Допустимость доказательств в уголовном процессе

вынесения постановления о назначении экспертизы (часть 1 статьи 217).)

Следователь вручает эксперту постановление о назначении экспертизы,

разъясняет эксперту права и обязанности, предусмотренные статьей 82 УПК

РСФСР (статьей 56 проекта УПК), и предупреждает его об ответственности за

дачу заведомо ложного заключения. О выполнении этих действий следователь

делает отметку в постановлении, о назначении экспертизы, которая

удостоверяется подписью эксперта.

Если эксперт делает какие-либо заявления или возбуждает ходатайство по

делу, следователь обязан составить протокол с соблюдением требований статей

141 и 142 настоящего Кодекса (статья 189 УПК РСФСР, статья 217 проекта УПК

РФ).

Порядок фиксирования хода и результатов экспертизы

После производства необходимых исследований эксперт составляет

заключение, в котором, должно быть указано: когда, где, кем (фамилия, имя и

отчество, образование, специальность, ученая степень и звание, занимаемая

должность), на каком основании была произведена экспертиза, кто

присутствовал при. производстве экспертизы, какие материалы эксперт

использовал, какие исследования произвел, какие вопросы были поставлены

эксперту и его мотивированные ответы Если при производстве экспертизы,

эксперт установит обстоятельства, имеющие значение для дела, по поводу

которых ему не были поставлены вопросы, он вправе указать на них в своем

заключении..

Заключение дается в письменном виде и подписывается экспертом (статья 191

УПК РСФСР, статья 222 проекта УПК)

Следователь вправе допросить эксперта для разъяснения или дополнения

данного им заключения. Эксперт вправе изложить свои ответы собственноручно.

Протокол допроса эксперта составляется с соблюдение требований статьи 142

УПК РСФСР (статья 192 УПК РСФСР, часть 1 статьи 223 УПК).

Эксперт может допрашиваться только после дачи заключения, поскольку его

показания являются составной частью (продолжением) заключения, а не

самостоятельным видом доказательства.

В проекте УПК РФ (в части 2 статьи 223) прямо указано: «Допрос эксперта

до представления им заключения не допускается».

Заключение эксперта или его сообщение о невозможности дать заключение, а

также протокол допроса эксперта предъявляются обвиняемому, который имеет

право дать свои объяснения и заявить возражения, а также просить о

постановке дополнительных вопросов эксперту и о назначении дополнительной

или повторной экспертизы. О выполнении указанных, действий отмечается в

протоколе допроса обвиняемого.

Правила настоящей статьи применяются и в случаях, когда экспертиза была

произведена до привлечения лица в качестве обвиняемого (статья 193 УПК

РСФСР, статья 224 проекта УПК РФ).

Недозволенные приемы и методы производства экспертизы

В соответствии с положениями статьи 21 Конституции РФ при производстве

экспертизы никто не должен подвергаться жестокому или унижающему

человеческое достоинство обращению; никто не может быть без добровольного

согласия подвергнут медицинским, научным или иным опытам.

Частью третьей статьи 220 проекта УПК РФ предусмотрено, что при получении

образцов для сравнительного исследования не должны применяться методы,

опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его честь и

достоинство.

3.12 Проверка показаний на месте

Проверка показании на месте как следственное действие довольно-таки часто

используется органами дознания и предварительного следствия, однако

действующий УПК такого следственного действия не предусматривает.( В

проекте УПК РФ (в статье 211) проверка показаний на место предусмотрена как

самостоятельное следственное действие.)

На первый взгляд, казалось бы, здесь не должно было бы возникать каких-

либо проблем: поскольку перечень следственных действий, предусмотренных

уголовно-процессуальным законом, имеет исчерпывающий характер и

расширительному толкованию не подлежит, получение доказательств путем

проведения следственных действий, не предусмотренных законом, должно быть

признано недопустимым.

Так и поступали, например, ростовские судьи в первые годы деятельности

суда присяжных.

Однако затем следователи стали именовать протоколы проводимой проверки

показаний на месте названиями тех следственных действий, которые

предусмотрены в УПК Например, осмотр места происшествия, следственный

эксперимента и т.п.), и такие протоколы уже в суде не исключались.

Попытки защитников вскрыть такую маскировку непредусмотренного законом

следственного действия к изменению судебной практики не привели.

Такая практика, с молчаливого согласия Верховного Суда РФ, в настоящее

время стала общепринятой.

Представители прокуратуры также признают такую практику допустимой

Обсуждая вопрос о допустимости протоколов проверки показаний на месте

нельзя не привести и аргументы противников сложившийся судебной практики.

Критикуя как практику использования протоколов проверки показаний на

месте, так и авторов проекта УПК РФ, профессор М.А. Ларин, в частности,

отмечает: «В статье 211 проекта в качестве следственного действия

предлагается новшество не первой свежести — так называемая проверка

показаний на месте, на протяжении ряда лет незаконно практиковавшаяся

некоторыми следователями, оперативными работниками органов милиции и

безопасности. Это действие представляет собой не поддающийся четкой

правовой регламентации конгломерат повторного допроса, осмотра,

следственного эксперимента, предъявления для опознания неподвижного

объекта. Фактически цель «проверки на месте» состоит в том, чтобы

обвиняемый повторил свое признание в преступлении при понятых и не решился

затем от него отказаться — независимо от правдивости или ложности этого

признания, а также в том, чтобы искусственно создать свидетелей путем

допроса понятых, присутствовавших при этом мероприятии».1

3.13 Явка с повинной

Явка с повинной представляет собой добровольное заявление лица о

совершенном им преступлении.

В соответствии со статьей 111 УПК РСФСР в случае явки с повинной

составляется протокол, в котором подробно излагается сделанное заявление.

Вопрос допустимости протоколов явок с повинной должен разрешаться путем

проверки:

1) добровольности сделанного заявления;

2) соблюдения порядка фиксации его;

3) законности получения заявления

Протокол явки с повинной используется в уголовном процессе в качестве

доказательства, хотя такой протокол в перечне доказательств,

предусмотренном частью 2 статьи 69 УПК РСФСР, отсутствует. И в судебной

практике, и в процессуальной теории общепризнанной является точка зрения,

согласно которой протоколы явок с повинной рассматриваются как «иные

документы».

Дискуссионным остается вопрос о возможности использования протоколов явок

с повинной в качестве доказательства обвинения, И тем не менее протоколы

явок с повинной чаще всего именно в таком качестве и используются.

Ряд ученых1 и судей2 признают такую практику недопустимой.

Они полагают, что сам по себе факт явки с повинной не может рассматриваться

как доказательство виновности лица или использоваться как признание

обвиняемым своей вины. Явка с повинной (на основании статьи 108 УПК РСФСР)

является лишь поводом к возбуждению уголовного дела. Фактические данные,

сообщенные обвиняемым (подозреваемым) и которые в дальнейшем могут быть

использованы в качестве доказательств, должны быть зафиксированы только в

протоколах допросов обвиняемого (подозреваемого). Протоколы явок с повинной

в случаях, когда подсудимый в суде не признает себя виновным, могут

свидетельствовать о вынужденности сделанного заявления и, кроме того,

усиливают функцию обвинения. Судьи, допускающие такого рода протоколы в

качестве доказательств обвинения, невольно способствуют незаконной практике

органов предварительного следствия.

В случаях же, когда обвиняемый последовательно дает показания,

подтверждающие зафиксированное в протоколе явки с повинной признание, нет

оснований исключать этот документ из совокупности всех доказательств, тем

более, что именно он служит основанием для смягчения осужденному наказания.

Вот как мотивировала Н.В. Григорьева свои решения об исключении

протоколов явок с повинной из разбирательства по конкретным делам.

Безусловно являются недопустимыми разного рода «чистосердечные признания»

и «заявления» на имя следователя или прокурора. В этих случаях происходит

преобразование такого вида доказательств, как «показание подозреваемого

(обвиняемого)» в доказательство другого вида — «иные документы». Такие

«преобразования» связаны с нарушением процессуального порядка получения

определенного вида доказательства — показаний обвиняемого (подозреваемого)

и с созданием искусственных доказательств обвинения.

Часть 4

Недопустимость доказательства, если оно получено на основании другого

доказательства, добытого с нарушением закона.

Если на основании незаконно добытых доказательств были получены другие

доказательства, то они исключаются из разбирательства дела как являющиеся

производными от незаконно полученных доказательств (как плоды отравленного

дерева). Чаще всего по правилу «о плодах отравленного дерева» исключаются

доказательства, полученные на основании произведенных с нарушением закона

изъятии различных предметов, являющихся вещественными доказательствами.

Так, если какие-либо предметы изымались в ходе обысков, выемок или

осмотров с нарушением закона, то исключаются из дела не только

соответствующие протоколы обысков, выемок или осмотров, но и изъятые таким

образом предметы — вещественные доказательства, а также заключения

экспертов по исследованию этих предметов.

Органами предварительного расследования Каменеву предъявлялось обвинение

в получении взятки и незаконном приобретении и хранении огнестрельного

оружия и боеприпасов (часть 3 статьи 173 и часть 1 статьи 218 УК РСФСР).

Судом присяжных Московского областного суда Каменев был оправдан.

В кассационном протесте прокурор просил об отмене приговора в связи с

существенными нарушениями требований УПК РСФСР, одно из которых, по его

мнению, выразилось в следующем: судья необоснованно исключил из

разбирательства дела протокол обыска в служебном кабинете Каменева,

вещественные доказательства — гранату и два стреляющих устройства,

заключения экспертов, проводивших баллистическую и взрывотехническую

экспертизы.

Кассационная палата Верховного Суда РФ оправдательный приговор оставила

без изменения, указав относительно исключения указанных доказательств

следующее.

Доводы прокурора, изложенные в кассационном протесте, о том, что судья

необоснованно исключил из разбирательства дела часть доказательств,

противоречат действующему законодательству.

Судья правильно исключил из разбирательства дела такие доказательства,

как протокол обыска в служебном кабинете Каменева, гранату ф-1, два

металлических предмета в виде авторучек, признанных огнестрельным оружием,

заключения баллистической и взрывотехнической экспертиз, так как эти

доказательства получены в нарушение закона.

Указав на те нарушения требований УПК, которые были допущены при обыске в

кабинете Каменева, кассационная палата отметила следующее.

Учитывая, что в данном конкретном случае изъятие предметов произведено с

нарушение закона, судья правильно исключил из разбирательства дела

вещественные доказательства и заключения экспертов по ним.1

Часть 5

НЕДОПУСТИМОСТЬ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ, СОДЕРЖАЩИХ СВЕДЕНИЯ НЕИЗВЕСТНОГО

ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Доказательство признается допустимым, если оно содержит сведения,

происхождение которых известно и которые могут быть проверены.

Не могут служить доказательством фактические данные, сообщаемые

свидетелем (потерпевшим), если он не может указать источник своей

осведомленности. (статья 74, часть 2 статьи 75 УПК РСФСР, часть 2 статьи 75

и часть 2 статьи 76 проекта УПК РФ)

Профессор В.И. Зажицкий, в частности, писал. «Источники осведомленности

представляют собой объективную основу, на которой возникают, формируются

фактические данные, являющиеся содержанием уголовно-процессуальных

доказательств. Источник осведомленности обнаруживается при возникновении и

формировании всех видов доказательств».1

Выше, при рассмотрении вопросов о допустимости вещественных доказательств и

документов, полученных в результате осмотров, выемок, обысков, а также

полученных в ходе непроцессуальной деятельности, отмечалось, что неясность

по поводу того, как, где и при каких обстоятельствах получен тот или иной

предмет или документ, несущий ту или иную информацию, лишает его

доказательственной силы.

В этой связи хотелось бы обратить внимание и на то обстоятельство, что наша

прежняя судебная практика также шла по пути исключения доказательств,

содержащих сведения неизвестного происхождения.

В Англии и США существует положение, имеющее некоторые черты, сходные с

правилом о недопустимости доказательств, содержащих сведения неизвестного

происхождения. Здесь имеется в виду правило о «Показаниях с чужих слов» или

о «Доказательстве по слуху (hearsay evidence).2

Показаниями с чужих слов признаются показания лица по какому-либо факту,

который стал известен этому лицу от кого-либо (пересказанная информация).

Как в Англии, так и в США показания с чужих слов, как правило, исключаются

по следующим основаниям.

«Человек, являвшийся первоисточником сообщения о каком-либо

обстоятельстве, не присутствует в суде и не приводится к присяге; защита не

имеет возможности проверить правильность сообщения, подвергнув свидетеля

перекрестному допросу; нарушается право обвиняемого встречаться лицом к

лицу со свидетелями, выставляемыми против него; при передаче сведения от

одного лица к другому может произойти ошибка в изложении факта».3

Исходя из общей тенденции широкого использования опыта США в российском

уголовном судопроизводстве, некоторыми учеными предлагается правило «о

показаниях с чужих слов» использовать в нашем процессе. По существу такое

предложение было сделано авторами проекта Общей части УПК РФ,

подготовленного Государственно-правовым управлением Президента РФ (в части

3 статьи 153).4

Будет ли правило о показаниях с чужих слов воспринято новым российским

УПК, покажет время. Что же касается судебной практики, то она должна

соответствовать действующему УПК, согласно которому не могут использоваться

лишь те доказательства, которые содержат сведения неизвестного

происхождения. При этом нам следует помнить и слова профессора И.Я.

Фойницкого о том, что «относясь чересчур отрицательно к свидетельству по

слуху (hearsay), английское право ставит в опасность правосудие; и гораздо

вернее решает вопрос русское законодательство, которое отсекает лишь

свидетельские показания по слухам неизвестного происхождения (статья 718

УУС), которые не могут быть проверены по неуказанию источника».1

Часть 6

НЕСПРАВЕДЛИВОЕ ПРЕДУБЕЖДЕНИЕ

1. Понятие и содержание правила о несправедливом предубеждении

Доказательственную силу проверяемого доказательства не должно существенно

превышать опасность несправедливого предубеждения.

В российской судебной практике это правило стало применяться с первых же

процессов суда присяжных и уже к концу первого года деятельности этого суда

правило о несправедливом предубеждении было закреплено в Постановлении

Пленума Верховного Суда России.

В пункте 15 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от

20 декабря 1994 года № 9 указано: «Установив, что исследование того или

иного доказательства может повлиять на объективность и беспристрастие

присяжных заседателей, председательствующий в соответствии со статьей 243

УПК РСФСР вправе устранить такое доказательство из судебного

разбирательства с обязательным приведением в постановлении мотивов

принятого решения».2

Часть 6 «о несправедливом предубеждении» направлено на то, чтобы оградить

присяжных заседателей от влияния доказательств, которые могли бы

отрицательно сказаться на степени их объективности и привести к

противозаконным решениям, т.е. к таким решениям, которые принимаются не на

надлежащих принципах, а на основе эмоций, несправедливом предубеждении.

Любое доказательство, представленное стороной обвинения против

подсудимого, имеет целью ослабить позицию подсудимого на суде и убедить

присяжных и судью в виновности подсудимого. Это справедливо и соответствует

сущности состязательности. Однако в тех случаях, когда доказательства могут

вызвать несправедливую предубежденность, они подлежат исключению.

Как правило, такими доказательствами являются фотографии, прилагаемые к

протоколу осмотра места происшествия, на которых запечатлены изуродованные

трупы. Такие фотографии способны вызвать слишком сильные эмоции присяжных и

помешать им объективно и беспристрастно (как того требует закон) оценить

имеющиеся по делу доказательства и решать вопрос о виновности подсудимого.

Вместо предъявления таких фотографий присяжным достаточно будет просто

огласить протокол осмотра трупа, допросить лиц, присутствовавших при

обнаружении трупа.

Однако, если на фотографиях видны следы преступления (в чем и заключается

их доказательственная сила), такие фотографии могут быть предъявлены

присяжным. Это безусловно необходимо делать, когда между сторонами

возникает спор относительно следов преступления и когда такие фотографии

могут снять этот спор.

Несправедливое предубеждение и исследование данных о личности подсудимого

Согласно части 6 статьи 446 УПК РСФСР, с участием присяжных заседателей

не исследуются обстоятельства, связанные с прежней судимостью подсудимого.

Проект нового УПК это положение развивает и, по существу, формулирует

правило о несправедливом предубеждении в части, касающейся исследования

данных о личности подсудимого. Так, в части 5 статьи 383 проекта УПК РФ

указано: «данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных

заседателей в той мере, в какой они проявились в деянии, в совершении

которого он обвиняется. Запрещается исследовать факты прежней судимости,

признания хроническим, алкоголиком, а также иные данные, способные вызывать

необоснованное предубеждение присяжных в виновности подсудимого».

Вопрос о том, возможно ли в суде присяжных проводить исследование данных

о личности подсудимого, мотивов его деятельности и прошлого его поведения

возник не сегодня и не у нас. Во Франции данные о личности подсудимом

исследуются без какого-либо ограничения, а в Англии — такое исследование

весьма ограничено, что объясняется своеобразными историческими условиями

английского процесса, по которому присяжные заседатели не принимают

никакого участия в решении вопроса об обстоятельствах, могущих влиять на

наказание, и не имеют права признания снисхождения. Поскольку в нашем суде

присяжные заседатели принимают активное участие в решении указанных выше

вопросов, проблема с допустимостью исследования данных о личности

подсудимого требует самостоятельной разработки. В этой связи представляет

определенный интерес практика нашего прежнего суда присяжных и мнения по

этому вопросу русских ученых-юристов.

Первоначально Уголовный Кассационный Департамент Правительствующего

Сената запрещал исследование данных о личности. Так, в своем решении по

делу Палем 1895 года № 17 он указал: «учинение преступного деяния дает

судебной власти право и даже обязанность привлечь его (обвиняемого, — В.3.)

к уголовной ответственности, но не лишает привлекаемого общих гражданских

прав, а потому и не дает основания исследовать такие обстоятельства его

прошлой жизни, его семейных и общественных отношений, которые, не состоя в

связи с преступлением, кладут в том или другому отношении нравственную тень

на его личность». «Этот взгляд, — писал Розин, — является единственно

правильным и отвечающим задачам правосудия и интересам ограждения личности.

При ином решении эти блага приносятся в жертву общей уголовной политике и

на суд возлагаются задачи, которые, по природе своей, должны быть возложены

на органы исполнения судебного приговора».1

Затем Н.С. Таганцев и В.К. Случевский обосновали иной подход к данной

проблеме. Так, В.К. Случевский считал, что «исходя из того взгляда, что

преступное действие лица служит конечной целью действий уголовного суда,

необходимо вывести заключение, что личность подсудимого только настолько

должна подлежать этому исследованию, насколько она проявилась в этом

действии»2. «Нередко в судебной практике, — отмечал далее Случевский, —

проявляется склонность рыться в тайниках души преступника и выводить на

свет Божий такие стороны его личности, которые никакой пользы в оценке

данного преступного деяния оказать не могут. Провести точное a priori

разграничение между мотивами и личными свойствами виновника преступления,

подлежащими исследованию, и теми, которые должны стоять за этими пределами,

невозможно при помощи какого-либо определенного критерия. Индивидуальные

обстоятельства каждого отдельного дела, а также разумность и

добросовестность знакомого с жизнью судьи должны при этом служить

единственною руко-водною нитью».

И.Я. Фойцицкий сделал еще один шаг к расширению возможности суда в

исследовании данных, характеризующих личность подсудимого. Фойницкий пришел

к выводу о том, что «личность подсудимого вообще, в частности, ее прежняя

судимость, может быть предметом судебно-уголовного исследования, насколько

она вкладывается не только в преступное деяние, но и в наказание,

подлежащее применению».1

Настаивая именно на таком подходе к проблеме исследования данных о

личности подсудимого, А.Ф. Кони писал: «Ознакомление с личностью

подсудимого в значительной степени спасает от судебной ошибки, которая

одинаково возможна как в случаях осуждения только на основании сведений о

дурном характере подсудимого, так и в случаях осуждения только на основании

преступного факта».2

Правило о недопустимости исследования при присяжных заседателях данных о

личности подсудимого, как и «правило о несправедливом предубеждении», в

целом, имеет своей целью оградить присяжных от предвзятого отношения к

подсудимому; и здесь, прежде всего, имеется в виду исследование

обстоятельств, свидетельствующих о совершенных подсудимым в прошлом

преступлениях, отрицательных качествах личности подсудимого.

Но может ли этот запрет быть абсолютным?

1. Имеются преступления, которые вообще не могут быть установлены без

исследования данных о личности подсудимого. Например, преступления

связанные со злостными уклонением от уплаты средств на содержание детей или

нетрудоспособных детей (статья 157 УК РФ).

2. Имеются обстоятельства, которые уменьшают степень виновности либо

изменяют ее характер, и к таким обстоятельствам вполне могут относиться и

те, которые связаны с данными о личности подсудимого. Вопросы по таким

обстоятельствам, в соответствии с частью 2 статьи 449 УПК РСФСР, могут быть

поставлены перед присяжными, а если о постановке таких вопросов

ходатайствуют участники процесса, то председательствующий судья, в

соответствии с частью 1 статьи 450 УПК РСФСР, даже обязан их поставить.

3. Подсудимый, на основании предоставленного ему статьей 46 УПК РСФСР

права, может защищать свои права и законные интересы любыми средствами и

способами, не противоречащими закону. Может ли ссылка на свою хорошую,

безупречную репутацию признаваться средством или способом, противоречащим

закону? Представляется что нет.

Во всех приведенных случаях без исследования при присяжных заседателях

данных о личности подсудимого нельзя обойтись. Однако в двух последних

случаях исследование таких данных возможно только по инициативе стороны

защиты. И в этих случаях сторона обвинения (как гос. обвинитель, так и

потерпевший) не может быть связана запретом на исследование данных о

личности подсудимого и ей должна быть предоставлена возможность привести

доказательства, характеризующие подсудимого. Американцы это право стороны

обвинения назвали «правилом открытых дверей»: если защита открыла двери в

запретное место, то пройти туда могут и другие.

Есть четвертый случай, когда, на наш взгляд, допустимо исследовать данные

о личности подсудимого при присяжных. Это тот случай, когда стороной защиты

будет затронута с отрицательной стороны личность потерпевшего.

В российском уголовно-процессуальном законодательстве этот вывод вытекает

из толкования принципов равноправия сторон и состязательности. В Англии же

это положение непосредственно закреплено в законе, а именно в разделе 31

Закона об уголовном правосудии и общественном порядке от 1994 года.

-----------------------

1 Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за 4

квартал 1993 года

1 Ахив Ростовского областного суда, дело № 2-269/97

1 Под термином «источник» в данной работе подразумевается юридическая

форма доказательств.

2 Уголовный процесс. Под редакцией Лупинской П.А., М., 1995, С. 163

3 Там же, С. 167

4 Там же, С. 174

5 Там же, С. 174

6 Там же, С. 169

1 Уголовный процесс. Под редакцией Лупинской П.А., М., 1995, С. 176

2 Сборник постановлений президиума и определений судебной коллегии по

уголовным делам Верховного Суда РСФСР 1974 – 1979 г.г., М., 1981, С. 54

3 Там же, С. 386

4 Там же, С. 351

5 Пашин С.А. Доказательства в Российском уголовном процессе.

Состязательное правосудие. Труды научно-практических лабораторий. Часть 2,

М., 1996, С. 319 - 320

6 Ларин А.М. О принципах уголовного процесса и гарантиях прав личности в

проекте УПК 1997. Российская юстиция, 1997, №10, С. 124

1 Научно-практический комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу. Под

редакцией Лебедева В.М., издание второе, М., 1998, С. 172

1 Уголовный процесс. Под редакцией Лупинской П.А., С. 185 - 186

2 Там же, С. 189

1 Комментарий УПК, С. 180

2 Там же, С. 181

3 Там же, С. 182

4 Сборник постановлений, С. 15

5 Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973, С. 658

6 Карнеева Л.М. Доказательства в советском уголовном процессе, Волгоград,

1988, С. 36

7 Пашин С.А. Указ. Соч., С. 60

8 Кипнис Н.М. Допустимость доказательств в уголовном судопроизводстве. М.,

1995, С. 60

1 Лупинская П.А. Проблемы допустимости доказательств при рассмотрении дел

судом присяжных., С. 115 - 116

2 На основании п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 25 июня 1996 года №5 «О

судебной практике по делам о хищении и незаконном обороте оружия,

боеприпасов и взрывчатых веществ» Сборник постановлений, С. 546

3 На основании п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 27 мая 1998 года №9 «О

судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими

средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами». БВС

РФ, 1998, №7, С. 4

4 На основании п. 7 Постановления Пленума ВС СССР от 29 июня 1979 года №3

«О практике применения судами общих начал назначения наказания». Сборник

постановлений, С. 158

1 Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства., т. 2, СПб., 1996, С.

273 - 274

2 Уголовное судопроизводство. Петроград, 1916, С. 406

3 Лупинская П.А. Проблемы допустимости доказательств при рассмотрении дел

судом присяжных. С. 100

1 Сборник постановлений, С. 535

2 Сборник постановлений, С. 545

1 П. 3 Постановления Пленума ВС СССР от 3 декабря 1976 года №16 (Сборник

постановлений, С. 136)

2 П. 8 Постановления Пленума ВС СССР от 16 июня 1978 года №5 (Сборник

постановлений, С. 136)

3 Научно-практический комментарий к УПК РСФСР. Под редакцией Лебедева В.М.

С. 93

4 Радутная Н.В. Коллизии норм уголовно-процессуального законодательства и

возможности их преодоления в судебной практике. Комментарий Российского

законодательства. М., 1997, С. 151

1 Российская газета, 18 февраля 1997 года

2 П. 13 Постановление пленума ВС СССР от 16 июня 1978 года, №5 «О практике

применения судами законов, обеспечивающих обвиняемому право на защиту».

(Сборник постановлений, С. 137)

1 Сборник постановлений, С. 137

2 Там же, С. 453

3 Вестник ВС СССР, 1001, №1, С. 20

1 Алексеева Л.В. Применение судами международных норм в области прав

человека и Конституции РФ. Комментарий Российского законодательства. М.,

1997, С.27

2 Щепловитов С.Г. Судебные уставы императора Александра 2. Устав

уголовного судопроизводства. СПб., 1998, С. 496

[1] Научно-практический комментарий к УПК, С. 40

2 Комментарий Российского законодательства. М., 1997, С. 22

1 Пашин С.А. Указ. Соч., С. 344

2 Доклад Комиссии по правам человека при Президенте РФ «О соблюдении прав

человека и гражданина в РФ за 1993 год». М., 1994, С. 5

3 Полиграф (Детектор лжи) – прибор, который непрерывно измеряет изменения

кровяного давления, частоты пульса, влажность кожи и др. При внутреннем

напряжении, например при ответах на неприятные вопросы или ложном

показании, эти переменные достигают значений, которые существенно

отличаются от нормальных. После оценки результатов измерений делаются

выводы о степени истинности показаний.(Криминологический словарь. М., 1993,

С. 30).

1 Комиссаров В. Использование полиграфа. Законность, 1995, №11, С. 44 - 45

2 Ларин А. М. О принципах уголовного процесса и гарантиях прав личности в

проекте УПК – 1997. Российская юстиция, 1997, №9, С. 9 - 10

1 Савицкий В.М. Государственное обвинение в суде. М., 1971, С. 310 - 311

2 Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса, т. 1, С. 258.

Чельцов М.А. Советский уголовный процесс, 1962, С. 260

3 Савицкий В.М. Указ. Соч., С. 310 - 316

4 Научно-практический комментарий к УПК, С. 154 - 155

1 П. 18 Постановления Пленума ВС РФ от 31 октября 1995 года, №8 (Сборник

постановлений, С. 535)

2 Друзин В.Е. Вопросы применения статьи 51 Конституции РФ в уголовном

судопроизводстве, Саратов, С. 102

3 Панкратов В. О свидетельском иммунитете законных представителей.

Российская юстиция, 1993, №7, С. 25

4 Шурыгин А.П. Защита в судоустройстве с участием коллегии присяжных

заседателей. Российская юстиция, 1997, №9, С. 5

1 Законность, 1997, №6, С. 21

2 Законность, 1994, №9, С. 30

3 Пашин С.А. Указ. Соч., С. 343

1 Научно-практический комментарий к УПК, С. 298

1 Комиссаров В. Предъявление для опознания живых лиц. Законность, 1994,

№9, С. 33

1 Радутная Н.В. Коллизии норм уголовно-процессуального законодательства и

возможности их преодоления в судебной практике. Комментарий Российского

законодательства. М., 1997, С. 150

2 Пашин С.А. Указ. Соч., С. 342

1 Законность, 1997, №3, С. 55

2 Лупинская П.А. Проблемы допустимости доказательств при рассмотрении дел

судом присяжных, С. 103. Радутная Н.В. Коллизии норм уголовно-

процессуального законодательства и возможности их преодоления в судебном

порядке, С. 153

1 Научно-практический комментарий к УПК РСФСР. Под редакцией Лебедева

В.М., С. 319

1 Относительно возможности получения образцов для сравнительного анализа у

потерпевшего и у свидетеля проект УПК РФ предусмотрел ещё одно обязательное

условие – согласие потерпевшего и свидетеля (ч. 2 ст. 220)

1 Ларин А.М. О принципах уголовного процесса и гарантиях прав личности в

проекте УПК – 1997. Российская юстиция, 1997, №9, С. 9

1 Лупинская П.А. «Проблемы допустимости доказательств при рассмотрении дел

судом присяжных». Научно-практическое пособие для судей «Рассмотрение дел

судом присяжных», Варшава, 1997, С. 113. Радутная Н.В. Коллизии норм

уголовно-процессуального законодательства и возможности их преодоления в

судебной практике. Комментарий Российского законодательства. М., 1997, С.

153

2 Григорьева Н.В. Исключение из разбирательства дела недопустимых

доказательств. Российская юстиция, 1995, №11, С. 5. Друзин Е.В. Вопросы

применения положений статьи 51 Конституции РФ в уголовном судопроизводстве.

Саратов, 1996, С.100

1 БВС РФ, 1996, №8, С. 10 - 11

1 Зажицкий В.И. Источники осведомлённости в уголовно-процессуальном

доказывании. Советская юстиция, 1983, №8, С. 6

2 В США это правило закреплено в статье 8 Федеральных правил использования

доказательств в судах США и судьями-магистрами США, в Англии в разделах 23-

26 Закон об уголовном правосудии от 1988 года

3 Николайчук В.М. Уголовное правосудие в США. М., 1995, С. 43

4 Российская юстиция, 1994, №9, С. 74

1 Фойницкий И.Я. Указ. Соч., т.2, С. 278

2 Сборник постановлений, С. 520

1 Розинн Н.Н. Уголовное судопроизводство, С. 393

2 Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса, С. 404

1 Фойницкий И.Я. Указ. Соч., С. 247

2 Кони А.Ф. Указ. Соч., т. 1, С. 345

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5