Деньги околдовывают людей. Из-за них они мучаются, ради них они трудятся. Они изобретают самые хитроумные способы получить их и самые изощренные способы потратить их. Деньги – единственный товар, из которого нельзя извлечь пользу иначе, чем избавившись от них. Они не накормят вас, не оденут, не дадут приюта и не развлекут до тех пор, пока вы не истратите или не инвестируете их. Они обладают для вас ценностью только в тот момент, когда вы отказываетесь от обладания ими. Люди почти все сделают ради денег, и деньги почти все сделают для людей. Деньги – это пленительная, нескончаемая и переменчивая загадка.

В мире денег происходит революция. Международная финансовая система становится все более ненадежной для простых людей, зависящих от нее, и люди ищут способ создавать новые виды денег, чтобы поддержать свою жизнь. Эти «новые алхимики» находятся на переднем крае «протестантской денежной революции». Протестанты молились без посредничества священников – эти люди учаться создавать деньги без банков. Наше путешествие поможет найти этих новых алхимиков, указывающих нам путь вперед, но одновременно это и личное исследование своеобразной виртуальной природы денег в конце 20-ого столетия.(Дэвид Бойл, 1999)

В этой курсовой работе рассмотрена природа возникновения государственной монополии на эмиссию денег, а также основные пути альтернативы выпуска денег. Глава 1 посвящена историческим причинам, из-за которых возникла государственная монополия – его положительным и отрицательным чертам. Во второй главе рассмотрены теории ряда известных экономистов о частных деньгах. И, наконец, в третьей главе изложены перспективы расширения использования частных денег.

Глава 1. Причины возникновения государственной монополии на эмиссию денег.

1.1Исторические аспекты монополизации денежной эмиссии.

1.1.1 Развитие централизованной банковской системы в Англии.

Происхождение банковского дела в Англии может быть датировано примерно серединой XVII в., когда торговцы начали хранить свободные остатки принадлежащих им денег и драгоценных металлов в золотых мастерских. Мастера, в свою очередь, стали предлагать торговцам процент на такого рода вклады, поскольку они получали возможность отдать их в рост по еще более высокой ставке. Расписки мастеров, подтверждающие принятие вклада на хранение, стали циркулировать в качестве денег. Это со временем породило множество небольших частных фирм, каждая из которых обладала равными правами и

занималась выпуском векселей в неограниченных масштабах и вне государственного

контроля. Второй этап в истории банковского дела в Англии, начало которого связано с учреждением Банка Англии (Bank of England) в 1694 г., начался в результате политического события довольно случайного характера. Для обеспечения своих финансовых нужд Карл II (Charles II) был вынужден в значительной мере полагаться на кредиты лондонских банкиров. Его долг рос быстрыми темпами, и в 1672 г. он приказал казначейству приостановить выплаты денег, в том числе в счет собственных займов. Тем самым доверие к королю оказалось подорванным на многие десятилетия, и именно стремление найти замену таким образом разрушенному источнику займов вынудило Вильяма III (William III) и его правительство обратиться к схеме финансиста по имени Паттерсон (Patterson), которая предполагала создание института, известного под названием Управляющий и Ко при Банке Англии (Governor and Company of the Bank of England).

Ранняя история Банка оказалась последовательностью взаимных услуг, обмен

которыми происходил между услужливой корпорацией и нуждающимся правительством.

Капитал Банка при образовании составлял 1,200,000 фунтов стерлингов. Эта сумма

была незамедлительно выдана в долг правительству, в обмен на что Банку было

разрешено выпустить банкноты на эту сумму.

Внезапный выпуск столь большого объема банкнот сопровождался полным набором элементов денежной инфляции. В 1697 г. правительство обновило и расширило привилегии Банка, разрешив ему увеличить собственный капитал и, таким образом, расширить выпуск банкнот. Кроме того, правительство предоставило Банку монопольное право на ведение правительственных расчетов, постановив, что отныне все платежи правительству должны были производиться через Банк, правило, реализация которого привела к существенному росту престижа Банка.

Далее, было также постановлено, что никакой другой банк не мог быть учрежден

через принятие Парламентом специального закона. Наконец, Закон постановлял,

что никакие действия Управляющего и Ко при Банке Англии не могли служить

поводом для использования частной собственности любого из членов корпорации в

качестве компенсации за нанесенный ущерб, что, по сути, означало

предоставление Банку привилегии ограниченной ответственности. Это стало той

привилегией, в которой было отказано всем другим банковским ассоциациям на

протяжении последующих полутора веков.

В 1709 г. устав Банка был вновь пересмотрен, помимо предоставления ему права увеличения капитала в обмен на предоставление кредита правительству, Закон также постановлял, что ни одна фирма, состоящая из семи и более партнеров, не имела права на выпуск векселей до востребования и со сроком выплаты менее полугода. Это фактически привело к исключению акционерных обществ из эмиссионного бизнеса и из банковского дела вообще, поскольку последнее понятие в те времена практически полностью

ассоциировалось с эмиссионной деятельностью.

С 1751 г. Банку было доверено управление государственным долгом. В обмен на возобновление лицензии в 1764 г. Банк выплатил правительству вознаграждение в размере 110,000 фунтов. Следующее возобновление и еще один займ имели место в 1781 г., а затем еще раз в 1800 г. Для краткости можно сказать, что в период между 1694 г. и началом ХIX в. в результате последовательных возобновлении лицензии Банка Англии казначейство богатело не менее семи раз и это не считая краткосрочных займов,

предоставлявшихся правительству в рамках повседневной деятельности Банка.

Концентрация привилегий в руках Банка обеспечила ему престижную и влиятельную

позицию в финансовом мире, имевшую результатом, в частности, тот факт, что

мелкие частные фирмы испытывали трудности, конкурируя с Банком в тех же сферах

бизнеса, и большинство частных банкнот в Лондоне закончили свое существование

примерно к 1780 г. Другим следствием такого развития событий стало то, что

мелкие банки обратились к практике хранения своих средств в Банке Англии,

который, таким образом, уже начал приобретать черты центрального банка.

Период 1797-1819 гг. представляет для нас интерес не только в связи с тем,

что он прекрасно демонстрирует ту силу, с которой правительство оказывало

нажим на Банк, но также и потому, что следствием политики правительства в

отношении Банка, в конце концов, стало дальнейшее укрепление позиции

последнего в банковской сфере страны.

Начиная с 1800 г., на всем протяжении периода быстрого обесценения фунта,

сопровождавшегося феноменальным расширением военных кредитов, банкноты Банка

Англии практически служили законным средством платежа. Они не были официально

признаны таковыми до 1812 года, но, поскольку эти банкноты являлись средством

осуществления всех правительственных платежей и в какой-то мере из патриотических соображений, как правило, принимались везде по своей номинальной стоимости.

Наконец, в 1812 г. правительство объявило их универсальным законным средством

платежа.

Закон 1844 г. провозгласил окончательную монополизацию эмиссионной деятельности в руках Банка Англии. Закон определил, что фидуциарная (не обеспеченная золотом) эмиссия Банка должна ограничиваться 14 миллионами фунтов. Все прочие существовавшие к тому времени эмиссионные банки получали право на продолжение своей деятельности, однако, максимальный предел эмиссии для каждого из них фиксировался на том среднем уровне, который в преддверии принятия Закона был достигнут данным конкретным банком. Эмиссионные права банков терялись ими в тех случаях, когда они сливались либо поглощались другими банками, а также, если они добровольно отказывались от такого рода прав, причем Банк Англии должен был по Закону приобретать права таковых в объеме двух третей от утвержденной для них эмиссии. Приобретение эмиссионных прав вновь образованными банками было запрещено.

Гладстон, выступая на парламентских дебатах по Банковскому акту сэра Роберта Пила в 1844 и 1855гг., заметил, что даже любовь сделала дураками меньше людей, чем рассуждения о природе денег.

Карл Маркс, 1859

Глядя на Закон 1844 г. с сегодняшних позиций и, таким образом, зная о

последующем развитии событий в банковской сфере, в частности, о процессах

слияния в последней четверти XIX в., невозможно не заметить ненормальность

того положения, в которое Закон поставил провинциальные эмиссионные банки.

Поскольку им было запрещено приобретение, путем ли прямой покупки или в

результате слияния, права эмиссии других эмиссионных банков, это приводило к

консервации мелких банков даже в тех ситуациях, когда их объединение было

экономически целесообразным. Так происходило потому, что прибыль в случае

сохранения за собой эмиссионных прав могла перевешивать выгоды объединения в

более крупный концерн.

Начиная с той поры, акционерные банки концентрировали свои усилия в сфере депозитного бизнеса.

1.1.2 Развитие централизованной банковской системы во Франции

Оказавшийся неудачным первый опыт эмиссионной деятельности во Франции на многие годы задержал развитие банковской сферы в этой стране. Монопольные права, дарованные в 1716 г. Джону Ло (John Law) на деятельность его Банка Женераль (Banque Generale), имели результатом катастрофические масштабы бумажной эмиссии и последующее закрытие банка, просуществовавшего всего пять лет.

Вслед за этим правительство увеличило ограничения на учреждение эмиссионных банков, и, хотя в других областях банковского бизнеса, главным образом, в кредитной и валютной его сферах, образование фирм все же происходило, ни один эмиссионный банк так и не был учрежден вплоть до 1776 г. Первым из таких банков стал Кэс д'Эскомт (Caisse d' scompte), партнерство с ограниченной ответственностью, основанное Тюрго (Turgot), министром финансов Франции. С самого начала своей деятельности банк имел весьма тесные отношения с правительством, со временем фактически став филиалом финансового департамента правительства. Обещание предоставить казначейству займ в 6 млн. франков, данное банком в 1783 г., вызвало "набег" на банк и вынудило тот приостановить выплаты. Плачевное положение финансов государства, к тому времени уже сильно задолжавшего Кэс, привело к тому, что в 1788 г. курс банкнот банка был

определен в принудительном порядке. За этим последовало установление ассигнационного режима. Первые ассигнации 1789 г., которые не являлись, по сути, законным средством платежа, а были лишь обеспеченными национальным богатством (biens nationaux) краткосрочными процентными государственными облигациями, учитывались, как правило, Кэс. Однако в 1790 г. ассигнации стали законным средством платежа. После этого Франция утонула в потоке ассигнаций, доведя Кэс до банкротства и оставив на многие годы всеобщее неверие в бумажные деньги.

Учреждение эмиссионных банков было запрещено по декрету 1792 г., однако, последовавшая затем отмена декрета и восстановление обычных денег в 1796-1797 гг. подтолкнули ряд парижских кредитных банков к осуществлению эмиссионной деятельности. Главными среди них были Кэс де Комт Куран (Caisse des Comptes Curants) и Кэс д'Эскомт дю Коммерс (Caisse d' scompte du Commerce). Следующее новшество имело место в 1798 г., когда в Руане (Rouen) был открыт первый в провинции эмиссионный банк. Банк приступил к эмиссии мелких банкнот номиналом в 100 франков, в то время как парижские банки не имели обыкновения выпускать банкноты номиналом менее 250 франков. Свобода, определявшая условия банковской деятельности во Франции, не вызвала никаких финансовых катастроф и оказалась вполне удачным выбором, однако ряд политических событий обрек такое положение вещей на скорый конец.

Мания централизации, преследовавшая Наполеона, а также те трудности, с

которыми он столкнулся в попытках учета государственных ценных бумаг, --

трудности, вызванные главным образом недоверием к тогдашнему правительству, --

заставили Наполеона обратиться к идее об использовании возможностей банка,

созданного под началом правительства. Таким образом, в 1800 г. ему удалось

убедить акционеров Кэс де Комт Куран закрыть компанию, превратив ее в новый

банк, получивший название Банка Франции (Bank of France).

Уставной капитал Банка в 36 млн. франков был частично финансирован за счет

капитала Кэс де Конт Куран, частично -- за счет дополнительной эмиссии акций

Банка, а также из правительственных средств, заимствованных из фонда погашения

государственного долга. Вскоре после создания Банка правительство распродало

значительную часть принадлежавших ему акций, что, однако, не повлекло за собой

увеличения независимости Банка. В 1802 г. состоялись новые переговоры,

сопровождавшиеся неприкрытыми манипуляциями, и их конечным итогом стало то,

что Кэс д'Эскомт дю Коммерс был вынужден против собственной воли войти в

состав Банка Франции.

Однако наиболее жестокий удар по конкуренции был нанесен год спустя, когда

правительство, во исполнение знаменитого Закона 24-ого Жерминаля XI года (loi

du 24 Germinal an XI), даровало Банку Франции исключительную привилегию на

эмиссионную деятельность в Париже, распорядилось об изъятии к определенной

дате банкнот банков, ранее обладавших правом на эмиссию, а также наложило

запрет на создание эмиссионных банков в провинции за исключением случаев,

согласованных правительством, которое закрепило за собой права не только на

разрешение всякой эмиссионной деятельности, но и установление ее максимальных

пределов. Предлогом для принятия такого решения стал незначительный финансовый

кризис 1802 г., хотя тогда никто не предъявил свободно конкурирующим банкам

никаких обвинений по этому поводу.

С самого начала своего существования Банк Франции находился в условиях

постоянного давления со стороны Наполеона. Уже в 1804 г. между Наполеоном и

Банком разгорелся спор, вызванный нежеланием последнего предоставить в обмен

на ценные бумаги правительства кредит по выгодной для Наполеона цене. Под

нажимом Наполеона Банк все же выдал чрезмерный кредит и выпустил банкнот

больше, чем мог обеспечить имевшимися в его распоряжении резервами.

Сверх эмиссия, вкупе с широко распространившимися слухами о том, что Наполеон,

в целях обеспечения военных нужд, отправил Банковские резервы драгоценных

металлов в Германию, поставили Банк в тяжелое положение в следующем году. Банк

был вынужден частично приостановить платежи, а его банкноты упали в цене на

10--15%. Вину за это Наполеон возложил на сам Банк, распорядившись поставить

его в еще большую зависимость от правительства. В соответствии с этим, в 1806

г. он предоставил государству большинство голосов в администрации Банка,

заменив избиравшийся акционерами Комитет на назначаемых главой государства

Управляющего и двух его заместителей.

Последующие крупные займы казначейству в 1813 г. уже через год в очередной раз

привели к частичной приостановке денежных выплат. Это создало почву для

широкомасштабной критики и, кроме того, сыграло роль в повороте общественного

мнения в пользу независимости Банка от правительства, однако дальше разговоров

дело так и не пошло.

1.1 Положительные и отрицательные черты государственной монополии на эмиссию денег.

“Для предотвращения таких злоупотреблений, для облегчения обмена и содействия, таким образом, развитию всех видов промышленности и торговли во всех более или менее развитых странах было сочтено необходимым отмечать публичным клеймом определенные количества тех металлов, которые в этих странах обычно употреблялись при покупке товаров. Так возникли чеканная монета и те государственные учреждения, которые получили название монетных дворов. Учреждения эти имеют совершенно такой же характер, как и учреждения, созданные для надзора за правильностью мер и для клеймения сукон и полотен. Все эти учреждения имеют одну и ту же задачу — удостоверять наложением публичных клейм количество и установленное качество различных товаров, поступающих на рынок”.[1]

Адам Смит

Целью предыдущей главы было изложение исторических и логических причин, породивших особую форму организации банковского дела, которую принято называть централизованной системой. Истоки ее могут быть обнаружены в создании монополий, частичных либо абсолютных, на осуществление эмиссионной деятельности. Монополиям в этой сфере удалось пережить отмену протекционизма во всех других областях экономической деятельности. Те из них, что существовали еще до становления теории свободной торговли, выжили и окрепли. Там же, где монополий ранее не было, они возникли. Анализируя обстоятельства, сопутствовавшие возникновению большинства

монополий, мы обнаруживаем, что самые первые из них были порождены политическими факторами. Создание монополий было тесно связано с чрезвычайными ситуациями, в которых оказывались государственные финансы. Никаких экономических причин в пользу разрешения либо запрещения свободного допуска в сферу эмиссионной деятельности в те годы не существовало, да и не могло существовать в принципе. Однако, однажды появившись на свет, монополии не торопились исчезать - они продержались вплоть до, да и после того момента, когда экономическая целесообразность их существования была наконец поставлена под сомнение. Вердикт, вынесенный в результате дискуссий о судьбе эмиссионного бизнеса, оказался в пользу единообразия и монополии, а не конкуренции. После этого превосходство централизованной системы над ее альтернативой превратилось в догму, никогда более не подвергавшуюся обсуждению, а выбор в ее пользу при создании всех последующих центральных банков уже не вызывал ни вопросов, ни комментариев.

В настоящей главе мы напомним и проанализируем главные аргументы

сторонников централизованной системы, направленные против ее логической

альтернативы. Затем мы попытаемся оценить резонность и убедительность этих

доводов. Для начала может оказаться весьма полезным еще раз сформулировать самые общие различия между двумя альтернативными банковскими системами. Наиболее упрощенное определение централизованной системы гласит, что она представляет собой систему, в рамках которой единственный банк обладает полной либо частичной монополией на осуществление эмиссионной деятельности. Частичная монополия подразумевает ситуацию, при которой лишь один из множества реально существующих эмиссионных банков не ограничен жесткими рамками в своей деятельности. Банк этот являет собой власть, от воли которой зависит состояние львиной доли обращения. Кроме того, единственный из всех, он обладает такой степенью эластичности своей эмиссии, которая дает ему возможность осуществлять контроль за общим объемом денег и кредита.

Именно монополия эмиссионной деятельности послужила тем источником, из которого современные центральные банки почерпнули свои второстепенные функции и отличительные черты. Контроль за состоянием золотых резервов банковской системы, без сомнения, должен сопровождать эмиссионную монополию. Хранение значительной части банковских денежных резервов также связано с этим фактором: банкам, разумеется, удобно хранить свои неиспользуемые средства в центральном банке. Однако они могут с чистым сердцем доверить свои резервы одному-единственному внешнему институту только в том случае, когда они полностью убеждены, что этот институт сможет при любых обстоятельствах вернуть их, причем в форме, которая будет принята общественностью. Гарантией этого может служить лишь тот факт, что в случае необходимости банкноты этого института могут быть объявлены официальным средством платежа. И последнее, но отнюдь не менее важное, это то, что контроль над эмиссией банкнот дает центральному банку власть и над общей кредитной ситуацией. Все вышесказанное позволяет нам использовать термин "централизованная банковская система" как в узком, так и в широком смысле этого выражения. Центральный банк не является естественным порождением развития банковского бизнеса. Напротив, центральные банки насаждались извне волей государства. Именно этот факт стал причиной разительных отклонений в развитии общей структуры денег и кредита, которые проявились в условиях централизации, по сравнению с тем, что произошло бы при свободной системе в отсутствие государственного протекционизма. "Свободная система банковского бизнеса" предполагает существование такого режима, при котором учреждение эмиссионных банков разрешено на тех же основаниях, что и фирм в любой другой сфере бизнеса, в той мере, в какой эти банки отвечают требованиям всеобщего закона о компаниях.

Доводы в пользу централизованной банковской системы:

1. Первый из них представляет собой аргумент против свободной системы, основанный на следующей логике. В условиях значительного числа эмиссионных банков всегда существует опасность того, что даже при обеспечении общей стабильности некоторые из банков время от времени оказываются неплатежеспособными, точно так же, как это происходит в других сферах бизнеса. Банкноты любого из банков не остаются в руках у тех, кто в состоянии получить у этого банка кредит и, таким образом, самим воспользоваться плодами эмиссии. Напротив, банкноты уплачиваются третьим лицам, непосредственно не связанным с данным банком. Те, кто в момент объявления неплатежеспособности банка имеют несчастье держать на руках его банкноты, терпят убытки. Значительная часть этих банкнот, вероятно, окажется в руках тех, кто либо по незнанию, либо по природе своего подчиненного положения не в состоянии отказаться принять их. Люди же, обладающие большей информацией либо более высоким положением в обществе, ни за что не приняли бы их в уплату, заподозри они в делах банка что-то неладное.

2. Вторым аргументом, которому обычно отводилось наибольшее место, является довод об относительной вероятности возникновения инфляции, ведущей к кризису и депрессии. Сторонники централизованной системы утверждали, что в условиях свободы колебания денежной массы и, таким образом, экономической деятельности вообще, оказались бы гораздо значительней, чем когда право на эмиссию принадлежит одному-единственному банку. При свободной системе конкуренция среди банков породила бы тенденцию к снижению ставки процента и увеличению кредитной массы. С течением времени последовал бы внешний отток золота за рубеж, но действие этого средства контроля, однако, не было бы своевременным, поскольку к тому времени, как утечка золота затронула бы банковские резервы, зерна депрессии оказались бы уже посеянными. Напротив, сила кризиса была бы еще усугублена, если бы банки внезапно сократили кредитные операции для защиты собственных резервов. Всякая тенденция к экспансии, продолжали противники свободной системы, приобретает в этих условиях кумулятивный характер: даже для тех банков, которые осознают возможные отрицательные последствия экспансии для состояния их резервов, позиция отказа от экспансии бесполезна. У них нет никакой надежды избежать утечки резервов через проведение консервативной политики, если другие продолжают раздувать свою эмиссию. Вывод этот базировался на следующей логике. Когда люди начинают требовать у банков золото для его последующего экспорта, они при этом не выбирают из всех банкнот те, что были выпущены виновником экспансии; они просто предъявят к оплате все банкноты, которые есть у них на руках. При этом доля банкнот каждого банка в общем количестве банкнот, направленных для погашения, будет примерно пропорциональна доле его эмиссии в совокупном обращении. Таким образом, консервативный банк вынужден нести часть бремени, ставшего результатом экспансии его соперника. Если такой банк захочет поддерживать долю своих резервов на прежнем уровне, ему, в результате того, что он лишился части своих резервов, придется сократить масштабы своих кредитных операций. Если это произойдет, банк или группа банков-экспансионистов могут продолжить свою экспансию, выживая своих конкурентов из бизнеса до тех пор, пока они не покинут его полностью, и обеспечат тем самым фактическую монополию экспансиониста. Таким образом, расширяют ли масштабы своей эмиссии банки с более консервативными подходами либо нет, им все равно не удастся воспрепятствовать потере своих резервов. Если же они не прибегнут к экспансии, они потеряют бизнес вообще. Следовательно, заключают противники свободной системы, консервативные банки будут вынуждены присоединиться к раздуванию эмиссии из инстинкта самосохранения.

3. Третий довод в пользу централизованной банковской системы состоит в том, что центральный банковский институт обладает, вследствие доверия к нему со стороны общества, способностью облегчать трудности, сопряженные с кризисом. В условиях свободной системы, поясняли сторонники этой идеи, банки попадают под пресс требований об уплате долгов со стороны своих кредиторов и просто вынуждены сократить объемы кредитов, дабы гарантировать устойчивость своих резервов. Подобной политике последуют все банки, вследствие чего их прежним клиентам-заемщикам придется объявить себя банкротами. Да и сами банки, по крайней мере, многие из них, вполне могут не пережить подобный ход событий. Ни один из них не пожелает расширить масштабы эмиссии своих банкнот, опасаясь наплыва требований об их обмене на золото. Других же кредитных институтов, способных исправить создавшееся положение, просто не окажется. С другой стороны, если банковская система имеет в своем распоряжении центральный банк, тот сможет увеличить объемы своей эмиссии в период кризиса, не опасаясь при этом роста внутреннего спроса на золото, поскольку люди готовы принимать банкноты центрального банка безоговорочно. Таким образом, созданные коммерческим банками прорехи в кредитной системе, когда кризис заставляет их требовать возврата долгов, могут быть залатаны центральным банком, действующим в качестве кредитора в последней инстанции.

Против частной эмиссии выдвигают много возражений, но основные из них таковы:

· Частная фирма, максимизирующая прибыль, будет увеличивать предложение своих денег до тех пор, пока не достигнет предельных издержек производства, близких к нулю, а в результате гиперинфляция. Система частных банков внутренне нестабильна.

· Производство денег натуральная монополия.

· Деньги имеют положительный внешний эффект, или даже является общественным благом.

Первый аргумент связан с путаницей между ценой приобретения денег и ценой (альтернативными издержками) держания денег. Частные фирмы сократят до нуля издержки держания денег, сократив инфляцию. Действительно, что для банка выступает издержками производства, так это издержки поддержания денег в обращении, также как и прибыль он получает только от тех банкнот, которые находятся в обращении. Можно сказать, что способность банка получать прибыль зависит от желания пользователей держать, а не тратить его банкноты. Единственным возражением может быть пример, когда краткосрочная прибыль банка от резкого расширения своей деятельности превысит ожидаемую в будущем при ведении честной игры. Но как известно, серьезные корпорации имеют далекий временной горизонт, больший чем большинство демократических правительств, и дорожат своей репутацией (актив, хоть и не вещественный, но чрезвычайно дорогой), так что вышеописанная ситуация кажется маловероятной.

Два последних их аргумента, очевидно, не могут служить причиной для запрета частной эмиссии, а являются только оправданием государственного вмешательства в процесс производства денег.

Глава 2.Частные деньги: понятие и роль в экономике.

2.1 Сущность частных денег.

Идейная основа частных денег проста: Валюту следует считать обычным коммерческим товаром и потому производить рыночным способом. При этом подобно тому, как конкуренция между обычными товарами способствует улучшению их потребительских свойств и отбраковке низкокачественной продукции, конкуренция между частными валютами произведет отбраковку плохо обеспеченных и плохо управляемых валют. Останутся те валюты, которые будут наилучшим образом выполнять функции денег. Важное свойство таких конкурентных денег состоит в том, что при их использовании в экономике исчезают макро-сигналы нерыночного характера, источником которых сейчас являются государственные регулирующие органы.

«Деньги необязательно создаются в качестве законного средства платежа правительством: подобно закону, языку и морали они могут возникнуть спонтанно. Такие частные деньги часто предпочитали государственным деньгам, но обычно правительство скорее подавляло их».

Ф.фон Хайек, лауреат Нобелевской премии по экономике, 1974г.

Предложение Хайека (Hayek 1978) удивительно просто, однако для большинства экономистов оно оказалось неожиданным. Всего на два года раньше те же мысли была высказаны Б.Клейном (Klein 1974), но его работа осталась незамеченной и только авторитет Хайека позволил этой идее получить широкий резонанс. Этот пример наглядно демонстрирует силу устоявшегося стереотипа о необходимости участия государства в денежной сфере.

Первоначальное предложение Хайека состояло в конкуренции валют. В прошлом эмиссионная деятельность регулировалась государством в целях увеличения доходов казны. В нынешнем веке в соответствии с его общей доктриной исправления природы, денежное обращение стали оперативно регулировать для "улучшения рынка и исправления его недостатков": стимулирования экономического роста, борьбы с безработицей и т.п. Эти действия имеют, однако, далеко идущие негативные последствия. Искусственно занижая кредитную ставку для стимулирования экономического роста, денежные власти формируют в предпринимательской среде необоснованный оптимизм. В результате начинают осуществляться инвестиционные проекты, для завершения которых в будущем не хватит ресурсов. Как только несоответствие потребных и наличных ресурсов становится очевидным, происходит массовое очищение рынка от ошибочных проектов, сопровождаемое свертыванием производства. Происходит экономический кризис, порожденный не рынком, а государственным регулированием."Игры" с кредитно-денежной политикой, которые вели в XX веке центральные банки почти всех стран, стали постоянным источником экономической дезинформации, вызывающим глобальную дискоординацию хозяйства, проявляющуюся в частности в искусственных колебаниях деловой активности.

Попытки решения проблемы. Перед тем как остановиться на предложении Хайека по денационализации денег как средстве достижения их нейтральности, коснемся попыток решения проблемы ограничения денежного произвола.

· "Независимый центральный банк" - название самой распространенной на сегодняшний день схемы организации кредитно-денежной системы. В идеале предусматривается передача руководства денежной политикой страны в руки небольшой группы профессионалов - руководителей центрального банка, огражденных от влияний групповых интересов и блюдущих интересы страны и ее хозяйства.

Страницы: 1, 2