Педагогическая психология

Феномен самотрансценденции человеческого существования занимает важное место как в гуманистической психологии (А. Маслоу, и особенно, В. Франкл), так и в экзистенциально-гуманистической философии (Ж.-П. Сартр). При этом са-мотрансценденцию связывают с выходом человека за пределы своего «Я», с его преимущественной ориентацией на окружающих, на свою социальную деятель-ность, иными словами, на все, что так или иначе нельзя отождествить с ним самим.

Существует мнение, что в гуманистической психологии, с ее доминирующей направленностью на раскрытие потенциала человека, на достижение самоиден-тичности и самопринятия, потенциально заложен риск эгоцентризма. При этом идея самотрансценденции как бы забывается. Впрочем, у разных представителей гуманистической психологии она занимает далеко не одинаковое место. Напри-мер, у К. Роджерса ей не отводится столь значимая роль как, скажем, у А. Маслоу.

Самотрансценденция означает, что человек в первую очередь вступает в некое отношение с внеположной реальностью. В более категоричной форме эта мысль сформулирована в утверждении: «Быть человеком -- значит быть направленным не на себя, а на что-то иное» (“Социальная педагогическая психология” А.А.Реан, Я.Л. Коломинский. - Серия “Мастера психологии”, С-П, “Питер”, 1999 г. - с. 34-36).

Так или иначе, но категоричное противопоставление самотрансценденции и самоактуализации как двух альтернатив нецелесообразно. Сила гуманистического подхода и перспективы его развития состоят в органичном соединении этих начал. К сожалению, данной проблеме уделяется пока недостаточно внимания даже в самой гуманистической психологии, несмотря на то, что ее важность осознается учеными уже давно.

Гуманистами (Э. Фромм “Анатомия человеческой деструктивности”, - М., “Республика”, 1994 г.; А. Г. Маслоу “Дальние пределы человеческой психики”, - М. “Евразия”, 1972 г.) отмечается, что самоактуализации способствуют: работа; служение делу или любовь к другому человеку; утверждение собственной жизни, счастья, свободы человека коренится в его спо-собности любить, причем любовь неделима между «объектами» и собственным «Я».

Когда-то Иммануил Кант вывел определение смысла человеческого бытия и сформулировал, что целью человеческого существования является как собственное совершенство, так и благополучие окружающих, ибо поиск одного лишь «личного счастья» приводит к эгоцентризму, тогда как постоянное стремление к «совершенствованию других» не приносит ничего, кроме неудовлетворенности.

Социализация агрессии

Рассмотрение этого вопроса уместно будет начать с определения основного по-нятия. Под агрессией мы будем понимать любые намеренные действия, которые на-правлены на причинение ущерба другому человеку, группе людей или живот-ному. Если говорить о внутривидовой агрессии, то определение становится еще более кратким и связывается с причинением ущерба другому человеку или группе людей. Несмотря на расхождения в интерпретации агрессии у разных авторов, идея причинения ущерба (вреда) другому субъекту присутствует прак-тически всегда. Отличия в определении агрессии обычно связаны с другими, но также очень важными критериями. Так, Э. Фромм определяет агрессию более широко - как нанесение ущерба не только человеку или жи-вотному, но и любому неодушевленному предмету.

В противоположность этому, распространена концепция агрессии, фиксируя внимание на данном критерии, рассматривает в качестве агрессивных только те действия, в результате кото-рых страдают лишь живые существа. Такая точка зрения кажется рациональнее, хотя и требует уточнения: ущерб человеку можно нанести, и причинив вред любому неживому объекту, от состояния которого зависит физическое или психологическое благополучие человека.

Понятия «агрессия» и «агрессивность» несинонимичны. Под агрессивностью понимают свойство личности, выражающееся в го-товности к агрессии. Таким образом, агрессия есть совокупность определен-ных действий, причиняющих ущерб другому объекту, тогда как агрессивность - это личностная особенность, выражающаяся в готовности к агрессивным действиям в отношении другого.

Агрессивность включает в себя и готовность (склон-ность) воспринимать и интерпретировать поведение другого как враждебное. В этом плане, очевидно, можно говорить о потенциально агрессивном восприя-тии и потенциально агрессивной интерпретации как об устойчивых для некото-рых людей особенностях мировосприятия и миропонимания.

Существующие на сегодняшний день теории агрессии по-разному объясняют причины и механизмы агрессивного поведения человека. Одни из них связывают агрессию с инстинктивными влечениями (3. Фрейд, К. Лоренц), в других аг-рессивное поведение трактуется как непосредственная реакция на фрустрацию (Дж. Доллард, Л. Берковитц), в третьих агрессия рассматривается как результат социального научения (А. Бандура). Имеется также множество модификаций и разновидностей этих подходов. Существующие экспериментальные данные в той или иной мере подтверждают все основные теории агрессии.

Социализация агрессии есть процесс и резуль-тат усвоения навыков агрессивного поведения и развития агрессивной го-товности личности в ходе приобретения индивидом социального опыта. Иссле-дования Орегонского центра социального научения, в частности, показали, что для семей, из которых выходят высокоагрессивные дети, характерны особые вза-имоотношения между членами семьи. Эти взаимодействия развиваются по прин-ципу «расширяющейся спирали», поддерживающей и усиливающей агрессивные способы поведения. Достоверно установлено, что жестокое обращение с ребен-ком в семье не только повышает агрессивность его поведения в отношениях со сверстниками, но и способствует развитию склон-ности к насилию в более зрелом возрасте, превращая физическую агрессию в жизненный стиль личности.

В пользу концепции соци-ального научения говорит и то, что ребенок, как правило, не выбирает агрессию осознанно, а отдает ей предпочтение, не имея навыка конструктивных решении своих проблем.

Вероятно, в этом же ключе онтогенетической детерминации агрессии следу-ет интерпретировать и относительно недавно полученные данные о высоком уровне агрессии в группе внешне вполне благополучных старше-классников. Как оказалось, высокие показатели по параметру спонтанная агрессия имеют 53 % обследованных, а достоверно низкие - только 9 %. У остальных показатели на уровне средней нормы.

Что же понимается здесь под «спонтанной агрессией»? Спонтанная агрессия - это подсознательная радость, которую испытывает личность, наблюдая трудности у других. Такому человеку доставляет удовольствие демонстрировать окружающим их ошибки. Это спонтанно возникающее, немотивированное желание испортить кому-то настроение, досадить, разозлить, поставить в тупик своим вопросом или ответом.

Высокие показатели по другому параметру - реактивная агрессия - имеют 47 % об-следованных, а низкие -- только 4 %. Это - проявление агрессивности при взаимодействии, при общении, возникающее в качестве типичной реакции. Таких людей отличает недоверчивость. Обид они просто так, как правило, не прощают и долго их помнят. Бросаются в глаза конфликтность личности, яркая агрессивность в отстаивании своих интересов. Наконец, на все это накладываются показатели раздражительности - 56 % высоких и только 4 % низких. Как известно, раз-дражительность - это эмоциональная неустойчивость, вспыльчивость, быстрая потеря самообладания. Неадекватно резкую реакцию часто вызывают даже мелочи.

Нельзя назвать эти данные отрадными. Общество, больное агрессией и нетер-пимостью, заражает и свое молодое поколение. Опасность состоит в том, что у нового поколения болезнь может стать врожденной и массовой, превратиться из социальной патологии в социальную норму.

Было бы целесообразно различать типы ординарной и парадоксальной социализации агрессии. Ординарная социализация агрессии - это непосредственное усвоение навыков агрессивного поведения и развития аг-рессивной готовности личности либо в результате прямого, деятельного опыта, либо как следствие наблюдения агрессии. Заметим попутно: имеется множество экспериментальных данных, из которых следует, что научение посредством на-блюдения оказывает на личность даже большее влияние, чем непосредственный деятельный опыт. При парадоксальной социализации агрессии соответствующие изменения личности происходят вне зависимости от наличия непосредственного опыта агрессивного взаимодействия или наблюдения агрессии. Агрессивность как устойчивая личностная характеристика в данном случае формируется вследствие значительного опыта подавления возможностей самореализации. Причем имеет-ся в виду, что это подавление осуществляется вне агрессивного контекста, без проявления физической или вербальной агрессии или враждебности.

Напротив, блокирование актуальных личностных потребностей чаще всего связано с излишней «заботой» о личности, о «ее интересах», как это имеет место, например, при социализации личности в рамках стратегии, описываемой как «гиперопека». Таким образом, парадоксальную социализацию агрессии можно рассматривать как агрессивный след социального опыта, лишающего личность самостоятельности. Косвенным подтверждением предлагаемого подхода являются нетривиальные данные о наличии вполне определенной, прямой связи между такими личностными качествами, как «застенчивость» и «спонтанная агрессивность».

Агрессия адаптивная и неадаптивная. Как наука естественная, психология могла бы отказаться от оценки агрессии по принципу «плохо или хорошо». Но, являясь одновременно и гуманитарной отрас-лью, психология не может игнорировать проблему оценки агрессии. В этом вопросе эволюционно-генетический и этико-гуманистический подходы занимают прямо противоположные позиции. В целом, отдавая предпочтение этико-гуманистической концепции, нельзя не при-знать, хотя бы в определенной мере, обоснованности представлений об адаптив-ной функции агрессии.

Главная трудность состоит в ответе на вопрос, что считать нормой. Кроме того, как интерпретиро-вать неизбежно возникающее понятие «недостаточный уровень агрессивности личности»? «Ненормальная» агрессивность (гипо- или гипервыраженная), в конце концов, требует разработки психокоррекционных и воспитательных программ, на-правленных на ее доведение до нормального уровня (будь то понижение или повышение). В теоретическом плане при описании уровневой структуры агрес-сии более адекватным может оказаться понятие не статистической, а функцио-нальной нормы. Однако в психологии личности опыт ее практического примене-ния реально отсутствует.

Шагом вперед в решении проблем, связанных с оценкой агрессии, можно считать фроммовскую модель структуры агрессии. В ней предлагается разли-чать два вида агрессии: доброкачественную и злокачественную (Э.Фромм. Анатомия человеческой деструктивности. - М. ”Республика”,1994).

Доброкачественная агрессия является биологически адаптивной, способ-ствует поддержанию жизни и представляет собой реакцию на угрозу витальным интересам. Злокачественная агрессия не является биологически адаптив-ной, не связана с сохранением жизни, не сопряжена с защитой витальных инте-ресов.

Классификация Э. Фромма не уровневая, так как иерархия этих видов агрес-сии не задается. В основе такой классификации лежит функциональный подход. В данном случае он связан с дифференцирующим критерием: необходимо (полез-но) - не нужно (вредно). Злокачественная агрессия действительно рассматрива-ется как вредная, а ее синонимом является «деструктивность и жестокость». Та-ким образом, подход Э. Фромма дает прямые основания для преодоления «нераз-решимого» противоречия в оценке агрессии между этико-гуманистической и эволюционно-генетической концепциями.

Однако, к сожалению, и в этом под-ходе существуют трудности, которые пока не позволяют сделать столь категори-чески оптимистичного вывода. Так, например, первый вопрос состоит в определении того, какие именно интересы объек-тивно относятся к витальным, а какие - уже не являются витальными. Воп-рос принципиальный, так как «защита витальных интересов» есть критерий разли-чения доброкачественной и злокачественной агрессии. Круг витальных интересов достаточно широк. Сам Э. Фромм констатирует, что сфера витальных интересов у человека значительно шире, чем у животного, и включает в себя не только физические, но и психические условия. Современная наука не дает бесспорного перечня витальных интере-сов человека. Потребность в свободе и самоактуализации, в психическом ком-форте и социальном успехе, в уважении, признании, любви и в сохранении своей системы ценностей - все это относится к витальным интересам личности. В связи с этим, важно определить, какой именно уровень агрес-сивных действий достаточен для защиты витальных интересов, а какой - уже избыточен, что сделать достаточно сложно.

Более частным по сравнению с другими является вопрос об оценке такой формы поведения, как мщение. Эту форму поведения Э. Фромм, например, относит к де-структивной и считает ее проявлением злокачественной агрессии. Мщение, по Фромму, не выполняет функции защиты от угрозы, так как всегда осуществляется уже после того, как нанесен вред. Однако проблема состоит здесь в том, что часто мщение как раз и направлено на нейтрализацию того вреда, который был нанесен. Дело в том, что сфера витальных интересов человека чрезвычайно широка (мы уже говорили об этом достаточно подробно) и вовсе не сводится к одним биоло-гическим интересам. В большинстве культур сфера витальных интересов вклю-чает, в частности, социальное признание, уважение в микросоциуме и любовь близких. Также известно, что в тех культурах, где распространен обычай кровной мести, отказ от ее осуществления представляет прямую угрозу всем вышеназван-ным пунктам. При этом угроза потерять уважение и признание, стать изгоем нависает не только над самим уклоняющимся от мести, но и над его семьей, родом. Отсюда можно ли считать местью агрессию как реакцию на это предвидение или это следует обозначать иным понятием? Может быть, дальнейшие исследования феноменологии мести покажут, что отсроченная агрессия может носить как оборонительный, доброкачественный характер, так иметь и деструктивную, злокачественную природу. По крайней мере, само поня-тие «месть» нуждается в серьезном уточнении.

Наличие этих трудностей не предполагает, однако, отказа от фроммовской кон-цепции доброкачественной и злокачественной агрессии. Преодоление этих труд-ностей, так же как и перспективы решения общих проблем психологии агрессии, в значительной степени связаны с дальнейшим развитием концепции адаптивной и неадаптивной агрессии.

Я-концепция и самооценка школьника.

“Я-концепция” -- это обобщенное представление о самом себе, система установок относительно собственной личности или «теория самого себя». Важно заметить, что Я-концепция является не статичным, а динамичным психологическим образованием.

Формирование, разви-тие и изменение Я-концепции обусловлены факторами внутреннего и внешнего порядка. Социальная среда (семья, школа, многочисленные формальные и нефор-мальные группы, в которые включена личность) оказывает сильнейшее влияние на формирование Я-концепции. Фундаментальное влияние на формирование Я-концепции в процессе социализации оказывает семья. Причем это влияние сильно не только в период самой ранней социализации, когда семья является единственной (или абсолютно доминирующей) социальной средой ребенка, но и в дальнейшем. С возрастом все более весомым в развитии Я-концепции становит-ся значение опыта социального взаимодействия в школе и в неформальных груп-пах. Однако вместе с тем семья как институт социализации личности продолжает играть важнейшую роль и в подростковом, и в юношеском возрасте.

В самом общем виде в психологии принято выделять две формы Я-концепции - реальную и идеальную. Однако возможны и более частные ее виды, например, профессиональная Я-концепция личности или Я-профессиональное. В свою очередь, профессиональная Я-концепция личности также может быть реальной и идеальной. Понятие «реальная» отнюдь не предполагает, что эта концепция реалистична. Главное здесь - представление личности о себе, о том, какой “я есть”. Идеальная же Я-концепция (идеальное Я') - это представление личности о себе в соответствии с желаниями (каким бы я хотел быть ).

Конечно, реальная и идеальная Я-концепции не только могут не совпадать, но и в большинстве случаев обязательно различаются. Расхождения между реальной и идеальной Я-концепцией могут иметь различные, как негативные, так и позитивные следствия. С одной стороны, рассогласование между реальным и идеальным Я может стать источником серьезных внутриличностных конфликтов. С другой стороны, несовпадение реальной и идеальной Я-концепции является источником саморазвития и самосовершенствования личности.

Можно сказать, что многое определяется мерой этого рассогласования, а также его внутриличностной интерпретацией. В любом случае безосновательно ожидать полного совпадения Я-реального и Я-идеального, особенно если речь идет о подростковом и юношеском возрасте.

Несмотря на очевидную близость психологические понятия самооценки и Я-концепции имеют отличия. Я-концепция представляет набор скорее описательных, чем оценочных представлений о себе. Хотя, конечно, та или иная часть Я-концепции может быть окрашена положительно или отрицательно. Напротив, уже сам термин «самооценка» непосредственно указывает на свое понятийное содержание, предполагающее оценочный компонент. Например, осознание человеком того, что по темпераменту он является сангвиником, или того, что он высокого роста и у него карие глаза, составляет часть его Я-концепции, причем данные свойства в оценочном плане не рассматриваются. В случае же с самооценкой те или иные качества определяются как хорошие или плохие; субъект оценивает себя по этим качествам, сравнивая их с другими. Важно и то, что одни и те же качества могут интерпретироваться одним человеком в позитивном плане (и тогда они повышают самооценку), а другим - в негативном (и тогда они понижают самооценку).

Самооценка относится к центральным образованиям личности, ее ядру. Это явилось причиной пристального внимания психологов (особенно социальных, пе-дагогических и персонологов) к проблематике, связанной с самооценкой и отно-шением личности к себе. Самооценка в значительной степени определяет социальную адаптацию личности, является регулятором поведения и деятельности. Хотя, ко-нечно, следует отдавать себе отчет в том, что самооценка не есть нечто данное, изначально присущее личности. Само формирование самооценки происходит в процессе деятельности и межличностного взаимодействия. Социум в значитель-ной степени влияет на формирование самооценки личности. Отношение человека к самому себе является наиболее поздним образованием в системе его мировос-приятия. Но, несмотря на это (а может быть, именно благодаря этому), в структуре личности самооценке принадлежит особо важное место.

Самооценка прямо связана с процессом социальной адаптации и дезадаптации личности. Несмотря на всю противоречивость современных данных о несовершен-нолетних правонарушителях, практически общепризнанными являются представле-ния о связи самооценки с асоциальным и делинквентным (уголовно-преступным) поведением подростка. Споры же в основном сводятся к выяснению того, какой характер носит самооценка правонарушителя - завышенный или заниженный. Наиболее распространенной позицией, основанной на эмпирических исследованиях, является представление о завышенной самооценке как у подростков-делинквентов, так и у взрослых правонарушителей. В этой связи отмечается, что неадекват-ная, завышенная самооценка, связанная с социальной дезадаптацией личности, со-здает достаточно широкую зону конфликтных ситуаций и при определенных усло-виях способствует проявлению делинквентного поведения.

Вместе с тем имеется и другая точка зрения, также основанная на эксперимен-тальных данных. Уровень самооценки у несовершеннолетних правонарушителей ниже, чем у правопослушных подростков. Большинство же исследований, в которых получе-ны противоположные результаты, являются, как полагают авторы, методически некорректными. В ряде исследований показано, что у молодых преступников и тех, кто попал в сферу внимания общественных организаций, занимающихся «трудными» подростками, Я-концепция отрица-тельная. В работах этого направления указывается, что неблагоприятная Я-концепция (слабая вера в себя, боязнь получить отказ, низкая самооценка), возникнув, приводит в дальнейшем к нарушениям поведения. При этом выделяют следую-щие воздействия неблагоприятной Я-концепции:

1. Снижение самоуважения и как частое следствие - социальная деградация, агрессивность и тяга к преступлению.

2. Стимуляция конформистских реакций в трудных ситуациях. Такие моло-дые люди легко поддаются влиянию группы и втягиваются в преступные дей-ствия.

3. Глубокое изменение восприятия. Так, молодые люди с негативной само-оценкой с трудом сознают, что совершают хорошие поступки, так как считают себя неспособными к ним.

Суть заключается в том, что само-оценка у подростков-делинквентов находится в противоречии с оценкой социума (родителей, педагогов, класса и т. д.). Чаще всего внешняя оценка неизменно ниже самооценки подростка (даже если последняя достаточно адекватна). В этом за-ключается пусковой механизм делинквентности, толчок к асоциальному поведе-нию личности подростка. Потребность в уважении, признании является одной из важнейших потребностей личности. В некоторых концепциях она относится к ее базовым, фундументальным потребностям (например, по А. Маслоу). Блокирова-ние реализации этой потребности рассматривается в качестве мощного фактора стресса. Под-черкивается, что человек нуждается в признании, будучи не в силах вынести постоянных порицаний, этого сильнейшего стрессора, делающего любой труд изнурительным и вредным. Очевидно, все сказанное справедливо для личности подростка-юноши не в меньшей степени, чем для взрослых, но даже в большей, с учетом характерного для этого возраста кризиса идентичности и его острого переживания.

В условиях, когда самооценка подростка не находит опоры в социуме, когда его поведение оценивается другими исключительно негативно, когда потребность в (само)уважении остается нереализованной, - развивается резкое ощущение личностного дискомфорта. Личность не в состоянии выносить его бесконечно долго; подросток не может не искать выхода из сложившейся ситуации. Его само-оценка должна найти адекватную опору в социальном пространстве. Одним из распространенных путей решения этой проблемы является переход подростка в группу, в которой характеристика его личности окружающими адекватна само-оценке или даже превосходит ее. В такой среде подростка ценят и постоянно.

Однако описанный путь снятия противоречия между оценкой и самооценкой может и не приводить к негативным последствиям. Происходит это в том случае, когда подросток включается в неформальную группу, ориентированную на норма-тивную шкалу ценностей. .

Предлагаемый здесь механизм, а точнее концепция пускового механизма де-линквентности позволяет объяснить и то, почему терпят неудачу отчаянные по-пытки педагогов и родителей вырвать подростка из «нехорошей компании». Чаще всего подобные попытки изначально обречены на провал, т. к. предполагают нега-тивное психологическое следствие для личности, - подростка снова пытаются лишить социальной опоры, включив в неприемлемую и отторгаемую им (а мо-жет, в первую очередь отторгающую его) группу.

Существует, следовательно, лишь один эффективный путь решить это психоло-гическое противоречие. Надо не просто пытаться вырвать подростка из одной группы; необходимо «подставить» ему вместо данной асоциальной группы дру-гую -просоциальной ориентации. Очевидно, излишне при этом напоминать, что новая группа должна быть такой, чтобы самооценка подростка находила бы в ней адекватную опору в виде социальной оценки его личности.

Вышеизложенный подход объясняет и те парадоксальные факты, когда подро-сток упорно держится за некоторую асоциальную группу, хотя и занимает в ней очень низкое положение. В таких случаях, действительно, переход личности в данную группу не сопровождается повышением статуса личности среди членов группы. Однако, с другой стороны, принадлежность к асоциальной группе удовле-творяет потребность во внешнем подтверждении самооценки за счет подростков, не входящих в избранный круг. Работает модель: внутри группы - «шестерка», тогда как для посторонних подростков - «авторитет». В более крайних формах такое удовлетворение может достигаться и путем проявления агрессии, унижаю-щей и подчиняющей других подростков -- не членов группы.

Блок 2. МОТИВАЦИЯ УЧЕНИЯ, ПОВЕДЕНИЯ И ВЫБОРА ПРОФЕССИИ

План изложения

О мотивации.

Мотивация учения, поведения и выбора профессии.

Влияние мотивации на успешность учебной деятельности.

Мотивация успеха и мотивация боязни неудачи.

О мотивации.

Как ведущий фактор регуляции активности личности, ее поведения и деятельнос-ти мотивация представляет исключительный интерес для педагогов и родителей. По существу никакое эффективное социально-педагогическое взаимодействие с ребенком, подростком, юношей невозможно без учета особенностей его мотива-ции. За объективно одинаковыми действиями школьников могут стоять совер-шенно различные причины, иными словами, побудительные источники этих дей-ствий, их мотивация, могут быть абсолютно разными.

Однако, прежде чем перейти к обсуждению конкретных фактов и законо-мерностей, необходимо дать определение мотивации. Между различными шко-лами современной психологии намечаются существенные расхождения в неко-торых конкретных деталях, связанных с трактовкой понятия «мотив». Можно даже сказать, что и само определение «мотива» представляет определенную на-учную проблему. Одни под мотивом понимают психическое явление, становяще-еся побуждением к действию, другие - осознаваемую причину, лежащую в основе выбора действий и поступков личности. Считают также, что мотив - это то, что, отражаясь в сознании человека, служит побуждением к деятельности и направляет ее на удовлетворение определенной потребности. При этом подчеркивают, что в качестве мотива выступает не сама потребность, а предмет потребности (Социальная педагогическая психология. А.А.Реан, Я.Л.Коломинский. - С.-П. “Питер”, 1999 г. - с.54-75).

Общее положение о связи мотивов с категорией «потребность» в большин-стве случаев не является дискуссионным, хотя иногда и здесь имеются разночте-ния. Так радикальным, по первому впечатлению, является утверждение о том, что потребности не являются мотивами. Однако, раскрывая этот тезис, обычно наста-ивают на том, что мотивом являются не сами потребности, а предметы и явления объективной действительности. Это положение уже не кажется столь радикаль-ным. В теории мотивации, разрабатываемой отечественной психологией, получила широкое распространение точка зрения, согласно которой под мотивом следует понимать именно опредмеченную потребность. Таким образом, резкое противопо-ставление категорий «потребность» и «предмет» вряд ли целесообразно. Автор психологической концепции деятельности А. Н. Леонтьев отмечал, что предмет деятельности, являясь мотивом, может быть как вещественным, так и идеальным, но главное, что за ним всегда стоит потребность, что он всегда отвечает той или иной потребности.

Иногда разночтения возникают там, где им вообще, казалось бы, нет места. Так, одни исследователи вполне справедливо полагают, что мотивация есть совокупность мо-тивов поведения и деятельности. Выражая сомнение по этому поводу, другие спрашивают: куда же в таком случае отнести потребности? Многие полагают, что здесь нет дилеммы. Разработанная в трудах известных отечественных психологов концепция личности и деятельности (С. Л. Рубинштейн, А. Н. Леонть-ев и др.) исходит из того, что за мотивами стоят те или иные потребности. При всех разночтениях, имеющихся в современной психологии, понимание мотива как побудительной причины поступков и деятельности, связанной с удовлетворени-ем потребностей, не вызывает сомнения. Объединять в структуре мотивации по-требности и мотивы значит лишать термин «мотив» какого-либо самостоятельно-го содержания.

В связи с тем что побуждения могут быть осознанными или неосознанными, возникает разное понимание мотива и в этом контексте. Так, говоря о мотивиро-ванном или немотивированном поведении (например, у подростков), предполагают существование неосознанных мотивов, так как ясно, что за «немотивированным» поведением все равно стоит какое-то побуждение, пусть и не осознаваемое лично-стью.

Сформулируем рабочее определение. Итак, под мотивом мы будем понимать внутреннее побуждение личности к. тому или иному виду активности (дея-тельность, общение, поведение), связанное с удовлетворением определенной потребности.

Будем считать, что в качестве мотивов могут выступать идеалы, интересы, убеждения, социальные установки, ценности. Однако при этом мы предполагаем, что за всеми этими причинами все равно стоят потребности личности во всем их многообразии (от витальных, биологических, до высших, социальных).

Влияние мотивации на успешность учебной деятельности.

Мотивация

Уже классический закон Йеркса--Додсона (рис. 1), сформулированный не-сколько десятилетий назад, устанавливал зависимость эффективности деятельно-сти от силы мотивации. Из него следовало, что чем выше сила мотивации, тем выше результативность деятельности. Но прямая связь сохраняется лишь до определенного предела: если по достижении некоторого оптимального уров-ня сила мотивации продолжает увеличиваться, то эффективность деятельности начинает падать (Социальная педагогическая психология. А.А.Реан, Я.Л.Коломинский. - С.-П. “Питер”, 1999 г. - с.56-59)..

Однако мотив может характеризоваться не только количе-ственно (по принципу «сильный -- слабый»), но и качественно. В этом плане обычно выделяют мотивы внутренние и внешние. При этом речь идет об отно-шении мотива к содержанию деятельности. Если для личности деятельность значима сама по себе (например, удовлетворяется познавательная потребность в процессе учения), то говорят о внутренней мотивации. Если же значимы другие потребности (социальный престиж, зарплата и т. д.), то говорят о внешних моти-вах.

Качественная характеристика мотивов чрезвычайно важна, так как, напри-мер, на познавательную мотивацию не распространяется рассмотренный выше закон Йеркса--Додсона. И, следовательно, даже постоянное нарастание силы по-знавательной мотивации не приводит к снижению результативности учебной дея-тельности. Именно с познавательной мотивацией (а не с мотивацией успеха) связывают продуктивную творческую активность личности в учебном процессе.

Однако деление мотивов только на внутренние и внешние является недоста-точным. Сами внешние мотивы могут быть положительными (мотивы успеха, достижения) и отрицательными (мотивы избегания, защиты). Очевидно, внешние положительные мотивы более эффективны, чем внешние отрицательные, даже если по силе (количественный показатель) они равны. Надо сказать, что во многих случаях вообще не имеет смысла дифференцировать мотивы по крите-рию «внутренние -- внешние». Гораздо более продуктивен подход, основанный на выделении позитивных по своей сути и негативных мотивов.

Исторически сложилось так, что, говоря об учебной деятельности и ее успеш-ности, прежде всего подразумевали влияние интеллектуального уровня личности. Безусловно, нельзя недооценивать значения этого фактора. Вместе с тем некото-рые экспериментальные исследования заставляют еще раз вернуться к проблеме соотношения мотивационного и интеллектуального факторов. Например, протес-тировав по шкале общего интеллекта группу студентов - будущих педагогов, сопоставив полученные данные с уровнем их успеваемости, выяснили, что нет значимой связи интеллекта с успеваемостью ни по специальным предметам, ни по гуманитарному блоку дисциплин.

Кроме того, была выявлена другая, очень существенная, закономерность. Оказалось, что «силь-ные» и «слабые» студенты все-таки отличаются друг от друга, но не по уровню интеллекта, а по мотивации учебной деятельности. Для сильных студентов харак-терна внутренняя мотивация: они имеют потребность в освоении профессии на высоком уровне, ориентированы на получение прочных профессиональных зна-ний и практических умений. Что касается слабых студентов, то их мотивы в основном внешние, ситуативные: избежать осуждения и наказания за плохую учебу, не лишиться стипендии и т. п.

Данные, полученные в некоторых исследованиях по педагогической психоло-гии, позволяют говорить, что высокая позитивная мотивация может играть роль компенсаторного фактора в случае недостаточно высоких специальных способно-стей или недостаточного запаса у учащегося требуемых знаний, умений и навы-ков. В обратном направлении компенсаторный механизм не срабатывает. Иными словами, никакой высокий уровень способностей не может компенсировать низ-кую учебную мотивацию или ее отсутствие и, таким образом, не может привести к высокой успешности учебной деятельности.

Так, изучая техническое творчество учащихся, экспериментально установлено, что высокая положитель-ная мотивация к этой деятельности может даже компенсировать недостаточный уровень специальных способностей. Заинтересованные учащиеся начинают со-здавать модели более оригинальные, чем их товарищи с высоким уровнем специ-альных способностей, но с низкой мотивацией к данной деятельности. Таким образом, от силы и структуры мотивации в очень значительной мере зависят как учебная активность учащихся, так и их успеваемость. При достаточно высоком уровне развития учебной мотивации она может играть роль компенсаторного фактора в случае недостаточно высоких специальных способностей или недоста-точного запаса у учащегося требуемых знаний, умений и навыков.

Осознание определяющего значения мотивации для учебной деятельности привело к фор-мулированию принципа мотивационного обеспечения учебного процесса. Многие специалисты приходят к мысли о необходимости целенап-равленного формирования у учащихся мотивации учебно-трудовой деятельнос-ти. При этом подчеркивается, что управлять формированием мотивов учебной деятельности еще труднее, чем формировать действия и операции. Однако, прежде чем формировать учебную мотивацию учащихся, педагогу необходимо ее познать, установить для себя характер реальности, с которой придется иметь дело, найти пути ее адекватного описания.

Мотивация успеха и мотивация боязни неудачи.

Несколько выше мы уже упоминали о двух важных типах мотивации - моти-вации успеха и мотивации боязни неудачи. Мотивация успеха однозначно пози-тивна. При такой мотивации действия человека направлены на достижение кон-структивных, положительных результатов. Личностную активность определяет потребность в достижении успеха. Мотивация боязни неудачи относится к не-гативной сфере. При данном типе мотивации человек стремится прежде всего избежать срыва, неудачи, порицания, наказания. Ожидание негативных послед-ствий становится в данном случае определяющим. Еще ничего не сделав, человек уже боится возможного провала и думает о путях его предотвращения, а не о способах достижения успеха.

Анализ многочисленных экспериментальных исследований, выполненных в рамках данной проблематики, позволяет создать обобщенный портрет этих двух типов, ориентированных соответственно на успех и на неудачу.

Мотивация успеха

Личности этого типа обычно активны, инициативны. Если встречаются препятствия - ищут способы их преодоления. Продуктивность деятельности и степень ее активности в меньшей степени зависят от внешнего контроля. Отличаются настойчивостью в достижении цели. Склонны планиро-вать свое будущее на большие промежутки времени.

Предпочитают брать на себя средние по трудности или же слегка завышенные, хотя и выполнимые, обязательства. Ставят перед собой реально достижимые цели, если рискуют, то расчетливо. Обычно такие качества обеспечивают суммарный успех, существенно отличный как от незначительных достижений при занижен-ных обязательствах, так и от случайного везения - при завышенных.

В значительной степени (более, чем у противоположного типа) выражен эф-фект Зейгарник (незавершенные действия запоминаются значительно лучше, чем завершенные). Склонны к переоценке своих неудач в свете достигнутых успе-хов. При выполнении заданий проблемного характера, а также в условиях дефи-цита времени результативность деятельности, как правило, улучшается. Склонны к восприятию и переживанию времени как «целенаправленного и быстрого», а не бесцельно текущего.

Привлекательность задачи возрастает пропорционально ее сложности. В осо-бенности это проявляется на примере добровольных, а не навязанных извне обяза-тельств. В случае же неудачного выполнения такого «навязанного» задания его привлекательность остается тем не менее на прежнем уровне.

Мотивация боязни неудачи.

Эффект Зейгарник выражен в меньшей степени, чем у ориентированных на успех. Склонны к переоценке своих успехов в свете неудач, что, очевидно, объяс-няется эффектом контроля ожиданий. При выполнении заданий проблемного характера, в условиях дефицита време-ни, результативность деятельности ухудшается. Отличаются, как правило, мень-шей настойчивостью в достижении цели (впрочем, нередки исключения). Склонны к восприятию и переживанию времени как бесцельно текущего. (Время -- это постоянно струящийся поток.) Склонны планировать свое будущее на менее отдаленные промежутки времени.

В случае неудачи при выполнении какого-либо задания его притягательность, как правило, снижается. Причем это будет происходить независимо от того, «на-вязано» это задание извне или выбрано самим субъектом. Хотя в количествен-ном отношении снижение притягательности во втором случае (выбрал сам) мо-жет быть менее выражено, чем в первом (навязано кем-то).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5