностью других следственных

действий—осмотра места происшествия или следственного эксперимента, отрицая

его самостоятельный характер. Поскольку подобные мнения высказаны

известными учеными, труды которых являются существенным вкладом в

юридическую науку, было бы неправильно обойти молчанием доводы,

обосновывающие их, к тому же критический анализ их позволит лучше

разобраться в вопросах, имеющих спорный характер. Есть мнение и узко

специфическое – именно российских исследователей этого вопроса, которые

аппелируют к отсутствию регламентации в УПК РФ, делая из этого вывод о

неправомерности такого следственного действия.

Г. Александров и М. Строгович, говоря о фактах производства в практике

расследования «выходов на место», писали: «В ряде случаев некоторые

следственные работники под видом вполне законного и целесообразного

следственного действия, осмотра с участием обвиняемого, применяют иное

следственное действие, внешне несколько сходное с осмотром, но в

действительности ничего общего с ним не имеющее и преследующее совершенно

иные цели» , которое якобы некоторые криминалисты «пытаются представить...

как какое-то достижение советской криминалистики, (как новый тактический

прием, новое следственное действие, будто бы обеспечивающее раскрытие

преступления».

По мнению указанных авторов, новый прием преследует цель

«закрепления» показаний признавшегося обвиняемого о фактах, ранее уже

известных следствию, и проводится следователями в случаях, когда у них нет

«других доказательств его виновности или их явно недостаточно для передачи

дела в суд.Ничего нового для следствия такого рода операция не дает, она

ничего не разъясняет, не уточняет и не добавляет, а лишь создает видимость

объективного подтверждения признания обвиняемого». Допуская возможность

проверки в ходе данного действия показаний обвиняемого, они все же считают

такую проверку бесцельной и утверждают: «Проверка, если она действительно

нужна, должна проводиться не с помощью самого обвиняемого, а прежде всего

путем собирания объективных доказательств, подтверждающих или опровергающих

признание обвиняемого. Если же идти по предлагаемому пути, то источник

доказательств остается один и тот же, т. е. им является сам обвиняемый, а

не другие объективные данные, поэтому никакой проверки признания

обвиняемого в этих случаях чаях не получится». В заключение Г. Александров

и М. Строгович предостерегают следователей, ставших «на заманчивый и

легкий путь ограничения расследования получением признания обвиняемого и

видимостью подкрепления его выходом на место», что в некоторых случаях

такой обвиняемый может отказаться от своего признания (поскольку фактически

на месте происшествия он ранее не был и узнал о нем от других лиц, находясь

в тюрьме или в ином месте, или будучи привезенным на него следователем) и

это повлечет за собой провал расследования.

В конечном итоге, Г. Александров и М. Строгович приходят к выводу о

недопустимости применения выхода на место в следственной практике и попытки

обосновать целесообразность и самостоятельный характер этого следственного

действия рассматривают как завуалированное протаскивание ошибочного мнения

об особом .значении признания обвиняемого».

На неправильность их мнения о незаконности и недопустимости этого

действия в следственной практике уже указывалось в литературе.[17] Другие

авторы (Хлынцов М.Н., Рыжаков А.П.) со своей стороны, считают его глубоко

ошибочным и явно тендепциозным, поскольку, обосновывая его, упомянутые

авторы исходили из надуманной ситуации и ложных посылок, а именно:

1) что данное действие проводится следственными работниками в тех случаях,

когда у них кроме показаний обвиняемогоого нет никаких других

доказательств;

2) что оно проводиться только с обвиняемым;

3) что суть его заключается только в повторении им на месте происшествия

ранее данных показаний, но в присутствии понятых,

4) что источником доказательств в процессе проведения выхода на место

является тот же допрошенный ранее обвиняемый, его показания;

5) что главной и основной целью следственного действия в данном случае

является повторение обвиняемым на месте ранее данных показаний (а не

обнаружение новых доказательств и проверка имеющихся доказательств), для

закрепления последних, чтобы сделать невозможным отказ обвиняемого от

данных им ранее показаний;

6) что проводя подобное действие, следователи стремятся облегчить свою

работу, избежать трудоемких действий по собиранию объективных доказательств

и тем самым ограничивают следствие.

Как вытекает из разработанных теорией правил производства проверки

показаний на месте и как показывает следственная практика, это следственное

действие проводится не только при наличии у следствия одних лишь показаний

обвиняемого, но и при наличии ряда других доказательств, полученных при

производстве различных следственных действий. И проводится она не только с

одним обвиняемым, но и с другими участниками процесса —подозреваемыми,

потерпевшими и свидетелями.

Суть этого действия состоит не в механическом п о в т о р е н и и на

месте и в присутствии понятых показаний, данных ранее обвиняемым на

допросе, а в повторении их на месте, в условиях конкретной обстановки места

происшествия, сообщении данных с учетом этих условий, уточнении и

восполнении отдельных обстоятельств, освещенных на допросе в общих чертах

или совсем не упомянутых, наконец, в сопоставлении, производимом

следователем, содержания показаний с обстановкой на месте, с действиями и

указаниями допрошенного лица.

Г. Александров и М. Строгович в центре внимания ставят словесные

показания, а не действия допрошенного лица, не особенности обстановки места

происшествия, и тем самым необоснованно преувеличивают роль и значение

этого лица, превращают его в единственный и «тот же самый» источник

доказательств.

Между тем, в процессе проверки показаний на месте источником

доказательств будет являться не только лицо, повторяющее ранее данные

показания или уточняющее их на месте, но и сама обстановка места

происшествия, обнаруживаемые на нем факты, и тем более такие, о которых

ранее следователю известно не было и в показаниях допрошенного лица они не

фигурировали. Если расположение тех или иных следов, расположение различных

объектов на месте происшествия совпадает с данными показаний допрошенного

лица, а характер ориентации его в отдельных специфических условиях данного

места свидетельствует о его детальном знакомстве с ним ранее, разве эти

обстоятельства не могут быть объективными доказательствами, а само место

происшествия—источником доказательств? Даже если допрошенное лицо узнало об

особенностях места происшествия от других лиц или ознакомилось с ним до

происшествия, оно не смогло бы запомнить все мелкие подробности обстановки,

предусмотреть и увязать их роль применительно к отдельным конкретным

обстоятельствам происшедшего здесь события, не будучи его участником.

Поэтому при столкновении его с действительной обстановкой данного места,

при постановке перед допрошенным лицом конкретных уточняющих вопросов и

предложений оно вряд ли будет чувствовать себя непринужденно и свободно

показывать на месте отдельные особенности, следы, уточнять динамику

отдельных моментов события, в котором оно якобы участвовало, что позволит

обнаружить ложность данных им показаний. Опять-таки источником

доказательств в данном случае явится обстановка места происшествия,

фактические обстоятельства, установленные в процессе проверки показаний,

опровергнут известный следователю источник доказательств—обвиняемого и его

показания.

Надуманными по мнению последних авторов являются, и другие посылки,

исходя из которых Г. Александров и М. Строгович пытаются опорочить проверку

показаний на месте. Что послужило основанием для их утверждения о том, что

прибегая к данному действию, следователи стремятся облегчить себе работу по

собиранию объективных доказательств, что целью его является простое

повторение на месте показаний, полученных на допросе, чтобы сделать

невозможным для обвиняемого отказ от них? Таким основанием послужили случаи

использования отдельными недобросовестными следователями данного действия

только в целях «закрепления» показаний обвиняемого. Но подобнаяпорочная

практика была решительно осуждена и в литературе, посвященной вопросам

проверки показаний на месте, и судебной практикой Верховного суда

РСФСР[18].

Можно было бы признать правоту указанных авторов, если бы суть данного

действия состояла только в повторении обвиняемым или другим лицом ранее

данные показаний и механической фиксации их следователем. При подобном

положении последующий отказ допрошенного лица от своих показаний опорачивал

бы результаты проверки показаний на месте и имел бы тяжкие последствия для

следствия по делу, поскольку фактически показания на допросе «закрепляются»

аналогичными, повторенными на месте показаниями. Однако такие последствия

могут иметь место только при упрощенном конструировании данного действия.

При правильном же понимании его сути, когда следователь сопоставляет слова

допрошенного лица с фактической обстановкой на месте, с другими имеющимися

доказательствами, изучает особенности места происшествия с целью

обнаружения и фиксации новых доказательств, последующий отказ допрошенного

им лица от своих показаний не будет иметь для дела существенного значения,

не опорочит его результатов.

Если в процессе проверки показаний на месте будет зафиксирована

хорошая ориентированность допрошенного лица в обстановке места

происшествия, указанные им обстоятельства, несмотря на их сложный характер,

совпадут с данными в его предыдущих показаниях, на месте происшествия

дополнительно будут найдены следы или вещественные доказательства,

подтверждающие упомянутые им факты, то вряд ли его последующие заявления, о

том, что о происшествии и месте, где оно было, он узнал от других лиц,

могут быть признаны убедительными. В самом деле, если допрошенное лицо-

покажет определенное место на земле и скажет, что на этом месте оно нанесло

удар палкой по голове Д, а затем укажет место в кустах, куда им была

заброшена палка, а следователь обнаружил здесь ранее при осмотре или

обнаружит в настоящий момент брызги крови в указанных точках (на заборе или

на стене дома), отпечатки обуви допрошенного лица и в кустах —палку со

следами крови (на которую он ранее при осмотре места происшествия не

обратил внимания), то вряд ли можно будет признать результаты данного

действия бездоказательными, а само действие бесцельным, и вряд ли отказ

обвиняемого от показаний опорочит результаты. Ибо помимо его слов в

протоколе проверки показаний будут зафиксированы следы и иные фактические

обстоятельства, характеризующие механизм происшедшего в данном месте

события, а в совокупности с данными, зафиксированными в протоколе осмотра

места происшествия, произведенного следователем ранее, они будут

синдстельствовать о правильности данных им в первый раз показаний.

Таким образом, говоря о показаниях допрошенного лица на месте

происшествия, не следует понимать этот процесс как дублирование показаний,

полученных на допросе. Учитывая, что они даются и оцениваются совершенно в

других условиях, можно говорить и о новом качественном содержании, ибо

обстановка места происшествия своей спецификой действует на психику

допрошенного лица, на процесс формирования его показаний в процессе

проведения данного действия, может понудить его изменить что-то в ранее

данных показаниях с целью их уточнения, если неточность была им допущена не

намеренно, или изменить их коренным образом, если обстановка на месте

свидетельствует о явной ложности его прежних утверждений и о заведомой

бесполезности лжи.

Все сказанное свидетельствует о том, что проведение проверки

показаний на месте не ограничивает следствия, а, наоборот, расширяет его,

увеличивает возможности следователя в части получения новых и проверки

имеющихся доказательств. Поэтому следует приветствовать увеличение способов

получения ,и проверки доказательств, а не пугаться этого, не подвергать

обструкции новый способ только потому, что некоторые практические работники

усмотрели в нем некое универсальное средство, позволяющее якобы

«облегчить», «упростить» получение доказательств.

И, наконец, совсем неубедительным представляется утверждение Г.

Александрова и М. Строговича о том, что появление данного следственного

действия вызвано переоценкой сознания обвиняемого, приданием особого

значения этому признанию.

Во-первых, учитывая, что проверка показаний на месте может проводиться

не только с обвиняемым, но и с другими участниками процесса—подозреваемым,

потерпевшим и свидетелем, в равной степени можно было бы говорить и о

переоценке значения показаний этих лиц. Однако Г. Александров и М.

Строгович эту сторону вопроса почему-то обходят молчанием и акцентируют все

внимание на фигуре обвиняемого.

Во-вторых, с целью проверки показаний обвиняемого проводится и ряд

других следственных действий, где он тоже вы ступает в качестве источника

доказательств—очная ставка следственный эксперимент и другие, однако

названные авторы не усматривают в данных случаях фактов переоценки

сознания обвиняемого. Почему же увеличение способов проверки показаний

обвиняемого должно свидетельствовать о переоценке его сознания?

И, в третьих, можно ли усматривать переоценку сознания обвиняемого и том,

что применительно к конкретным обстоятельствам конкретного дела показаниям

конкретного обвиняемого в некоторых случаях придается несколько большее

значение по сравнению с другими источниками доказательств, поскольку эти

показания являются или могут явиться источником сведений о большем

количестве фактов, о более важных для дела фактах?

Хотя и общеизвестно, что показания обвиняемого с точки зрения их

доказательственного значения не имеют преимущества перед другими

доказательствами, являются «обычным» доказательством, но вряд ли можно

считать, что они не должны быть вообще никоим образом выделены из числа

других доказательств. Было бы вредным упрощенчеством рассматривать их как

«обычное» доказательство во всех смыслах. Ибо если относиться к ним как к

источнику сведений о фактах (при условии, конечно, что эти сведения могут

быть достоверными), то не всегда показания свидетелей и иные источники

сведений о фактах могут заменить показания обвиняемого, и в этом смысле

вряд ли можно приравнять последние по значению к указанным источникам

доказательств. То, что обвиняемый дает или может дать больше сведений о

фактах, относящихся к обстоятельствам преступления, еще не означает

механического признания их доказательствами априори, и то, что он больше,

чем кто-либо, другой может помочь в установлении истины по делу, еще не

несет оснований для признания его показаний наиболее желанным и лучшим

доказательством. Все сведения о фактах, какого бы источника они ни

поступили, должны быть тщательно проверены и сопоставлены с другими

установленными по делу фактами, после чего может быть разрешен вопрос о

признании их в качестве доказательств.

Раньше, до принятия нового законодательства, когди не были четко

разграничены понятия доказательств и источников доказательств, можно и

нужно было говорить о показаниях обвиняемого как об «обычном»

доказательстве. Сейчас это разграничение установлено. И если можно говорить

о том, что никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, если

законом презюмируется равноценность всех доказательств, то вряд ли то же

самое можно утверждать в отношении источников сведений о фактах

(доказательствах). С точки зрении правильного построения тактики

расследования по делу роль этих источников не равноценна и сваливать нх в

одну кучу вряд ли допустимо, поскольку это причинит серьезный ущерб

быстроте и полноте расследования.

Наибольшую ценность для следствия будут представлять те источники

сведений о фактах, из которых мы можем почерпнуть наибольшее количество

сведений, пусть сомнительных, не внушающих доверия с первого же взгляда, но

позволяю-щие наметить и провести большой комплекс проверочных мероприятий в

результате которых можно получить данные, всесторонне освещающие различные

обстоятельства дела. И в первую очередь к ним относятся показания

обвиняемого, особенно те, которые называют «признательными». Следует

обратить особое внимание на показания обвиняемого и указать, что в этом нет

никакого преувеличения их доказательственного значения по делу, ибо

преувеличение их значения в этом смысле будет иметь место только тогда,

когда «признательные» показания обвиняемого воспринимаются как достоверные

сведения, не нуждающиеся в проверке. Целесообразнее иметь в виду совершенно

противоположное—необходимость всесторонней проверки показаний обвиняемого,

в том числе и путем производства выхода с ним па место происшествия.

Подводя итог анализу такого следственного действия, как проверка

показаний на месте, необходимо еще раз закрепить важность и значимость

этого молодого явления и ознаменовать ее (значимость) цитатой

М.Гродзинского: «Происходит то же самое, что ранее имело место в отношении

следственного эксперимента и предъявления для опознания. Пока новый способ

получения доказательств еще полностью не развился и не выявил всех

характерных своих черт, он рассматривается как разновидность уже известного

следственного действия, облекается в старую, уже привычную форму, и лишь в

дальнейшем четко выступает в качестве самостоятельного способа получения

доказательств. Так, в предъявлении для опознания первоначально видели

только разновидность допроса и в следственном эксперименте—разновидность

осмотра».[19] Следовательно правильное применение практичесими работниками

и доктринальное развитие научной литературы о проверке показаний на месте –

вот, что явится окончательным показателем нужности и правмерности этого

следственного действия.

Заключение.

В данной работе я рассмотрел только часть очень обширной темы –

следственные действия. Только часть – следственные действия на примере

одного из них, хотя и довольно глобального. Причиной такого ограничения, в

анализе взятой темы, явилась неохватность, в масштабе курсовой работы,

рассмотрения каждого следственного действия отдельно.

Указав на важные черты следственных действий как явления в уголовном

процессе, а также на характерные черты проверки показаний на месте в

частности, необходимо еще отметить и проблемность этого явления в аспекте

нормативного развития и законодательного закрепления, хотя об этом уже

упоминалось мною в ссылках на различных авторов. Причем в нормотворческой

корректировке нуждается не только проверка показаний на месте, но и вся

система следственных действий.

Так, например, в литературе говорится о необходимости

совершенствования правовой основы производства следственных действий. И.Е

Быховский предлагает ввести в закон нормы:

- предусматривающие право следователя налагать арест на имущество

государствнных и общественных организаций;

- определяющие порядок действий следователя в случае, если какое-либо лицо

по своей инициативе передает ему предмет или документ, имеющий значение

для расследования;

- определяющие порядок предъявления конкретному лицу для опознания объекта

(лица или предмета) в составе большой группы (в фотоальбоме, универмаге и

т.п.)

- предусамтривающие видеозапись следственных действий (пока применение

технических средств не облегчает, а скорее усложняет деятельность

следователя) как самостоятельный источник фамктических данных;

- регламентирующие общие условия производства следственных действий.

Список использованной литературы и нормативного материала

Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. Комментарий – М.; «Спарк»,

1998.

Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма.- М.:

Юрид. Лит., 1981

Гаврилов А.К. Следственные действия по советскому уголовно-процессуальному

праву. Волгоград, 1975.

Рыжаков А.П. Следственные действия и иные способы собирания доказательств –

М.: Информационно-издательский дом «Филинъ», 1997.

Хлынцов М.Н. Проверка показаний на месте – Саратов: 1971.

Ратинов А.В. Вопросы следственного мышления в свете теории информации. –

М.: Наука, 1997

Васильев А.Н., Мудьюгин Г.Н., Якубович Н.А. Планирование расследования

преступлений. М.: Госюриздат, 1957

Васильев А. Н., Степичев С. С. Воспроизведение показаний на месте при

расследовании преступлений. Госюриздат, М., 1969.

Соя-Серко Л. А. Проверка показаний на месте. М., 1966

Архивы Энгельсского городского народного суда Саратовской области, 1967

г.1968 г. Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии

по уголовным делам Верховного суда РСФСР гг Госюриздат, М., 1960

М. Гродзинский. О способах получения доказательств в уголовном процессе -

«Советская юстиция», '1958 г.,

Сафонов Г.Н. Настольная книга следователя. – М.: Юр. литература 1949

Мельникова Э.Б. Участие специалистов в следственных действиях– М.: Юр.

литература 1964.

Александров Г., Строгович М. Неправильная практика. «Социалистическая

законность», 1960 г., №3

Содержание.

Понятие следственного действия.....................................2

Правовое регулирование следственных действий .........2

Виды следственных действий...........................................3

Общие условия производства следственных действий..4

Оформление следственных действий протоколом..........5

Лица, принимающие участие в проверке

показаний на месте...

.........................................................6

Система следственных действий и выбор

следственного

действия.....................................................6

Проверка показаний на месте...........................................15

Список использованной литературы и

нормативного материала

...................................................27

Содержание..................................................................

.......28

Приложение

№1..................................................................29

Приложение №1 Протокол обыска 1949 года

ПРОТОКОЛ ОБЫСКА

Г. Морозовск, 11 августа 1949 г. В 12 часов дня, народный

следователь прокуратуры Морозовского района, Калининской области, Смирнов в

присутствии понятых: Карташева Л.П., проживающего по ул. Чехова д.15 кв.1,

и Щербакова С.С., проживающего на Донской улице, д.7, кв.18, - произвел

обыск в квартире Ионина М.И. по улице Чехова, д.15 кв.10. При обыске

присутствовала жена Ионина – гр-ка Ионина Н.Д.

В соответствии со ст.170 УПК РСФСР Иониной было предложено выдать

предметы, указанные в постановлении следователя о производстве обыска.

Ввиду заявления Иониной, что в их квартире требуемых предметов нет,

был произведен обыск.

В результате обыска обнаружено:

1. В чемоданах, найденных под полом кладовой квартиры, оказалось 375 м

мануфактуры.

2. Под верхней доской письменного стола в тайнике – 9875 руб.

3. В кухне на полу, под газовой плитой, в кожаном свертке трое золотых

часов.

Указанные вещи были предъявлены понятым и присутствующей при обыске

Иониной и изъяты для приобщения к делу в качестве вещественных

доказательств. Подробное описание изъятых при обыске предметов дано в

описи, прилагаемой к протоколу.

Жалоб на незаконные действия при производстве обыска не заявлено.

Обыск окончен в 14 час. 11 августа с.г.

Протокол прочитан. Записано правильно.

Подписи понятых: Щербаков, Карташев.

Следователь Смирнов

При обыске присутствовала и копию протокола обыска с описью изъятых вещей

получила жена Ионина М.И. – Ионина М.Д.

-----------------------

[1] Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г.

[2] Шейфер С.А. Следственные действия. Система и процессуальная форма.- М.:

Юрид. Лит., 1981

[3] Гаврилов А.К. Следственные действия по советскому уголовно-

процессуальному праву. Волгоград, 1975.

[4] Рыжаков А.П. Следственные действия и иные способы собирания

доказательств – М.: Информационно-издательский дом «Филинъ», 1997.

[5] Поэтому к постановлению более применим термин «формальное основание»

(Комментарий к уголовно-процессуальному кодексе РСФРС. М.: Юрид. Лит.,

1981, с. 215).

[6] См. пример протокола обыска в приложении №1.

[7] Дулов А.В., Нестеренко П.Д. Указ. соч., с.10

[8] Ратинов А.В. Вопросы следственного мышления в свете теории информации.

– М.: Наука, 1967

[9] УПК РСФСР 1923 года не содержал указаний на цели обыска,выемки,

освидетельствования. Лишь применительно к экспертизе говорилось, что она

проводиться «для разрешения вопроса о способности лица быть свидетелем»,

для «установления причин смерти» и т.д. (ст.ст.61, 63)

[10] Васильев А.Н., Мудьюгин Г.Н., Якубович Н.А. Планирование расследования

преступлений. М.: Госюриздат, 1957

[11] УПК 60 г. не содержит такого следственного действия.

[12] Васильев А. Н., Степичев С. С. Воспроизведение показаний на месте при

расследовании преступлений. Госюриздат, М., 1969.

[13] Соя-Серко Л. А. Проверка показаний на месте. М., 1966

[14] Архив Энгельсского городского народного суда Саратовской области, 1968

г.

[15] Архив Саратовского областного суда, 1967 г.

[16] Архив областного суда, 1968 г.

[17] См., например: Н. А. Акинча. Подозреваемый и обвиняемый на

предварительном следствии. Приволжское книжное издательство, Саратов, ; Н.

В. Ж о г и н, Ф. Н. Фаткуллин. Предварительное след-ие. Изд-'во

«Юридическая литература», М., 1965 и др.

[18] Сборник постановлений Президиума и определений Судебной коллегии по

уголовным делам Верховного суда РСФСР гг Госюриздат, М., 1960

[19] М. Гродзинский. О способах получения доказательств в уголовном

процессе - «Советская юстиция», '1958 г.,

-----------------------

Обязательные

В случае необходимости (дополнительные):

Страницы: 1, 2