Уголовно-правовая охрана лиц, исполняющих свой служебный или общественный долг

Поводом для возбуждения уголовного дела могут быть как заявления

журналиста, так и сообщения, обнародованные в СМИ.

Итак, мы рассмотрели ответственность должностных лиц и граждан по

отношению к журналисту как к гражданину РФ. Но журналист - это еще и

штатный сотрудник редакции, на которого распространяются нормы Закона о

труде, поэтому работодатель (директор, главный редактор и иной наниматель)

несет гражданско-правовую ответственность перед журналистом в случае

нарушения его прав, оговоренных в индивидуальном трудовом договоре. Как

члена трудового коллектива редакции и как гражданина вообще журналиста от

незаконного увольнения с работы защищает УК РФ.

В законодательстве есть и административная ответственность перед СМИ,

которая для должностных лиц наступает за дачу заведомо ложных сведений СМИ.

Наказание за подобное административное правонарушение - штраф на

должностное лицо в размере до 25 МОТ. Однако эта заведомо ложная информация

может обернуться для СМИ по гражданско-правовой ответственности иском в

очень больших размерах по возмещению морального вреда за недостоверную

информацию. Поэтому в подобных случаях есть резон требовать возбуждения

против должностных лиц уголовного дела за «предоставление заведомо ложной

информации».

За создание условий, препятствующих журналисту осуществлять

предусмотренные законодательством права и обязанности или полностью

лишающих его этой возможности, законодательством предусматривает наказание

должностных лиц штрафом в размере до 50 МОТ.

Глава 2. Преступления против правосудия

1. Правосудие как объект уголовно-правовой охраны

В соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие осуществляется

только судом посредством конституционного, гражданского, административного

и уголовного судопроизводства. Данное конституционное положение не ново,

оно существовало в конституциях советского периода. И в законодательстве, и

в теории права общепризнанным является то, что в содержание понятия

«правосудие» включается только характеристика судебной деятельности по

рассмотрению и разрешению дел. Вместе с тем с 1946 г., когда в ходе

подготовки одного из проектов УК СССР появилась глава об ответственности за

«преступления против правосудия»[7], (вместе с тем следует отметить, что в

УК РСФСР 1922 и 1926 гг. правовые нормы, защищающие интересы правосудия,

были, но самостоятельная глава отсутствовала, а статьи располагались в

других главах уголовного Кодекса) в уголовном законодательстве данное

понятие получило более широкую интерпретацию. Уголовно-правовые нормы,

включенные в эту главу, не только защищали интересы собственно судебной

деятельности, но и охраняли законную деятельность должностных лиц и

граждан, содействующих отправлению правосудия, а также обязанных надлежащим

образом выполнять судебные решения. Таким образом, в уголовном праве термин

«правосудие» стал использоваться в более широком смысле.[8] В этой связи в

юридической литературе справедливо высказывалось мнение, что термин

«правосудие» не является присущим лишь процессуальному праву и его следует

рассматривать как в узком, так и в широком смысле слова. При этом

«правосудие» в собственном (узком) смысле слова означает конкретную сферу

реализации функций суда. Понятие правосудия в широком смысле характеризует

в уголовном законодательстве объект правовой охраны[9].

Преступления против правосудия были впервые закреплены законодательно в

отдельной главе УК РСФСР 1960 г. В связи с этим в юридической литературе

высказывалось мнение, что такое использование термина «правосудие»

некорректно, так как противоречит Основному Закону государства —

Конституции. Однако более чем 30-летнее действие УК РСФСР показало, что при

всей очевидной неточности использования понятия «преступления против

правосудия» оно аккумулирует весь спектр социальных ценностей и благ,

требующих самостоятельной уголовно-правовой защиты и связанных с

реализацией задач и целей правосудия. Именно этим, на мой взгляд,

объясняется тот факт, что при подготовке и принятии нового УК РФ 1996 г.

название данной группы общественно опасных деяний не изменилось и они вновь

были объединены в главе 31 УК РФ под общим понятием «преступления против

правосудия». В настоящее время в юридической литературе некоторые авторы

продолжают высказывать сомнение в целесообразности использования в

уголовном праве данного понятия .[10]

Хотя использование в уголовном законодательстве и теории уголовного

права термина «правосудие» не соответствует буквальному его толкованию,

вытекающему из положений Конституции РФ, так как расширяет содержание этого

понятия, однако данный термин, как никакой иной, определяет ту

специфическую сферу государственной деятельности, которая подлежит

самостоятельной уголовно-правовой защите, и поэтому его использование в

указанном толковании представляется оправданным.

Проведенный нами анализ судебной практики за последние пять лет о

количестве лиц, осужденных за преступления против правосудия, показывает,

что в 1998 г. это количество от общего числа осужденных составляло 1,17 %,

в 1999 — 0,93, в 2000 — 0,83, в 2001 — 0,80 %.

С введением в действие с 1 января 1997 г. нового УК РФ количество

осужденных за данную группу преступлений несколько уменьшилось.

Это объясняется в первую очередь тем, что часть общественно опасных деяний

была полностью или частично декриминализирована, например, исключена

уголовная ответственность за недонесение о преступлении (ст. 190);

значительно сокращены пределы ответственности за укрывательство

преступлений (ст. 189). Совершение этих преступлений, как показывает

обобщение практики, существенно влияло на уровень преступности в сфере

правосудия. Согласно статистическим данным Министерства юстиции РФ,

в 1997 г. из общего числа осужденных 0,43 % были осуждены за преступления

против правосудия, а за первое полугодие 1998 г. — 0,34 %.

Таким образом, преступления против правосудия не носят широко

распространенного характера и существенно не влияют на уровень преступности

в Российской Федерации. Но несмотря на это, в силу повышенной социальной

опасности они требуют к себе внимания и изучения. Подтверждением сказанному

является то, что в количестве осужденных в целом за преступления против

государственной власти [раздел 10 УК РФ] преступления против правосудия

занимают не последнее место. Так, из числа осужденных за преступления

против государственной власти в 1997 г. были осуждены за преступления

против правосудия 11,5 %, а за первое полугодие 1998 г. — 9,8 %.

В новом уголовном законодательстве произошли существенные изменения в

формулировке уголовно-правовых норм о преступлениях против правосудия. Если

УК РСФСР 1960 г. на момент своего принятия в главе «Преступления против

правосудия» предусматривал 15 статей, то УК РФ 1996 г. в соответствующей

главе на момент вступления в силу — 23 статьи. В УК РФ значительно

расширена группа общественно опасных деяний, препятствующих законной

деятельности органов правосудия согласно его целям и задачам; введены новые

уголовно-правовые нормы об ответственности за посягательство на жизнь лица,

осуществляющего правосудие или предварительное следствие [ст. 295 УК РФ],

за клевету в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора,

следователя, лица производящего дознание, судебного пристава, судебного

исполнителя [ст. 298УК РФ], за провокацию взятки либо коммерческого подкупа

и некоторые другие[11].

Анализ статистики количества осужденных за преступления против

правосудия показывает, что внутри данной группы преступлений

распространенность совершения тех или иных общественно опасных деяний

неодинакова. В уголовно-правовой литературе все преступления против

правосудия принято классифицировать на несколько групп в зависимости от

субъект или непосредственного объекта посягательства.[12]

В первую группу, как правило, включаются преступления против

правосудия, препятствующие использованию работниками правосудия их прав для

осуществления задач правосудия (ст. 176–179 УК РСФСР 1960 г.; ст. 299, 300,

301, 302, 305 УК РФ 1996 г.). Обобщение практики показало, что это одна из

самых малочисленных групп преступлений против правосудия по количеству

осужденных лиц. Так, в Российской Федерации из числа осужденных за

преступления против правосудия в 1993 г. были осуждены 21 человек, или

0,22 %, в 1994 г. — 19 человек, или 0,22 %; в 1995 г. — 10 человек, или

0,11 %; в 1996 г. — 15 человек, или 0,17 %. Существенно не изменилась

картина и после принятия УК РФ 1996 г. В 1997 г. за совершение данных

преступлений было осуждено 12 человек, или 0,28 %, а в первом полугодии

1998 г. — 8 человек, или 0,47 %. Представляется, что приведенные

статистические данные не в полной мере отражают реальное состояние дел по

защите интересов правосудия в этой области. На наш взгляд, велика

латентность данной группы преступлений, которая порождается рядом причин, в

том числе несовершенством уголовно-правовых запретов, защитой ведомственных

интересов, сложностью доказывания данных преступных посягательств.

Вторая группа — это преступления, препятствующие законной деятельности

органов правосудия в соответствии с его целями и задачами. В УК РСФСР

1960 г. данная группа преступлений впервые появилась в связи с принятием

Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 декабря 1989 г. Согласно

этому Указу была введена уголовная ответственность за вмешательство

в разрешение судебных дел [ст. 176.1 УК РСФСР], за угрозу или

насильственные действия в отношении судьи, должностного лица

правоохранительного или контролирующего органа и их близких родственников

[ст. 176.2 УК РСФСР] и за оскорбление судьи, народного или присяжного

заседателя [ст. 176.3 УК РСФСР]. Новый УК РФ расширил данную группу

преступлений, предусмотрев уголовную ответственность за воспрепятствование

осуществлению правосудия и производству предварительного расследования

[ст. 294 УК РФ], за посягательство на жизнь лица, осуществляющего

правосудие или предварительное расследование [ст. 295 УК РФ], за угрозу или

насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или

производством предварительного расследования [ст. 296 УК РФ], за неуважение

к суду [ст. 297 УК РФ], за клевету в отношении судьи, присяжного

заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного

пристава, судебного исполнителя [ст. 298 УК РФ], за разглашение сведений о

мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного

процесса [ст. 311 УК РФ]. Практика показывает, что в этой группе наибольшее

распространение получило преступление, связанное с неуважением к суду,

выразившимся в оскорблении судьи, иных участников судебного

разбирательства. В целом же за данную группу преступлений в 1993 г. было

осуждено 44 человека, или 0,47 %, в 1994 г. — 30 человек, или 0,35 %, в

1995 г. — 55 человек, или 0,64 %, в 1996 г. — 126 человек, или 1,41 %; в

1997 г. — 106 человек, или 2,44 %, и за первое полугодие 1998 г. — 43

человека, или 2,51 %.

В третью группу преступлений [ст. 303, 306, 307, 308, 309, 310 УК РФ]

включаются деяния, препятствующие поступлению в распоряжение правосудия

«доброкачественных» доказательств и правдивых сведений от граждан. По

имеющимся статистическим данным это одна из самых распространенных групп

преступлений против правосудия. За совершение таких преступлений в 1993 г.

было осуждено 14,12 % от всех лиц, осужденных за преступления против

правосудия; в 1994 г. — 14,27, в 1995 г. — 18,14, в 1996 г. — 20,55, в

1997 г. — 30,43 и в первом полугодии 1998 г. — 25,91 %.

К четвертой группе относятся не менее распространенные преступления,

посягающие на отношения по реализации вступившего в законную силу судебного

акта или акта органов расследования [ст. 312, 313, 314, 315 УК РФ].

Количественная характеристика осужденных за данные преступления такова: в

1993 г. — 33,21 % от общего числа осужденных за преступления против

правосудия, в 1994 г. — 39,78, в 1995 г. — 33,05, в 1996 г. — 28,69, в

1997 г. — 45,51 и за первое полугодие 1998 г. — 46,76 %.

В пятую группу входят преступления, посягающие на деятельность органов

правосудия по своевременному пресечению и раскрытию преступлений. В УК

РСФСР 1960 г. это были заранее необещанное укрывательство преступлений

[ст. 189 УК РФ] и недоносительство [ст. 190 УК РФ]. Согласно статистическим

данным за 1993–1996 гг., данная группа преступлений составляла около 50 %

всех осужденных за преступления против правосудия. В новом уголовном

законодательстве вышеуказанные правовые нормы существенно изменены.

Декриминализировано недоносительство и существенно сокращена

ответственность за укрывательство, а именно — только при совершении особо

тяжких преступлений. По этой причине в 1997 г. количество осужденных за

данное преступление составило 20,58 %, а в первом полугодии 1998 г. —

24,23 %.

Правильное определение объекта преступлений против правосудия играет

важную роль в разграничении данной группы преступных посягательств со

смежными составами преступлений. Отношения в области охраны правосудия

тесно взаимосвязаны с отношениями в сфере защиты прав и интересов личности,

государственной власти, порядка управления. Например, лицо, сообщившее

ложные сведения о якобы совершенном преступлении, может посягать на

интересы личности [клевета — ст. 129 УК РФ] либо на интересы правосудия

[заведомо ложный донос — ст. 306 УК РФ].

Сложность характеристики объекта преступлений против правосудия заключается

в том, что в уголовном законодательстве при формулировании диспозиций

правовых норм использованы понятия и термины смежных отраслей права

(конституционного права, гражданского, арбитражного и уголовного процессов,

административного права и т. д.), а сами нормы нередко носят бланкетный

характер. Поэтому возникают определенные трудности в раскрытии таких

понятий, как «судья», «иное лицо, участвующее в отправлении правосудия»

[ст. 294, 295, 296 и др. УК РФ], «участники судебного разбирательства»

[ст. 297 УК РФ], «по гражданскому делу лицо, участвующее в деле, или его

представитель» [ст. 303 УК РФ], «другие участники уголовного процесса»

[ст. 311 УК РФ]. При помощи указанных и других понятий смежных отраслей

права в уголовном законодательстве характеризуется потерпевший, а вместе с

ним и объект преступлений против правосудия, субъекты этих преступлений.

Спектр данных понятий очень широк: «прокурор», «следователь», «лицо,

производящее дознание», «эксперт», «судебный пристав», «судебный

исполнитель» и т. д. Часто раскрытие этих понятий требует анализа

законодательных актов не уголовно-правового характера.

Как отмечалось выше, термин «правосудие» в уголовном праве используется

для определения группы отношений, подлежащих самостоятельной правовой

защите, содержанием которых, в первую очередь, является правильное

осуществление судом задач и целей правосудия. Поэтому важное значение для

определения объекта данной группы преступлений имеет представление о

складывающейся судебной системе Российской Федерации, которая по сравнению

с советским периодом претерпела кардинальные изменения. Законодательством

Российской Федерации установлен исчерпывающий перечень государственных

органов (судов), предназначенных осуществлять правосудие, и дано

определение должностного лица (судьи), имеющего право выполнять эту

функцию[13].

Непосредственно в Конституции РФ предусмотрено наличие в судебной

системе Российской Федерации трех федеральных судов: Конституционного Суда,

Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда [ст. 125–127 Конституции РФ].

В соответствии с Федеральным конституционным законом «О судебной

системе Российской Федерации», вступившим в действие с 1 января 1997 г.,

в Российской Федерации действуют федеральные суды, конституционные

(уставные) суды и мировые судьи субъектов Российской Федерации [п. 2

ст. 4]. Перечень федеральных судов включает в себя:

. Конституционный Суд РФ;

. верховный Суд РФ;

. вертикаль судов общей юрисдикции (верховные суды республик, краевые и

областные суды, суды городов федерального значения, суды автономной

области и автономных округов, районные суды, военные и

специализированные суды);

. высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов,

арбитражные суды субъектов Российской Федерации.

Выдвигаются предложения о создании специализированных судов

(налоговых, административных и т. д.) на основе принятия федерального

конституционного закона.

Субъекты Российской Федерации могут создавать конституционные

(уставные) суды и систему мировых судей. И те и другие являются

принципиально новыми судами, возникшими недавно в ходе судебной реформы.

Правосудие может осуществляться лишь в вышеперечисленных судах и только

лицами, которые в соответствии с законодательством признаны судьями, т. е.

наделены соответствующими полномочиями и исполняют свои обязанности на

профессиональной основе [ст. 11 вышеназванного Закона]. К осуществлению

правосудия также может быть привлечено лицо, не менее 10 лет проработавшее

в качестве судьи и находящееся в отставке, — так называемый почетный судья.

Раскрывая объект рассматриваемой группы преступлений и характеризуя

понятие судьи, используемое в соответствующих статьях УК РФ, важно

подчеркнуть, что это строго определенное лицо, наделенное законом

полномочиями осуществлять правосудие на профессиональной основе и

выполняющее данную функцию в одном из судов, установленных

законодательством Российской Федерации. Граждане Российской Федерации

участвуют в осуществлении правосудия в качестве присяжных, народных и

арбитражных заседателей [п. 2 ст. 8 Закона]. При этом, согласно уголовному

и гражданскому процессуальному законодательству, народные заседатели,

непосредственно участвующие в судебном заседании и осуществляющие

правосудие, именуются судьями [п. 5 ст. 34 УПК РСФСР; ст. 6 ГПК РСФСР].

Арбитражные заседатели привлекаются к осуществлению правосудия в порядке

эксперимента в соответствии со ст. 8 Федерального закона «О введении в

действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»,

принятого Государственной Думой 5 апреля 1995 г. Согласно этой статье,

арбитражные заседатели принимают участие в рассмотрении дела и принятии

решения наравне с профессиональными судьями. Поэтому в ст. 305 УК РФ,

предусматривающей ответственность за вынесение заведомо неправосудного

приговора, решения или иного судебного акта, в понятие судьи включается не

только профессиональный судья, назначенный на эту должность в установленном

законом порядке, но и народные и арбитражные заседатели, участвующие в

составе суда в рассмотрении и разрешении уголовного, гражданского или

арбитражного дела.

Вместе с тем проект УПК РФ несколько меняет содержание понятия «судья».

В отличие от действующего уголовно-процессуального законодательства в ст. 5

проекта УПК РФ в данное понятие включается только профессиональный

судья.[14] В случае принятия процессуального закона в такой редакции

ст. 305 УК РФ потребует уточнения: либо необходимо будет расширительно

толковать понятие «судья (судьи)», либо потребуется внести изменения в

данную уголовно-правовую норму и включить уже используемое уголовным

законом понятие «иные лица, участвующие в отправлении правосудия». [15]

Понятие «иные лица, участвующие в правосудии», в юридической литературе

вызвало некоторые разногласия. Так, ряд авторов полагают, что данная

оговорка сделана законодателем специально, с учетом того, что с принятием

нового УПК РФ возможно появление новых процессуальных фигур.[16] В то же

время существует точка зрения, что под «иным лицом, участвующим в

отправлении правосудия», следует понимать народного заседателя,

общественного обвинителя, общественного защитника и т. п. Некоторые

исследователи убеждены, что к иным лицам, участвующим в отправлении

правосудия, можно отнести только народных заседателей.[17]

Последнее утверждение нам представляется более правильным. Однако с

учетом изменений в законодательстве в круг указанных лиц кроме народных

заседателей следует включить арбитражных заседателей, а также присяжных

заседателей, если они прямо не указаны в уголовно-правовой норме. Именно

данные лица, согласно законодательству Российской Федерации, входят

в состав суда и принимают участие в рассмотрении соответствующего дела. Все

иные участвующие в судопроизводстве лица лишь оказывают содействие в

осуществлении правосудия и не наделены законом полномочиями по разрешению

дела по существу.

В связи с исследованием предусмотренного ст. 297 УК РФ («Неуважение к

суду») понятия «участник судебного разбирательства», используемого при

характеристике объекта преступления, необходимо отметить, что на территории

Российской Федерации осуществляется конституционное, гражданское,

административное и уголовное судопроизводство. Каждый из перечисленных

видов судопроизводства специфичен, регулируется самостоятельными

процессуальными нормами и имеет свой круг участников судебного

разбирательства. В уголовно-правовой литературе при анализе данного

понятия, а следовательно, и объекта уголовно-правовой защиты авторы, как

правило, идут по пути перечисления процессуальных фигур, которые относятся

к участникам того или иного судебного разбирательства. При этом

характеризуются только участники уголовного, гражданского, арбитражного и

административного судебного разбирательства,[18] но забывается об

участниках конституционного судопроизводства, что, по нашему мнению,

несправедливо[19].

Конституционное судопроизводство — это форма деятельности

Конституционного Суда РФ, который как судебный орган конституционного

контроля самостоятельно и независимо осуществляет судебную власть [ст. 1

Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской

Федерации].[20] Участники конституционного судебного разбирательства, по

моему мнению, подлежат уголовно-правовой защите, в том числе в рамках

ст. 297 УК РФ. Отношения, возникающие в сфере деятельности Конституционного

Суда РФ, охватываются уголовно-правовым понятием «правосудие» и включаются

в объект рассматриваемой выше группы преступлений. Вместе с тем

представляется целесообразным выделить основные черты понятия «участник

судебного разбирательства» (конституционного, гражданского, арбитражного,

административного, уголовного), которые бы способствовали его

раскрытию[21].

Этимологическое значение слова «участник» раскрывается как «тот, кто

участвует, участвовал в чем-нибудь». В судебном разбирательстве участвуют

лица, которые наделены в ходе этого разбирательства определенными правами и

обязанностями, могут вступать и вступают в отношения с другими участниками

разбирательства по своей инициативе или в силу требований закона.

Таким образом, в уголовном законодательстве под «участником судебного

разбирательства» понимается лицо, которое участвует в процессуальной

деятельности по рассмотрению и разрешению дела по существу, обладает

определенными правами и обязанностями и может вступать в отношения с

другими участниками судебного разбирательства по своей инициативе или в

силу требований закона. В конституционном судопроизводстве к ним относятся,

например, стороны по делу, их представители, свидетели, эксперты, секретарь

судебного заседания; в гражданском и арбитражном судопроизводстве кроме

сторон (истца, ответчика и их представителей) могут быть третьи лица,

другие лица, участвующие в деле [ст. 29 ГПК РСФСР, 32 АПК РФ], иные

участники гражданского и арбитражного процессов [ст. 61,76 ГПК РСФСР,

ст. 43 АПК РФ]. В уголовном судопроизводстве — это подсудимый, потерпевший,

прокурор, гражданский истец, гражданский ответчик и т. д. [ст. 46–47, 53–55

и др. УПК РСФСР]. К лицам, участвующим в административном судебном

разбирательстве, относятся лица, привлекаемые к административной

ответственности, потерпевший, законный представитель, адвокат, свидетель,

эксперт, переводчик [ст. 247–253 КоАП РСФСР]. При этом основным участником

любого судебного разбирательства является суд.

Раскрывая понятие «по гражданскому делу лицом, участвующим в деле, или его

представителем», необходимо отметить, что понятие «гражданское

судопроизводство» дается в ст. 1 ГПК РСФСР. [22]

Гражданские дела — это дела по спорам, возникающим из гражданских,

семейных, трудовых правоотношений, дела, возникающие из административно-

правовых отношений, и дела особого производства. Разрешение экономических

споров и иных дел, указанных в ст. 22 АПК РФ, отнесено к ведению

арбитражного суда.

В этой связи в уголовно-правовой литературе подавляющее большинство

авторов, на наш взгляд справедливо, указывают, что понятие «по гражданскому

делу» в ч. 1 ст. 303 УК РФ предполагает не только дело, рассматриваемое по

правилам ГПК РСФСР, но и дело, рассматриваемое арбитражным судом по

правилам АПК РФ.[23] Вышеуказанные законодательные акты дают исчерпывающий

перечень лиц, участвующих в рассмотрении дела, и их представителей.

Согласно, например, ст. 29 ГПК РСФСР, «лицами, участвующими в деле,

признаются: стороны; третьи лица; прокурор; органы государственного

управления, профсоюзы, государственные предприятия, учреждения,

организации, колхозы, иные кооперативные организации, их объединения,

другие общественные организации или отдельные граждане, участвующие в

процессе по основаниям, указанным в статьях 4 и 42 настоящего Кодекса;

заявители и заинтересованные граждане, органы государственного управления,

государственные предприятия, учреждения, организации, колхозы, иные

кооперативные организации, их объединения, другие общественные организации

по делам, перечисленным в статьях 231 и 245 уголовного Кодекса».

Понятие и исчерпывающий перечень лиц, которые могут быть

представителями в суде по гражданскому делу, даны в ст. 43 и 44 ГПК РСФСР.

Аналогичные понятие и перечень лиц, участвующих в деле, и их представителей

даны в ст. 32 АПК РФ:

. это стороны, третьи лица;

. заявители и иные заинтересованные лица — в делах об установлении

фактов, имеющих юридическое значение, и о несостоятельности

(банкротстве) организаций и граждан; прокурор, государственные

органы, органы местного самоуправления и иные органы,

обратившиеся в арбитражный суд с иском в защиту государственных и

общественных интересов.

Статья 48 АПК РФ говорит о лицах, которые могут быть представителями в

арбитражном суде:

. это любой гражданин, имеющий надлежащим образом оформленные

полномочия на ведение дела в арбитражном суде;

. законные представители (родители, усыновители, опекуны и

попечители) для граждан, не обладающих полной дееспособностью.

Важно отметить, что применительно к ч. 1 ст. 303 УК РФ речь может идти

только о физических лицах, представляющих интересы юридических лиц в суде.

Процессуальное понятие «другие участники уголовного процесса»

используется в ч. 1 ст. 111 УК РФ для характеристики потерпевшего по делу и

определения объекта преступления в сфере правосудия, охраняемого данной

правовой нормой. В уголовно-правовой литературе данное понятие либо вообще

не раскрывается,[24] либо указывается примерный перечень процессуальных

лиц, участвующих в уголовном процессе.[25] Это вполне объяснимо, так как

действующий УПК РСФСР не дает однозначного определения участников

уголовного процесса, а в научной литературе высказывались различные точки

зрения по данному вопросу. Так, одни авторы полагали, что участник

уголовного процесса — это тот, кто в уголовном деле защищает свои права и

законные интересы, заинтересован в определенном исходе дела. Как правило, к

таким лицам относили лишь тех, кто указан в Главе 3 «Участники процесса, их

права и обязанности» УПК РСФСР (обвиняемый, защитник, подозреваемый,

потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители).

Согласно точке зрения М. С. Строговича, данный перечень следует расширить,

включив в него суд, прокурора, следователя, орган дознания, общественного

защитника и общественного обвинителя.[26] Ряд авторов полагают, что

участник уголовного процесса — это любой субъект уголовно-процессуальной

деятельности, любое лицо, участвующее в деле, все субъекты уголовно-

процессуальных отношений.[27]

С учетом последней позиции, по нашему мнению, и надлежит раскрывать

уголовно-правовое понятие «другие участники уголовного процесса»,

используемое в ч. 1 ст. 111 УК РФ. Обоснованность этой точки зрения

подтверждается положениями, отраженными в проекте УПК РФ: все лица,

участвующие в уголовном деле, подразделяются на «участников судебного

разбирательства» и «иных лиц, участвующих в уголовном процессе». В свою

очередь участники судебного разбирательства включают в себя сторону

обвинения (прокурор — государственный обвинитель; представитель органа

дознания, поддерживающий обвинение в мировом суде; потерпевший — частный

обвинитель; гражданский истец; законные представители и представители

гражданского истца и потерпевшего) и сторону защиты (обвиняемый, защитник,

законный представитель обвиняемого, гражданский ответчик, его законный

представитель и представитель). К иным лицам, участвующим в уголовном

процессе, относятся эксперт, специалист, свидетель, понятой, переводчик,

секретарь судебного заседания.[28] Таким образом, к участникам уголовного

процесса предлагается относить любой субъект уголовно-процессуальной

деятельности, который имеет определенные права и обязанности и вступает в

уголовно-процессуальные отношения с другими участниками процесса. Именно с

этих позиций уголовное законодательство в ст. 111 УК РФ использует

процессуальное понятие «участник процесса».

2. Уголовно-правовая защита лиц осуществляющих и обеспечивающих

правосудие

Проведение судебной реформы в России, повышение роли судов в

обеспечении правового государства обусловили необходимость повышения

действенности уголовно-правовой защиты лиц, осуществляющих и обеспечивающих

правосудие.

Ряд статей, содержащихся в главе "Преступления против государства",

призваны обеспечить уголовно-правовыми средствами реализацию наиболее

важных принципов уголовного процесса, таких, как принцип независимости

судей и подчинения их только закону, принцип процессуальной

самостоятельности других должностных лиц правоохранительных органов, а

также защиту этих лиц от психического и физического насилия.

Статья 296 Уголовного кодекса Российской Федерации предусматривает

ответственность за угрозу или насильственные действия в связи с

осуществлением правосудия или производством предварительного расследования.

Основным объектом уголовно-правовой охраны данного состава являются:

нормальная служебная деятельность лиц, на которых законом возложена функция

отправления правосудия, иных лиц, участвующих в судебном разбирательстве

(прокурор, защитник, эксперт, судебный пристав), а также лиц, производящих

предварительное расследование (следователь, лицо, производящее дознание);

лиц, привлекаемых к проведению следственных действий на стадии

предварительного расследования (защитник, эксперт); лиц, обеспечивающих

исполнение судебных решений (судебный исполнитель). Дополнительным объектом

является безопасность жизни, здоровья и имущества этих лиц, т.е. под

защитой закона находятся как интересы правосудия, так и непосредственно

личность указанных лиц.

Исходя из положений Конституции Российской Федерации, законодатель

выделяет судей, присяжных законодателей, народных заседателей в связи со

значительной степенью важности их деятельности по отправлению правосудия.

Он признает, что преступное деяние в отношении этих лиц имеет большую

общественную опасность, чем то же деяние в отношении иных лиц, участвующих

в осуществлении правосудия, производстве предварительного расследования,

исполнении судебных решений.

Руководствуясь этим принципом, законодатель дифференцирует уголовную

ответственность в зависимости от того, кто является потерпевшим, и с этих

же позиций подходит к конструированию ст. 96 УК РФ, а также некоторых

других, предусмотренных в главе "Преступления против правосудия" [ст.ст.

294, 298], что говорит о приоритетном положении и необходимости повышенной

защиты лиц, указанных в первых частях данных статей УК РФ.

В некоторых нормах этой главы законодатель устанавливает другие

приоритеты. Так, в ст.295 и 311 признается равная общественная опасность

посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или

предварительное расследование, т.е. интересы правосудия и интересы личности

охраняются в равной степени, независимо от выполняемых им функций. Эту

позицию законодателя надо признать обоснованной, так как ценность

человеческой жизни не может изменяться в зависимости от должностного

положения того или иного лица, т.е. в данном случае, на первое место все же

выдвигается задача обеспечения безопасности жизни личности.

Наблюдается некоторая непоследовательность в подходе законодателя к

конструированию норм, содержащихся в главе "Преступления против

правосудия". На наш взгляд, более правильным является принцип, которым

законодатель руководствовался при создании ст. 295 и 311, т.к.

деятельность, жизнь и здоровье лиц, указанных в ч. 1 и 2 ст. 294, 296, 298,

должна охраняться уголовным законом в равной степени, независимо от их

должностного положения. Тем более что в квалифицированных составах,

содержащихся в рассматриваемых нормах [ч.3 ст. 294, ч.3 и 4 ст. 296, ч.3

ст. 298], также нет дифференциации уголовной ответственности в зависимости

от должностного положения потерпевшего и выполняемых им функций.

Устанавливая, что угрозы, насильственные действия в отношении судьи,

присяжного заседателя, народного заседателя имеют большую общественную

опасность, законодатель в ч.1 ст. 296 определяет и более суровые виды, а

также размер наказания, чем в ч.2 этой статьи, выдерживая принятую им

Страницы: 1, 2, 3, 4