Валютный клиринг: Мировой опыт и его значение для стран СНГ

После публикации работ Ф. Хайека 1976 и 1978 гг. о конкурентных валютах, история и теория частной эмиссии конкурирующих валют привлекла повышенное внимание западных экономистов. Делаются известными новые примеры. В большинстве случаев все банки использовали одну и ту же резервную валюту или стандарт ценности, в которую конвертировались прочие деньги. Смысл предложения Хайека заключался в конкуренции между валютами с разными единицами номинации. Ему казалось возможным, что в результате конкуренции возникнет валютный стандарт, имеющий постоянную покупательную способность относительно корзины сырьевых товаров. Главным в его (и других ученых) аргументах было то, что правительственная монополия на эмиссию денег и на определение стандарта ценности настолько извратила ситуацию, что у рынка просто не было возможности поэкспериментировать с эмиссией денег, которые могли бы подойти потребителю.

Независимо от того, какой могла бы стать законченная система с конкурирующими частными деньгами, исторические данные говорят нам о том, чего можно ожидать от подобной системы, независимо от того -- используют или нет все банки одинаковый валютный стандарт.

Наиболее интересен исторический опыт Шотландии от 1716 г., когда пала монополия Шотландского банка, до 1845 г., когда был принят закон об окончательной монополии банка Англии на эмиссию денег. Уайт (White, 1984) обобщил этот опыт и сравнил его с опытом Англии. В Шотландии ничто не препятствовало учреждению новых банков. Все банки кроме трех были основаны как фирмы с неограниченной ответственностью, так что их владельцы в случае банкротства должны были нести ответственность перед вкладчиками и держателями банкнот. С 1765 г. был запрещен выпуск мелких банкнот и принято требование оплачивать банкноты по предъявлению, что сделало незаконным прежнюю практику, в соответствии с которой банк мог оплатить предъявленные банкноты с задержкой на 6 месяцев, выплачивая за этот период проценты держателям. Таковы были единственные формы регулирования.

В Англии, напротив, на протяжении большей части этого периода выпуск банкнот был запрещен, если в банке было более 6 совладельцев; после 1826 г. была разрешена эмиссия банкнот банкам, расположенным на расстоянии более 65 миль от Лондона. Уровень банкротств в Англии более чем в 4 раза превосходил соответствующий показатель для Шотландии, и убытки зачастую ложились на держателей банкнот, тогда как в Шотландии, как правило, убытки покрывались владельцами банков (White; 1984, р. 47).

В США "свобода" банков означала не свободу предпринимательства, а возможность учреждения банка без специального разрешения законодательных органов. Опыт США отличается крайней пестротой, поскольку законы некоторых штатов работали вполне хорошо, а в некоторых были просто чудовищны. Даже внутри штатов, как правило, не разрешалось создавать банковские филиалы. Некоторые штаты использовали банки как рынок для своих облигаций и требовали от них скупать облигации для обеспечения эмитируемых банкнот, но при этом требовали, чтобы облигации учитывались не по рыночной оценке, а по номинальной цене. Эмитенты были привязаны к номинальной цене облигаций, и если последняя превышала рыночный курс, банки (даже в случае банкротства) могли получить мгновенную прибыль за счет эмиссии банкнот, обеспеченных ценными бумагами штата. Согласно Рокофу (Rockoff, 1975) эти правовые ограничения стали причиной возникновения крайне рискованных (диких) форм банковской практики, характерных для одних штатов и неизвестных в других; другим результатом была неспособность банков погашать эмитированные банкноты в случае обесценивания облигаций штата, что было результатом невозможности в достаточной степени диверсифицировать активы. Некоторые штаты оказывались неспособными закрывать неплатежеспособные банки.

Стабильная система свободных банков, похожая на шотландскую систему, возникла в штатах Новой Англии -- конкурентный выпуск банкнот, забота о поддержании номинального курса и система межбанковского клиринга, начало которой положил бостонский Suffolk Bank.

Стабильная система развилась и в Нью-Йорке, национальном центре торговли и промышленности. В 1840 г. был принят закон, по которому облигации штата, служившие обеспечением эмиссии, учитывались по рыночной цене. В общем случае закон предполагал ограниченную ответственность банков. Были установлены нижние границы уставного капитала банков, и если при наличии долгов оказывалось, что уставный капитал изъят, накладывался запрет на выплату дивидендов владельцам до тех пор, пока они не возмещали убыль уставного капитала. За изъятие уставного капитала банк мог подвергнуться ликвидации. Нью-йоркский закон требовал также наличия резервов в размере 12,5 процента от суммы эмитированных банкнот, и гарантировал компенсацию тем держателям банкнот, которым банк отказал в погашении по предъявлению (Rockoff; 1975, р. 70--79, 81).

В Швеции частные коммерческие банки с неограниченной ответственностью эмитировали банкноты с 1830 по 1904 г, когда эта практика была запрещена; параллельно ходили деньги государственного банка (Sandberg; 1978, р. 657--665). Один из этих банков сыграл особенно важную роль в развитии шведской промышленности. Сэндберг (Sanberg; 4978, р. 651) считает банковскую систему одним из важнейших слагаемых успеха Швеции, в том числе самых высоких темпов роста ВНП в Европе в период 1870--1914 гг. Банковских банкротств не было (Selgin; 1988, р. 7).

Между 1826 и 1850 гг. швейцарские кантоны разрешали частным банкам эмитировать банкноты. Пример Швейцарии особенно интересен, потому что в то время там не существовало единого валютного стандарта и банки были вольны выбирать денежную единицу. Восемь банков с различными формами собственности использовали четыре валютных стандарта. Базельский банк, банкноты которого были деноминованы во французских франках, и цюрихский, эмитировавший банкноты в брабантских таллерах, принимали банкноты друг друга по курсу, установленному банком-эмитентом. Время от времени частные небанковские эмитенты приостанавливали конвертируемость, но банкротств не было (Weber, 1988). Законы, ограничивавшие объем эмиссии и устанавливавшие резервные требования, не влияли на поведение банков, поскольку размер эмиссии неизменно был ниже разрешенного по закону, а объем резервов в среднем превышал требуемый законом.

История свободных банков в ряде стран на протяжении длительного периода -- в Шотландии более 100 лет, в США от 1838 до 1860 гг. -- в целом гораздо доброкачественнее, чем можно было бы представить по анекдотам о диких банках. Впрочем, важнейший урок истории требует создания условий, неблагоприятных для диких банков (т.е. банков, созданных исключительно с целью выбросить на рынок как можно больше банкнот).

Параллельно с изучением исторических свидетельств развивалась теория свободных банков. Основные теоретические выводы таковы: 1) система свободных банков в принципе неифляционна (т. е. не ведет к систематической сверхэмиссии банкнот); 2) не способствует ценовой неопределенности; 3) не порождает денежного неравновесия или колебаний ценности денег; 4) не создает условий для нестабильности -- паник и бегства депозитов; 5) не ведет к неэффективному использованию ресурсов. [См. Klein (1974); Glassner (1989); Rockoff (1975); Salsman (1990); White (1984, 1989a, 1989b); Selgin (1988); Vaubel (1987). Селгин и Уайт, исходя из исторических фактов и теоретических построений, дают гипотетическую картину системы свободных банков (Selgin: 1988, chap. 2, pp. 16--34; White, 1989b).]

Как теория, так и исторические свидетельства говорят, что рынок есть эффективный и действенный механизм предоставления денег. История демонстрирует также, что когда правительство решает уничтожить режим свободного банковского дела, оно (к несчастью) добивается своего без затруднений, и что это всегда осуществлялось во имя собственных целей правительства -- чтобы приобрести преимущества монопольной эмиссии и способности обесценивать валюту.

Система свободных банков для СНГ

В условиях свободной банковской системы каждое из государств-членов СНГ сможет при желании принять законы, разрешающие частным банкам принимать вклады в твердой валюте, золоте или других ценностях, и выпускать банкноты или создавать депозиты, конвертируемые в твердую валюту, золото, в нефть или в корзину товаров, пользующихся устойчивым спросом на мировых рынках. Каждое государство затем установит, что банки могут использовать вклады или банкноты в трансакциях или контрактах без всяких ограничений, и что правительство будет следить за выполнением этих контрактов таким же образом и с таким же усердием, с какими оно принуждает к выполнению контрактов в рублях или любой другой валюте, выпущенной самим правительством или от его имени; государство также примет на себя обязанность использовать законы, преследующие жульничество, подделку ценных бумаг и пр. так же, как оно преследует аналогичные преступления против собственных денег.

Лицензия на учреждение таких банков должна предоставляться по удовлетворении некоторых определенных минимальных требований -- имена, адреса и характеристика собственников (люди с криминальным прошлым должны быть исключены из числа возможных собственников), копия уставных документов банка с информацией о договорных обязательствах и взаимоотношениях с акционерами, вкладчиками и держателями банкнот, а также с именами и адресами аудиторов. От каждого банка можно потребовать, чтобы в его названии содержалось стандартное выражение типа "не государственный", которое свидетельствовало бы, что банк не принадлежит государству и не поддерживается им, и что его банкноты и депозиты не застрахованы правительством. Страны СНГ могут решить, что иностранные юридические и физические лица могут иметь право на получение банковской лицензии на полное или долевое владение банком.

Законы каждого государства СНГ потребуют, чтобы банки выполняли договорные обязательства перед держателями банковских билетов и вкладчиками; в случае невыполнения обязательств правительство закроет банк в соответствии с существующими правилами о банкротстве частных банков и уставными требованиями самого банка о порядке удовлетворения претензий.

Государство может потребовать, чтобы каждый банк обнародовал регулярную (даже ежедневную) аудиторскую информацию по установленной форме о состоянии банка, и вывешивал ее во всех отделениях банка и передавал в печать для публикации. Кроме того, банки должны информировать правительство и публиковать в печати сведения о количестве напечатанных банковских билетов; также и все типографии, печатающие банковские билеты, должны информировать правительство и публику о тиражах банкнот. Весьма вероятно, что обнародование информации станет обычным и само по себе, без всякого регулирования. Предполагается, что определенные требования могут сократить период времени, который потребуется рынку, чтобы сформировать спрос на информацию, на основании которой можно оценивать деятельность частных банков.

Правительственное регулирование деятельности этих банков должно ограничиваться выдачей лицензий и определенными информационными требованиями. Не следует ограничивать создание отделений или территориально ограничивать деятельность, не нужно также ограничивать набор возможных финансовых услуг (включая услуги клиринговых домов). Не нужны требования к величине резервов и не следует ограничивать величину процента по вкладам или кредитам, или виды кредитных услуг, которые может предоставлять банк (в том числе участие в собственности). (Не нужно запрещать банкам предоставлять кредиты госпредприятиям или брать у них вклады, но правительство, как владелец госпредприятий, может запретить всем или некоторым из них брать кредиты у частных банков или держать в них счета).

Процесс учреждения новых банков не должен знать других ограничений, кроме минимальных требований при выдаче лицензии (и, может быть, минимального начального капитала), поскольку конкуренция есть главный регулятор системы свободных банков. Не должно ограничиваться конвертирование счетов в наличные деньги или использование таких инструментов, как чеки, электронный перевод средств, банкоматы и пр. Не следует ограничивать спектр возможных банковских обязательств перед клиентами, в том числе -- быть ли банку акционерным обществом с ограниченной или неограниченной ответственностью. Банк может иметь право на выпуск банкнот с правом отсроченного выкупа -- так что банк получит возможность разменивать предъявленные банкноты с отсрочкой, скажем, на полгода. Банк сам решает, признавать ли ему банкноты, выпускаемые другими банками; клиринговые палаты также должны иметь свободу включать те или иные банки в число своих клиентов. Выпускаемые банками денежные инструменты будут свободно котироваться на рынке относительно друг друга и относительно рубля.

Чтобы поощрить развитие системы, правительства стран СНГ могут счесть желательным амнистировать, может быть временно, владельцев средств в твердой валюте с учетом происхождения или источника их средств. Правительствам, быть может, придется гарантировать отказ от конфискаций или денежных "реформ" конфискационного типа. Но правительствам не следует брать на себя обязательства по выплате вкладов или размену банковских билетов. Не следует также требовать, чтобы банки владели чем-то определенным, особенно правительственными обязательствами или облигациями. [Было бы разумным принять основы банковского законодательства, но разрешить областям и автономиям решать, желают ли они допустить на своих территориях свободу банковского дела.]

Правительства республик могут оказаться вынужденными как-то определить или ограничить возможные виды обеспечения для вкладов и банкнот. В настоящее время явным кандидатом является доллар, но не ясно, что же будет во всей рублевой зоне в конце десятилетия. Немецкая марка на западе страны, йена на Востоке, финская марка в Санкт-Петербурге, и, наконец, экю для всех желающих. Можно также использовать золото или валюты конвертируемые, скажем, в доллар, но имеющие основой спотовую цену нефти. Как сказал недавно Милтон Фридман, "пусть общие деньги возникнут тем же путем, каким возник общий язык, в ходе добровольного сотрудничества ... больше надежд на то, что надежные общие деньги возникнут в результате добровольного сотрудничества через рыночный процесс, а не в результате подгоняемой правительством кооперации через политический процесс." (Friedman, 1991). Могут также возникнуть новые формы денег, вроде тех, которые предвидел Хайек и другие. [Возможные варианты описаны у Greenfield and Yeager (1987), Hall (1982), Hayek (1976), Yeager (1987).]

Денежные вопросы -- предмет дискуссий в содружестве независимых государств, образованном 11 республиками бывшего СССР. Россия хочет сохранить рубль и превратить его в надежную валюту, а другие республики -- особенно настойчиво Украина -- заинтересованы в создании собственных денег. Договорятся ли страны СНГ о сохранении рубля для общего пользования или нет, они могут договориться о том, чтобы:

1) разрешить частным лицам и предприятиям использовать любые частные деньги по выбору;
2) принимать или нет частные деньги, выпущенные на территории других стран, при уплате налогов;
3) разрешать или нет открытие местных отделений банкам со штаб-квартирой в другой стране;
4) требовать ли соблюдения контрактов, условия которых сформулированы в частных деньгах других республик (где-то контракт всегда будет защищен законом).

При наличии таких соглашений частные банкноты, конвертируемые в твердую валюту, могли бы служить инструментом обмена между странами СНГ независимо от надежности рубля (или любых других республиканских денег), и независимо от того, решат ли остальные республики иметь собственные деньги.

Фактически, СНГ может принять высказывание Ф. А. Хайека (F. A. Hayek; 1976, р. 17), сформулированное им для европейского Общего рынка:

Страны (Общего рынка) ... взаимно связывают друг друга формальным договором не чинить каких-либо препятствий свободному совершению сделок на своей территории в валютах других стран (включая золотые монеты) или свободному занятию банковским делом любому учреждению, основанному на любой из их территорий.

Со своей стороны, банки должны обменивать твердую валюту на собственные депозиты или банкноты. Банки примут обязательство разменивать депозиты и банкноты в выбранной резервной валюте (скажем, в долларах) по требованию (или с определенной задержкой во времени). Их твердая валюта будет конвертирована, в этом примере, в доллары и вложена в (как правило) краткосрочные долларовые ценные бумаги -- обязательства Казначейства США или коммерческие бумаги. В конкурентной системе банки станут платить проценты по большинству вкладов.

Банк будет выдавать кредиты в собственных деньгах, увеличивая тем самым общее предложение денег. Но как только вклады конвертированы в банкноты и потрачены или переданы другим в виде чека, банку придется делать выплаты из своих резервов или удовлетворять требования с помощью принадлежащих ему требований к другим банкам -- банкнотами, которые он принял, или чеками подлежащими учету; тем самым экспансия банковских обязательств будет ограничена спросом публики. В конце концов, разовьется организованная система клиринга межбанковских обязательств, и клиринговая палата или отдельные банки будут предоставлять ссуды банкам, переживающим временные трудности.

Дикий Восток

Предлагаемая государствам СНГ свободная банковская система отличается в некоторых отношениях от известных исторических образцов.

Во-первых, во всех известных истории примерах выпуска частных банкнот, за исключением Швейцарии, бумаги, эмитированные различными банками, подлежали размену на одну и ту же валюту -- как правило золотые либо серебряные монеты, либо на правительственные банкноты, которые, в свою очередь, подлежали размену в золотые или серебряные монеты. Таким образом, существовал единый денежный стандарт или единица учета. Можно предположить, что свободная банковская система также выберет предпочтительный стандарт, хотя он может быть разным для разных территорий (Советский Союз покрывал 11 часовых поясов), и быть непостоянным во времени -- может быть понадобятся годы для выработки единого стандарта. Но мешанина из денег, номинованных в рублях, долларах, марках, йенах, а может быть и в иных валютах, не слишком отличается от того, что есть сейчас; просто ситуация, в отличие от нынешней, станет узаконенной и открытой.

Легализация сделок в различных денежных единицах выведет эти сделки из сферы черного рынка и сделает их доступными для налогообложения. Техническая сторона сбора налогов не столь проста, но удобства правительства не могут служить основанием для отказа от политики, благотворной во всем другом. Если для каждых имеющих хождение на рынке денег доходы превышают издержки (т. е. добавленная стоимость положительна), налоги могут быть уплачены в каждой разновидности денег. Если нет, от каждого налогоплательщика можно потребовать, чтобы он выбрал подходящую единицу учета и платил налоги, конвертируя другие деньги в этот стандарт либо по текущей рыночной цене, либо по средней за период, либо по курсу на конец периода. Впрочем, республика может потребовать, чтобы деньгами учета и налоговыми деньгами были официальные деньги государства.

Эти рекомендации отличаются от известных исторических образцов и в том, что предлагается система свободных банков в то время, когда продолжает существовать рубль (и другие республиканские деньги). Похоже, что правительство России намерено сохранить рубль как единую валюту (а если возможно, то и для всего СНГ) и, при этом, сделать его надежным. Если эксперимент со свободными банками окажется успешным и возникнут частные деньги, конвертируемые в доллары, марки, йены, золото и пр., возникнет вопрос о судьбе рубля.

Леланд Игер (Leiand Yeager; 1985, р. 105) обсуждает переход к иного типа системе в США: "Появление привлекательных альтернатив приведет к свертыванию спроса на традиционные деньги". Уайт, с другой стороны, склонен думать, что в случае разрешения частных субститутов правительственные декретные деньги не сразу утратят ценность (White, 1989a). Хайек комментирует, что

Для правительства ... главной задачей будет защита от быстрого вытеснения и, как следствие, ускоренного обесценивания денет, выпускаемых нынешним центральным банком. Вероятно, этого можно достичь немедленным предоставлением ему полной свободы и независимости, то есть дать ему то же положение, что и у других эмиссионных банков, иностранных или вновь создаваемых внутри страны, при одновременном возврате к политике сбалансированного бюджета, ограниченной только возможностью получения ссуд на открытом ссудном рынке, которым правительство не может манипулировать. (Hayek; 1976, р. 93)

Иностранные твердые валюты уже теснят рубль. После окончания первой мировой войны четыре больших гиперинфляции (в Австрии, Венгрии, Польше и Германии) окончились не в тот момент, когда центральные банки этих стран сократили эмиссию, но когда их правительства заявили о решимости сбалансировать бюджет и прекратить финансирование дефицита с помощью займов у центрального банка (Sargent, 1982). "В Австрии, Венгрии, Польше и Германии гиперинфляцию остановили, во-первых, создав независимый центральный банк с правом отказывать правительству в предоставлении необеспеченных кредитов, и, во-вторых, одновременно измененив режим фискальной политики" (Sargent; 1982, р. 89). Предположительно то же самое необходимо и для рубля, а вовсе не подавление альтернативных валют или получение стабилизационных фондов от международных финансовых организаций.

Россияне, с которыми я обсуждала эту тему, убеждены, что появление альтернативных денежных инструментов приведет к дальнейшему падению ценности рубля. Но причиной этого обесценивания рубля будет нежелание правительства отказаться от возможности финансировать дефицит бюджета за счет денежной эмиссии и от произвольного повышения заработной платы и других платежей. При свободной банковской системе большая доступность денег, размениваемых на твердую валюту, окажет понижающее давление на курс рубля по отношению к доллару. Если при этом правительство преуспеет в контроле эмиссии, курс рубля по отношению к твердым валютам и банкнотам, конвертируемым в эти валюты, стабилизируется. По мере того, как правительство станет получать в виде налогов конвертируемые частные деньги, оно сможет их использовать для скупки рублей и вывода их из обращения. Общее предложение денег, конечно, будет включать как правительственную эмиссию рублей, так и банкноты и вклады в частных банках; но денежное предложение уже сейчас включает иностранные валюты, а займы, предоставляемые частными банками, сократят спрос на рублевые займы.

В-третьих, обстоятельства в рублевой зоне иные, чем существовали в Шотландии или в Швейцарии, в Швеции или в США во времена свободного банковского дела. Одно очевидное различие представляют современные средства связи -- радио, телевидение, электронные средства связи, хотя они и развиты в СНГ не так хорошо, как в Западной Европе или в США. Нет необходимости отправлять информацию или банкноты почтой или на лошадях, а не по воздуху. [См. обсуждение деталей технологии установления цен на банковские билеты у Gorton (1992).] Хотя Россия (и особенно СНГ в целом) очень обширна, можно предположить, что банкноты будут возвращаться в банк-эмитент относительно быстро, даже если обращаться будут на большом отдалении, и что будет доступна информация о деятельности различных банках на всем пространстве обращения денег. Современные средства связи ослабляют опасение Фридмана, что "отдельные люди могут оказаться в договорных отношениях с теми, кто живет вдали от них и с кем они мало знакомы, и между эмиссией обязательства и предъявлением требования о его выполнении может пройти много времени" (Friedman; 1960, р. 60).

Другое отличие в том, что принципы частной собственности и личного богатства не столь укоренены или прочны в странах СНГ, как это было в Шотландии, где неограниченная ответственность собственников так надежно защищала вкладчиков и держателей банкнот шотландских банков, или в США, где некоторые штаты потребовали от банкиров перехода к режиму неограниченной ответственности и, тем самым, сделали неприменимыми свои законы о банках. Альтернативным подходом может быть требование о наличии первоначального капитала -- не для защиты клиентов от чрезмерного выпуска банкнот или от ошибок в решениях о выдаче кредитов, но для гарантии того, что владельцы сами чем-то рискуют и что они заинтересованы в успехе банка.

Похоже, что в республиках бывшего Советского Союза проблема доверия к банкам -- и к их владельцам -- также стоит иначе, чем в исторических образцах. Республиканские правительства проявили бы мудрость, если бы не стали убеждать публику в надежности банков или брать на себя ответственность за их платежеспособность, но всего лишь гарантировали бы доступность информации о банках. Может быть, будет полезно, чтобы первые частные банки были созданы хорошо известными иностранными банками с устоявшейся репутацией, или людьми, вызывающими доверие.

Почему не достаточно валютного управления

У меня нет возражений против денег, выпускаемых валютным управлением на базе корзины валют, и правительственные деньги, конвертируемые в одну или несколько твердых валют, были бы хорошим дополнением для системы свободных банков. Но без нового законодательства о банках конвертируемая валюта попадет в ловушку существующей огосударствленной банковской системы с ее ограничениями на конвертацию вкладов в наличность, с ее контролем процентов на вклады и ссуды. Нужна не параллельная валюта или валюты, а параллельная система банков.

Минимальная система позволит создание банков на выше описанных условиях, но без права эмитировать собственные банкноты; тогда деньги, выпущенные валютным управлением, были бы единственной альтернативой рублю. Ограничение на эмиссию банкнот было бы искусственным ограничением спроса публики на валюту в условиях, когда публика еще не приучена к использованию чеков, а банковские переводы занимают много времени.

Более либеральная система позволит частным банкам эмитировать собственные деньги, основанные на валюте, эмитируемой валютным управлением. Это придаст дополнительную гибкость предложению денег, но по прежнему принудит банки продавать валютному управлению твердую валюту в обмен на резервы. Частная банковская система может привлечь больший объем вкладов в твердой валюте (а значит, быстрее устранить преимущество иностранных правительств, валюты которых используются странами СНГ), если не будет существовать валютного управления, в котором частные банки должны будут держать счета в твердой валюте. Это утверждение исходит из того, что публика может отнестись с недоверием к валютному управлению. В конце концов, валютное управление должно быть создано правительством, а советская история дает много примеров использования конфискации как инструмента денежной политики. Есть риск, что правительство захочет, изъяв ценности у валютного управления, объявить его деньги законным средством платежа (обязательными для всех физических и юридических лиц), неконвертируемым в резервную валюту. (Этот риск отпадет, если валютным управлением будет управлять МВФ).

Конкурентная эмиссия денег со свободой выбора денежного стандарта есть предприятие не более рискованное, чем конкурентная эмиссия денег, ограниченная валютой валютного управления как единственного денежного стандарта и единственной резервной валюты. Преимущество свободной банковской системы с правом выбора денежного стандарта и выпуска банковских билетов в том, что она делает возможной конкуренцию между альтернативными резервными валютами. Выбранный денежный стандарт, скорее всего, будет разным на разных территориях и будет изменяться со временем, а конкурирующие между собой банки будут реагировать на изменения спроса более гибко и эффективно, чем валютное управление. Исходное многообразие денежных стандартов облегчит торговлю внутри СНГ и со странами Восточной Европы. Действительно свободная банковская система сможет также привлечь новые отечественные и зарубежные банки, что облегчит быструю монетизацию хозяйства стран СНГ и аккумуляцию ресурсов для новых частных предприятий. Наконец, свободная банковская система дает возможность создать денежные системы, не базирующиеся на иностранных валютах. Они могут быть обеспечены золотом либо предлагаемыми в теоретической литературе разнообразными товарными стандартами, имеющими стабильную покупательную способность на мировых рынках. [Если политика стабилизации рубля увенчается успехом, появляется предложенная Милтоном Фридманом (M. Friedman; 1984, pp. 48--52) возможность перехода к денежной системе, работающей без центрального банка: заморозить эмиссию рублевой наличности и беспроцентных рублевых депозитов в центральном банке (деньги повышенной покупательной силы). Тогда рубль превратится для частных банков в одну из конкурирующих резервных валют.]

Переход

Обычный подход западных экономистов к задаче перехода централизованно планируемого социалистического хозяйства на рельсы рыночной экономики заключается в том, чтобы превратить существующие институты командной экономики в аналогичные рыночные учреждения. Возьмите государственный банк и превратите его в двух-уровневую банковскую систему: независимый центральный банк и конкурирующие коммерческие банки. Превратите предприятия оборонной промышленности в конкурирующих производителей потребительских товаров. Превратите государственные монополии в акционерные компании, заинтересуйте управляющих участием в прибылях, и уповайте на то, что предприятия будут вести себя так же, как частные корпорации. Продайте квартиры в государственном доме и назовите это кондоминиумом. Возьмите организацию, которая разрешала конфликты между предприятиями ориентируясь на цели центрального плана, и превратите ее в суд, разрешающий коммерческие конфликты между частными предприятиями.

Такого рода конверсия может оказаться действенной, либо нет. Параллельный подход в том, чтобы позволить и облегчить развитие институтов рыночной экономики "с нуля". Тогда, если конверсия старых институтов окончится неудачей, их можно будет закрыть, отправить на дно, списать, ликвидировать или просто позволить исчезнуть по мере того, как их место займут новые институты. Деньги и банковское дело -- хорошая стартовая площадка.

Денежная реформа: достаточно ли одной свободы?

Проблема денежной реформы

Почему это важно и что из этого следует практически для перспектив денежной реформы в странах СНГ? По моему мнению, это очень важно, поскольку отсюда следует, что хотя свободные банки могут повысить эффективность существующего валютного стандарта, но конкуренция валют не столь уж хорошее средство создания нового стандарта (или стандартов) вместо уже существующего. Причины этого, как я уже отметил, вполне ясны. В прошлом свободные банковские системы не имели никакого отношения к выбору или возникновению денежных стандартов, поскольку те возникали в результате длительной эволюции, которая исторически и логически предшествовала возникновению банков. Может быть, сейчас и возможно было бы ускоренное воспроизведение этого процесса за счет того, что западные валюты вошли в широкое пользование. Но может оказаться и так, что результатом будет не быстрое возникновение нового и более совершенного валютного стандарта, но консервация существующего положения и замедленное развитие банков -- свободных или несвободных. На деле: "мешанина из денег, номинованных в рублях, долларах, марках, йенах, а может быть и в иных валютах, -- которая может стать результатом предлагаемых ею реформ, -- не слишком отличается от того, что есть сейчас; просто ситуация станет узаконенной и открытой, в отличие от нынешней". Но ведь в том-то и вся проблема, что нынешняя ситуация ужасна, и всякая реформа, достойная этого имени, должна стремиться к ее быстрому изменению.

Мои опасения можно подкрепить указанием на многочисленные и хорошо известные ситуации, когда денежный стандарт оставался в употреблении несмотря на гиперинфляцию, быстро разрушавшую покупательную способность денег. Хотя при этом параллельно с обесценивающимися деньгами начинали ограниченно ходить другие валюты, традиционные деньги сохраняли свою роль главного инструмента обмена до тех пор, пока инфляция не заканчивалась. Причем нередко прекращение инфляции знаменовалось тем, что правительство вводило новую денежную единицу. Все это мы можем наблюдать в странах СНГ, где быстро обесценивающийся рубль остается главным инструментом обмена, хотя в ходу и альтернативные инструменты главным образом  бартер. Хотя не приходится отрицать, что результатом конкурентной эмиссии будет повышение доверия к более стабильным денежным единицам, нельзя быть уверенным в том, что подобная система осуществима.

Очень реальна вероятность, что даже в условиях свободных рынков низкокачественная валюта на некоторое время сохранит доминирующее положение, при том что все будут осознавать ее недостатки. Эта давно известная инерция благосклонна к низкокачественным, но традиционным деньгам в ущерб более качественной, но только возникающей валюте. Каждый будет сторонником перехода к другим деньгам, но никто не захочет двинуться первым. В технических терминах речь идет о "сетевом аспекте" денежного хозяйства. Действие инерции будет особенно выраженным, если правительство,  потребует, чтобы "официальные деньги и впредь являлись инструментом учета и налоговых платежей". Рассчитывать на то, что силы свободного рынка смогут привести к замене валютного стандарта, значит ждать такого ухудшения ситуации, когда перестанут действовать даже могущественные силы инерции. Мне кажется, что гораздо лучше, если правительство примет активное участие в отказе от официального валютного стандарта, что обеспечит сокращение переходного периода -- хотя, конечно, результат будет не столь хорош, как если бы он был создан только самодеятельностью рынка.

Валютное управление

Валютное управление дает правительству возможность использовать свои доминирующие позиции для организации согласованного перехода к более качественному валютному стандарту. В этом подходе, разумеется, больше конструктивизма, чем в идее "начать с нуля" и позволить рынку выявить стандарт. При этом одновременно, возрастает риск сохранения политизации эмиссионного хозяйства. Отвечая на эту критику, я, прежде всего, хочу указать, что система с валютным управлением способна предотвратить манипуляции с базовыми деньгами и при этом способна символизировать валютный суверенитет. В конце концов, это гораздо лучше, чем система с центральным банком, эмитирующим независимую валюту. А именно таким будет выбор большинства членов СНГ, если им придется выбирать между совершенно свободными банками и центральным банком.

Во-вторых, на деле не приходится говорить о начале с самого нуля. Как я уже отметил, решение правительства доверить дело рынкам не будет означать старта с нуля. Соревнование за новый стандарт будет похоже на скачки, где одна лошадь (пусть хромая) уже прошла полкруга, когда остальные только вступили на трек. Значит, правительству придется заботиться о сохранении крайне неудовлетворительного статус-кво.

Наконец,  позволить правительству участвовать в формировании нового валютного стандарта не то же самое, что исключить возможность выбирать деньги. Например, если молдавское валютное управление выпустит деньги, базирующиеся на экю, это не должно помешать частным фирмам предложить банковские услуги на базе, скажем, доллара или золота. Я считаю, что закон должен предусматривать возможность такого рода конкуренции. Остается фактом, что благодаря покровительству правительства -- при любой конкуренции -- почти наверняка победит евро, так же как в случае бездействия правительства почти наверняка победа достанется рублю. Результат скачек и здесь будет подтасован, но, по крайней мере, победа достанется более полноценной лошади.

Еще одно возрожение против валютного управления: есть риск, что правительство конфискует активы валютного управления, и его деньги утратят конвертируемость. Этого риска легко избежать с помощью ряда предосторожностей. Можно учредить валютное управление как частную фирму, так чтобы ее активы не принадлежали правительству. Можно зарегистрировать его, например, в Швейцарии, и там же можно хранить активы. Наконец, можно доверить руководство валютным управлением иностранцам, и определить их статус таким образом, чтобы полностью защитить от внутренней политики (Schuler, Selgin and Sinkey; 1991, pp. 14--15).

Итог

Все вышесказанное относится к сравнению относительных достоинств валютного управления и конкурентной эмиссии в деле предоставления валютного стандарта. Что касается конкурентного выпуска банкнот, то я счастлив поддержать радикальное решение, предполагающее свободу банковского дела. Я также согласен с утверждением Андерсон, что эффективность системы с валютным управлением только вырастет, если частным банкам будет позволено эмитировать банкноты только частично обеспеченные деньгами валютного управления. Это обеспечит достаточную гибкость эмиссии и позволит адекватно реагировать на сезонные и циклические колебания спроса. Это также будет способствовать большему использованию банковских (внутренних) денег, чем правительственных (внешних), что приведет к вытеснению внешних кредитов внутренними. Последнее предполагает повышение роли денежной системы в направлении экономического развития страны. Но именно здесь и есть ахилесова пята такой точки зрения , а именно банкам необходимо будет выработать схемы клиринговых расчетов именно в сфере реального производства , товаров и услуг .В противном случае существует опасность создания «виртуальной экономики» .  Примером такой системы может служить Транспортная Клиринговая Палата осуществляющая расчеты в сфере авиаперевозок. Компания «Итера» осуществляющая взаиморасчет за поставки газа в Белоруссию по средствам валютного клиринга и т.д.