Привилегированные убийства

колебаний и переживаний. Такое решение принимается женщиной в период

беременности и в состоянии, далеком от спокойного, нормального, т.к.

беременность существенно изменяет общее психическое и эмоциональное

состояние.

Следует учитывать, что вовремя прервать беременность женщины не могут в

силу различных причин, но главными уважительными основаниями являются:

обещания отца ребенка жениться, вследствие чего пропускается установленный

срок (12; 22 недели) для производства аборта; боязнь огласки прерывания

беременности в медицинском учреждении (характерно для несовершеннолетних,

незамужних и в случаях внебрачной беременности); трудное материальное

положение, когда на иждивении существуют несовершеннолетние дети;

разнообразные “извинительные” мотивы, которые существенно влияют на

первоначальное решение женщины иметь ребенка. Все указанные причины

приобретают доминирующий характер в сознании женщины в момент и после

родов.

Учитывая подобные обстоятельства, совершенно недопустимо считать, что

заранее возникший умысел на детоубийство обладает большой общественной

опасностью и должен влиять на квалификацию содеянного. В данной ситуации

необходимо обращать внимание не на момент, когда возникает умысел, а на те

обстоятельства, которые послужили поводом к его возникновению.

При изучении материалов уголовных дел мне приходилось сталкиваться с

примерами, в которых детоубийство совершается с внезапно возникшим умыслом.

В таких случаях возникновение умысла обусловлено тем, что женщины при

нежелательной беременности пытаются от нее избавиться и поэтому уверены в

рождении мертвого ребенка. Но, несмотря на все “старания”, рождается живой

ребенок и, как следствие, происходит его убийство. Таких дел оказалось 25%.

Возникновение внезапно возникшего умысла обуславливается и родовыми

муками, когда психическое состояние женщины характеризуется высокой

степенью напряженности, а ребенок воспринимается как причина ее страданий и

личных неудач (таких дел оказалось 5%).

В качестве примера можно привести уголовное дело по обвинению Л., 23

года. Обвиняемая Л. живет в незарегистрированном браке, имеет ребенка 3-х

лет. Вторая беременность наступила случайно через 3,5 месяца после аборта.

Несмотря на то, что довольно рано обнаружила беременность и осознала ее

крайнюю нежелательность и бесперспективность, вовремя ее не прервала.

Затянула с анализами, опоздала на консультацию, находила массу отвлекающих

житейских проблем. Для уменьшения болей в животе принимала анальгин.

Несмотря на плохое самочувствие, врачей не посещала. Неоднократно на

поздних сроках принимала лекарственные препараты, парилась в бане с целью

прервать беременность. Была абсолютно уверена в рождении мертвого ребенка.

Когда начались роды и родился живой ребенок, Л. была в шоке и решила его

задушить. Смерть новорожденного наступила в результате асфиксии.

В истории советского уголовного права ряд авторов, исследовавших

проблему детоубийств, пришли к выводу о необходимости привлечения женщины к

уголовной ответственности, если она неосторожно причинит смерть ребенку во

время родов, а также после них. Так, Н.И. Загородников отмечал, что

неосторожные детоубийства обладают “низкой степенью общественной

опасности”, поэтому, “учитывая все обстоятельства дела, может оказаться

более правильным ограничиться условным осуждением”40.

Полагаю, что причинение матерью смерти своему новорожденному ребенку во

время родов, совершенное по неосторожности (с учетом предложений –

неосторожное убийство), наказанию не подлежит. Такая позиция обладает

последовательностью и правильностью с точки зрения особых характеристик

преступления и субъекта детоубийства.

Как уже отмечалось, специфика родового процесса отличается высокой

степенью эмоциональной напряженности и большими физическими нагрузками. Эти

обстоятельства накладывают существенный отпечаток на сознание женщины. В

данный момент психическое состояние роженицы таково, что оно исключает

возможность надлежащей осмотрительности и внимания с ее стороны. Как

известно, специфика неосторожных преступлений заключается в

невнимательности, пренебрежении правилами предосторожности,

легкомысленности и в отсутствии знаний и опыта. Далеко не каждая женщина,

рожающая самостоятельно, имеет опыт и навыки для того, чтобы оказать

необходимую и не терпящую отлагательства помощь новорожденному ребенку.

Какое из указанных обстоятельств можно поставить в вину роженице, психика

которой под влиянием родовых мук находится в ослабленном состоянии?

Показательным примером может быть уголовное дело по обвинению В. в

убийстве своего новорожденного ребенка по неосторожности. В. родила ребенка

одна в своей квартире. После родов перевязала пуповину и положила ребенка

на пол. Затем В. принялась останавливать кровотечение, которое открылось у

нее вследствие родов; потом принялась убирать следы родов на полу. Когда В.

вспомнила о ребенке, он был мертв. Смерть новорожденного наступила в

результате переохлаждения. Суд приговорил В. к 1 году лишения свободы,

условно.

На мой взгляд, наличие особого психофизического состояния женщины-

роженицы должно исключать наказуемость за неосторожное причинение смерти

новорожденному ребенку. Подобным образом должен решаться вопрос о

детоубийстве, совершенном в условиях психотравмирующей ситуации и

психического расстройства, не исключающего вменяемости.

Правильная квалификация убийства матерью новорожденного ребенка

предполагает тщательное исследование мотивов совершения преступления, т.к.

установление действительных мотивов детоубийства имеет решающее значение

для правильной квалификации преступления и определения меры наказания.

“Мотивы совершения убийства отражают в кривом зеркале условия социальной

жизни, и поэтому резкие изменения социальных условий неизбежно вызывают и

изменения мотивов убийства”, - отмечалось в юридической литературе41.

Данное высказывание полностью распространяется и на мотивы убийства

матерью новорожденного ребенка. Мотивы детоубийства - это обусловленное

определенными потребностями и интересами внутреннее побуждение, вызывающее

у лица намерения совершить преступление. Они тесно связаны с виной, но не

совпадают и не сливаются с ней. Воздействуя на сознание детоубийцы, мотивы

формируют направленность воли, обуславливают характер ее действий. Именно

в этот момент и возникает связь мотивации и ситуации, ведь мотивы

детоубийства тесно связаны с потребностями и интересами, и если мотивы

позволяют понять, почему женщина в определенной ситуации совершила данное

преступление, то потребности и интересы раскрывают источники побуждения,

основу избирательности и направленности поведения личности42.

Анализ материалов уголовных дел показывает, что к наиболее

распространенным мотивам детоубийства относятся: стыд за рождение ребенка

вне брака (40%), обман отца ребенка (20%), страх перед родителями или

близкими родственниками (10%), боязнь огласки аборта в медицинском

учреждении (10%, свойственно незамужним и несовершеннолетним), трудности

материального характера в содержании ребенка (5%), стремление женщины

сохранить мужа в случае внебрачной беременности (2%), по причине того, что

виновная считала ребенка мертвым, неполноценным (45%), желание вести

свободный образ жизни (1,5%).

В г. Ангарске за период с января 1999 года по январь 2001 года

зарегистрировано 6 случаев убийств новорожденных младенцев. Однако данную

статистику не следует считать точной, так как следует учитывать высокую

латентность данного твида преступления.

Приведенный перечень включил мотивы, которые суд учел в качестве

основного мотива конкретных детоубийств. Материалы уголовных дел

свидетельствуют, что указанное преступление редко совершается по одному

мотиву. Как правило, данное преступление - результат определенной

совокупности их, причем такой, которое дает полное основание утверждать о

стечении на данном этапе жизни женщины тяжелых личных и семейных

обстоятельств. А.В. Наумов отмечает, что “вероломное поведение любимого

человека, необычайно трудное положение, в котором женщина очутилась в связи

с беременностью и родами, - эти обстоятельства нельзя не назвать стечением

тяжелых личных и семейных обстоятельств, которые обычно являются

побудительными причинами детоубийства”43. Для таких женщин преступление

явилось “скорее бедой, чем виной, своего рода “несчастным случаем”. Я

решил рассмотреть некоторые мотивы, обычно доминирующие при убийстве

матерью новорожденного ребенка.

Детоубийства по причине стыда совершены практически в 75% случаев.

Данный мотив является порождением предрассудков и старых взглядов о позоре

женщины, родившей вне брака. Указанные предрассудки в современном обществе

приобрели несколько смягченный характер, но не исчезли совсем, а в

некоторых местностях они весьма распространены.

Совершение детоубийства по мотивам стыда характерно для молодых девушек

в возрасте от 16 до 25 лет, которые являются незамужними. Указанный мотив

прослеживается и в мотивации преступного поведения у женщин, имеющих

взрослых детей, а также женщин, забеременевших не от мужа. Для первых

характерно чувство стыда перед детьми (стыд морального плана), а также

чувство стыда за тот факт, что в семье существует трудное материальное

положение, и третий или четвертый ребенок существенно осложнит без того

нелегкую жизнь. Для других чувство стыда проявляется перед мужем, когда

отцом ребенка является другой человек. Показательными примерами детоубийств

по мотиву стыда могут служить следующие уголовные дела.

Так, обвиняемая в убийстве своего новорожденного ребенка О., 16 лет,

совершила преступление при следующих обстоятельствах. О. обучалась в ПТУ,

где познакомилась с учащимся старшего курса Д. и вступила с ним в интимную

связь. Д., узнав о беременности О., предложил сделать аборт, но О.

отказалась, т.к. в больнице работала ее родная тетка, и собиралась делать

аборт в другом городе. Когда она все-таки обратилась в медицинское

учреждение, допустимый срок уже был упущен. Стыдясь окружающих, О. скрывала

беременность, туго перетягивала живот, а после того, как родила ребенка, из-

за боязни огласки задушила его бельевой веревкой и отнесла в лесной

ближайший массив. Гр. О. была установлена и задержана органами

предварительного следствия и, хотя она давала показания о том, что она не

убивала своего ребенка, а он родился мертвым, была проведена судебно-

медицинская экспертиза, в результате которой стала известна причина смерти

младенца – удушение.

Как разновидность совершения убийства матерью новорожденного ребенка по

мотивам стыда необходимо рассматривать мотив боязни огласки производства

аборта в медицинском учреждении. Исследования показывают, что соблюдение

тайны этой операции, особенно в маленьких городах и сельской местности, не

гарантировано. Женщинам приходится сталкиваться с унижением и трудностями

при производстве аборта. Они боятся огласки, поэтому часть из них не

обращается в женские консультации, не оформляет декретного отпуска, рожает

вне больницы, не отдает ребенка в детский дом, а идет по пути преступления

именно потому, что все остальное связано с проявлением огласки.

Характеристика такого мотива, как трудности материального плана,

представляет определенный интерес. Почти в каждом уголовном деле

встречается упоминание о трудном материальном положении в семье родителей

(характерно для несовершеннолетних), отсутствии денежных средств на

производство аборта, отсутствии существенной материальной помощи одиноким

матерям со стороны государства, безработице, боязни попасть под сокращение

на работе при оформлении декретного отпуска, либо невозможности получения

работы из-за наличия детей в возрасте до 3 лет. А если еще учесть, что

указанные обстоятельства переплетаются с другими, такими как: наличие у

матери-одиночки еще двух-трех малолетних детей, неприязненного отношения с

родственниками, с которыми приходится проживать вместе, трудные жилищные

условия или безработица мужа, то налицо та самая “извинительная” ситуация,

которая обосновывает пониженное уголовное наказание за убийство матерью

новорожденного ребенка.

На данный момент детоубийство выделено в самостоятельный,

привилегированный состав преступления. Однако роль мотивов убийства матерью

новорожденного ребенка не потеряла своего значения. Согласно п. 20

постановления Пленума Верховного Суда РФ “О судебной практике по делам об

убийстве (ст.105 УК РФ)”, “при назначении наказания за детоубийство

необходимо учитывать все обстоятельства, при которых оно совершено: вид

умысла, мотива и цель”. Такая позиция совершенно обоснована, ибо мотивы

определяют сущность, природу детоубийства, они сопутствуют ему, поскольку

участвуют в процессе формирования особого состояния субъекта преступления.

Мотивы детоубийства еще раз подчеркивают правоту законодателя, выделившего

в самостоятельную норму указанное преступление, так как они характеризуют

самостоятельность и специфичность ответственности детоубийцы.

При убийстве матерью новорожденного ребенка мотив имеет много общего с

целью, порой их трудно отличить. Необходимо учитывать, что цель

преступления - это мысленное представление, модель общественно опасных

последствий, к достижению которых стремится лицо. Цель и мотив тесно

связаны между собой, однако по времени мотив возникает раньше цели. Цель

как осознанное стремление к удовлетворению возникает из потребностей,

появляется на основе преступного мотива. Вместе эти элементы субъективной

стороны формируют интеллектуальную и волевую деятельность лица по

совершению преступления. Мотивируя совершение преступления семейно-бытовыми

отношениями, материальными трудностями, женщина преследует весьма

определенную цель - сохранить семью (брак), не ухудшить материальное

положение и т.п.

Таким образом, рассмотрев субъективные признаки убийства матерью

новорожденного ребенка, можно констатировать, что эмоции - это испытываемые

детоубийцей переживания по поводу собственного состояния, совершаемого

деяния или событий окружающей действительности. Они не являются источником

действия человека, их функции связаны, главным образом, с повышением

активности его деятельности. Эмоции придают психическим процессам особый

фон, способствующий возникновению мотива, ориентируют человека на

постановку определенной цели44.

Эмоции характеризуются определенными эмоциональными реакциями, среди

которых наиболее часто встречаются гнев, радость, тоска, страх.

Интенсивность эмоциональных реакций и степень их влияния на психологическую

деятельность детоубийцы выражаются в рамках таких понятий, как особое

психологическое состояние, психотравмирующая ситуация и психическое

расстройство. Решающим фактором для отнесения детоубийства к составам со

смягчающими вину обстоятельствами является совпадение времени совершения

преступления с моментом, когда организм матери-роженицы переживает

сильнейшее физическое и психическое потрясение, вызванное родами.

Заканчивая уголовно-правовую характеристику детоубийства отмечу, что

достижения медицинской науки свидетельствуют о том, что беременность и

роды, осложненные воздействием на психику женщины других истощающих

факторов, вызывают и сильное возбуждение, и расстройство психики, под

влиянием которых роженица совершает убийство новорожденного ребенка.

Изучение карательной практики судов по делам о детоубийстве в рамках

действия УК РСФСР 1960 г. приводит к выводу, что квалификация действий

детоубийц по ст.103 не соответствовала степени опасности этого

преступления. Именно указанные основания послужили поводом для выделения

детоубийства в самостоятельный, привилегированный состав преступления

(ст.106 УК РФ).

2.1. Убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107

УК РФ)

1) Убийство совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного

волнения (аффекта), вызванного насилием, издевательством или тяжким

оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или

аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной

психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим

противоправным или аморальным поведением потерпевшего, - наказывается

ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же

срок.

2) Убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта, -

наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

Данная норма по содержанию идентична ст. 104 УК РФ 1960 г., но новая

ее редакция требует особо внимательно рассмотреть все признаки данного

состава преступления. Смягчение ответственности за данный вид убийства

обусловлено двумя обстоятельствами: во-первых, виновный действует в особом

психическом состоянии – в состоянии внезапно возникшего сильного душевного

волнения или аффекта (закон употребляет эти понятия как равнозначные); во-

вторых, провоцирующим характером поведения потерпевшего, который своими

действиями приводит виновного в состояние аффекта и вызывает у него

намерение совершить убийство. Только сочетание названных двух обстоятельств

в каждом конкретном случае дает основание для применения ст. 107 УК.

Аффект – особое психическое состояние человека, которое

характеризуется кратковременностью и бурным развитием, сильным и глубоким

эмоциональным переживанием, ярким внешним проявлением, сужением сознания и

снижением контроля за своими действиями.

Сильное душевное волнение не считается болезненным расстройством

психики и не рассматривается как медицинский критерий невменяемости.

Поэтому его иногда называют физиологическим аффектом в отличие от

патологического аффекта, когда в результате сильного переживания происходит

полное отключение сознания, что исключает вменяемость. Физиологический

аффект не лишает человека способности сознавать свои действия, но

значительно затрудняет самоконтроль и критическую оценку принимаемых

решений. Поэтому для применения ст. 107 УК недостаточно сослаться на

провоцирующий характер поведения жертвы, необходимо установить состояние

аффекта виновного. Следственные органы не всегда уделяют внимание оценке

состояния виновного и не мотивируют свой вывод о наличии аффекта. Обычно

суд самостоятельно оценивает душевное состояние виновного по

обстоятельствам дела, но в сложных ситуациях возможно назначение

психологической либо (при наличии сомнений относительно вменяемости)

комплексной психолого-психиатрической экспертизы.45

Смягчающее значение придается в ст. 107 УК, только внезапно

возникшему сильному душевному волнению, что определяет и внезапность

возникновения умысла на убийство, и немедленную его реализацию. Если же

между провоцирующим поступком потерпевшего и причинением ему смерти

проходит значительный промежуток времени, в течение которого виновный

обдумывает и готовит убийство, то ст. 107 УК не применяется. Незначительный

разрыв во времени между противозаконными действиями потерпевшего и

убийством не исключает квалификацию содеянного по ст. 107 УК. Возможна

ситуация, когда сильное душевное волнение возникает не в период совершения

потерпевшим противозаконных действий, а в момент, когда виновному стало

известно об этих действиях.

Для квалификации убийства по ст. 107 УК необходимо установить, что

причиной сильного душевного волнения (аффекта) явились определенные

действия потерпевшего. К ним закон относит альтернативно: а) насилие; б)

издевательство; в) тяжкое оскорбление; г) иные противоправные или

аморальные действия (бездействие) потерпевшего. Существенным нововведением

по сравнению со ст. 104 УК 1960 г. является указание на то, что аффект

может быть вызван также «длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей

в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением

потерпевшего». Этим дополнением расширяется представление о механизме

образования аффекта.

Насилие как повод для возникновения сильного душевного волнения может

проявляться в причинении вреда здоровью, нанесении ударов, побоев, ранений,

пощечины, истязании, изнасиловании или иных насильственных действиях

сексуального характера и т.д. при этом насилие может быть применено не

только к виновному, но и к его близким. Если лицо, совершая убийство в

состоянии аффекта, осуществляет свое право на необходимую оборону, то оно

либо освобождается от уголовной ответственности на основании ст. 37 УК,

либо отвечает за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой

обороны (ч. 1 ст. 108 УК). Поскольку закон не конкретизирует вид насилия,

то надо полагать, что аффект может быть вызван и психическим насилием.

Практика и доктрина уголовного права исходят из того, что насилие должно

носить противоправный характер. Если насильственные действия были применены

потерпевшим правомерно, ст. 107 УК не может быть применена.

Под тяжким оскорблением принято понимать особо грубое унижение чести

и достоинства человека, которое можно считать достаточной причиной для

возникновения аффекта. При оценке тяжести оскорбления необходимо

руководствоваться общепринятыми нормами морали, но учитывать и

индивидуальные особенности личности самого виновного, реальное наличие

аффекта. Издевательство может выражаться также в насильственных или

оскорбительных действиях, отличающихся особым цинизмом или

продолжительностью.

«Иные противоправные действия (бездействие) потерпевшего» охватывают

любые формы поведения, не являющиеся насилием, издевательством или тяжким

оскорблением, но существенно нарушающие права и законные интересы виновного

и его близких, противоправное поведение потерпевшего может быть преступным

(шантаж, клевета, попытка уничтожить дорогие для виновного предметы) либо

непреступным (оскорбительное приставание, демонстративный отказ от

выполнения обязательств и т.п.). Как пример можно привести убийство гр. Л.

30 августа 2002 года по адресу: 20 м/он дом 4 кв. 17. Гражданка Л. проживая

по выше указанному адресу на протяжении длительного времени занималась

сбытом наркотиков несовершеннолетним. Один из несовершеннолетних жильцов

данного дома приобретя у Л. наркотики, в результате их употребления

скончался. Его мать, зная, кто, продал сыну наркотики пришла по адресу: 20

м/он-4-17, где стала убеждать Л. прекратить продавать наркотики детям. В

ответ Л. в циничной форме заявила, что будет продолжать свою деятельность,

и что ей наплевать умер ли или умрет еще кто-нибудь от наркотиков. В

результате у матери погибшего ребенка возникло внезапное сильное душевное

волнение (аффект) и она, схватив лежащий на полке для обуви нож стала

наносить гражданке Л. множественные ранения в область лица и шеи. От

полученных ножевых ранений гр. Л. скончалась на месте происшествия.

Под аморальными действиями (бездействием) потерпевшего следует

понимать безнравственные поступки, глубоко ранящие честь и достоинство

виновного (например, грубый обман со стороны близкого человека, супружеская

измена). Таким примером стало уголовное дело возбужденное 29 августа 2002

года по факту убийства гр. К. Гражданка К. проживающая по адресу: п. Мегет

ул. Колхозная, 24 на протяжении длительного времени изменяла своему мужу с

соседом по дому гражданином Р. 29 августа 2002 года гр. Н. (муж гражданки

К.) пришел домой раньше обычного и застал гр. К. вместе с гр. Р. В

результате возникшего у гр. Н. сильного душевного волнения (аффекта)

последний схватил кастрюлю и ударил жену несколько раз в область головы,

причинив гражданки К. открытую черепно-мозговую травму от которой она

скончалась на месте происшествия. Органами предварительного действия гр. Н.

были квалифицированы по ст. 107 ч. 1 УК РФ.

Новая редакция нормы допускает постепенное нагнетание

психотравмирующей ситуации, вызванной противоправным или аморальным

поведением потерпевшего. Судебная и экспертная практика и ранее

сталкивалась с таким явлением, когда аффект возникал в результате

переполнения «чаши терпения» у лица, длительное время подвергавшегося

оскорблениям и издевательствам. Отсутствие прямого указания в законе

затрудняло правильное решение вопроса о достаточном поводе для сильного

душевного волнения в этих случаях. Некоторые суды ошибочно полагали, что

при наличии постоянных и систематических ссор, затяжного конфликта

внезапность сильного душевного волнения не может иметь места.

Психотравмирующая ситуация учитывается как смягчающее обстоятельство,

если она вызвана противоправным или аморальным поведением потерпевшего.

Обычно аффект возникает, когда насилие или другие противоправные действия

потерпевшего были направлены против виновного или его близких. Однако не

исключается возможность такой реакции на аналогичные действия в отношении

других лиц.

В прежнем законодательстве перечень извинительных поводов для аффекта

был значительно уже. В Уголовном кодексе 1922 г., как и в дореволюционном

законодательстве, наказание за убийство смягчалось лишь при условии, если

сильное душевное волнение было вызвано «противозаконным насилием или

тяжелым оскорблением со стороны потерпевшего» (ст. 144). УК РСФСР 1926 г.

остался на тех же позициях. Расширение поводов для аффекта произошло в ст.

104 УК 1960 г., где наряду с насилием и тяжким оскорблением со стороны

потерпевшего говорилось также об иных противозаконных действиях

потерпевшего, «если эти действия повлекли или могли повлечь тяжкие

последствия для виновного или его близких». В действующем Кодексе перечень

«законных» поводов для аффекта безмерно расширен, включая любые

противоправные или аморальные действия. Это обстоятельство, а также

отсутствие в ст. 107 УК указания на то, что противоправные или аморальные

действия потерпевшего «могли повлечь тяжкие последствия для виновного или

его близких», свидетельствуют о придании законодателем более важного

значения состоянию аффекта у виновного, независимо от того, какие и для

кого могли наступить последствия от действий потерпевшего.

Часть 2 ст. 107 УК впервые устанавливает повышенную

ответственность за убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии

аффекта. Эта норма применяется, если причиной аффекта явилось

противоправное поведение двух или более лиц, ставших жертвами убийства. В

иных случаях, когда виновный в состоянии аффекта причиняет смерть не только

обидчику, но и другим лицам (растекание повода), содеянное не может

квалифицироваться по ч. 2 ст. 107 УК, поскольку отсутствует такое основание

для применения привилегированной нормы, как провоцирующее и противоправное

поведение потерпевших.

В отношении других отягчающих обстоятельств, названных в ч. 2 ст. 105

УК, действует разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, данное в

постановлении от 27 января 1999 г. № 1 « О судебной практике по делам об

убийстве (ст. 105 УК РФ)», о том, что убийство, совершенное в состоянии

сильного душевного волнения, не должно квалифицироваться как совершенное

при отягчающих обстоятельствах.

2.2. Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны

(ч. 1 ст. 108 УК), - наказывается ограничением свободы на срок до двух лет

или лишением свободы на тот же срок

Необходимая оборона – это правомерная защита от общественно опасного

посягательства путем причинения вреда посягающему. Действия, совершенные в

состоянии необходимой обороны, законны и общественно полезны. Они всегда

связаны с причинением вреда посягающему, что не является преступлением,

какой бы тяжести, ни был причиненный вред. Защита без причинения вреда

посягающему исключает состояние необходимой обороны.

37 статья Уголовного кодекса разъясняет понятие «необходимая

оборона»:

1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии

необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося

или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от

общественно опасного посягательства, если это посягательство было

сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица,

либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

2. Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни

обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой

применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было

допущено превышения пределов необходимой обороны, т.е. умышленных

действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

3. Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от

их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного

положения. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать

общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим

лицам или органам власти.

Привилегированный состав убийства, предусмотренный ч. 1 ст. 108 УК

РФ, является традиционным для российского уголовного законодательства. В

составе данного преступления сочетаются признаки убийства (ч. 1 ст. 105 УК)

и признаки превышения пределов необходимой обороны (ч. 3 ст. 37),

рассматриваемые в курсе Общей части уголовного права.

Для квалификации убийства по ч. 1 ст. 108 УК, прежде всего, следует

установить, что виновный находился в состоянии необходимой обороны, т. е.

причинена смерть посягающему лицу при защите личности и прав (своих

собственных или другого лица) или законных интересов общества или

государства. При этом должны быть соблюдены условия правомерности

необходимой обороны, относящиеся к нападению (оно должно быть общественно

опасным и наличным), но нарушено условие, относящееся к защите (допущено

превышение пределов необходимой обороны). Согласно этой статье можно

описать уголовное дело по факту убийства гр. М. по адресу: 17 м/он-40-24.

Гражданин Д. проживал по указанному адресу со своей сожительницей и ее

отцом гр. М., который в течение нескольких лет употреблял спиртные напитки.

В результате употребления спиртного и суррогатов у него явно выразилась

деградация личности, стали возникать алкогольные галлюцинации и навязчивые

идеи. 1 декабря 2002 года гр. Д. встал ночью и пошел в туалет, закрывшись

на шпингалет. В это момент гр. М. начал выламывать дверь, угрожая гр. Д.

расправой. После того как М. выломал дверь в туалет он начал душить

гражданина Д. схватив его руками за горло. Гражданин Д., будучи физически

сильнее пожилого М. освободился от захвата и стал избивать гр. М. и когда

М. упал Д. ударил его ногой в голову, причинив М. закрытую черепно-

мозговую травму от которой последний скончался на месте. Действия гр. Д.

были правильно квалифицированы органами предварительного следствия по ст.

108 ч. 1 УК РФ.

В силу указаний закона и с учетом судебной практики последних лет по

ч. 1 ст. 108 УК может квалифицироваться убийство, если обороняющийся

сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно

не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без

необходимости умышленно причинил нападающему смерть. Неосторожное

причинение смерти посягающему при отражении общественно опасного

(преступного) посягательства не влечет уголовной ответственности. Это

вытекает из текста статьи, где говорится об убийстве, т. е. умышленном

причинении смерти. Прежнее законодательство не было столь определенным.

Статья 145 УК 1922 г. устанавливала ответственность за «превышение пределов

необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего». В ст. 139 УК

1926 г. были объединены «убийство по неосторожности, а равно убийство,

явившееся результатом превышения пределов необходимой обороны». И даже ст.

105 УК 1960 г. не содержала указание на форму вины: «убийство, совершенное

при превышении пределов необходимой обороны». Поэтому продолжало бытовать

мнение, что состав допускает и неосторожную форму вины.46

Практика показала, что при необходимой обороне в принципе возможно

причинение смерти по неосторожности. Но оно не выходит за рамки правомерной

защиты путем причинения вреда нападающему и не свидетельствует о явном

несоответствии защиты посягательству.

Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны,

необходимо отграничивать, с одной стороны, от правомерного лишения жизни

посягающего (ч. 1 ст. 37 УК), с другой – от умышленного убийства вне

состояния необходимой обороны. Для правильного решения вопросов

квалификации данного вида убийства следует руководствоваться указаниями

Верховного Суда РФ, а также сохранившими силу разъяснениями, данными в

постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. « О

применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую

оборону от преступных посягательств».47

При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения

пределов необходимой обороны нельзя механически исходить из требования о

соответствии средств и способов защиты от нападения. Такое соответствие

едва ли возможно, потому что для успешного отражения нападения его надо

преодолеть, применив более интенсивные методы. Необходимо учитывать

характер угрожавшей опасности, силы и возможности обороняющегося по

отражению посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их

возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства

и т.д.48 Все должно оцениваться в совокупности. В частности, нет оснований

отграничивать возможность лишения жизни нападающего только теми ситуациями,

когда нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося

или другого лица. Не будет превышения пределов необходимой обороны, если

женщина, защищаясь от группы насильников, применит оружие и причинит смерть

кому-либо из нападавших. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как

совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае,

когда причиненный вред оказался большим, чем предотвращенный и тот, который

был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено

явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства.

Нельзя признать правильной практику, когда причинение посягавшему

смерти квалифицируется как убийство при превышении пределов необходимой

обороны без указания на то, в чем заключалось превышение.49

Если для виновного было очевидно, что нападение прекращено, то ч. 1

ст. 108 УК не применяется. Причинение смерти в таком случае, в зависимости

от обстоятельств дела, квалифицируется либо по ч. 2 ст. 108 УК. Для

разграничения этих преступлений важно установить не только сам факт

прекращения посягательства, но и осознание этого обстоятельства

обороняющимся, который в силу обстановки нападения и своего психического

состояния может и неправильно определить данный момент.

«По смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и

тогда, когда защита последовала непосредственно за актом посягательства и

когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия

от посягавшего к окончании посягательства».50

Причинение смерти при «мнимой обороне», когда лицо добросовестно

заблуждалось, полагая, что оно подвергается нападению, хотя нападения в

действительности не было либо оно прекращено, по общим правилам об ошибке

не должно влечь ответственности. Однако, если при этом лицо превысило

предел защиты, допустимой в условиях соответствующего реального

посягательства, оно подлежит ответственности по ч. 1 ст. 108 УК.

2.3. Убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания

лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК)

Впервые в российском законодательстве этот вид привилегированного

убийства появился в Уголовном кодексе 1922 г. В ст. 145 УК, устанавливавшей

ответственность за причинение смерти при превышении пределов необходимой

обороны, имелись слова «а также убийство застигнутого на месте преступления

преступника с превышением необходимых для его задержания мер». В

последующих кодексах этого дополнения не было. В судебной практике подобные

ситуации рассматривались применительно к превышению пределов необходимой

обороны. Примером убийства застигнутого на месте преступления преступника,

послужит уголовное дело по факту убийства гр. В. по адресу: 11 м/он-5-86.

13 июня 2002 года гражданин С. вернувшись, домой в неурочное время,

обнаружил у себя в квартире преступника совершившего кражу ценных вещей.

Гражданин С. попытался задержать преступника, но он, оказав сопротивление,

ударил С. кулаком в лицо. Тогда С. вооружившись металлической трубой

стоявшей в углу и ударил преступника в область правого виска, причинив ему

закрытую черепно-мозговую травму, от которой преступник скончался на месте

происшествия. В действиях гр. С. усматривается состав преступления

предусмотренного ст. 108 ч. 2 УК РФ.

В ч. 2 ст. 108 УК вновь установлена специальная норма об

ответственности при превышении мер, необходимых для задержания лица,

совершившего преступление. Условия правомерности причинения вреда

задержанному и понятие «превышение мер», необходимых для задержания,

установлены в 38 УК.

Если задержание происходит, когда лицо продолжает начатое

посягательство или оказывает сопротивление, то причинение ему смерти

является либо необходимой обороной, либо превышением ее пределов.

Задержание лица после окончания преступного посягательства с его стороны

либо в иной ситуации (например, при побеге) необходимой обороной не

является.

Убийство лица при его задержании следует отграничивать от убийства из

мести, представляющего собой акт самочинной расправы. Самоуправное лишение

жизни человека, даже совершившего тяжкое преступление, противоречит ст. 20

Конституции РФ.

Одной из целей задержания, как видно из текста ст. 38 УК, является

доставление лица, совершившего преступление, органам власти. Убийство

задерживаемого исключает достижение данной цели, Поэтому такое убийство

может квалифицироваться по ч. 2 ст. 108 УК лишь в случае совершения его

косвенным умыслом, когда виновный не желал, но сознательно допускал

причинение смерти задерживаемому.

Другой легальной целью причинения вреда задерживаемому, согласно ст.

38 УК, является «пресечение возможности совершения им новых преступлений».

Вывод о возможности совершения новых преступлений должен основываться на

реальных фактах, а не на предположениях.

Сущность принципа необходимости, в общем, заключается в том, что

могут быть оправданы только такие меры, в результате которых причиняется

вред, достаточный для пресечения посягательства. Указанный принцип в

большей мере подвержен субъективному влиянию. При его использовании для

определения пределов необходимой обороны нельзя дать точных рекомендаций. В

каждом конкретном случае следователь или судья, исходя из собственных

представлений о необходимости причинения того или иного вреда, должен

оценивать правомерность защиты. Между тем, справедливо отмечается, что как

необходимая оборона, так и превышение ее пределов – объективные категории и

их наличие не может зависеть от чьего бы то ни было усмотрения.

Принципом, обладающим такими положительными качествами, как

определенность, лаконичность и доступность к восприятию, является принцип

соразмерности. Характерным является то, что именно на основании этого

принципа построено законодательство, регулирующее пределы обороны ряда

зарубежных стран (США, Франции).

Буквальное логическое толкование ч. 3 ст. 37 нового УК говорит о том,

что, признавая превышением пределов необходимой обороны лишь умышленные

действия, «явно не соответствующие характеру и степени общественной

опасности посягательства», закон имеет в виду не что иное, как

несоразмерность определенных признаков, характеризующих посягательство и

защиту.

Таким образом, представляется, что при определении пределов

допустимой обороны следует руководствоваться принципом соразмерности. В

целом, учитывая все вышеизложенное, предполагается, что предел допустимого

вреда защиты следует определять на основе установления определенной

соразмерности между всеми признаками, характеризующими интенсивность

посягательства и защиты.

Таким образом, оценивая пределы правомерности необходимой обороны,

следует устанавливать одно из двух обстоятельств: имело ли место

несоответствия интенсивности посягательства и защиты или было допущено

явное несоответствие интенсивности защиты и посягательства. В первом случае

оборона будет правомерной, во втором – является превышением пределов

необходимой обороны.

Несоответствие защиты и посягательства, должно признаваться в том

случае, если имела место несоразмерность каких-либо отдельных признаков,

составляющих юридическое содержание интенсивности посягательства и защиты.

Таковыми, как было определено ранее, следует признавать:

- охраняемое благо и благо, которое подвергается угрозе посягательства;

- угрожаемый вред и вред причиненный в результате обороны;

- способы и средства посягательства.

При этом для более полного их установления действиям посягавшего должна

даваться юридическая оценка. При защите от непосредственно предстоящего

посягательства следует оценивать те объективные признаки интенсивности,

которые ожидались от его предстоящих действий.

Какова бы ни была цель задержания, причинение вреда задерживаемому

не служит обстоятельством, исключающим преступность деяния, если имелась

возможность задержать лицо иными средствами. Об этом прямо говорится в ч. 1

ст. 38 УК. При наличии такой возможности причинение смерти задерживаемому

является неправомерным и не должно рассматриваться как «превышение мер,

необходимых для задержания». Если лицо не оказывает сопротивления и не

пытается скрыться, умышленное причинение ему смерти недопустимо и

квалифицируется либо как убийство по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК, либо как

убийство, совершенное в состоянии аффекта, - по ст. 107 УК.

Заключение

В заключение своей курсовой работы мне хотелось бы изложить краткую

формулировку результатов, которые были получены в результате исследования

темы: «Привилегированные виды убийства». Изучив подробно многие точки

зрения на проблемы привилегированных видов убийства, хочу изложить свою

точку зрения на проблемы данного вопроса.

Убийство новорожденного своей матерью происходит из-за: нехватки

средств необходимых для аборта, невысокого уровня образования (т.е. такая

мать не в полной мере осознает последствия совершенного убийства),

наркомания, а также встречаются женщины зараженные ВИЧ, не желающие иметь

больного ребенка. Среди женщин совершающих детоубийство меньше всего

замужних, Убитый ребенок в значительном числе случаев оказывается связанным

с первым неудачным сексуальным опытом. Большинство из них имеют родителей,

но боязнь негативной реакции родителей способствовала совершению ими

убийства ребенка. Как мне известно, по статистике 83 % среди осужденных за

детоубийство женщин совершили преступление в возрасте до 30 лет; 80 %

забеременели вне брака; 75 % не имели нормальных жилищных условий.

Последний Приказ Министерства здравоохранения “О состоянии и мерах

по улучшению гинекологической помощи в стране” датирован 18 февраля 1988

г. Следовательно, нормативно-правовая база, регламентирующая деятельность

женских консультаций, устарела.

Детальное изучение приказов и распоряжений Министерства

здравоохранения бывшего СССР и современной России показывает, что

обязанность медицинских органов выявлять женщин, скрывающих беременность,

осуществляется на “добровольных началах”, без реальной законодательной

основы.

Таким образом, в целях повышения эффективности деятельности органов

здравоохранения по предупреждению детоубийств, необходимо:

- рекомендовать Министерству здравоохранения РФ разработать и принять

новые законодательные акты в области оказания акушерско-гинекологической

помощи с учетом современной социально-экономической обстановки в стране и

предусмотреть в них меры, направленные на повышение эффективности

деятельности “кабинетов по планированию семьи” (источник финансирования,

эффективный механизм реализации и контроля, новые расценки с учетом

рыночной стоимости на медицинские препараты);

- вменить в обязанность женским консультациям выявлять лиц,

скрывающих беременность и принудительно ставить их на учет (после 28

недель беременности, когда отдается предпочтение жизни будущего

ребенка);

- контроль за выплатой пособий беременным женщинам за постановку на учет

в женскую консультацию в ранние сроки беременности, а также по

своевременной выплате единовременных пособий по беременности и родам.

В целях неразглашения тайны операции по прерыванию беременности в

медицинских учреждениях (один из основных мотивов убийств матерью

новорожденного ребенка) Министерству здравоохранения РФ необходимо

разработать, в Государственной Думе Российской Федерации - принять закон

“Об основных гарантиях анонимного производства операций по прерыванию

беременности”.

Осуществление указанных мероприятий позволит устранить некоторые

причины и способствующие условия, мотивы (например, боязнь огласки

производства аборта в медицинском учреждении и т. п.) детоубийств, а

значит, будет способствовать снижению числа указанных преступлений и

своевременному их раскрытию и расследованию.

Таким образом, приоритетными направлениями предупреждения убийств,

направленных на охрану материнства и детства. Необходимо принять целевую

программу “Охрана материнства и детства” и разработать эффективный механизм

реализации данной программы как на федеральном, так и местных уровнях; 2)

совершенствование профилактической деятельности правоохранительных органов.

Профилактическая деятельность на индивидуальном уровне должна

осуществляться с учетом уголовно-правовой и криминологической

характеристики лиц, совершивших детоубийство, проведенной в данной работе;

3) рекомендую Министерству здравоохранения РФ разработать и принять

новые законодательные акты в области оказания акушерско-гинекологической

помощи с учетом современной социально-экономической обстановки в стране и

предусмотреть в них меры, направленные на повышение эффективности

деятельности родовспомогательных учреждений.

Эффективное предупреждение детоубийств возможно только совместными

усилиями государства, правоохранительных органов, органов здравоохранения

и общества в целом. Необходимо отметить, что деятельность всех субъектов

предупреждения детоубийств, как и любая другая деятельность, должна

опираться на достижения науки, т.е. быть научно обоснованной.

Предупреждение привилегированных убийств связано с предупреждением

убийств как простых так и квалифицированных. Чем больше будет

осуществляться профилактика всех видов убийств тем меньше будет совершаться

убийств с привилегированным составом.

Список сокращений

1. УПК РФ - Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации;

1. УК – Уголовный кодекс;

2. СЗ РФ – Собрание законодательства Российской Федерацтт;

3. БВС РФ – Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации;

4. РФ – Российская Федерация;

5. СССР – Союз Советских Социалистических республик;

6. т.к. – так как;

7. т.е. – тоесть;

8. гр. – гражданин (ка);

9. т.п. – тому подобное;

10. т.д. – так далее;

11. ст. – статья.

Библиография

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 // РГ. – 1993.- № 237.-

25 дек.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 01.01.1997 // СЗ РФ. – 1996. –

№ 64. – 13 июля.

3. Уголовный кодекс РСФСР. 1961 г.

4. Уголовное законодательство УССР. Киев.

5. Уголовный Кодекс Республики Беларусь.

6. Комментарий к уголовному кодексу РФ с постатейными материалами и

судебной практикой / Под общ. ред. С.И. Никулина. Изд. 3-е. – М.:

Издательство «Менеджер» совместно с издательством «Юрайт», 2002. С. 1243

7. Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР,

РСФСР и Российской Федерации по уголовным делам. М., 2000.

8. Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР

1981-1988 гг. М., 1989.

9. Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1991. № 6.

10. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 8.

11. Декрет СНК от 18 декабря 1917 г. “О гражданском браке” // СУ. 1917.

№ 11;

12. Постановление НИЗ и НИЮ от 18 ноября 1920 г. // СУ. 1920. № 90.

13. Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3.

14. Ст. 9 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека» от

22.12.1992 г. // Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета

РФ. 1993. № 2.

15. Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993.

№ 33.

16. Декрет СНК от 18 декабря 1917 г. “О гражданском браке” // СУ. 1917. №

11; Постановление НИЗ и НИЮ от 18 ноября 1920 г. // СУ. 1920. № 90.

17. Авдеева М.И. Курс судебной медицины. М., 1959. С. 476

18. Ахмедов Г.А. Уголовное законодательство. Ташкент, 1972. С. 256

19. Аниянц М.К. Ответственность за преступления против жизни. М., 1964. С.

432

20. Боровитинов М.М. . Детоубийство в уголовном праве. Спб., 1905; С. 290

21. Бородин С.В. Ответственность за убийство: квалификация и наказание по

российскому праву. М., 1994. С. 345

22. Будзинский С.М. О преступлениях в особенности. М., 1887. С. 455

23. Бычков И.Я. Детоубийство в современных условиях. М., 1929. С. 302

24. Гродзинский М.М. Преступление против личности. М., 1924. С. 367

25. Гернет М.Н. Матери–детоубийцы // Вестник советской юстиции. 1928. № 18.

С. 55

26. Герцензон А., Вышинская З. Борьба с убийствами в судебной практике

1935 г. // Социалистическая законность. 1935. № 12. С. 456

27. Журнал «Российская юстиция». М. – 1996. № 11. С. 70

28. Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному

праву. М., 1961. С. 389

29. Зеланд Н.Л. Женская преступность. Спб., 1889. С. 389

30. Курс советского уголовного права. Особенная часть. Т. 3. Л., 1973. С.

456

31. Красавчикова Л.О. Права и свободы человека и гражданина. Екатеринбург,

1998. С. 348

32. Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд. М.,

1999. С. 234

33. Курс советского уголовного права. Том V. М., 1971. С. 435

34. Курс уголовного права. Том III. Учебник для вузов. Под ред. Г.Н.

Борзенкова и В.С. Комиссарова.-М.: ИКД Зерцало – М, 2002. С. 467

35. Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л.,

1968.

С. 435

36.Лунеев В.В. Преступное поведение: мотивация, прогнозирование,

профилактика. М., 1980. С. 254

37. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1971. С. 290

38. Лукичев О.В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика

убийства матерью своего новорожденного ребенка. Автореф. дисс... канд.

юрид. наук. Спб., 1997; С. 180

39. Любавский А.Д. О детоубийстве // Юридический вестник. Вып. 37. 1863. №

7. С. 70

40. Меньшагин В. Преступление против личности по проекту УК Союза ССР //

Социалистическая законность. 1937. № 9. С. 300

41. Наумов А.В. Мотивы убийств. Казань, 1967. С. 256

42. Научно-практическое и информационное издание «Следователь». М. – 1998.

№ 2. С. 62

43. Научно-практическое и информационное издание «Следователь». М.- 2002.

№ 5. 62

44. Научно-практический журнал «Уголовное право». М. – 2002. № 1. 59

45. Побегайло Э.Ф. Умышленные убийства и борьба с ними. Воронеж, 1965.

С. 345

46. Правовой научно-практический журнал «Законность». М.- 1997 . № 3. С. 64

47. Правовой научно-практический журнал «Законность». М. – 2001. № 12. С.

64

48.Правовой научно-практический журнал «Законность». М. – 1995. № 10. С. 64

49. Правовой научно-практический журнал «Законность». М. – 1997. № 5. С. 64

50. Руководство к Особенной части русского уголовного права. Т. 1. Спб.,

1876. С. 548

51. Советское уголовное право. Особенная часть. Киев, 1975. С. 400

52. Советское уголовное право. Особенная часть: Учебник / Под ред. М.И.

Ковалева. М., 1983. С. 298

53. Судебная медицина: Руководство для врачей / Под ред. А.А. Малышева,

А.Р. Дельковского. Л., 1985. С. 589

54. Судебная медицина: Учебник / Под ред. В.И. Прозоровского. М., 1968. С.

344

55. Сарыев Б.С. Ответственность за преступление против жизни и здоровья.

Ашхабад, 1973. С. 456

56. Слуцкий И.И. Преступления против личности в проекте УК СССР //

Социалистическая законность. 1947. С. 345

57. Тугаринов В.П. Личность и общество. М., 1965. С. 475

58. Теребилов В.И. Расследование детоубийств // Следственная практика. Вып.

45. М., 1960. С. 487

59. Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против жизни и здоровья по

советскому уголовному праву. М., 1977. С. 256

60.Тимина Л.И. Спорные вопросы квалификации детоубийства // Труды ВЮЗИ.

Т 60. М., 1972. С. 345

61. Тимина Л.И. Ответственность за детоубийство по советскому уголовному

праву. Дисс... канд. юрид. наук. М., 1980. С. 234

62. Таганцев Н.С. О преступлениях против жизни по русскому праву. Т. 2.

Спб., 1870. С. 505

63. Тишкевич С.И. Квалификация преступлений против жизни. Минск, 1991.

С. 434

64. Утевский Б.С. Уголовное право. М., 1950. С. 534

65. Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. М., 1948. С.

345

66. Шаргородский М.Д. Ответственность за преступления против личности. Л.,

1953. С. 468

-----------------------

[1] Курс советского уголовного права. Том V. М., 1971. С. 8.

2 Ст. 9 Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека». От

22.12.1992 г.// ВедомостиСъезда народных депутатов РФ и Верховного Совета

РФ. 1993. № 2. Ст. 62.

. 3 Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1993. №

33.Ст. 1318.

4 Аниянц М.К. Ответственность за преступления против жизни. М., 1964. С.

15.

5 Никифоров А.С. Ответственность за убийство в современном уголовном праве.

М., 2000. С. 17.

6 Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. 2-е изд. М., 1999.

С. 146.

7 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3. С. 8.

8 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3. С. 4.

9 Красиков А.Н. Указ. Соч. Саратгов, 1999. С. 74.

10 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 8. С. 7-8.

11 Колоссовский П.Д. Указ. Работа. С. 186.

12 Боровитинов М.М. Указ. Работа. С. 7.

13 Зеланд Н.Л. Женская преступностьт. Спб., 1889. С. 15.

14 Колосовский П.Д. Указ. Работа. С. 187.

15 Руководство к Особенной части русского уголовного права. Т. 1. Спб.,

1876. С. 316.

16 Декрет СНК от 18 декабря 1917 г. «О гражданском браке»// СУ. 1917. № 11;

Постановление НИЗ и НИЮ от 18 ноября 1920 г. // СУ. 1920. № 90.

17 Меньшагин В. Преступление против личности по проекту КУ Союза ССР //

Социалистическая законность. 1937. № 9. С. 37.

18 Воспринято ст. 140 УК Республики Беларусь.

19 Аниянц М. К. с. 129.

20 Загородников Н.И. Указ. работа. С. 165.

21 Бородин С.В. Указ. работа. С. 47.

22 Слуцкий И.И. Преступления против личности в проекте УК СССР //

Социалистическая законность. 1947. № 4. С. 11.

23 Побегайло Э.Ф.Умышленные убийства и борьба с ними. Воронеж, 1965. С. 160-

161.

24 Авдеева М.И. Курс судебной медицины. М., 1959. С. 633.

25 Судебная медицина: Учебник / Под ред. В.И. Прозоровского. М., 1968. С.

270.

26 Теребилов В.И. Расследование детоубийств// Следственная практика. Вып.

45. М, 1960. С. 158.

27 советское уголовное право. Особенная часть. Киев, 1975. С. 143.

28 Уголовное законодательство УССР. Кие, с. 326.

29 Тимина Л.И. Спорные вопросы квалификации детоубийства// Труды ВЮЗИ. Т

60. М., 1972. С. 45.

30 Лейкина Н.С. Личность преступника и уголовная ответственность. Л., 1968.

С. 120.

31 Сарыев Б.С. Ответственность за преступление против жизни и здоровья.

Ашхабат, 1973. С. 110-112.

32 Ахметов Г.А. Уголовное законодательство. Ташкент, 1972. С. 118.

33 Постановления и определения по уголовным делам Верховного Суда РСФСР

1981-1988 гг. М., 1989. С. 158-159.

34 Загородников Н.И. Понятие объекта преступления в советском уголовном

праве //Труды ВЮА. Вып. XII. 1951. С. 12

35 Тугаринов В.П. Личность и общество. М., 1965. С. 43.

36 Красавчикова Л.О. права и свободы человека и гражданина. Екатеринбург,

1998. С. 25.

37 Судебная медицина: Руководство для врачей / Под. Ред. А.А. Малышева,

А.Р. Дельковского. Л., 1985. С. 389.

38 Ткаченко В.И. Квалификация преступлений против жизни и здоровья по

советскому уголовному праву. М., 1977. С. 59.

39 Бородин С.В. Указ. Работа. С. 47.

40 Загородников Н.И. Указ. Работа. С. 160-161.

41 Курс советского уголовного права. Особенная часть. Т.З.Л., 1973. С. 492-

493.

42 Лукеев В.В. Преступное поведение: мотивация прогнозирование,

профилактика. М., 1980. С. 15-17.

43 Наумов А.В. Мотивы убийств. Казань, 1967. С. 179.

44 Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы и эмоции. М., 1971. С. 29.

45 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1991. № 6. С. 6.

46 Бородин С.В. Преступления против жизни. С. 209-210.

47 Сборник действующих постановлений Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и

Российской Федерации по уголовным делам. М., 2000. С. 58-64.

48 Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1980. № 8. С. 9.; 1990. № 12. С. 304;

Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 2. С. 5-6; № 10. С. 13.

49 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1994. № 2. С. 14.

50 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. № 5. С. 14; Бюллетень Верховного

Суда РСФСР. 1990. № 6. С. 4-5; Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 10. С.

13-14; 1995. № 8. С. 9-10.

Страницы: 1, 2, 3