Умысел и его виды

целесообразно, уточняя используемые формулировки, таким, образом, чтобы,

они соответствовали особенностям советского законодательства того периода.

Одним из таких уточнений было, как мы видели, невключение в определение

косвенного умысла указания на отношение к последствию, определяющему

«преступность деяния».

Статья 10 УК РСФСР 1926 года воспроизвела эту формулировку, внеся в неё

важное редакционное уточнение: «действовали умышленно, т.е. предвидели...».

Как видно, и в том, и в другом документах умысел и неосторожность

рассматривались, однако, не в качестве субъективного основания уголовной

ответственности, а «всего лишь» как своего рода условие наказуемости

преступлений. В этом нельзя не видеть отдаленного отзвука настроений,

отчётливо выраженных за четыре года до этого проекта Общей части Комиссии

общеконсультативного отдела НКЮ[17].

По мере развития событий эти настроения всё более выветривались.

Поначалу эта эволюция, как часто бывает, выразилась в том, что формулировке

статьи 10 УК РСФСР стали придавать смысл не сущий, а должный. В изданном в

1952 году учебнике Общей части тотчас же вслед за констатацией того, что

«лишь при наличии умысла или неосторожности к лицу, совершившему

общественно опасное действие, может быть применено наказание»,

подчёркивалось: «Установление субъективной стороны состава преступления...

является необходимым условием правильной квалификации... и правильного

осуществления задач социалистического правосудия»[18].

Последовавшие изменения законодательства свидетельствовали о том, что

законодатель был склонен признать за субъективной стороной более

фундаментальное, чем прежде, значение.

С одной стороны, в определении оснований уголовной ответственности,

ранее отсутствовавшем в законодательстве, умысел и неосторожность были

охарактеризованы как необходимая составная часть этих оснований. «Уголовной

ответственности и наказанию, - устанавливает ст. 3 Основ 1958 г., -

подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, то есть умышленно

или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом

общественно опасное деяние».

С другой - законодатель уделил большее, чем до этого, внимание

разработке самого определения умысла. Наиболее важным событием в этом

отношении явилось включение в это определение (в ст. 8 Основ 1958 года)

указания на сознание лицом общественно опасного характера своего действия

или бездействия. В результате определение умысла включило, наконец, в свою

орбиту формальные преступления. Однако эти изменения отнюдь не исчерпывают

возможностей совершенствования законодательного определения умысла и далеко

не удовлетворяют необходимости в этом.

2. (c) Умысел в уголовном праве России по УК РСФСР 1960 г.

Статья 8 УК РСФСР 1960 г. определяет умысел

через психологические понятия сознания, предвидения и желания: субъект

сознает общественно опасный характер своего действия или бездействия,

предвидит его общественно опасные последствия и желает их (прямой умысел)

или сознательно допускает (косвенный умысел) наступление этих последствий.

Однако фактического деления умысла на прямой и косвенный в законе мы не

наблюдаем.

По мнению Н. Иванова, профессора кафедры уголовного права ЮИ МВД РФ,

традиционное подразделение умысла на интеллектуальный и волевой моменты

вызывает, однако, возражения не только с позиций правоприменения, но и с

точки зрения психологической корректности их симбиоза[19].

Законодательное определение умысла ориентировано на преступления с так

называемым материальным составом. Чтобы доказать наличие умысла в действиях

лица, правоприменитель должен установить, что субъект, в результате

совершаемых им действий, предвидел возможность наступления общественно

опасных последствий и желал их наступления или, по меньшей мере,

сознательно допускал негативный результат своего поведения. Если данные

обстоятельства не доказаны, тогда нет никаких оснований вменять лицу

совершение умышленного преступления. Между тем, уголовное законодательство

предусматривает ответственность и за совершение преступлений с так

называемым формальным составом, где последствия не являются предметом

доказывания, поскольку вынесены за рамки состава. Так, клевета (ст. 130 УК)

является оконченным преступлением в момент окончания действий вне

зависимости от наступления или ненаступления последствий, определить

которые в целом ряде случаев (клевета, оскорбление и т. п.) бывает весьма

затруднительно или просто невозможно в связи с их многообразием.

Субъективная сторона преступлений с формальным составом

характеризуется, как правило, умыслом. Но законодательная формулировка

умысла к таким преступлениям не может быть применена, поскольку последствия

не являются признаком соответствующего деяния, а умысел ориентирован

исключительно на объективированный во вне результат. Правоприменитель

выходил из положения с помощью искажения законодательного определения,

игнорируя момент предвидения вовсе, а момент желания перенося с последствий

на действия: субъект сознавал общественную опасность своего деяния и желал

его совершить. Однако такое отношение правоприменителя к законодательным

установлениям входит в явное противоречие со ст. 2 УК, содержание которой

не позволяют сомневаться в том, что нормы Общей части УК содержат принципы

и общие положения, относящиеся ко всем нормативным установлениям Особенной

части. Н. Иванов считает, что, квалифицируя преступления с формальным

составом как совершенные умышленно, правоприменитель дискредитирует закон,

игнорируя не только установленные в самом УК принципы и общие положения, но

и конституционный принцип ответственности исключительно в рамках

закона[20].

Законодательная конструкция умысла заставляет правоприменителя искать

различные ухищрения с тем, чтобы все его действия были законодательно

обоснованными. И в том случае, если к подобным ухищрениям прибегает высшая

судебная инстанция, закон дискредитируется вдвойне. Так, разъясняя правила

применения ст. 117 УК, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О

судебной практике по делам об изнасиловании» от 22 апреля 1992 г. указал:

применяя закон об уголовной ответственности за изнасилование

несовершеннолетней или малолетней, судам следует иметь в виду, что

квалификация этих преступлений по чч. 3 и 4 ст. 117 УК РСФСР возможна лишь

в случаях, когда виновный знал или допускал, что совершает насильственный

половой акт с несовершеннолетней или малолетней (п. 10).

Субъективная сторона изнасилования характеризуется, по общему правилу,

прямым умыслом. При этом сознанием субъекта должен охватываться, в

частности, и возраст потерпевшей, с которой он насильственно вступает в

половую связь, что касается допущения, то этот волевой момент умысла

относится лишь к последствиям и переносить его на квалифицирующие признаки

незаконно. Другое дело, что умысел может быть неопределенным: субъект с

какой-то долей вероятности сознавал, что вступает в половую связь с

несовершеннолетней или малолетней, не исключая при этом, что потерпевшая

достигла совершеннолетия. В случае неопределенного умысла ответственность

наступает по фактически содеянному. Такого рода квалификация не вызывала

сомнений ни в теории, ни на практике.

Существовавшая законодательная конструкция умысла была способна

породить неадекватные решения и при квалификации преступлений с

материальным составом. Так, злоупотребление властью или служебным

положением (ст. 170 УК) становилось преступлением лишь в том случае, если

деяние причинило существенный вред государственным или общественным

интересам либо охраняемым законом правам и интересам граждан. С

субъективной стороны это деяние характеризовалось как умышленное, т. е.

субъект сознает, что совершает общественно опасное деяние, выраженное в

злоупотреблении властью или служебным положением, предвидит, что в

результате может наступить существенный вред, в частности, для

государственных интересов, и желает его наступления. Но если субъект желает

причинить вред государственным интересам, то становилось проблематичным

отграничение преступления, предусмотренного ст. 170 УК, от, например,

вредительства (ст. 69 УК), тем более что наличие антигосударственной цели

как неотъемлемый признак вредительства доказать не всегда просто. Акты

вредительства зачастую совершаются с корыстными целями при полном

безразличии к государственным интересам. По мнению Н. Иванова, с точки

зрения психологии, законодательная трактовка умысла не выдерживает

критики[21]. Психологи определяют сознание через термин «осознание»:

сознание предполагает обусловленное его социальной природой осознание

отражаемых человеческим мозгом процессов действительности. Однако не только

отражение реалий внешнего мира составляет содержание сознания, но и

осознание собственных субъективных возможностей, т. е. самосознание,

выражаясь языком психологии. Сознание, таким образом, представляет собой

знание внешних и внутренних объектов, которые влияют на поведенческие

реакции индивида, превращаясь в мотив.

Мотив, в свою очередь, есть потребность, имеющая свойство возрастать в

том случае, если она остается неудовлетворенной. Следовательно, сознание,

которое в рамках юриспруденции характеризует умысел, есть знание о

детерминирующих поведение потребностях.

Воля, которая в законодательном определении умысла определялась

термином «желание» или «сознательное допущение», представляет собой

специфическую потребность и как таковая не рассматривается психологами в

качестве одной из форм отражения действительности. В психологии считается,

что воля, отражаясь в головном мозге, включается в сознание, осознается. В

этой связи получается весьма оригинальная картина применительно к трактовке

умысла: субъект сознает общественную опасность своего поведения, сознает

потребность в виде желания, которое им владеет и направляет все его

поступки, и желает действовать. Такая совершенно ненужная тавтология

способна вызвать лишь недоумение при конкретной квалификации. Так,

преступление, предусмотренное ст. 163 УК (незаконное занятие рыбным и

другими водными добывающими промыслами), может быть совершено лишь

умышленно. В качестве квалифицирующих признаков этого преступления закон

предусматривает, в частности, улов или убой ценных пород рыб или водных

животных. В ситуации, когда браконьер имеет намерение добыть именно такие

породы рыб или животных (сознает данное обстоятельство), уместно ли

спрашивать его, желал ли он добыть именно ценные породы.

Характеризующий умысел момент предвидения связывается в юриспруденции с

осознанием характера последствий и общего характера причинной связи между

действием и результатом. Юристы не возражают против психологической

трактовки предвидения как знания о свойстве явления, которое приводит к

результату.

Н. Иванов считает, что предвидеть, не сознавая невозможно. Предвидя

наступление последствий, субъект осознает развитие причинной связи и

характер возможного преступного результата. Следовательно, если предвидение

входит в состав сознания, нелепо выделять его наряду с сознанием в качестве

необходимого элемента умысла. С данной точкой зрения нельзя не согласиться,

однако профессор, на мой взгляд, выпускает из виду одну небольшую деталь,

а именно: сознавать и не предвидеть, возможно ли это ? На мой взгляд, –

возможно. Как уже было сказано выше сознание - это отражение человеческим

мозгом процессов действительности, а предвидение – осознание развития

причинной связи и характера возможного преступного результата. Таким

образом, теоретически, можно представить себе ситуацию, когда процессы

действительности отражаются в головном мозге некоторого лица, однако, в

силу каких-либо причин, возможно чисто субъективных, отсутствует осознание

развития причинной связи и характера возможного преступного результата. К

сожалению, я не могу привести примера подобной ситуации в связи с тем, что

даже практические работники встречаются с такими ситуациями крайне редко.

Поэтому я считаю, что в ныне действующем Уголовном Законе определение

умысла дано верно.

В теории уголовного права России того времени также существовала

система форм умысла, которая включает в себя умысел заранее обдуманный,

внезапно возникший, реализованный, определенный и неопределенный.

Заранее обдуманный умысел характеризуется определенной тщательностью и

предварительным анализом составляющих предполагаемое преступление

компонентов.

Внезапно возникший умысел, напротив, присущ аффектированным реакциям,

детерминируемым бурно протекающими в сознании импульсами-раздражителями.

Определенному умыслу присуща направленность на достижение конкретного

преступного результата, тогда как при неопределенном умысле годен любой

результат, который может быть итогом его деяния.

Неопределенный умысел не нашел законодательной интерпретации, однако

практическое значение его установления заключается в правильной и

объективной квалификации содеянного. Например, нанося удары, субъект

сознает, что причиняет телесные повреждения, но не знает точно возможную

степень их тяжести, одинаково принимая любой из возможных результатов. В

данном случае ответственность наступает по фактически содеянному.

Признавая практический смысл разработанной в теории уголовного права

системы форм умысла, следует заметить, что некоторые из разновидностей

сознательной деятельности хотя и имеют важное значение для квалификации

преступлений, но не основаны на законе, не нашли своего отражения в нём.

Так, неопределенный умысел не имеет законодательного фундамента, и

оперирование этим правовым термином на практике явилось нарушением ст. 2 УК

РСФСР 1960 г., где заложены концептуальные положения, имеющие

принципиальное значение для Уголовного кодекса в целом.

Теоретическая систематизация умысла имеет весьма важное практическое

значение. Так, внезапно возникший умысел учтён законодателем в качестве

смягчающего вину обстоятельства в конструкции ст. 104 (умышленное убийство,

совершенное в состоянии сильного душевного волнения) и в определенной мере

ст. 105 УК (убийство при превышении пределов необходимой обороны), а также

в качестве обстоятельства, смягчающего ответственность (ст. 38 УК).

Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что существовавшая

трактовка умысла в УК 1960 г., лишена практической целесообразности.

2. (d) Определение умысла в действующем уголовном законодательстве.

Для того чтобы дать характеристику умысла,

необходимо дать понятие вины, формой которого он является. Вина же, входит

в понятие субъективной стороны преступления, поэтому я начну раскрывать

вопрос с этого элемента состава преступления.

Субъективная сторона преступления - это психическая деятельность лица,

непосредственно связанная с совершением преступления. Содержание

субъективной стороны преступления раскрывается с помощью таких юридических

признаков, как вина, мотив, цель. Необходимо заметить, что эти признаки -

самостоятельные психологические явления с самостоятельным содержанием, ни

одно из них не включает в себя другого в качестве составной части. Однако,

некоторые учёные (например, Дагель, Котов, Утевский, Кригер) считают, что

мотив и цель входят содержание вины. Я же придерживаюсь точки зрения, что

вина, мотив и цель - самостоятельные психологические явления, которые имеют

самостоятельное содержание, юридическое значение каждого из них также

различно.

Вина как определённая форма психического отношения лица к совершаемому

им общественно-опасному деянию составляет ядро субъективной стороны

преступления, хотя и не исчерпывает полностью её содержания. Вина -

обязательный признак любого преступления. Но она не даёт ответа на вопросы,

почему и зачем виновный совершил преступление. На эти вопросы отвечают

мотив и цель, которые в отличие от вины являются факультативными признаками

субъективной стороны преступления.

Особое место в субъективной стороне преступления занимают эмоции, то

есть переживания лица в связи с совершаемым преступлением. Однако, эмоции,

выражающие отношение к уже совершённому преступлению (удовлетворение или

раскаяние и т. д.), не являются элементом психической деятельности, имеющей

место в момент совершения преступления, и поэтому не могут служить

признаком субъективной стороны. Но эмоции, сопровождающие подготовку

преступления и процесс его совершения, тесно связанны с мотивами и могут

входить в субъективную сторону преступления в некоторых случаях,

предусмотренных законом (ст. 107 УК).

Уголовно-правовая наука исходит из того, что человек несёт полную

ответственность за свои поступки только при условии, что он совершил их,

обладая полной свободой воли, понимаемой как способность принимать решения

со знанием дела. Эта способность включает отражательно-познавательный и

преобразовательно-волевой элементы, которые воплощены в уголовной категории

вменяемости, являющейся предпосылкой вины, ибо виновным может признаваться

только вменяемое лицо, т.е. способное отдавать отчёт своим действиям и

руководить ими.

Элементами вины как психического отношения являются сознание и воля,

которые в своей совокупности образуют её содержание. Таким образом, вина

характеризуется двумя слагаемыми: интеллектуальным и волевым. По

конкретному содержанию и соотношению указанных моментов отличают друг от

друга как умышленные, так и неосторожные преступления, как таковые, так и

определяемые в уголовном законе их разновидности. Эти особенности

содержания и соотношения интеллектуального и волевого моментов и образуют

формы вины - умысел и неосторожность (ч. 1 ст. 24 УК РФ). В свою очередь

умысел подразделяется на прямой и косвенный (ст. 25 УК РФ), а

неосторожность – легкомыслие и небрежность, описанные в статье 26 УК.

Признать лицо виновным - значить установить, что оно совершило преступление

либо умышленно, либо по неосторожности.

Умысел - это наиболее распространённая в законе и на практике форма

вины. Из каждых десяти преступлений около девяти совершается умышленно. В

ст. 25 УК впервые законодательно закреплено деление умысла на прямой и

косвенный.

Правильное установление вида умысла имеет разноплановое юридическое

значение. Поэтому Пленум Верховного Суда Р.Ф. в постановлении от 22

декабря 1992 года «О судебной практике по делам об умышленных убийствах»

подчеркнул, что при назначении наказания в числе прочих обстоятельств суды

обязаны учитывать вид умысла, мотив и цель преступления[22].

Преступление признаётся совершённым с прямым умыслом, если лицо, его

совершившее, осознавало общественную опасность своего действия

(бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления

общественно опасных последствий и желало их наступления (часть вторая ст.

25 УК).

Сознание общественно опасного характера совершаемого деяния и

предвидение его общественно опасных последствий характеризуют процессы,

протекающие в сфере сознания, и поэтому образуют интеллектуальный элемент

прямого умысла, а желание наступления указанных последствий относится к

волевой сфере психической деятельности и составляет волевой элемент прямого

умысла.

Сознание общественно опасного характера совершаемого деяния означает

понимание его фактического содержания и общественного значения. Оно

включает представление о характере тех благ, на которые совершается

посягательство, то есть об объекте преступления, о содержании действия

(бездействия), посредством которого осуществляется посягательство, а также

о тех фактических обстоятельствах (время, место, способ, обстановка), при

которых происходит преступление. Отражение всех этих компонентов в сознании

виновного даёт ему возможность осознать объективную направленность деяния

на определённые социальные блага, его вредность для системы существующих в

стране общественных отношений, то есть его общественную опасность. Сознание

общественной опасности деяния не требует специального доказывания по

каждому конкретному делу, поскольку способность сознавать социальное

значение своих поступков присуща каждому человеку на основе его жизненного

опыта и приобретённых знаний.

Сознание общественной опасности деяния не следует отождествлять с

сознанием его противоправности, то есть запрещённости уголовным законом. В

подавляющем большинстве случаев лица, совершающие умышленные преступления,

сознают их противоправность. Однако УК Р.Ф. 1996 года не включает

сознание противоправности совершаемого деяния в содержание этой формы вины

(хотя первоначально такое намерение у законодателя было, это видно из

статьи об ошибке в уголовно-правовом запрете, содержавшейся в последнем

варианте проекта УК). Поэтому преступление может быть признано умышленным и

в тех (весьма редких) случаях, когда противоправность совершённого деяния

не осознавалась виновным.

Предвидение - это отражение в сознании тех событий, которые произойдут,

или должны или могут произойти в будущем. Поэтому под предвидением

общественно опасных последствий следует понимать мысленное представление

виновного о том вреде, который причинит его деяние общественным отношениям,

поставленным на защиту уголовного закона. При прямом умысле предвидение

включает:

во-первых, представление о фактическом содержании предстоящих изменений

в объекте посягательства,

во-вторых, понимание их социального значения, то есть вредности для

общества,

в-третьих, осознание причинно-следственной зависимости между действием

или бездействием и общественно опасными последствиями (хотя опережающее

сознание субъекта отражает не все детали, а лишь общий характер причинно-

следственной зависимости)[23].

В одном из опубликованных судебных решений по конкретному делу указано,

что осуждение К. за умышленное убийство является необоснованным, поскольку

«выстрел явился для него полной неожиданностью», что «в сложившейся

ситуации он должен был и мог предвидеть возможность выстрела, а поэтому его

действия следует рассматривать как убийство, совершённое по неосторожности,

в результате преступно-небрежного обращения с оружием»[24]. В данном случае

К. не осознавал причинно-следственной зависимости между своими действиями и

смертью потерпевшего и не предвидел такого последствия, поэтому прямой

умысел исключается.

В соответствии с законом (часть вторая статьи 25 УК) прямой умысел

характеризуется предвидением возможности или неизбежности наступления

общественно опасных последствий. Интеллектуальный элемент этого вида умысла

включает, как правило, предвидение неизбежности наступления общественно

опасных последствий. Лицо, намеренное причинить определённые последствия,

убежденно в реальном осуществлении своих намерений, оно опережающим

сознанием отражает общественно опасные последствия в идеальной форме, то

есть как уже наступившие, и, следовательно, представляет их себе как

неизбежные. Лишь в отдельных случаях совершения преступления с прямым

умыслом общественно опасные последствия предвидятся не как неизбежные, а

лишь как реально возможные. Такая ситуация складывается, если избранный

виновным способ осуществления преступления объективно способен с примерно

равной степенью вероятности вызвать разноплановые последствия. Например,

сбрасывая жертву из тамбура движущегося поезда, виновный понимает, что и

смерть, и любой тяжести вред здоровью потерпевшего будут в зависимости от

обстоятельств падения одинаково закономерным результатом этого

преступления. В данном случае желаемое последствие (смерть) является

закономерным, но не единственно возможным результатом совершённых действий,

поэтому оно предвидится не как неизбежное, а как реально возможное

последствие преступления.

Волевой элемент прямого умысла, характеризующий направленность воли

субъекта, определяется в законе как желание наступления общественно опасных

последствий.

Желание - это воля, мобилизованная на достижение цели, это стремление к

определённому результату. Оно может иметь различные психологические

оттенки. Желаемыми следует считать не только те последствия, которые

доставляют виновному внутреннее удовлетворение, но и те, которые при

внутренне отрицательном эмоциональном отношении к ним виновного

представляются ему, тем не менее, нежными или неизбежными на пути к

удовлетворению потребности, ставшей побудительной причиной деяния, его

мотивом. Как признак прямого умысла желание заключается в стремлении к

определённым последствиям, которые могут выступать для виновного в качестве

либо конечной цели (убийство из ревности, мести), либо промежуточного этапа

(убийство с целью облегчить совершение другого преступления), либо средства

достижения цели (убийство с целью получения наследства), либо необходимого

сопутствующего элемента деяния.

Законодательное определение прямого умысла ориентированно на

преступления с материальным составом. Поэтому желание связывается в нём

только с общественно опасными последствиями, в которых воплощён вред,

причиняемый объекту. Однако большинство известных российскому

законодательству преступлений имеют формальный состав, и последствия

находятся за его пределами. В таких составах предметом желания являются

сами общественно опасные действия (бездействие). Так, субъект клеветы,

сознавая порочащий другое лицо характер ложных сведений, желает

распространить именно ложные и позорящие другое лицо измышления. А субъект

хулиганства, сознавая, что его действия грубо нарушают общественный порядок

и выражают явное неуважение к обществу, желает совершить действия,

обладающие именно такими свойствами. Следовательно, при совершении

преступлений с формальным составом предметом желания являются действия

(бездействие), которые по своим объективным свойствам обладают признаком

общественной опасности независимо от факта наступления вредных последствий.

Косвенный умысел в соответствии с законом (часть третья статьи 25 УК)

имеет место, если лицо, совершившее преступление, осознавало общественную

опасность своего действия (или бездействия), предвидело возможность

наступления общественно опасных последствий, и хотя и не желало, но

сознательно допускало их либо относилось к ним безразлично.

Сознание общественно опасного характера деяния при косвенном умысле, по

существу, не отличается от соответствующего элемента прямого умысла. Но

характер предвидения общественно опасных последствий неодинаков при прямом

и при косвенном умыслах.

Предвидение неизбежности наступления последствий означает наличие не

косвенного, а прямого умысла. Невозможно говорить о нежелании причинить

вредные последствия, если человек мобилизует свою волю на совершение

действий, которые заведомо повлекут указанные последствия. Так, в одном из

решений высших судебных органов по конкретному уголовному делу указано, что

подсудимый «совершил действия, которые заведомо для него должны были

привести к смертельному исходу», и последствия в виде смерти потерпевших,

таким образом, «явилось для него не только предвиденным, но и желанным

результатом», следовательно, деяние «свидетельствует о наличии прямого

умысла на лишение жизни»[25].

Напротив, косвенному умыслу свойственно предвидение только возможности

наступления общественно опасных последствий. При этом субъект предвидит

возможность наступления таких последствий как реальную, то есть считает их

закономерным результатом развития причинной связи именно в данном

конкретном случае. Косвенный умысел, да и вообще умысел, исключается, если

субъект не распространяет возможность наступления вредных последствий на

данный конкретный случай, то есть сознаёт закономерность наступления таких

последствий в других аналогичных случаях. Практика высших судебных органов

страны связывает именно с косвенным умыслом предвидение лишь возможности

наступления общественно опасных последствий[26]. Итак, интеллектуальный

элемент косвенного умысла характеризуется сознанием общественной опасности

совершаемого деяния и предвидением реальной возможности наступления

общественно опасных последствий.

Волевой элемент косвенного умысла характеризуется в законе как

отсутствие желания, но сознательное допущение общественно опасных

последствий либо безразличное к ним отношение (часть третья статьи 25 УК).

Сравнивая косвенный умысел с прямым, следует иметь в виду, что при

косвенном умысле общественно опасное последствие - это побочный продукт

преступных действий виновного, направленных к достижению иной цели,

находящейся за рамками данного состава преступления. Виновный не стремится

причинить общественно опасные последствия. Однако подчёркнутое

законодателем отсутствие желания причинить вредные последствия нельзя

понимать как их нежелание, стремление избежать их наступления (активное

нежелание). Было бы неверным утверждать, что лицо, действующее с косвенным

умыслом, относится к общественно опасным последствиям отрицательно,

стремится к их наступлению. На самом деле сознательное допущение означает,

что виновный вызывает своими действиями определённую цепь событий и

сознательно, то есть осмысленно, намеренно, допускает развитие причинно-

следственной цепи, приводящее к наступлению общественно опасных

последствий. В отличие от нежелания - активного волевого процесса,

связанного с отрицательным отношением к общественно опасным последствиям,

сознательное допущение есть активное переживание, связанное с положительным

волевым отношением к последствиям. Содержание воли, проявляемое в

сознательном допущении, довольно близко по своей психологической сущности к

желанию. Именно положительное, одобрительное отношение к последствиям

сближает сознательное допущение с желанием, делает их разновидностями

волевого содержания одной и той же формы вины.

Волевое содержание косвенного умысла может проявиться и в безразличном

отношении к наступлению общественно опасных последствий. Оно, по существу,

мало, чем отличается от сознательного допущения и означает отсутствие

активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными

последствиями, реальная возможность наступления которых отражается

опережающим сознанием виновного. В этом случае субъект причиняет вред

общественным отношениям, что называется, «не задумываясь» о последствиях

совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему

весьма реальной.

Косвенный умысел встречается в законодательстве и в реальной жизни

значительно реже, чем прямой. Он невозможен при совершении преступлений с

формальным составом, в преступлениях, состав которых включает специальную

цель деяния, при покушении на преступление и приготовлении к преступлению,

при сознании неизбежности наступления общественно опасных последствий, а

также в действиях организатора, подстрекателя и пособника.

И прямой и косвенный умыслы являются разновидностями одной и той же

формы вины, поэтому между ними много общего. Интеллектуальный элемент обоих

видов умысла характеризуется сознанием общественной опасности совершаемого

деяния и предвидением его общественно опасных последствий. Общим для

волевого элемента прямого и косвенного умысла является положительное,

одобрительное отношение к наступлению предвидимых общественно опасных

последствий. Тем не менее, речь идёт о различных видах умысла, каждый из

которых имеет свои особенности.

Различие между прямым и косвенным умыслом по содержанию

интеллектуального элемента состоит в неодинаковом характере предвидения

последствий. Если прямой умысел характеризуется предвидением, как правило,

неизбежности, а иногда реальной возможности наступления общественно опасных

последствий, то косвенному умыслу присуще предвидение только реальной

возможности наступления таких последствий. Но основное различие между

прямым и косвенным умыслом заключается в том, что волевое отношение

субъекта к последствиям проявляется в различных формах. Положительное

отношение к ним при прямом умысле выражается в желании, а при косвенном

умысле - в сознательном допущении либо в безразличном отношении.

Деление умысла на прямой и косвенный, основанное на различиях в их

психологическом содержании, помимо чисто теоретического, имеет немалое

практическое значение. Строгое разграничение обоих видов умысла необходимо

для правильного применения ряда уголовно-правовых институтов

(приготовление, покушение, соучастие и др.), для квалификации преступлений,

законодательное описание которых предполагает только прямой умысел, для

определения степени вины, степени общественной опасности деяния и личности

виновного, а также для индивидуализации уголовной ответственности и

наказания.

Помимо деления умысла на виды в зависимости от особенностей их

психологического содержания, теория и практика уголовного права знают иные

классификации видов умысла. Так, по моменту возникновения преступного

намерения умысел подразделяется на заранее обдуманный и внезапно возникший.

Заранее обдуманный умысел характерен тем, что намерение совершить

преступление осуществляется через более или менее значительный промежуток

времени после его возникновения. Во многих случаях заранее обдуманный

умысел свидетельствует о настойчивости, а иногда и об изощренности субъекта

в достижении преступных целей и, следовательно, заметно повышает опасность

как преступления, так и самого виновного. Но опасность деяния и его

субъекта не всегда повышается при заранее обдуманном умысле. Сам по себе

момент возникновения преступного намерения - обстоятельство в значительной

мере случайное и, по сути, не может оказать существенного влияния на

степень опасности деяния. Гораздо важнее те причины, по которым виновный

реализовал свой замысел не сразу. Если это объясняется его

нерешительностью, внутренними колебаниями, отрицательным эмоциональным

отношением к преступлению и его результатам, то заранее возникший умысел ни

в коей мере не опаснее, чем внезапно возникший. Но иногда разрыв во времени

между возникновением и реализацией умысла обусловлен особой настойчивостью

субъекта, который в это время готовит способы и средства для совершения

деяния, обдумывает план осуществления преступного намерения, пути

преодоления возможных препятствий, способы сокрытия преступления и т.д.

Нередко заранее обдуманный умысел свидетельствует об особом коварстве

виновного или об изощрённости способов достижения преступной цели, которые

могут проявляться в применении хитроумных ловушек для доверчивой жертвы, в

использовании для достижения преступной цели других лиц, не сознающих своей

роли в совершаемом преступлении, в применении взрывных устройств,

срабатывающих при вскрытии «посылки», в использовании поддельных документов

или формы работников милиции при мошенничестве и тому подобное. При таких

обстоятельствах заранее обдуманный умысел повышает опасность деяния и

личности виновного, поэтому он опаснее внезапно возникшего умысла.

Внезапно возникшим является такой вид умысла, который реализуется в

преступлении сразу же или через незначительный промежуток времени после его

возникновения. Внезапно возникший умысел может быть простым и

аффектированным.

Простым внезапно возникшим умыслом называется такой умысел, при котором

намерение совершить преступление возникло у виновного в нормальном

психическом состоянии и было реализовано сразу же или через незначительный

промежуток времени после возникновения.

Аффектированный умысел характеризует не столько момент, сколько

психологический механизм возникновения намерения совершить преступление.

Поводом к его возникновению являются неправомерные или аморальные действия

потерпевшего в отношении виновного или его близких. Они внезапно или под

влиянием длительной психотравмирующей ситуации вызывают у субъекта сильное

эмоциональное волнение, существенно затрудняющее контроль над волевыми

процессами. В преступлениях, совершённых с аффектированным умыслом, меньше

проявляется антисоциальная установка личности, а больше - влияние ситуации

как внешнего повода для совершения преступления. Этим и обусловлено

смягчение наказания за преступление, совершённое с аффектированным умыслом.

По психологическому содержанию и заранее обдуманный, и внезапно

возникший умысел может быть как прямым, так и косвенным.

В зависимости от степени определённости представлений субъекта о

важнейших фактических и социальных свойствах совершаемого деяния умысел

может быть определённым (конкретизированным) или неопределённым

(неконкретизированным).

Определённый (конкретизированный) умысел характеризуется наличием у

виновного конкретного представления о качественных и количественных

показателях вреда, причиняемого деянием. Если у субъекта имеется чёткое

представление о каком-то одном индивидуально-определённом результате,

умысел является простым определённым.

Альтернативный умысел - это такая разновидность определённого умысла,

при котором виновный предвидит примерно одинаковую возможность наступления

двух или большего числа индивидуально-определённых последствий.

Преступления, совершаемые с альтернативным умыслом, следует квалифицировать

в зависимости от фактически причинённых последствий. Так, лицо, наносящее

проникающее ножевое ранение в грудь, действует с альтернативным умыслом,

если с равной долей вероятности предвидит любое из двух возможных

последствий: смерть или тяжкое телесное повреждение. Его действия должны

квалифицироваться как умышленное причинение тех последствий, которые

фактически наступили (если, разумеется, не было умысла именно на лишение

жизни).

Неопределённый (неконкретизированный) умысел характеризуется тем, что у

виновного имеется не индивидуально-определённое, а обобщённое представление

об объективных свойствах деяния, то есть он сознаёт только его видовые

признаки. Например, нанося сильные удары ногами по голове, груди и животу,

виновный предвидит, что в результате будет причинён вред здоровью

потерпевшего, но не сознаёт размера этого вреда, то есть степени тяжести

телесных повреждений. Подобное преступление, как совершённое с

неопределённым умыслом, следует квалифицировать как умышленное причинение

тяжкого вреда здоровью, который фактически наступил.

3. Заключение.

ИЗУчЕНИЕ УМЫСЛА ИМЕЕТ ДЛя МЕНя КАК ДЛя БУДУЩЕГО ПРАВОПРИМЕНИТЕЛя

БОЛЬШОЕ ЗНАчЕНИЕ, НАПРИМЕР, В ВОПРОСАХ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИя, ТАК

КАК чТОБЫ УСТАНОВИТЬ УМЫШЛЕННУЮ ФОРМУ ВИНЫ НЕОБХОДИМО ВЫяВИТЬ ПРИЗНАКИ

ПРяМОГО ИЛИ КОСВЕННОГО УМЫСЛА (РАЗНОВИДНОСТИ ДАННОЙ ФОРМЫ ВИНЫ). РяД

ПРЕСТУПЛЕНИЙ СОВЕРШАЕТСя ТОЛЬКО С ПРяМЫМ УМЫСЛОМ, ОБяЗАТЕЛЬНЫМ ПРИЗНАКОМ

КОТОРЫХ яВЛяЕТСя ЦЕЛЬ ПРЕСТУПЛЕНИя. В ЭТОМ СЛУчАЕ ОТСУТСТВИЕ ПРИЗНАКОВ

ПРяМОГО УМЫСЛА НЕ ПОЗВОЛяЕТ ПРИВЛЕчЬ ЛИЦО К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ.

ПРИГОТОВЛЕНИЕ И ПОКУШЕНИЕ НА ПРЕСТУПЛЕНИЕ ВОЗМОЖНО ПРИ НАЛИчИИ ПРяМОГО

УМЫСЛА.

Таким образом, подводя короткий итог вышеизложенному можно сказать что,

умысел является наиболее распространённой и в законе и на практике формой

вины. В соответствии с ч. 1 ст. 25 УК РФ «преступлением, совершённым

умышленно, признаётся деяние, совершённое с прямым или косвенным умыслом».

Различаются прямой и косвенный умысел между собой по содержанию

интеллектуального и волевого элементов (признаков).

Прямой умысел имеет место в случае, если лицо, его совершившее,

осознавало общественно опасный характер своих действий (бездействия),

предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных

последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК РФ).

Под косвенным умыслом понимается, что лицо, совершившее преступление,

осознавало общественно опасный характер своих действий (бездействия),

предвидел возможность наступления общественно опасных последствий, не

желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним

безразлично (ч. 3 ст. 25 УК РФ).

Интеллектуальный элемент умысла образуют процессы, протекающие в сфере

сознания. У прямого и косвенного умыслов он почти всегда совпадает, его

образуют осознание лицом общественно опасного характера своего действия или

бездействия и предвидение его общественно опасного последствия. Различие

состоит только в том, что при прямом умысле субъект предвидит как

неизбежность наступления вредных последствий, так и возможность или

вероятность их наступления; при косвенном умысле лицо предвидит лишь

возможность или вероятность наступления вредных последствий.

Основное различие прямого и косвенного умысла заключается в волевом

моменте, характеризующем направленность воли субъекта. При прямом умысле

субъект желает наступления преступного результата, тогда как при косвенном

умысле субъект либо безразлично относится к вредным последствиям своего

деяния, сознательно допуская их наступление («преступное безразличие»),

либо субъект не желает наступления преступного результата, однако ради

достижения другой желаемой цели мирится с ним, допускает его.

Кроме основных двух видов умысла, указанных в законе, в теории

уголовного права выделяются и иные виды (подвиды) умысла, с которыми

сталкиваются правоохранительные органы при расследовании и судебном

рассмотрении дел. По условиям формирования различают заранее обдуманный,

внезапно возникающий и аффектированный умысел, а в зависимости от

предвидения субъектом последствий своих действий – определённый и

неопределённый умысел.

Основываясь на данном материале можно составить следующую схему:

Таким образом, написание курсовой работы по данному вопросу дало мне

возможность более детального и глубокого изучения одного из институтов

уголовного права. В случае необходимости я смогу оказать помощь своим

коллегам в рассмотрении субъективной стороны при квалификации преступлений.

Список литературы:

1. Бюллетень Верховного Суда Р.Ф. 1992 г. № 2.

2. Дагель П. С., Михеев Р. И. «Теоретические основы становления вины»,

Владивосток 1975 г.

3. Здравомыслов Б.В. «Уголовное право России», М., Юристъ, 1996.

4. Злобин Г.А., Никифоров Б.С. «Умысел и его формы», М.,1972.

Иванов Н. «Умысел в уголовном праве России», Российская юстиция

№ 12, 1995.

5. Рарог А. И. «Вина в советском уголовном праве»,

6. Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право», М., Наука. 1994.

7. УК РСФСР 1960 г.

-----------------------

[1] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 229.

[2] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 230.

[3] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 230.

[4] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 244.

[5] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 245.

[6] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 245.

[7] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 245.

[8] Таганцев Н.С. «Русское Уголовное право». М., Наука. 1994. с. 246.

[9] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972. с.

16

[10] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 23

[11] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 23

[12] Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы, М.,1972. с. 15

[13] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 30

[14] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 31

[15] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 32

[16] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 32

[17] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 31

[18] Цитирую по: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы М., 1972.

с. 35

[19] Иванов Н. «Умысел в уголовном праве России», Российская юстиция №

12, 1995, с 16.

[20] Иванов Н. «Умысел в уголовном праве России», Российская юстиция №

12, 1995, с 16.

[21] Иванов Н. «Умысел в уголовном праве России», Российская юстиция №

12, 1995, с 17.

[22] Бюллетень Верховного Суда Р.Ф. 1992 г. № 2, с. 6.

[23] Здравомыслов Б.В. «Уголовное право России», М., Юристъ, 1996 . с. 169

[24] Цитирую по: Здравомыслов Б.В. «Уголовное право России», М., Юристъ,

1996 . с.169

[25] Цитирую по: Здравомыслов Б.В. «Уголовное право России», М., Юристъ,

1996 . с. 171

[26] Цитирую по: Здравомыслов Б.В. «Уголовное право России», М., Юристъ,

1996 . с. 172

-----------------------

[pic]

Страницы: 1, 2