13. Согласно автору книги "Библия в Индии", имя Иисус, или Иешуа, весьма распространенное среди евреев, было в древней Индии священным титулом, присваиваемым всем воплощениям, тогда как все законодатели принимали имя Ману (стр. 104). Из д-Гиты он ясно доказывает, что "Христна имел имя Иисус" (стр.247)

14. Dunlop Book of Facts, 1964, p. 4.

15. ibid, p. 5et seq.

Глава 3.

ХРИСТИАНСКИЕ ДОКТРИНЫ

Миф о распятии

Христиане более всего единодушны в отношении того, что Иисус был распят, потому что все догматы их веры основаны на этом мифе: святость креста, учение об искуплении, пасха и причастие и т. д. не имеют никакого смысла, если не было распятия. Почти все части Нового Завета содержат эту легенду, хотя налицо и взаимные противоречия.

Начнем с того, что рассмотрим критически внутренние свидетельства (сколь бы скудны они ни были), содержащиеся в разных Евангелиях.

Наши христианские собратья приводили пророчества о гибели Иисуса на кресте и его последующем вознесении. Евангелия упоминают, что Иисус сообщал окружающим его, что будет убит и похоронен на три дня и три ночи, и вновь восстанет из могилы. Евангелие от Матфея утверждает, что когда некоторые законоучители требовали знамения в доказательство его мессианства, Иисус отвечал: "... род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; Ибо как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи" (1).

Заявление Матфея совершенно недвусмысленно. В дальнейшем оно подтверждено и другими евангелистами (2).

Из Ветхого Завета в свидетельство приводится следующий стих Книги Пророка Ионы:

"И повелел Господь большому киту поглотить Иону; и был Иона во чреве этого кита три дня и три ночи"

Согласно ветхозаветной версии, пророк Иона (мир ему!) оставался во чреве кита три дня и три ночи, после чего он чудесно воскрес, будучи извергнут китом. Ясно, что Иисус, имея в виду чудесное спасение Ионы, сделал такое определенное и неоправданное заявление о единственном, но наиболее значительном знамении. Как и пророк Иона, он должен претерпеть погребение в чреве земли на такой же срок, т. е. на трое суток. Судьба всего мифа о распятии зависит от этого единственного пророчества, и его неисполнение ipso facto разваливает всю надстройку.

Евангелия единодушны в том, что Иисус был распят в пятницу, т. е. перед еврейской субботой. Лука повествует; "было же около шестого часа дня" (4). Марк утверждает: "И как уже настал вечер, потому что была пятница, то есть, день перед субботою" (5). Матфей говорит: "На другой день, который следует за пятницею, собрались первосвященники и фарисеи к Пилату" (6). Иоанн рассказывает: "Но как тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу... " (7). Это означает, что распятие произошло в пятницу. Среди христиан не существует двух мнений относительно того, что это событие имело место в пятницу, которая отмечается ежегодно как страстная пятница. Что же касается дня воскрешения, то опять же евангелисты сходятся на том, что оно произошло утром следующего дня. Матфей говорит: "По прошествии же субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и Другая Мария посмотреть гроб (8); Марк: "И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, ко восходу солнца" (9); Лука: "В первый же день недели, очень рано... пришли они ко гробу" (10), и Иоанн подтверждает: "В первый же день недели Мария приходит ко гробу рано... " (11) Как и предыдущее событие, воскрешение также единодушно считается происшедшим в воскресенье утром.

Теперь, если критически рассмотреть Евангелия, мы с удивлением обнаруживаем, что пророчество Иисуса не сбылось. Если посчитать время от вечера пятницы, когда тело Иисуса было погребено, до рассвета воскресенья, то время пребывания в земле получается один день и две ночи (т. е. не более 36 часов, или половина времени, предсказанного Иисусом); даже если вечер пятницы считать как один полный день, то получается едва ли два дня и две ночи. Никакими силами воображения невозможно удлинить два дня и две ночи до трех дней и трех ночей. Это обстоятельство завело в тупик многих комментаторов Библии, которые в течение многих веков боролись с этой загадкой, пытаясь с помощью манипуляций доказать, что два равняется трем. Дело в том, что, если не упорствовать в этом, то все евангелистское пророчество рухнет, и тогда либо предание о страстной пятнице и пасхальном воскресении - не более, чем сказка, либо у христиан не будет вообще никакого Спасителя, ибо Иисус дал только одно знамение, а именно, что он будет похоронен на 3 дня и 3 ночи. Неисполнения этого пророчества более чем достаточно для опровержения мифа о распятии, созданного церковью.

Вся история распятия, если сличить все Евангелия, обнаруживает непримиримые противоречия, и ни один из четырех евангелистов, по-видимому, не согласен с другими в том, что можно назвать свидетельством этого события. Все говорит, без сомнения, о том, что распятие Христа было выдумкой. Как бы то ни было, для установления истины тщательно проанализируем свидетельства Нового Завета.

В силу хронологического приоритета возьмем Евангелие от Марка как главный источник свидетельства о рассматриваемом эпизоде. У Марка есть повествование и о распятии, и о воскрешении. Однако современные исследования доказали, что последние 12 стихов этого Евангелия являются позднейшей фальсификацией и не найдены в древних рукописях (12). Таким образом, все, что остается оригинального, содержится в первых восьми стихах 16-й главы. Материал очень схематичен и, рассуждая рационально, недостоверен. Легенда несколько подробнее изложена в Евангелии от Матфея; она есть у Луки и в расширенном виде у Иоанна, посвятившего ей две полные главы.

Но ни один из евангелистов не согласуется с другими в изложении обстоятельств происшествия. Рассмотрим противоречия более подробно.

1. Авторы первых трех Евангелий заявляют, что Киринеянина Симона заставили нести крест Иисуса (13). Иоанн противоречит им всем, говоря: "И взяли Иисуса и повели. И, неся крест Свой, он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа..." (14).

2. Все четыре евангелиста описывают надпись на кресте по разному. Марк говорит, что там было начертано "Царь Иудейский" (15), Матфей - "Сей есть Иисус, Царь Иудейский" (16), Лука - "Сей есть Царь Иудейский" (17), а Иоанн - "Иисус Назарей, Царь Иудейский" (18). Различия в надписях говорят о том, что ни один из них не присутствовал на месте происшествия, а основывался в своих свидетельствах на слухах. В самом деле, Матфей признает этот факт словами, не оставляющими сомнения: "Тогда все ученики, оставивши Его, бежали"; о том же сообщает Марк (19).

3. Подобные расхождения имеют место и при описании распятия. Матфей сообщает, что тьма простерлась над землею, что завеса в храме разодралась надвое, что было землетрясение, что скалы раскололись, что могилы вскрылись, многие тела усопших святых воскресли и явились многим. Марк упоминает только о том, что простерлась тьма по всей земле и завеса в храме разодралась сверху донизу. Лука говорит также о том, что наступила тьма по всей земле, что померкло солнце, завеса в храме разодралась посередине. Иоанн же ничего не сообщает о этих событиях (20).

4. Есть расхождения в указании времени происшествия событий. Марк утверждает, что" был час Третий, и распяли Его", тогда как Лука говорит о шестом часе, а Матфей о девятом (21).

5. По Марку, последняя вечеря Иисуса была во время еврейской Пасхи (22), тогда как Иоанн говорит, что она состоялась пред й пасхи (23), т. е. перед наступлением пасхальной ночи.

6. Даже если мы примем, что Иисус действительно был пригвожден к кресту, евангелистам не удастся убедить нас в том, что он действительно умер на кресте, что ipso facto разрушает все строение христианской догмы. В то время, как три первых евангелиста единодушны в том, что Иисус умер на кресте, описание в четвертом Евангелии противоречиво. Иоанн повествует, что, поскольку приближалась суббота, евреи не хотели оставить жертвы на крестах до торжественного для них дня. Поэтому они добились разрешения Пилата разделаться с распятыми, перебив им голени. Когда, избавившись от двух первых евреев, воины подошли к Иисусу, то обнаружили, что он уже испустил дух. Несмотря на это, один из воинов пронзил его грудь копьем, и "тотчас истекла кровь и вода" (24). Этот рассказ всегда удивлял христиан. Истечение крови и воды означает, что сердце жертвы билось, а пока сердце бьется, человек жив. Более того, совсем уж загадочно, как Иисус умер за несколько часов, тогда как обычно человек, будучи пригвожденным, остается живым в течение, по меньшей мере, двух-трех дней, (тем более, что другие жертвы были живы в момент осмотра евреями). Следует также заметить, что на всех картинах первых веков Иисус изображается живым, когда его снимают с креста. Дж. Эванс Гордон отмечает: "Примерно до XII в. фигура Христа изображается живой, одетой и в венце; позднее он изображается умирающим или мертвым, одетым лишь в набедренную повязку" (25).

7. Противоречивы и описания погребения. Матфей заявляет, что когда Иисуса положили во гроб, евреи потребовали у Пилата поставить охрану, чтобы "ученики Его, пришедши ночью, не украли Его и не сказали народу: "воскрес из мертвых"; они пошли и поставили у гроба стражу, и приложили к камню печать". Другие евангелисты ничего не пишут об охране (26).

Марк пишет, что Иосиф положил его во гробе, который был высечен в скале; и привалил камень к двери гроба; по словам Луки Иосиф "положил его во гробе, высеченном в скале, где еще никто не был положен" (о прислоненном камне упоминается в главе 24; Иоанн тоже сообщает, что Иисус был похоронен в гробу новом, "в котором еще никто не был положен".

8. Противоречиво описываются и последующие события. Матфей говорит, что "на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гроб", Марк сообщает, что при восходе солнца ко гробу пришли Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия (27). Лука говорит, что умастить тело очень рано пришли женщины из Галилеи (28); Иоанн же рассказывает, что Мария Магдалина пошла туда рано, когда было еще темно, и была одна (29).

9. Матфей повествует, что "Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем" (30). Марк говорит, что ангел был внутри гроба, сидя с правой стороны (31). Лука утверждает, что было два ангела в одеждах блистающих, которые предстали перед женщинами (т. е. они не сидели, а стояли) (32). Иоанн еще более осложняет повествование, говоря, что Мария Магдалина увидела двух ангелов, причем один сидел у изголовья, а другой - в ногах (33).

10. Матфей указывает, что ангел сказал обеим Мариям, что Христос воскрес, и женщины покинули гробницу (34). Марк, тоже говорит, что ангел сообщил женщинам, что Христос воскрес. По словам Луки, о Воскресении Христа женщинам сообщили два ангела (35). Иоанн же, наоборот, рассказывает, что Иисус Христос сам сказал о своем воскрешении Марии (36).

11. Матфей повествует, что ангел сказал обеим Мариям: "И пойдите скорее, скажите ученикам Его, что он воскрес из мертвых и предваряет вас в Галилее: там его увидите; вот, я сказал вам" (37). В следующих двух стихах мы находим совершенно противоречивое утверждение:

"Когда же шли они возвестить ученикам Его Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступивши,' ухватились за ноги Его и поклонились Ему. Тогда говорит им Иисус: не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня" (38). А дальше Матфей сообщает: "Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус и, увидевши Его, поклонились Ему... " (39).

Иоанн же дает совершенно другую версию происшедшего:

"В тот же первый день недели вечером [когда Христос поднялся из могилы], когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам'" (40).

Это означает, что, по Матфею, одиннадцать учеников отправились в Галилею, чтобы встретить Иисуса, который сам назначил им встречу; однако, согласно Иоанну, они собрались за запертой дверью в другом месте, причем не потому, что свидание было предварительно назначено, а из страха перед иудеями. Следует также иметь в виду, что и Матфей, и Иоанн были среди учеников, встретившихся с Иисусом. Кто же из них прав? Лука, в довершение всего, противоречит и Матфею, и Иоанну, говоря, что свидание двух учеников с Иисусом было в селении Еммаус, недалеко от Иерусалима, а затем со всеми 11 апостолами в Иерусалиме (41).

О том, что Христа видели одновременно более 500 человек, сообщает только Павел (42), который не был ни учеником Иисуса, ни очевидцем происшествия. Если бы это было верно, о таком необычном явлении было бы широко оповещено как иудеями, так и учениками Иисуса, историками и не историками. Удивительно, что ни один из живущих в то время историков, скажем, Флавий или Тацит, не упоминает о таких чудесах, и даже самые беглые упоминания об Иисусе оказались, как было показано современными исследованиями, позднейшими христианскими фальшивками (43). Не говоря уже о воскрешении Иисуса, растрескивание скал, восстание из мертвых многих святых людей, посещение ими городов и беседы с народом и другие сверхъестественные события наверняка вызвали бы общественную реакцию, побудившую историков обязательно рассказать о них.

Мы неизбежно приходим к выводу, что история, рассказанная евангелистами - легенда, миф, основанные на фантастическом подходе к вопросу о вознесения Иисуса Христа.

Помимо канонических Евангелий, другие апокрифические документы также изобилуют подобными противоречиями. Евангелие от Варнавы упоминает, что Иуда подменил Иисуса на кресте, что было частью Божественного плана спасения Иисуса от позорной смерти от рук врагов. Не Иисус, а Иуда кричал: "Эли, Эли, ламма савахфани!".

"Иуда на самом деле лишь воскликнул: Боже, почему Ты меня оставил... " (44).

Варнава говорит: "Истинно говорю я, что голос, лицо и весь образ Иуды были так сходны с Иисусом, что ученики Его и верившие в Него думали, что это Иисус; после чего они отошли от учения Иисуса, думая, что он был лжепророком и что посредством магии творил он свои чудеса, ибо Иисус сказал, что он не умрет до конца света, ибо тогда он будет взят из этого мира" (45).

И еще: "Но те, кто стоял твердо на учении Иисуса, были так охвачены горем, видя смерть того, кто был совсем как Иисус, что не помнили, что говорил Иисус" (46).

И далее: "Те, кто не боялся Господа, пошли ночью и выкрали тело Иуды и спрятали его, распространив слух, что Иисус воскрес, и возникло великое смятение" (47).

Евангелие от Варнавы, таким образом, недвусмысленно выявляет ложность христианского верования о распятии Христа, вместо которого к кресту был пригвожден Иуда.

Помимо этого Евангелия, которое было беспощадно осуждено Церковью только за то, что оно было основано на твердых фактах, Ириней (около 185 г. н. э.) также говорит нам, что существовало Евангелие от Василида. Василид утверждал, что после суда римских властей Иисус был доставлен на место распятия. В самый критический момент Божественная помощь явилась во спасение, и он был вознесен на небо, Иисус был заменен очень похожим на него человеком, которого и пригвоздили его к кресту, в то время как Иисус стоял, насмехаясь над евреями под божественным покровительством. В самом деле, если читать между строк текст Марка (15; 21-25), самого раннего из канонических евангелий, то мы вдруг осознаем, что его версия также дает значительное подтверждение этой точки зрения. Вознесение на небо идея не новая для Павла или авторов Евангелий. Павел сообщает нам, что знал человека, который "восхищен был до третьего неба" (48). По-видимому, по этой причине более поздние евангелисты подробно писали на эту тему и вводили некоторые другие подробности, затемняющие вопрос.

Как и когда Иисус стал богом?

Христиане пытаются доказать, что Иисус (мир ему!) был богом, а не человеком, хотя этот тезис, по существу, не подтверждается Священным Писанием. Мы находим в Евангелиях явного указания на тожественность Христа.

Евангелие от Марка - древнейшее из четырех канонических Евангелий; считается, что оно основано на учениях прямого ученика Иисуса - Петра. Если бы идея Божественности Иисуса была известна его ученикам, то Марк наверняка бы заявил об этом в своем благовествовании. Между тем, у него нет и намека на это. В то же время, что в Евангелии от Марка говорится, что, когда один из законников, слушавших проповеди Христа, спросил его, какова первая заповедь, Иисус ответил:

"Слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею" (49).

Подобное же просматривается во всех других стихах Марка.

Что касается двух других синоптических Евангелий, то, поскольку они написаны в более поздний период, они, по-видимому, заражены языческими культами. Преподобный А. В. Bruce отмечает, что в Евангелии от Луки Иисуса называют "Господь" более 10 раз, в то время как более ранние авторы - Матфей и Марк - называют его просто Иисусом, "что, повидимому, указывает на постепенную эволюцию веры в его Божественность" (50). С теологической точки зрения, период, когда были написаны Евангелия от Матфея и от Луки, был самым важным для выживания христианства. Ему противостояли два мощных врага - митраизм и Иудаизм. Новая религия оказалась под давлением обстоятельств. Языческие элементы похитили христианство у иудаизма, приемным ребенком которого оно было, и бросили его в водоворот теологических перекрестных течений. В результате оно выжило, но приобрело совершенно новые черты. Образ Иисуса испытал влияние образа Митры, миф о котором очень похож на эпизоды жизни Иисуса (мир ему!), описанные в Евангелиях, и, таким образом, митраизм, который пришел было в совершенный упадок, получил второе дыхание, превратившись в новый культ - христианство.

Что касается четвертого Евангелия, то оно занимает уникальное положение в евангелистической литературе. Самые первые стихи возносят Иисуса на уровень Логоса - Слова, Мировой Мудрости, не имеющей ни начала, ни конца. В этом Евангелии Иисус предстает в виде богочеловека - понятие, совершенно противоположное тому, что подразумевалось в синоптических Евангелиях. Современная наука определенно считает это Евангелие "наименее историчным". Предполагают, что это труд александрийского еврея, искушенного в греческой философии, а не христианского автора (51). Все его мысли, как и фразеология, заимствованы из трудов Филона. Слово "логос" было как бы, ключевым словом в греческой и египетской философиях. Прослеживая внедрение этого слова в христианство, Racionalist Encyclopaedia отмечает: "В египетской мифологии используется "слово ", и, хотя английский (или латинский) перевод приводит в заблуждение относительно его смысла, тем не менее, его мистическое значение развилось в греческой философии. Гераклит (материалист) говорил о нем как о начале порядка в природе. Анаксагор превратил его в мистический элемент, назвав "Ну с" (Разум), а Сократ далее превратил его в "Дух". Стоики религиозного крыла сделали из Логоса (Рассудка) центральную фигуру, основу закона природы, а Филон, александрийский еврей, вернулся к платоновскому пониманию, смешав понятия друг с другом. От этой александрийской школы мистического иудаизма и пошло употребление этого слова в четвертом Евангелии " (52).

Именно в этом, "наименее историчном из Евангелий" Иисус предстает уже не как палестинский пророк, а как космическая фигура, "находившаяся на пути ко второму лицу Триединого Бога". Очень интересно упомянуть здесь, что часто цитируемый текст, намекающий на Божественность Иисуса: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного" (53), - который мы находим в авторизованной версии, оказался тонкой интерполяцией, сделанной нашими евангелическими друзьями (54), и должен был быть заменен в пересмотренной версии на слова: "Сим познаем мы любовь Бога, ибо положил Он жизнь Свою ради нас", и текст "Бог явился во плоти" (1-е Тим., 3: 16) также пришлось изменить (55) на "Тот, кто явился во плоти". Это единственные два стиха, на которые часто ссылаются как на являющиеся указанием на Божественность Иисуса. Однако здесь проглядывается фальсификация.

Когда мы переходим от Евангелий к посланиям Павла и другой не евангельской канонической литературе, то обнаруживаем, что теряется логическая нить. Хронологически писания Павла более древние, чем Евангелия. Павел не встречался лично с апостолами Иисуса и провозгласил свое собственное апостольство. Он давал такие произвольные интерпретации учению Иисуса, что придал ему совершенно новое звучание. Он отделил Иисуса от иудаизма и окрестил его в языческих храмах, откуда, по выражению Павла, он вышел не человеком, а "богом". На этом фоне его взгляды на Иисуса не могут найти себе сторонников среди здравомыслящих людей. Кальмет, известный христианский автор, писал о Павле так:

"Иисус учил вере в единого Бога, но Павел апостолом Иоанном, являвшимся платонистом, лишили религию Христа ее красоты и простоты, введя (в нее) непонятную платоновскую Троицу или восточную Триаду и обожествив два из атрибутов Бога, а именно Его Святой Дух и Его Божественный Разум, который Платон называл... Логосом" (56).

Когда этот догмат Божественности Иисуса был введен в церковные круги, он вызвал резкий отпор со стороны рационалистов. В IV веке Арий, епископ Александрийский, выступил против этого учения и яростно сопротивлялся ему, заявляя, что Иисус был творением Бога и поэтому не мог сравниться с Творцом: "... сын есть создание и творение. Он не похож по сути на своего Отца и не является в истинном смысле слова ни Отцом, ни истинной мудростью... Вследствие чего он по природе своей подвержен изменениям, как и все разумные создания" (57).

Однако заявления были расценены как ересь против церковных догматов, и Арий был осужден Никейским собором, созванным в 325 г. императором Константином. На этом соборе Божественность Иисуса была официально признана отцами церкви.

Титул Сына Божьего

Для доказательства Божественности Иисуса (мир ему!) христиане часто прибегают к выражению "Сын Божий", применяемому в Евангелиях. При более глубоком анализе становится ясно, что оно используется метафорически. Библия называла многих сынами Божьими, но им никогда не присваивалась божественность (58). "Израиль есть сын Мой" (59), "сыновья Мои" (60), И в Новым, в Ветхом Завете это выражение мы встречаем во многих местах (61). Это был почетный титул, присваивавшийся человеку за его праведность, и никогда не означал обожествления данного лица. По этому вопросу ясно высказывается сирийский богослов Афраат (IV в. н. э.): "Почетное имя божества присваивалось людям, и их считали достойными носить его. И людей, которыми Бог был доволен. Он Сам называл Своими сыновьями и друзьями. Так, когда Он избрал Моисея как Своего друга и излюбленного вождя Своего народа и сделал его учителем и священником. Он назвал его Богом,

ибо сказал ему: "Я назначил тебя Богом над фараоном". И тотчас Он дал ему его жреца. "Истинно, Аарон, брат твой, будет говорить за тебя с фараоном; над ним будешь ты Богом, но он будет толкователем твоим. И далее написано: "Вы сыновья Господа вашего Бога". А о Соломоне сказано:

"Он будет Мне как сын, а Я буду ему как Отец". Как мы называем сыном Божьим Христа, через которого мы узнали Бога, так и Господь назвал Израиля своим перворожденным Сыном, и сказал Соломону: "Он будет Сыном Мне" (62).

Это означает, что титул "Сын Божий", как он применяется к Иисусу в Евангелиях, равнозначен выражению "слуга Господа", которое и встречается в различных местах Писания.

1. "Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших, прославил сына Своего Иисуса" (63).

2. "Ибо по истине собрались в городе сем на Святого сына Твоего Иисуса" (64).

3. "Тогда как Ты простираешь руку Твою на исцеление и на соделание знамений и чудес именем Святого сына Твоего Иисуса" (65).

4. "Бог, воскресив сына Своего Иисуса, к вам первым послал Его..." (66).

Уместно также обратить внимание читателя на то, что Иисус (мир ему!) проповедовал на арамейском языке близком к древнееврейскому. Слова "Сын Божий" на нем звучат "эбад Йехова" (по-арабски "абд" -"Аллах"). Когда Новый Завет Иисуса был переведен на греческий язык, эти слова, к сожалению, были переведены как "pias", что означает и "слуга", и "мальчик" (67). В то время была очень популярна филоновская теория о посреднике Между Богом и человеком, которым был Сын Божий, Первенец Бога, или Второй Бог. Когда почти все вероучения были филонизированы, слово "pias" стали понимать как "дитя Бога", и нужен был лишь один шаг, чтобы перейти от этого к выражению "Сын Божий", и со временем это значение распространилось. Таким образом, термин "Сын Божий" может иметь лишь метафорический смысл, так же, как плохого человека называют "дьявольским отродьем", В этом метафорическом смысле фарисеев считали сынами дьявола, потому что они отошли от праведного пути (68). У Луки одного человека назвали "Диаволом" (69), однако, даже будучи так названным, он продолжал во всем оставаться человеком.

Евангелие от Иоанна пролило много света на этот аспект проблемы. Когда Иисус сказал: "Я и Отец - одно", это возмутило евреев.

"Тут опять Иудеи схватили каменья, чтобы побить Его. Иисус отвечал им: много добрых дел показал Я вам от Отца Моего, за которое из них хотите побить Меня камнями? Иудеи сказали Ему в ответ: не за доброе дело хотим побить Тебя камнями, но за богохульство и за то, что Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом. Иисус отвечал им: не написано ли в законе вашем: "Я сказал: вы боги"? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Боже, и не может нарушиться Писание, - Тому ли. Которого Отец освятил и послал в мир, вы говорите: "богохульствуешь", потому что Я сказал: "Я Сын Божий? " (70).

Тот же Иоанн в своем первом Соборном Послании заявляет:

"Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога. Дети Божий и дети Диавола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего (71);

"Мы знаем, что мы от Бога и что весь мир лежит во зле" (72).

Есть и еще одно основание думать, что термин "Сын Божий" использовался метафорически. Если бы эти имели буквальный смысл, у Иисуса не было бы оснований отрицать этот эпитет. Лука повествует, что, да евреи допрашивали Иисуса в синедрионе, сказали все итак, Ты Сын Божий? Он отвечал им: вы говорите, что Я" (73).

Загадка Троицы

Наиболее характерно для христианства своеобразное понимание божества. Троица, загадка от начала до конца, означает, что Бог един по сути, но в трех лицах, неотделимых друг от друга. Католическая энциклопедия определяет это мистическое ключевое понятие следующим образом:

"Троица есть термин, используемый для обозначения центрального учения христианской религии: есть Бог-Отец, есть Бог-Сын и есть Бог-Дух Святой, и при этом нет трех богов, но один Бог. Эти лица, едины во времени и пространстве; все они не созданы и равносильны" (74).

Бог - един, и с самого начала жизни на земле, людям был известен этот великий факт Природы. Пророки приходили один за другим и уходили, провозглашая великую истину, что Бог - Единственный, Всемогущий, Всеведущий, Абсолютный, Вечный и Единый в своем Единстве. Для истинно верующих этот вопрос был всегда ясен, но мыслители и философы превратили его в неразрешимую загадку. Фанатические философские подходы привели к созданию понятия о божестве, не основанного на каком-либо понимании, но на псевдо рациональных и полученных из вторых рук преданиях и мифах. Несколько школ мыслителей занимались решением этой загадки и пришли к разнообразным результатам. Рассуждая о различных верованиях, проф. Flinders Petrie отмечает; "В 500 г. до н. э. верили в Высшего Бога-Творца со многими подчиненными ему богами и ангелами-хранителями. На следующей стадии, к 350г. до н. э., Бога представляли как Вселенского Создателя, все есть часть Бога и Бог - это завершение всех вещей в Одном. В 340 г. до н. э. Бога описывали как "Все в Одном" и "Один во Всем". Однако возникла трудность, которая была объяснена позднее Филоном тем, что несовершенный и изменяющийся мир не мог и сходить от неизменного Бога, а следовательно, необходимо было постулировать существование посредника. Вывод был такой, что Господь, Создатель всего, сотворил из себя Второго Бога, Видимого и Осязаемого, которого Он любил, как Своего Сына. И хотя человек, будучи смертей, не мог понять бесконечное, он мог понять сотворенного Сына. До 332 г. до н. э, мы находим такие названия как Дух Добра, Агат-Демон, который является первенцем Бога" (75).

Итак, пытаясь объяснить непонятное, философы построили теорию Посредника, создавшую условия для появления так называемого первенца Божья. Когда Иисуса привели к Пилату, тот спросил его:

"Ты Царь Иудейский?" И услышал в ответ: "Ты говоришь"(см. Лука, 23: 3),"Мы, очевидно, должны понимать ответ "Ты говоришь" как отрицание" (76).На это молчаливое отрицание Иисуса Пилат вынужден был заметить:

"Я не нахожу никакой вины в этом человеке" (77).

Таким образом видно, что Библия не поддерживает теории божественности Христа. Он был сыном Бога в такой же степени, что и любой праведный израильтянин. Из положения простого человека он был вознесен в Божественный статус его последователями. Процитируем д-ра Белшама:

"... из состояния человека, одобряемого Богом, что составляет учение Нового Завета, наш Господь был вознесен рвением его ошибавшихся последователей в ранг ангельского или сверх ангельского существа, что было ошибкой гностиков; затем - в ранг делегированного Создателя и Правителя Мира, что было мнением платонистов и арианцев; и в конце концов был полностью уравнен с самим Богом, что представляет афанасийское вероучение, неизвестное до конца IV в. "(78).

К тому времени, когда Иисус (мир ему!) начал учить людей путям Господним, в Средиземноморье было распространено вероучение, представлявшее собой сплав стоико - гностических и платоновских элементов с иудейским монотеизмом. Иисус пришел и ушел; его кратковременная миссия (длительность которой несчастное христианство так и не смогло установить) привлекла малое число сторонников, которым, в свою очередь, не удалось пробить несокрушимую скалу язычества, окружающую их. Миссия Иисуса была, таким образом, задавлена в колыбели и похоронена навсегда. Постепенно его устное предание также потеряло свою идентичность и утонуло в болоте языческих мифов. "Христианство изменило язычество, а язычество изменило христианство" (79), и вскоре личность земного человеческого Иисуса была заменена Иисусом, имевшим небесный и Божественный характер.

Правда, возникли некоторые церкви, но апостольские церкви остались только в Иерусалиме, а вскоре и они исчезли, уступив место параллельным церквам в Антиохии и других центрах платоновской философии (80). Природа Иисуса стала средоточением противоречий. Масса чернил была пролита над определением природы личности Иисуса, но увы! эти чернила истекали из пера стоиков, гностиков и платонистов, а не учеников Иисуса. Портрет Иисуса однократно переписывался заново, пока не стал совершенно далек от реальности.

Церковные мыслители пали жертвой филонизма и сдеали Иисуса посредником (между Господом и людьми), Нусом и Логосом, ибо только такие аллегорические рассуждения могли привлечь язычников и в то же время устранить вероятность возражений, которые могли возникнуть у них. Conibear откровенно отмечал:

"Идея посредника между Богом и человеком была выдвинута Филоном, и ход его спекуляций был завершен к концу века утверждением, что Иисус был Логосом, Словом Мира. который, по словам Филона, нисходит с неба на землю и возносится туда вновь" . (81).

Именно при таких обстоятельствах Павел, провозгласивший себя учеником Иисуса, вложил в уста своего учителя такую фразу, как "Я и мой Бог едины" (82). Ростки учения о Логосе - Слове Мира - видны в некоторых посланиях Павла (если вообще были эти послания, так как большинство их оказалось позднейшими подделками, приписываемыми ему) (83);

однако в целом Павлу учение о Троице было абсолютно неизвестно.

К концу I в. у христианства было два соперника: с одной стороны, языческие культы типа митраизма, имевшие свои триады и троичные представления о божестве, а с другой - иудаизм, исповедовавший чистый монотеизм. Языческие культы изобиловали триадическими верованиями. Вавилонская триада была представлена тремя лицами - Ану, его сын Энлиль и Энки (84); Римская триада - Юпитер, Юнона и Минерва; и, наконец, семитическая триада - Отец, Сын и Мать. Помимо этих разнородных триад, были распространены и однородные Троицы, например, индуистская - Брахма, Вишну и Шива; персидская - Ормузд, Митра и Ахриман; египетская Осирис, Исида и Гор (или Эмпефт, Эйктион и Пта); халдейская - Бел-Сатурн, Бел-Юпитер (посредник) и Бел-Хом (Аполлон). Последняя Троица была триединым воплощением Высшего Бога (Эл по-еврейски, Бел или Митра), называемого "Отцом" (85). Все эти Троицы и триады - несомненные предшественницы христианской Троицы. Брахманическая и буддистская Троицы обнаруживают чрезвычайное сходство с христианским понятием Троицы. Хопкинс пишет:

"Три Троицы как религиозные выражения идентичны. В каждой из них во главе стоит Высшее Существо и Бог-Отец: второй член - это Дух Святой, который, превращаясь в человека, приобретает плоть в виде третьего члена Троицы... Все три - едины" (86)

Индуистская Троица, в частности, вполне совпадает с христианской. Она состоит из Брахмы, Вишну и Шивы. Брахма представляет творческое начало и на санскрите называется "Отец" (87). Вишну как пастырь и пророк - это сын Брахмы, воплощенный в лице Кришны. Наконец, есть Шива - Божественный Дух, образ природы на земле. Эта божественная Тримурти (Троица), "как говорят брахманские священные книги, неделима по своей сущности и неделима в действии -глубокая тайна, которую человек поймет, лишь когда его душе разрешено будет соединиться с мировым духом (Брахматма) в лоне божества" (88).

Средиземноморский мир, по-видимому, был колыбелью троичных верований с незапамятных времен. Первая Троица, как говорят, была открыта оракулом Сезострису (Нимрод) (89) и все последующие триады или троицы являлись лишь ответвлениями одного и того же главного мифического потока. Это крупномасштабное распространение троичных верований является ключом ко всей загадке и убедительно доказывает, что их зародыши заразили христианство и в конце концов полностью его исказили.

Другой фактор, который не следует упускать из виду, - это существование монотеистической веры у евреев, проживающих на той же территории. Ветхий Завет был полон заповедей, утверждавших монотеизм. Вначале христианство не имело своих писаний, и христиане цитировали Ветхий Завет в своих религиозных службах; во всех случаях Ветхий Завет был и их Библией. Иисус (мир ему!) пришел, чтобы стеречь овец дома Израилева (90). Последователи Иисуса были, Правоверными иудеями, а иудейская Библия утверждала единобожие с первой до последней страницы. Об этом говорят, например, следующие стихи:

"... только Господь есть Бог, и нет еще кроме Его" (91); "Я первый, и Я последний, и кроме Меня нет Бога "; "Я Господь, и нет иного; нет Бога кроме Меня... " (92). "Я Господь, и нет кроме Меня" (92).

Стихи Исхода (20:, 3), Второзакония (4: 39, 5: 7), 2-й Царств (7: 22, 12: 32) и бесчисленное множество других

стихов из Ветхого Завета утверждают неизменное единство Бога.

Выйдя из иудаизма, христианство не имело альтернативы монотеистическому догмату; ранние авторы поэтому были, естественно унитаристами. Позднее, однако, иноземные влияния исказили чистый монотеизм Ветхого и Нового Заветов. Процитируем публикацию общества Watch Tower:

"Еще два интересных факта: во-первых, богослов по имени Тертуллиан, живший во II в. в Карфагене, в Африке, ввел термин "Trinit as" в латинские церковные писания, и это понятие - Троица - стало фигурировать в священных писаниях. Во-вторых, оно было введено в "Организованную Религию" священником по имени Феофил, также жившим во И в. В 325 г. Никейский собор собрался в Никее в Малой Азии и утвердил это учение. Позднее это учение было объявлено религиозной доктриной христианства, и с тех пор церковники придерживались этого усложненного учения" (93).

В действительности, все книги Нового Завета были написаны на основе Ветхого Завета и более или менее разделяли те же взгляды на божество. Здесь и там обнаруживаются места, содержащие некоторые двусмысленности в интерпретации, но это места интерполяции, сделанные более поздними приверженцами Троицы. Сторонники Троицы часто даются на тексты Иоанна, гласящие следующие:

"Ибо три, свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святой Дух, и Сии три суть едино" (94).

Среди всех старых рукописей Евангелий есть только две на греческом языке от 15 и 16 в. в., содержащие этот стих. в таком виде. Во всех остальных 400 или более греческих рукописях, датируемых IV (Coden Sinditicus) V (Codex Vaticanus) столетиями, он вообще отсутствует. Это значит, что он был вставлен в Библию примерно в 15 в. В результате, когда была предпринята попытка сборки "Пересмотренной Версии", этот стих пришлось изъять. В настоящее время христианское учение о Троице оказывается лишенным какой-либо евангельской поддержки или санкции. Какой вопиющий пример подделки! (95). Известный ученый эллинист Бенджамен Уилсон комментирует этот стих в своей книге "Эмфатический Диаглот" так:

"Этот текст, касающийся Небесного свидетельства, не содержится ни в одной греческой рукописи ранее XV века. Он не цитируется ни одним из греческих церковных авторов: ни одним из латинских отцов церкви, даже когда предмет, над которым они работали, естественно должен был бы привести их к ссылке на этот авторитет. Он, очевидно, ложен" (96).

Страницы: 1, 2, 3, 4