Ответственность за убийство и телесное повреждение, совершенное в состоянии аффекта

Ответственность за убийство и телесное повреждение, совершенное в состоянии аффекта

Министерство образования и культуры

Кыргызской Республики

Ошский технологический университет

Кафедра: «Уголовное и процессуальное право»

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

Тема: «Ответственность за убийство и телесное повреждение, совершенное в

состоянии аффекта»

Дипломница: Айдарова Г. гр. ЮП-1-98

Руководитель: ст. преп. Истамкулов Ж.

Зав. кафедрой:

Рецензент:

Ош - 2001

Содержание

Введение. 4

Глава I. Понятие аффекта. Психофизиологическая и правовая

характеристика. 8

ГЛАВА II. ВОПРОСЫ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ ПРЕСТУПЛЕНИЙ, СОВЕРШАЕМЫХ В

СОСТОЯНИИ АФФЕКТА. 26

ГЛАВА III. Противоправное поведение потерпевшего - обязательное условие

применения статей 98 и 106 УК Кыргызской Республики 30

ГЛАВА IV. ОТГРАНИЧЕНИЕ ПРЕСТУШЕНИЙ, СОВЕРШЕННЫХ В СОСТОЯНИИ АФФЕКТА, ОТ

СМЕЖНЫХ СОСТАВОВ ПРЕСТУПЛЕНИЙ. 46

§1. Умышленное убийство, тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение,

совершенное в состоянии аффекта, и одноименные преступления без

смягчающих обязательств. 46

§2 Отграничение аффективных преступлений от преступных деяний,

совершенных при превышении пределов необходимой при превышении

пределов необходимой обороны. 55

Заключение. 65

ЛИТЕРАТУРА 68

Введение

Для того, чтобы иметь понятие о факультативных признаках

субъективной стороны, необходимо дать объяснение самой субъективной стороны

и ее элементов.

Субъективная сторона преступления – внутренняя характеристика

преступления, состоящая в психическом отношении преступника к содеянному. К

признакам, образующим субъективную сторону преступления, относится вина,

мотив, цель, а также эмоциональное состояние лица в момент преступления

исходящие в психике лица, совершающего преступление.

Психика (психическое) представляет собой внутреннее содержание

жизни человека, его мысли, чувства, намерения, волю. Психические процессы

обычно подразделяются на интеллектуальные (познавательные), эмоциональные и

волевые. При этом надо иметь в виду, что такое деление является условным и

в отдельности (сами по себе) такие процессы не существуют. Лишь в единстве,

в тесном сплаве интеллекта (познания), чувства и воли и существует психика

человека. Тем не менее для уяснения содержания и значения как субъективной

стороны преступления в целом, так и образующих ее признаков, выделение

составляющих психику элементов (процессов) является не только полезным, но

и необходимым.

Каждый из признаков, образующих субъективную сторону преступления,

характеризует психическое содержание преступления, но характеризует его по-

своему, с определенной стороны. Так, вина — это психическое отношение лица

к совершенному им общественно опасному деянию (действию или бездействию) и

его последствиям в форме умысла или неосторожности. Вина — основной признак

субъективной стороны преступления, хотя и не исчерпывает ее. При

конструировании как умышленной, так и неосторожной вины законодатель

использует лишь два элемента психики — интеллектуальный и волевой.

Эмоциональное содержание психических процессов не учитывается в уголовно-

правовой характеристике умысла и неосторожности (остается за их пределами).

Напротив, мотив преступления как побудительная причина преступного деяния и

признак субъективной стороны чаще всего носит отпечаток эмоциональных

процессов, происходящих в психике лица, совершающего преступление. В

отдельных случаях эмоциональное состояние лица, совершающего преступление,

например состояние аффекта, приобретает самостоятельное уголовно-правовое

значение.[1] Цель преступления, как и вина, ограничивается интеллектуальным

и волевым содержанием.

Вина — обязательный признак субъективной стороны преступления. Без

вины нет и не может быть; состава преступления. Это основной признак

субъективной стороны, отграничивающий преступное деяние от непреступного.

Законодатель придает вине такое важное значение, что возвел виновную

ответственность в принцип Уголовного кодекса. В соответствии с ч. 1. ст. 5

УК лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные

действия (бездействие) и наступившие вредные последствия, в отношении

которых установлена его вина. В ч. 2 этой же статьи подчеркивается, что

уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается.

Принцип виновной ответственности — обязательное, но не единственное

условие правильной юридической и социально-нравственной оценки поведения

человека.

Теория уголовного права и судебная практика исходят из того, что

принцип виновной ответственности не ограничивается лишь учетом психического

отношения лица (в форме умысла и неосторожности) к совершаемому им

общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям.

Любые обстоятельства совершенного преступления, в особенности отягчающие,

могут быть вменены в вину лишь тогда, когда по отношению к ним суд

установит виновное отношение, т. е. психическое отношение в форме умысла

или неосторожности (в зависимости от особенностей конструирования

законодателем этих обстоятельств в уголовно-правовой норме).

В отличие от вины мотив, цель преступления и эмоциональное состояние лица

при совершении преступления не являются необходимыми признаками состава

преступления. Они включаются законодателем в число признаков состава не

всех, а лишь некоторых преступлений, и в этих случаях они также

превращаются в основание уголовной ответственности. Тем не менее, даже не

будучи признаками состава преступления, они могут оказывать существенное

влияние на назначение наказания, выступая в качестве смягчающих или

отягчающих обстоятельств. Но и тогда, когда эти признаки не имеют

самостоятельного значения для уголовной ответственности и наказания, они

нередко имеют важное значение для установления вины, для отграничения

умышленной вины от неосторожной. Именно поэтому уголовное право не

ограничивается принципом виновной ответственности, но стоит на позиции

субъективного вменения. Это означает, что при решении вопроса об уголовной

ответственности и наказании лица, совершившего преступление, не только

принимается во внимание виновное отношение лица к совершенному им

общественно опасному деянию (действию или бездействию) и его последствиям,

но и учитываются другие элементы субъективной стороны преступления —. его

мотивы, цели и эмоциональное состояние лица в момент совершения

преступления.

Следует отметить, что для следственной и судебной практики из всех

элементов состава преступления наиболее сложным является установление

именно субъективной стороны. И это вполне понятно, так как проникнуть в

мысли, намерения, желания и чувства лица, совершившего преступление,

гораздо труднее, чем установить объективные обстоятельства преступления.

Именно для этого необходимо правильно установить цель, мотив и

эмоциональное состояние лица в момент преступления.

Глава I. Понятие аффекта. Психофизиологическая и правовая характеристика.

Деяния, совершаемые в состоянии так называемого и умышленное

подразделяются на два вида преступлений: убийство и умышленное тяжкое

или менее тяжкое телесное повреждение, предусмотренных соответственно

статьями 8 Уголовного Кодекса Кыргызской Республики. Их объединяет

очень многое и прежде всего субъективная сторона составов

преступления.

Состояние внезапно возникшего сильного душевного волнения

(правовой эквивалент аффекта) по Кыргызскому Уголовного Законодательству

считается смягчающимся ответственность обстоятельством. Основанием для

отнесения указанных преступлений к так называемым привилегированным

составом является меньшая по сравнению с деяниями предусмотренными

статьями 98 и 106УК КР, общественная опасность, которая объясняется

исключительными, свойственными лишь этим преступлениям мотивам и

обстоятельствам их совершения.

Оценивая особенности указанных деяний, законодатель установил

значительно более мягкие наказания. Относительно определенные санкции

статей без указания минимального размера лишения свободы позволяет

судам с учетом индивидуальных особенностей конкретного дела и личности

виновного назначать наказания в пределах, соответственно ст. 98 УК КР

– до 3 лет и ст.106 УК КР-до 3 лет. Обе статьи предусматривают также

возможность назначения наказания в виде исправительных работ до 2-лет.

Наибольшее число ошибок при квалификации по статьям 98 и 106 УК КР

следственные и судебные органы допускают из-за неправильного понимания

термина "внезапно возникшее сильное душевное волнение", которое

является обязательной предпосылкой вменения названных статей. В связи

с этим возникает необходимость рассмотреть вначале теоретические

вопросы, имеющие отношения к данной проблеме.

Рассматриваемый вопрос в теории уголовного права еще недостаточно

хорошо изучен. Однако большинстве ученных и практических

работников, сталкивающихся с ним, считают, что преступления,

совершенные в состоянии аффекта, являются, во-первых, умышленными, во-

вторых, умысел возникает внезапно и приводится в исполнение

немедленно. В-третьих, данные преступления являются следствием

противоправного поведения потерпевшего и в-четвертых, они направлены

на тех, кто создал конкретную конфликтую ситуатцию.

Правовому понятию "внезапно возникшее сильное душевное волнение"

соответствует психологическое- "физиологический аффекта".

Согласно Большой Советской энциклопедии, аффект –эмоциональное

состояние, характеризующееся кратковременностью, бурность протекания и

переживания (гнев, переходящий в ярость, страх, доходящий до ужаса). Для

аффекта свойственно существенно ограничение возможности руководить

своими действиями, крайнее сужение сознания, в отдельные моменты

доходящее др помрачнения, до полного отключения[2]. Проф. Шавгулидзе

считает аффект "критической точкой переживания"[3], а известный

психолог Рубнштейн подчеркивает такую черту как способность "дать

неподчиненною сознательному волевому контролю разрядку в действии".[4]

С психофизиологической стороны объясняя поведение человека в

состоянии аффекта, необходимо вспомнить связи коры головного

мозга с другими отделами нервной системы, ее роль и значение для

человека. Кора головного мозга обеспечивает целостность организма,

контроль и координации его поведения, согласованность деятельности всех

отделов нервной системы.

Если поставить вопрос: в чем главная особенность человека то без

сомнения можно ответить –в его социальной сущности т.е. она

определена тем обществом, в котором он живет.

Социальная сущность-главная детерминанта поведения человека. Сознание,

убеждения, нравственность отодвинули на второй план биологические

начала. В его поведении наличествуют такие качества, как

целеустремленность, содержательность результативность. Прежде что-либо

сделать, он обдумывает будущее действие, сопоставляет,

проигрывает все варианты и этапы, предполагает предвидит конечный

результат и только потом приступает к выполнению поставленной перед

собой задачи. Во всем этом заключается роль и значение коры головного

мозга.

В состоянии аффекта происходит как бы "бунт подкорки"[5]

Подкорковые образования приобретают относительную самостоятельность

ослабевает контроль со стороны коры головного мозга, выявляются бурные

и резкие действия незаторможенных реакции.

В некоторых случаях "внешние воздействия столь велики, что в

высшей нервной системе происходит перерыв связи между корой и

подкоркой". Именно поэтому И.П. Павлов считал аффект психическим

состоянием наиболее связанным с инстинктивной деятельностью, «

сложнейшим безусловном рефлексом»

Аффект в отдельные моменты ведет к тому, что кора головного мозга

перестает руководить поведением человека, перестает регулировать работу

нервной системы и она полностью начинает подчиняться подкорковым

образованиям. Можно, с известной долей аналогии, сказать, что психическая

деятельность человека в состоянии аффекта становиться подобной

психической деятельности высших животных. Человек хотя и не теряет

сознание и оно продолжает в основном фиксировать изменение внешней

среды, но сознания становиться не способным влиять на поведение человека,

вследствии как перерыва «обратной связи» мозг реакции, так и

неадекватности, искаженности отражения, что проявляется в отрыве

непосредственного объекта воздействия от окружающего мира.

Возникает естественный вопрос: должно ли в таком случае лицо

совершившее убийство в состоянии аффекта, нести уголовную

ответственность? Тщательное изучение данного явление приводит к

утвердительному ответу: да, должно.

Если взять любой процесс, происходящий материальном мире и

рассмотреть его развитие, то в нем всегда можно будет выделить

несколько этапов, периодов, причем на различных этапах интенсивность

течения напряженности объекта окажется различной. Каждый процесс имеет

начало, конец, подъемы и спады развития.

Аффект - явление материальное в своей основе, следовательно он не

является исключением. Как бы он не был короток, быстротечен, он

временен, он развивается и во времени и пространстве. Ученые выделяют но

крайней мере три этапа в его течении:

Начало аффективного процесса - стадия эмоциональной напряженности;

собственно аффекта - стадия аффективной разрядки;

изживание аффекта - стадия спада аффективной напряженности. Причем как

оказалось, при их сопоставлении о фазами развития патологического

аффекта, первая и третья стадию могут служить факторами разграничения.

Если при патологическом аффекта первую стадию дочти невозможно выделить,

то при аффекте физиологическом ее разделение от основной стадии довольно

четко.

Данные физиологии показывают, что на этапе эмоциональной напряженности

как бы сильна не была интенсивность переживания человек остается

существом социальным. Принципы и убеждения еще довлеют над животными

инстинктами, хотя и не столь сильно. Человек еще способен осознавать свое

положение в общественной среде, сознание еще продолжает контролировать его

действия. Об этом говорил А. Ф. Кони: "Весьма редкие из подсудимых,

совершивших преступление под влиянием аффекта, в состоянии изложить

подробности решительного момента. но это не мешает им помнить быструю смену

и перекрещивание в их душе мыслей, образов, чувств - до сделанного ими

удара, до выстрела, до расправы ножом".

И если человек имеет достаточно сильную волю, он еще способен, оценив

обстановку,.обдуматься и остановиться. Не случайно поэтому практика

показывает, что эмоции чаще всего закуют на стадии эмоциональной

напряженности, превращаясь в более или менее стойкие отрицательные

настроения.

Однако если человек не нашел в себе силы подавить гнев или ярость,

он, образно говорят теряет голову. Эмоциональная напряженность

перерастает в собственно "аффект", в основную и решительную стадию.

Происходит резкое торможение сознательной деятельности и чем интенсивнее

аффект, тем большее. В отдельные моменты это состояние приобретает черты

патологического, т.е. невменяемого характера.

Динамические элементы начинают преобладать над смысловым содержанием

и изобретательной направленностью действий. Человек принимает

решение, которое в обычном состоянии он посчитал бы диким.

Заторможенность сознательной деятельности в состоянии внезапно

возникшего сильного душевного волнение приводит к тому, что

происходит концентрация внимания субъекта на эмоционально значимых

переживаниях, восприятие действительности становится неадективной самой

действительности. Существенно затрудняется, а иногда, в зависимости от

силы аффекта, исключается правильный выбор поведения. Действия «как бы у

человека не вполне не вполне регулируются им». Сознаются лишь те

цели, которые находятся в непосредственной связи с побуждениями. Причем

сила производимых движений обратно пропорциональна степени их

сознательности.

В этот момент, человек совершает убийство, «забывает о

противоправности своего поведения.

В обычном состоянии человек отчетливо представляет общественную

опасность м наказуемость убийства или причинения телесных повреждений. При

аффекте же осознание правовых моментов большей частью исключается.

Сознательные социальные ориентации, нравственные убеждения и принципы в

этих условиях перестают быть тормозом биологических инстинктов в

поведении человека, перестает оказывать решающие влияние на мотивацию

и выбор деятельности.

В аффективном состояние психика расстроена и личность, вследствие

отсутствия контролирующего и координирующего действия коры головного мозга,

больше не представляет собой единого целого. «Поэтому аффективное

поведение, - пишет Б.В. Сидоров, -отличает не осмысленность

непродуманность в деталях, отсутствие дальновидности и предварительного

плана, некоторая хаотичность и нестройность движения, их автоматизм,

стремительность порывистый характер». Причем чем выше интенсивность

аффекта, тем сильнее проявляются выше перечисленные признаки в поведении

виновного.

Третья стадия аффективного процесса- спад эмоциональной напряженности.

Она характеризуется настроением. без различным до полной отрешенности,

новым переживанием.

Правильное установление признаков последнего этапа может показать вид

аффекта, и ее силу и интенсивность. Так если у лица совершившего

преступления установилось резкое и стойкое истощение сил, физических и

психических, сопровождавшееся вегетативными резкими нарушениями после

бурного аффективного разряда, то можно говорить о патологическом аффекте,

исключающей вменяемость.

Никакой тип темперамента, никакие индивидуально-психологические свойства

человека не исключают возможности возникновения аффекта при определенных

обстоятельствах. Поэтому нельзя признать убедительным вывод суда об

отсутствии аффекта у подсудимого на том основании, что он по характеру был

мягкий.

Вместе с тем любой человек в состоянии аффекта сохраняет в большей

или меньшей степени возможность осознавать свои поступки, может взять себя

в руки “Чем больше у него развиты волевые качества, о тем о большем трудам

возникает состояние аффекта и тем слабее он про. икает.

Внезапно возникшее сильное душевное волнение - объективная категория.

Его наличие, продолжительность и сила могут быть установлены по

специфическим физиологическим и психологическим показателям.

Внешне состояние аффекта по наблюдениям психиатров и психологов

проявляется по-разному в зависимости от многих условий, в том числе

индивидуальных особенностей человека.

У одних сильный гнев, ужас, ярость проявляется в усиженной иннервации,

учащении сердцебиения и расширении периферических сосудов. В результате

человек приходит в состояние крайнего возбуждения, суетится, повышает голос

до крика, багровеет, много и не к месту жестикулирует. В более редких

случаях аффект может иметь и прямо противоположные внешние проявления.

Человек, как говорят, цепенеет от страха” гнева, горя, отчаяния. Он

бледнеет, теряет дар речи и способность к движению.

По этим внешним признакам, залеченным очевидцами преступления

либо свидетелями, которые видели виновного сразу после совершения

преступления, следователь может получить некоторые исходные данные о

наличии и степени душевного волнения у субъекта в момент совершения

убийства иди причинения телесных повреждений “Но глубокое и

аргументированное заключение о наличии или отсутствии физиологического

аффекта у конкретного лица могут дать только специалисты. Однако в

юридической литературе нет единого мнения по этому поводу”

Одни авторы / Рогачевский Л. А и др./ считают судебно-

психологическую экспертизу обязательной, другие /.Дагель П.С..Дубинин Н.П./

полагают. что ее проведение лишено целесообразности. Последняя точка

зрения, очевидно, не состоятельна, так как противоречит огромному опыту,

накопленному советскими органами предварительного следствия, судом, судебно-

психологической и судебно-психиатрической экспертизой,

Никто не оспаривает, что окончательную оценку состояния обвиняемого в

момент совершения преступления дает только суд.Н0 он исходит из всех

собранных по делу материалов, учитывая и заключения различных экспертиз.

Проведение которых было необходимо, в том числе и судебно-психологической.

Причем заключение эксперта психолога настолько важны. что суд обязан

принимать их во внимание, ибо они касаются экстраординарного состояния

психики человека. Однако перед экспертами нельзя ставить такие вопросы, на

которые он не в состоянии ответить. Например, он не может со всей

определенностью сказать, что обвиняемый в момент совершения преступления

находился в состоянии физиологического аффекта, но он способен отметить его

предрасположенность к аффекту, его возможность пребывания в этом состоянии.

Точный ответ” очевидно, не возможен. До экспертизы проходит достаточно

продолжительное время, что конечно уносит о собой прошедшие переживания,

условия возникновения аффекта. А вызвать его вторично практически

невозможно, как невозможно создать аналогичную аффектогенную ситуацию и

конечно не только по этическим соображениям.

С другой стороны определить предрасположенность к физиологическому

аффекту может только психиатр и психолог,

и следователь не должен его поменять.

Аффект является объективным явлением, не зависящим от правосознания

применителей права. Он имеет определенные признаки, диагностику и

правильное истолкование которых может дать только лицо, обладающее

специальными познаниями, специальными методами и формами работы - эксперт.

Однако эксперт обязательно опирается на материалы дела, поэтому важным

становится правильное ведение следствия, особенно такого следственного

действия, как допрос обвиняемого потерпевших, свидетелей, соседей,

сослуживцев, Следствие должно выявить не только объективные критерии

тяжести и внезапности насилия, оскорбления, но и признаки течения

психических процессов. развитая психического состояния обвиняемого. Это

даст возможность с учетом его индивидуальных психо-физиологических

особенностей в совокупности о другими доказательствами оценить, в какой м-

ре то иди иное действие потерпевшего могло привести обвиняемого в состояние

сильного душевного волнения.

На следствии должно быть выяснено, какие изменения проявлялись в

движениях виновного (потеря гибкости поведения, автоматизм. Несоответствие

ответной реакции, хаотичность, нарушение координации, какие наблюдались

вегетативные нарушения )покраснение или побледнение кожных покровов лица,

дрожание, потливость рук, резкий упадок сил после аффективного разряда/”

какие проявлялись нарушения речи /непоследовательность, прерывистость,

заторможенность, отсутствие смысла в словах/. При- чем большое внимание

необходимо обращать не только на то. чту он говорил, но и как говорил,

каким голосом.

Кроме того следствие должно признать существование

аккумулированного физиологического аффекта. Действительно, трудно порой

поверить в то, что незначительное оскорбление или насилие способно вызвать

аффективное состояние “Если к тому же учитывать, что раньше обвиняемый не

обращая особого внимания на подобные выпада потерпевшего. Для правильной

оценка действий обвиняемого нужно учитывать не только конкретную

конфликтную о ситуацию, находившуюся в непосредственной связи с

преступлением, но и предшествующие ему другие конфликты “Практика до”

называет 1 что при систематическом проявлении неуважения к личности

человека происходит не привыкание к эмоциональным раздражителям, а наоборот

аккумуляция "не выплеснутых во вне " отрицательных эмоций организма. В

конце концов становится необязательным очень тяжкое оскорбление, чтобы

наступил эмоциональный взрыв”

На основе всех собранных предварительным следствием материалов,

эксперт-психолог, исследовав свойства темперамента, восприятия, мышления,

особенности реагирования обвиняемого на неблагоприятные факторы, изучив

доведение в других конфликтных случаях приходит к определенному выводу о

состоянии обвиняемого в момент совершения преступлена. т. о. проведение

судебно-психологической экспертизы представляется обязательны - для

выяснения реальных событий, приведших к преступлению.

По нашему мнению перед экспертом необходимо ставить следующие вопросы:

1. Могли обвиняемый быть в момент совершения преступления в состоянии

физиологического аффекта”.

2. Возможен ли аффект в случае длящейся конфликтной ситуации,

3. Возможен ли аффект при сложных действиях обвиняемого

4. Может ли быть аффект сдвинут во времени по отношению к провокации,

5. Как долго у этого лица может длиться аффект,

6. Насколько была значима для обвиняемого конкретная конфликтная ситуация

Тщательно подготовленные ответы эксперта-психолога позволят

следователю и суду дополнить имеющуюся у них информацию об индивидуально-

психологических особенностях обвиняемого, помогут глубже исследовать

механизм преступления, вскрыть причины и условия, способствующих его

совершению.

Но мы повторяем: не целесообразно ставить перед экспертом конкретный

вопрос - был ли обвинявший в момент совершения преступления в состоянии

сильного душевного волнения..

так как подобное состояние исключительное и экстраординарное, что

отрицает эксперимент. Каким бы ни был ответ: положительным или

отрицательным, он может завести следствие в полное русло Поставить под

удар его объективность.

3аключние экспертов суд оценивает наряду с другими доказательствами

по делу. В случае сомнения в правильности выводов суд может назначить

повторную экспертизу с привлечением более квалифицированных специалистов.

Верховный суд КР, подчеркивая важность критической оценки судом всех

доказательств, в том числе и заключение эксперта, в одном из определений

указал: "Никакие доказательства. в том числе и заключение эксперта, не

имеют для суда заранее установленной силы и должны оцениваться на

основании всестороннего, полного и объективного рассмотрения всех

обстоятельств дела в их совокупности, по делу Пуршаева Верховный суд КР

еще раз подтвердил эту позицию, отметив, что эксперты-- психиатры, давая

заключение о наличии у Пуршаева состояния аффекта, руководствовались не

медицинскими критериями, а своей личной оценкой обстоятельств дела...Оценка

показаний обвиняемого находится в попытки некоторых судов рассматривать

понятие сильного душевного волнения в качестве только юридической категории

и решать вопрос о его наличии или отсутствии без проведения экспертизы

приводит в одних случаях к необоснованному расширительному пониманию его, а

в других - к отказу от отягчения при наличии к тому оснований. В отдельных

случаях суды, разграничивая простое воз бурение и физиологический аффект,

не указывают, какими критериями они при этом руководствуется, в связи о чем

вывод об отсутствии аффекта у лица. совершившего убийство, звучит

неубедительно.

Стегунов, вынося вечером ведро к. мусорному ящику, был остановлен не

известным, К ним бежали еще двое. Неизвестный ударили Стегунова кулаком в

левый глаз, причинив легкий телесные повреждения с кратковременным

расстройством здоровья.

Забежав домой. Стегунов взял охотничье двуствольное ружье, находившееся в

чехле в разобранном виде. Собрал его, забежал в другую комнату. взял из

патронташа два патрона, зарядил ружье и выбежал из дома. На улице недалеко

от дома, он увидел трех парней. Считая, что это те, которые навали на него.

Стегунов погнался за ними, пробежав около 70 метров. Сделав один

предупредительный выстрел, другим смертельно ранил несовершеннолетнего

Густова. не имевшего никакого отношения к нападению. Народный суд осудил

Стегунова по ст-106 УК КР за умышленное убийство, совершенное в условиях

фактической ошибки в личности потерпевшего. Убийство в состоянии внезапно

возникшего сильного душевного волнения предполагает непосредственную

реакцию виновного на неправомерные действия потерпевшего, когда виновный

находится под влиянием вызванного ими внезапно возникшего сильного

душевного волнения. Из дела видно, что Стегунов совершил раяд обдуманных

действий, целенаправленных и подготовительных. Забежав домой, он рассказал

жене о нападении, по просил ее сходить за шубой, брошенной им во дворе

дома, собрал ружье, зарядил его, вышел из дома. несмотря на возражения и

уговора жены. На улице Стегунов искал обидчиков затем гнался за ними

70м. И хотя на эти действии, согласно проведенному следственному

эксперименту по просьбе защиты ушло всего 23 с. Условие внезапности

душевного волнения как непосредственная реакция на поведение потерпевшего

отсутствует. При такой ситуации действия Стегунова, хоть и совершенное в

состоянии душевного волнения, должны быть квалифицированы по ст.106 УК КР,

Справедливым представляется мнение. Высказанное по данному делу Л.

Рогачевским: если совершение преступления непосредственно предшествовали

сложные действия, создавшие видимость их полной осознанности /например,

заряжение ружья, преследование/. то необходимо поставить вопрос о

психологической трактовке этих действий в свете аффективного состояния".4

Отмеченное психофизиологами свойство центральной нервной системы - медленно

приходить вдвижение и медленно успокаиваться - позволяет допустить.строго

говоря. какой то промежуток во времени между противозаконными и

неправомерными действиями потерпевшего и возникшим под их влиянием аффектам

виновного. Важно. чтобы этот промежуток находился в допустимых границах,

свидетельствующих о непосредственном воздействии внешнего повода, который и

явился бы толчком к возникновению аффекта: иными словами. чтобы между

нанесенной обидой и аффектом виновного существовала действительно

непосредственная связь. Допустимый промежуток здесь должен служить

показателем и быть следствием нормального развития аффективного

процесса, после непосредственного внешнего воздействия,

а это зависит не от одной длительности промежутка При решении вопроса о

том, являлось ли сильное душевное волнение внезапно возникшим. то есть

имело ли место аффект виновного в смысле ст. ст 98.106 УК КР, необходимо

исходить из совокупности конкретных обстоятельств :непосредственного

повода. взаимоотношений между виновным и потерпевшим. особенностей

характера и темперамента виновного вида аффекта и др.

Большой теоретический и непосредственный практический интерес

представляет решение вопроса об уголовно-правовом значении действий,

совершенных виновным до причинения вреда потерпевшему. Совершение

подобных действий создает какой-то разрыв во времени между

обстоятельствами, возбудившими аффект, и убийством или телесным

повреждением, а также между возникшим аффектом и преступление. Важно.

чтобы этот разрыв не был значительным, а преступление было задумано и

выполнено в пределах того времени, в течении которого может длиться

аффективное состояние (не свыше нескольких минут). Внезапность нельзя

понимать только как ответную реакцию на неправомерные действия

потерпевшего. Как пишет Б.В. Сидоров :"Нельзя согласиться о мнением тех

криминалистов, которые считают, что действия, производимые виновным до

совершения им

преступление, служат подтверждением отсутствия аффекта и исключают

квалификацию деяния по ст. ст. 104,110 УК КР. Нередко подобные действия

является результатом аффективного состояния виновного.

В судебной практике можно встретить немало случаев, когда виновный в

преступлении, предусмотренными ст. ст, 98,106 УК КР. непосредственно под

влиянием нанесенной ему обиды бежит в дом, соседнюю комнату за оружием или

орудием преступления, догоняет обидчика и т.п.

Поглощенность и захваченность виновного своими действиями,

направленными на предмет обиды. неправильность движения, их лихорадочность

и одержимый характер и т.п. могут служить показателями возникшего и

продолжаемого аффекта. Роль своебразных доказательств аффекта виновного в

этом случае выполняют объективные признаки, так или иначе проявившиеся в

особенностях его поведения, В принципе не сами действия а отсутствие

таковы. или действия. непосредственно не связанные с вызвавшим состояние

сильного волнения поводом, могут свидетельства об успокоении виновного

после бурной эмоциональной вспышки или об отсутствии состояний внезапно

возникшего сильного душевного волнения у него с начала неправомерных

действий потерпевшего до совершения преступления.

В некоторых случаях под влиянием неожиданных изменений в условиях

конфликтной ситуации стрессовое состояние лица ослабевают, частично или

полностью нейтрализуется вновь возникшим мыслями, что непосредственно

отражает в его изменившимся поведении: более уравновешенном и разумном, чем

в состоянии аффекта.

Так, П. и И., проживая в одной коммунальной квартире, систематически

ссорились между собой. Во время очередной ссоры происшедшей на обшей

кухне по инициативе. И., они подрались. и избытый П. в состоянии сильного

возбуждения бросился в свою комнату. Он сорвал со стены двухстволное

охотничье ружье. зарядил его и побежал за И. который зашел в свою комнату,

Последний успел схватиться за ствол ружья, которое П. просунул дверь, и

стал его вырывать из рук П. В завязавшейся борьбе кто то из них нечаянно

нажал на спусковой крючок, и последовавшим вслед за этим выстрелом И. был

ранен в пятку. Выбежав в подъезд, он стал у стены на лестничной клетке, а П

Страницы: 1, 2, 3