Прокурорский надзор за исполнением законов при рассмотрении уголовных дел военными судами

избранную меру наказания определяется путем сопоставления значимости, с

одной стороны смягчающих, с другой - отягчающих обстоятельств.

Последовательное соблюдение общих начал назначения наказания -

непременное условие заложенных в праве принципов законности, гуманизма,

индивидуализации ответственности. Смягчающими обстоятельствами называются

выходящие за пределы состава преступления объективные и субъективные

признаки деяния, а также данные о личности виновного, снижающие

общественную опасность конкретного преступления, указанные в ст. 35 УК РК.

Отягчающими обстоятельствами называются выходящие за пределы состава

преступления объективные и субъективные признаки деяния, а также данные о

личности виновного, повышающие общественную опасность конкретного

преступления (ст. 36 УК РК).

Рассмотрим это на примере. Военным судом гарнизона рядовой Бабинцев

на основании ст. 93 ч.1 УК РК осужден к четырем годам лишения свободы. Он

признан виновным в том, что на почве мести за доклад командиру о нарушении

воинской дисциплины нанес рядовому Чиркину ножевое ранение в живот,

причинив тяжкое телесное повреждение, опасное для жизни. Определением

военного суда войск приговор оставлен без изменения. Главный военный

прокурор принес протест, в котором просил судебное решение в отношении

Бабинцева отменить за мягкостью ему наказания и дело направить на новое

судебное исполнение. В протесте указывалось, что при вынесении приговора

суд в достаточной степени не учел тяжесть совершенного Бабинцевым

преступления и личность виновного. Преступные действия Бабинцева

представляют повышенную общественную опасность, умышленно нанес тяжкое

телесное повреждение потерпевшему за то, что тот, выполняя свой воинский

долг, доложил о нарушении им воинской дисциплины. Командованием Бабинцев

характеризуется как злостный нарушитель воинской дисциплины, поощрений по

службе не имел, а наказывался шесть раз. До призыва в армию он уже был

судим за злостное хулиганство к лишению свободы. Военная коллегия

Верховного суда РК протест удовлетворила. Приговор был отменен, поскольку

он вынесен без должного учета общественной опасности совершенного

преступления и личности виновного.[6]

Рассмотрим пример, когда приговор был отменен ввиду мягкости

назначенного осужденному наказания. Так, по приговору военного суда,

оставленному без изменения военным судом флота, Попов, Кондратьев,

Полупанов и Коваленко осуждены на основании ст. 15 и ст. 76 ч.2 п. "в" УК

РК к лишению свободы: Попов и Кондратьев - сроком на 3 года каждый, а

Полупанов и Коваленко - на 2 года каждый с направлением в дисциплинарный

батальон. Они признаны виновными в том, что по предварительной

договоренности пытались совершить хищение денег из сейфа бухгалтерии

Управления санитарно-технических работ, полагая, что там находится около

300 тысяч тенге. Готовясь к совершению хищения, Кондратьев изготовил ключ к

замку помещения бухгалтерии, а Попов подобрал ключи к инструментальной

кладовой, где хранились дрели и сверла к ним. В ночь совершения

преступления они открыли инструментальную кладовую, взяли электродрель,

четыре сверла и отрезок шнура, а затем перелезли через забор на территорию

Управления. Попов остался у забора, Полупанов - у входа в помещение

бухгалтерии для наблюдения, а Кондратьев и Коваленко, открыв дверь

бухгалтерии, вошли в помещение. Включив дрель в электросеть, Кондратьев,

Коваленко, а затем присоединившийся к ним Полупанов в течение более двух

часов пытались путем сверления отверстий в дверце сейфа нарушить засов и

открыть сейф, но сделать это им не удалось. Заметив сигнал Попова об

опасности преступники оставили помещение и убежали. В сейфе, который

пытались вскрыть Попов, Кондратьев, Полупанов и Коваленко действительно за

несколько дней до этого хранилось около 350 тысяч тенге. Главным военным

прокурором был принесен протест, в котором просил об отмене приговора и

определения по следующим основаниям.

Применяя ст. 39 УК РК Основ уголовного законодательства, военный суд

сослался в приговоре на признание осужденными своей вины, осознание

содеянного и на отсутствие тяжких последствий. Между тем, в данном случае

эти обстоятельства не давали основания для определения осужденным столь

мягких мер наказания. Попов, Кондратьев, Полупанов и Коваленко представляли

собой организованную воровскую группу, действовавшую с применение

технических средств и намеревавшихся похитить значительную сумму денег.

Свое намерение они не довели до конца по независящим от них

обстоятельствам. При назначении наказания суд не учел также, что все

осужденные, кроме Полупанова в прошлом уже совершали преступления и были

осуждены, причем Попов - судим дважды. За время военной службы все

осужденные характеризовались отрицательно, как злостные нарушители

дисциплины. Военная коллегия удовлетворила протест. При новом рассмотрении

дела Кондратьев осужден к лишению свободы сроком на 6 лет, Попов - на 5

лет, а Полупанов и Коваленко - сроком на 4 года.[7]

В виде исключения, могут встретиться случаи, когда минимальный предел

санкций оказывается чрезмерно суровым. Исключительными признаются указанные

и неуказанные в закон смягчающие обстоятельства, значительно снижающие

общественную опасность деяния и личность виновного. Для снижения наказания

ниже низшего предела требуются двоякого рода исключительные обстоятельства;

объективные и субъективные. В своей совокупности они должны показать, что

совершенное деяние и личность виновного представляют собой исключение в

ряду событий, являются менее опасными, чем другие преступления данного

вида. Относительно деяния это могут быть данные о небольшом размере

причиненного ущерба, о значительно меньшей опасности личности могут

свидетельствовать активные действия по возмещению причиненного ущерба,

чистосердечное раскаяние, способствование раскрытию преступления. Так,

военным судом рядовой Жакишев был приговорен по совокупности преступлений,

предусмотренных ст. 177 УК РК и ст. 236 п. "а" УК РК, к трем годам лишения

свободы. Жакишев признан виновным в подделке документов и уклонении от

несения обязанностей воинской службы путем подлога документов, совершенных

при следующих обстоятельствах. На протяжении длительного времени для себя и

других военнослужащих он изготовлял подложные телеграммы о болезни или

смерти родственников, на основании которых командование части предоставляло

им отпуска с выездом к месту жительства родственников. Пять телеграмм

Жакишев подделал путем перевода на чистые бланки через копировальную бумагу

оттиска штемпеля почтового отделения. Затем изготовил поддельную мастичную

печать для телеграмм того же почтового отделения и поставил оттиски этой

печати еще на 20 чистых бланков, которые затем заполнялись им или другими

военнослужащими. На основании изготовленных Жакишевым фиктивных телеграмм

краткосрочные отпуска предоставлялись ему самому два раза сроком на 23 дня,

рядовому Ляпину два раза и одиннадцати военнослужащим по одному разу сроком

от 10 до 23 дней. Военный суд войск, рассмотрев дело по кассационной жалобе

осужденного приговор изменил: применил к Жакишеву статьи 39, 30 УК РК и

снизил ему наказание до двух лет лишения свободы с направлением в

дисциплинарный батальон. При этом суд второй инстанции сослался в своем

определении на то, что осужденный дал правдивые показания о совершенных

преступлениях, чем способствовал раскрытию всех его общественно-опасных

деяний, что на военной службе он уже два года, отлично знает свою

специальность, является исполнительным рядовым и имеет 9 поощрений.

Считая определение суда неправильным, Главный военный прокурор

опротестовал его по следующим основаниям. Перечисленные в кассационном

определении обстоятельства не являются исключительными. Вывод суда о том,

что осужденному назначено чрезмерно суровое наказание является не

обоснованным, поскольку Жакишев совершил опасные преступления, сам дважды

уклонялся от несения обязанности военной службы и способствовал уклонению

от военной службы 18 другим военнослужащим. По службе он характеризовался

как недостаточно дисциплинированный солдат, допускавший грубые нарушения

воинской дисциплины: распивал спиртные напитки в расположении части, плохо

нес караульную службу, совершал самовольные отлучки. В связи с этим в

протесте ставился вопрос об отмене определения военного суда в отношении

Жакишева и в направлении дела на новое кассационное рассмотрение. Протест

был удовлетворен[8].

Ст. 35 УК РК гласит: "Чистосердечное раскаяние или явка с повинной

понижают уголовную ответственность". Они свидетельствуют о пониженной

степени общественной опасности лица, о начале его перевоспитания и

исправления. Чистосердечное раскаяние - это глубокое внутреннее сожаление,

искреннее признание своей вины, понимание общественной вредности деяния.

Однако чистосердечное раскаяние нельзя сводить только к признанию вины.

Смягчающее значение имеет не признание вины, а чистосердечное раскаяние. С

чистосердечным раскаянием тесно связана явка с повинной ( то есть

добровольный приход в органы государственной власти и откровенный рассказ о

совершенном преступлении) может говорить о чистосердечном раскаянии.

Примеров тому служит следующее уголовное дело.

По приговору военного суда, оставленному без изменения военным судом

войск, осужденный по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 242

п. "а", 203 ч.2 УК РК лишению свободы в ИТК общего режима Донченко сроком

на 4 года и 6 месяцев и Косяков сроком на 3 года и 6 месяцев. Осужденные

признаны виновными в том, что неся службу в составе караула по охране

складов с боеприпасами и обнаружив контейнер с открытым замком, проникли в

него и похитили 20 ручных гранат и запалы к ним. Похищенные боеприпасы

Донченко и Косяков сначала спрятали на территории охраняемой зоны, а затем

вынесли за пределы зоны и закопали в лесопосадке, где они на третий день и

были обнаружены.

Главный военный прокурор принес протест. В нем указывалось, что вина

Донченко и Косякова в совершении преступления, за которое они осуждены

доказана, их преступные действия квалифицированны правильно, однако мера

наказания назначена судом излишне суровая, без должного учета конкретных

обстоятельств дела и данных характеризующих личность осужденных. Как

усматривается из материалов дела, после обнаружения похищенных гранат

командованием части было проведено собрание с личным составом, на котором

командир части заявил, что если виновные в хищении явятся к нему с

повинной, он обещает разрешить вопрос об их ответственности своей властью.

На следующий день Косяков и Донченко прибыли к командиру части, признались

в совершенном хищении и пояснили и пояснили, что похитили гранаты с целью

глушить ими рыбу, затем изменили свое намерение и пытались возвратить

похищенное на склад, но это им не удалось. На предварительном следствии и в

судебном заседании они вину свою признали и искренне раскаялись в

совершенном преступлении. По службе Косяков и Донченко характеризовались

положительно. Личный состав части возбудил ходатайство о передачи их на

перевоспитание. Командование поддержало это ходатайство. До призыва на

военную службу они занимались общественно-полезным трудом. Учитывая

изложенное в протесте предлагалось приговор в отношении Донченко и Косякова

изменить, применить к ним ст. 40 УК РК и назначенное им судом наказание

определить условно с испытательным сроком 3 года, в связи с чем из

заключения их освободить и передать коллективу части на перевоспитание и

исправление. Протест Главного военного прокурора был удовлетворен[9].

1.3 Прокурорский надзор за законностью при рассмотрении преступлений против

собственности

15.10.1993 г. было вынесено постановление Верховного Совета РК о

минимальной заработной плате, и согласно этого мелким хищение должно

признаваться то хищение когда размер не превышает двух минимальных

заработных плат.

Рассмотрим пример когда военным судом неправильно дана оценка деяния

и действия осужденных квалифицированны по ст.7 ч.2 УК РК. Так Федяев и

Суванкулов, будучи истопниками на строительной площадки в декабре 1993 года

познакомились с гражданином Панюковым и договорились похитить и продать ему

строительные материалы. Через 2 дня после этого Панюков приехал на площадку

на тракторе с прицепом, куда Федяев с Суванкулов погрузили 5 половых досок,

8 плинтусов. Похищенные материалы Панюков отвез домой. 18.12.1993 г. Федяев

и Суванкулов похитили еще материальные ценности. Всего названными лицами

похищено строительных материалов на сумму 30 тыс. рублей. За указанные

преступные действия Федяев и Суванкулов были осуждены военным судом по ст.

76 ч.2 УК РК. Военный суд войск приговор в отношении Федяева и Суванкулова

отменил и дело о них прекратил на основании ст.7 ч.2 УК РК. Считая

определение военного суда войск неправильным Главный военный прокурор

принес в Военную коллегию Верховного суда РК протест с просьбой отменить

его и направить дело на новое кассационное рассмотрение по следующим

основаниям. Указав в определении о наличии в действиях Федяева и

Суванкулова лишь формальных признаков преступления предусмотренных ст. 76

ч.2 УК РК, военный суд при этом не дал надлежащей оценки всем установленным

по делу обстоятельствам. Федяев и Суванкулов, предварительно договорившись

с Панюковым, в составе группы дважды похищали дифицитные строительные

материалы. Ими совершено хищение в значительном размере, о чем

свидетельствует количество и объем похищенного. Все эти данные говорят о

том, что рассматривать эти преступные действия как малозначительные и не

представляющие общественной опасности оснований не было. До 1.1.1994 г.

минимальная заработная плата составляла 14600 рублей, а сумма ущерба

превышает 2 минимальных заработных платы. Ссылка на положительные данные о

личности - Федяева и Суванкулова и другие смягчающие ответственность

обстоятельства не могла служить основанием для прекращения дела в силу ст.7

ч.2 УК РК. Военная коллегия Верховного суда РК отменила определение

военного суда и направила дело на новое кассационное рассмотрение[10].

Другим примером может служить уголовное дело, где суд неправильно дал

оценку общественной опасности содеянного. Для правильной оценки

общественной опасности содеянного необходимо учитывать направленность

умысла виновных. Оников и Хачатурян обвинялись в том, что по

предварительной договоренности между собой с помощью стамески и топора

вскрыли кладовую и похитили две пары валенок и теплое белье общей

стоимостью 4500 тенге. Вынеся это имущество в коридор, Хачатурян стал

ожидать Оникова, оставшегося в кладовой с намерением похитить еще какое-

либо имущество. Однако прибывшими на место преступления лицами Оников был

задержан, а Хачатурян сбежал, оставив в коридоре похищенное имущество.

Указанные действия Оникова и Хачатуряна квалифицированы по ст. 76 ч.2 п.

"а", "в" УК РК. Военный суд в распорядительном заседании преступные

действия Оникова и Хачатуряна признал малозначительными и не

представляющими общественной опасности, сославшись не незначительную

стоимость похищенного имущества и на то, что оно полностью возвращено, дело

прекратил за отсутствием состава преступления. Военный прокурор принес

частный протест, предложив определение о прекращении дела отменить и дело

возвратить на новое рассмотрение со стадии предания суду по следующим

основаниям. При оценке общественной опасности содеянного Ониковым и

Хачатуряном суд неправильно исходил только из количества и стоимости

фактически похищенного имущества. Материалами дела установлено, что Оников

и Хачатурян не ограничились хищением имущества на сумму 4500 тенге, а

намерены были продолжать хищение. С этой целью Оников, передав Хачатуряну

похищенное, остался в кладовой, но был замечен прибывшими военнослужащими и

задержан.

Таким образом, умысел Оникова и Хачатуряна был направлен на хищение

большего количества имущества, чем у них было отобрано при задержании на

месте преступления. Поэтому органы предварительного следствия пришли к

правильному выводу о наличии в их действиях состава преступления. Что же

касается того, что похищенное имущество было возвращено и в связи с этим

войсковой части не было причинено материального ущерба, то это

обстоятельство суд может учесть при определении меры наказания. Военная

коллегия протест удовлетворила. В данном случае имело место неоконченное

покушение на хищение чужого имущества, то есть непосредственно направленные

на совершение преступления действия, но при этом виновный не выполнил всего

того, что он считал необходимым для приведения своего преступного умысла до

конца. Ониковым и Хачатуряном не были выполнены все действия, образующие

объективную сторону преступления. Совершенное преступление представляет

большую общественную опасность, так как Оников и Хачатурян могли похитить

более ценные вещи, которые в этот момент находились в кладовой.

Преступление было прервано не от воли виновного, не в силу внутренних

убеждений, а по внешним обстоятельствам, которые не позволяют успешно

завершить преступление.[11]

Продолжая рассматривать некоторые преступления против собственности,

хочу остановиться на тяжком преступлении, как разбой. Комментируя данную

статью законодатель определил, что разбой - это нападение с целью

завладения чужим имуществом, соединенное с насилием, опасным для жизни или

здоровья лица, подвергшегося нападению, или с угрозой непосредственного

применения такого насилия. Разбой является оконченным с момента нападения,

соединенного с насилием. При определении насилия при разбое суду необходимо

учитывать характер орудия, которым было совершено преступление, тяжесть

причиненного насилия, было ли повреждение причинено в жизненно-важные

органы.

В судебной практике нападение, совершенное с угрозой применения

насилия, опасного для жизни или здоровья потерпевшего, иногда не

признается(что неправильно) разбоем, исходя из того, что потерпевшему не

причинено физического вреда, или причинены легкие телесные повреждения,

хотя в момент нападения была создана реальная опасность для его жизни и

здоровья. В качестве примера: военным судом гарнизона Буряк и Заикин

осуждены на основании ст. 76-1 ч.2 п. "а" УК РК. Они признаны виновными в

ограблении Зотова, совершенном по предварительному сговору и с насилием, не

опасным для жизни и здоровья потерпевшего. Это преступление совершено при

следующих обстоятельствах. Будучи в нетрезвом состоянии Буряк и Заикин

остановили ночью на одной из улиц города лейтенанта Зотова, одетого в

гражданский костюм. Заикин потребовал от него снять перчатки. Когда Зотов

отказался сделать это, то Заикин стал стаскивать перчатки. Когда Зотов

оттолкнул его от себя, тогда Заикин и Буряк повалили Зотова на землю и

стали избивать ногами, а затем сняли с него кожаные перчатки и наручные

часы. Военный прокурор принес кассационный протест, в котором просил

приговор в отношении Буряка и Заикина отменить и дело направить на новое

судебное рассмотрение по следующим основаниям. Органами предварительно

следствия преступные действия Буряка и Заикина были квалифицированы по ст.

76-2 ч.2 п. "б" УК РК, однако суд переквалифицировал их на ст. 76-1 ч.2 п.

"а" УК РК, мотивируя свое решение тем, что примененное насилие Буряком и

Заикиным в отношении Зотова не было опасным для его жизни и здоровья. Между

тем, этот вывод суда не соответствует фактическим данным, обстоятельствам

дела. Установлено, что потерпевшему был нанесен удар по голове

металлической рукояткой от кабины автомашины, после чего Буряк и Заикин

повалили Зотова на землю и продолжали избивать его ногами, обутыми в

сапоги. По заключению судебно-медицинского эксперта, рукоятка

использованная виновными в качестве орудия преступления представляет собой

массивный металлический предмет с длиной сторон 7,5 см на 4,5 см и

диаметром около 2 см, и таким предметом, безусловно, можно нанести опасное

для жизни повреждение.

Как видно из приговора, военный суд решая вопрос о переквалификации

преступления Буряка и Заикина с разбоя на грабеж, исходил не из характера

насилия, которое было применено в отношении потерпевшего, а из того, что в

результате этого насилия Зотову было причинено легкое телесное повреждение

без расстройства здоровья. Между тем, ст. 76-2 УК РК вовсе не требует,

чтобы в процессе нападения были причинены такие повреждения, которые опасны

для жизни и здоровья потерпевшего. Достаточно того, чтобы способ насилия

представлял опасность для жизни и здоровья потерпевшего. Протест Военного

прокурора был удовлетворен.[12]

1.4 Прокурорский надзор по уголовным делам о преступлениях против жизни,

здоровья, свободы и достоинства личности, против общественной безопасности

и народного здравия.

Рассматривая следующую группу преступлений хочу обратить внимание на

такое преступление как хулиганство. Для отнесения хулиганских действий к

числу уголовно наказуемых деяний необходимо, чтобы они заключали в себе два

обязательных взаимосвязанных признака: во-первых, грубое нарушение

общественного порядка, во-вторых явное неуважение к обществу. Под грубым

нарушением общественного порядка следует понимать такое нарушение, которое

является значительным, серьезным (например, нарушение покоя и отдыха

граждан). Явное неуважение к обществу - это наглое, демонстративно

пренебрежительное отношение к правилам общежития и морали.

Характерным примером неправильной квалификации судом преступления как

хулиганство является следующее уголовное дело, рассмотренное судом. Военным

судом гарнизона сержант Дудинов осужден по ст. 200 ч.2 УК РК. Он признан

виновным в том, что 26.04.1996 г. в палатке подразделения из хулиганских

побуждений нанес солдату Милошенко 3 удара кулаком по лицу, разбив губы и

причинив перелом нижней челюсти, то есть телесные повреждения средней

тяжести. Военный прокурор войск принес протест, в котором просил приговор в

отношении Дудинова изменить, переквалифицировав его действия со ст. 200-2

на ст. 94 УК РК по следующим основаниям. В судебном заседании установлено,

что Дудинов нанес Милошенко 3 удара по лицу кулаком и причинил ему телесные

повреждения средней тяжести не из хулиганских побуждений, а за то, что

Милошенко в грубой форме отказал в просьбе Дудинова дать ему гитару и

выразился в его адрес нецензурными словами. В момент нанесения ударов

Милошенко личный состав в палатке отсутствовал и общественный порядок при

этом нарушен не был. В связи с этим причинение на личной почве телесного

повреждения средней степени должно квалифицироваться по ст. 94 УК РК[13].

Продолжая комментировать ст. 200 УК РК хочу обратить внимание на

следующие квалифицирующие признаки, как "злостное хулиганство, отличающееся

по своему содержанию особой дерзостью". Злостным хулиганством по признаку

особой дерзости, может быть признано такое хулиганское поведение, которое

сопровождалось например насилием, повлекшим телесные повреждения или

глумлением над личностью, длительным и упорно не прекращающимся нарушением

общественного порядка. Закон не связывает понятие хулиганства ни с в

временем и местом совершения преступления, ни с фактом восприятия

преступных действия третьими лицами. Так Иванов был осужден на основании

ст. 200 ч.2 УК РК за злостное хулиганство, Отличающееся по своему

содержанию особой дерзостью, совершенное при следующих обстоятельствах.

Находясь в состоянии алкогольного опьянения, осужденный в 24 часа на одной

из городских улиц вблизи стоянки такси и остановки автобуса, в целях

изнасилования напал на гражданку В. схватил ее за волосы, ударил кулаком в

лицо и повалил на землю. В связи с тем, что потерпевшая оказала ему упорное

сопротивление он отказался от изнасилования и избил ее, нанеся около 10

ударов руками по голове и туловищу. Разбил лицо до крови, бил головой о

землю. Избиение потерпевшей прекратил только тогда, когда к остановке

подъехал автобус с пассажирами, которые, услышав крик потерпевшей,

бросились на помощь.

Военный суд войск, рассмотрев дело по кассационной жалобе адвоката,

приговор в отношении Иванова изменил, переквалифицировал его действия на

ст. 97 УК РК. Свое решение суд мотивировал тем, действия Иванова совершены

по личным мотивам и не носили характера нарушения общественного порядка и

не носили характер явного неуважения к обществу. При этом осужденный

преследовал лишь одну цель - понудить потерпевшую к вступлению в половую

связь, а преступление совершил в ночное время, в 150 метрах от ближайших

домов, не зная о нахождении по близости стоянки такси и автобусной

остановки и что по делу не установлены лица, отдых которых был бы нарушен в

результате совершенного преступления. Главный военный прокурор принес

протест, в котором просил определение военного суда отменить и дело

направить на новое кассационное рассмотрение по следующим основаниям. Из

материалов дела видно, что Иванов совершенно не знал потерпевшую, последняя

не дала какого-либо повода к домогательству на вступление в интимную связь

и оказала ему сопротивления правомерно, а возникшее между ними в процессе

преступных действий осужденного отношения - это отношение насильника и его

жертвы, которые не могут рассматриваться как лично неприязненные. Решение

вопроса о наличии состава хулиганства в действиях виновного суд поставил в

зависимость от времени и места совершения, от факта восприятия преступных

действий в отношении потерпевшей третьими лицами. Однако Пленум Верховного

Суда ни Закон не связывают понятие хулиганства с указанными выше факторами.

Нападение Иванова на незнакомую ему женщину, совершенное при изложенных в

приговоре обстоятельствах, само по себе представление грубое нарушение

общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, что не могло

не охватываться сознанием осужденного. Поскольку преступные действия

Иванова выражались в избиении ни в чем не повинной женщины, повлекшим

причинением ей телесных повреждений продолжались значительное время

(примерно 8 минут) и были прекращены лишь благодаря вмешательству граждан,

услышавших крики потерпевшей, следует признать, что суд первой инстанции

правильно расценил их как отличающихся особой дерзостью. Протест Главного

военного прокурора был удовлетворен[14].

2 ПРОКУРОРСКИЙ НАДЗОР ЗА ИСПОЛНЕНИЕМ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА В ВОЕННЫХ СУДАХ

2.1 Общие положения прокурорского надзора

Одной из гарантий соблюдения законности государственными органами,

должностными лицами и гражданами является деятельность органов

предварительного следствия, прокуратуры и суда. Особое место в обеспечении

законности занимает деятельность органов предварительного расследования,

которая призвана обеспечивать быстрое и полное раскрытие преступлений, с

тем, что бы каждый, совершивший преступление был подвергнут наказанию и не

один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности осужден. В

связи с этим требования Конституции РК, регламентирующие гарантии прав и

свобод граждан (глава 7), в равной мере относятся к предварительному

следствию, прокуратуре и суду, которые должны неуклонно исполнять

Конституцию, осуществляя свою деятельность в сфере борьбы с преступностью в

установленном уголовно-процессуальном законодательном порядке, используя

при этом достижения криминалистики. В данном разделе хочу отразить

некоторые вопросы прокурорского надзора за соблюдением уголовно-

процессуального законодательства в военных судах. Привести ряд примеров о

формах прокурорского реагирования на определение военных судов по некоторым

статьям уголовно-процессуального законодательства.

Ст. 403 УПК РК определяет основания, при наличии которых суд выносит

частное определение, где в частности сказано, что частное определение может

быть вынесено при обнаружении судом нарушений закона, допущенных при

производстве предварительного следствия. Так, в соответствии со ст. 403 УПК

РК военный суд одновременно с постановлением приговора по делу Щенникова

вынес частное определение, которым обратил внимание военного прокурора на

следующее. В процессе предварительного следствия выяснилось, что дневальный

по автопарку Хомяк в нарушение ст. 307 Устава внутренней службы выпустил из

парка автомобиль Щенникова без разрешения дежурного по парку, чем совершил

действия, подпадающие под признаки преступления, предусмотренного ст. 245

УК РК, то есть нарушение уставных правил внутренней службы. Однако военный

следователь вопреки требованиям ст. 5 УПК РК, которая гласит, что суд,

прокурор, следователь и орган дознания обязаны в пределах своей компетенции

возбудить уголовное дело в каждом случае обнаружения признаков

преступления, приняв все предусмотренные законом меры к установлению

события преступления, лиц, виновных в совершении преступления и к их

наказанию, не принял никакого решения по этому вопросу. Частный протест

военного прокурора на указанное частное определение оставлен военным судом

войск без удовлетворения. При этом в определении утверждается, что выпустив

управляемую Щенниковым автомашину из парка без ведома дежурного, Хомяк

допустил нарушение уставных правил внутренней службы, повлекшие наступление

вредных последствий, предупреждение которых входило в его обязанность. При

таких обстоятельствах военному следователю в соответствии со ст. 5 и ст.

180 УПК РК надлежало разрешить в установленном законом порядке вопрос об

ответственности Хомяка.

Главный военный прокурор принес в военную коллегию Верховного суда РК

протест, поставив вопрос об отмене упомянутых определений по следующим

основаниям. Дневальный по парку рядовой Хомяк действительно выпустил из

парка автомобиль Щенникова без разрешения дежурного по парку, однако как

установлено следствием, Щенников, возвратившись в парк по окончании работы,

предупредил Хомяка, что он должен ещё раз выехать в рейс. Дежурного по

парку не было, и Хомяк выпустил машину, поверив Щенникову, что тот едет по

делам службы. Все эти обстоятельства были установлены в ходе предварительно

расследования дела, возбужденного по факту автопроишествия, совершенного

Щенниковым. Возбуждать в отношении Хомяка уголовное дело в данном случае не

требовалось, поскольку его действия заведомо подпадали под признаки ст. 245

п. "б" УК РК, то есть "нарушение уставных правил внутренней службы при

смягчающих обстоятельствах", которая влечет за собой применение

дисциплинарного устава Вооруженных сил и не содержали состава преступления.

За это нарушение на Хомяка командиром части наложено дисциплинарное

взыскание - арест с содержанием на гауптвахте, о чем было известно военной

прокуратуре, которая с таким решением согласилась. Военный суд войск указав

в определении, что следователю надлежало выполнить требования ст. 5 и ст.

180 УПК РК, последняя гласит, что если расследованием установлены факты,

требующие мер общественного или дисциплинарного воздействия, следователь,

прекращая дело, доводит об этих фактах учреждение, для принятия

соответствующих мер. Военный суд также, фактически, таким образом, признал

отсутствие оснований для возбуждения уголовного дела против Хомяка.

Военная коллегия отменила частное определение военного суда. Комментируя

данный пример, приходим к заключению, что уголовное дело в отношении

определенного лица может быть возбуждено только тогда, когда в его

действиях усматриваются признаки преступления.[15]

При рассмотрении военным судом уголовного дела в отношении Никитенко,

дело было возвращено на дополнительно расследование для предъявления ему

обвинения по ст. 15, 101 ч.1 УК РК. Органами предварительно следствия

Никитенко было предъявлено обвинение по ст. 88 п. "д", "е" УК РК, за то,

что он, опасаясь, что командованию станет известно о совершенном им

покушении на изнасилование гражданки М., на следующий день после содеянного

на территории части произвел в ней семь выстрелов и убил способом, опасным

для жизни многих людей. Возвращая дело на дополнительное расследование, суд

в определении указал, что в ходе предварительно следствия установлено, что

Никитенко с применением физического насилия пытался вступить в М. в половую

связь, однако не смог это сделать по физиологическим причинам. Между тем,

отмечено в определении, при наличии таких данных военный следователь

уголовное дело в отношении Никитенко в этой части прекратил, мотивируя своё

решение отсутствием жалобы потерпевшей, однако её мать, гражданку С.,

признанную по делу потерпевшей не уведомил. Допрошенная по делу в суде

потерпевшая С. показала, что о факте покушения на изнасилование её дочери и

прекращения уголовного дела в этой части она ранее не знала, и заявила о

своем желании привлечь подсудимого к уголовной ответственности за эти

действия, о чем письменно уведомила военный суд. Поскольку гражданка М.

погибла, её мать, потерпевшая С., указано в определении, вправе в

соответствии с законом защищать интересы дочери, в том числе и подавать

жалобу на привлечение Никитенко к уголовной ответственности. На это

определение суда государственный обвинитель вынес частный протест.

Основание послужило разъяснение статьи 88 УПК РК, в которой говорится, что

дела о преступлениях, предусмотренных ст. 101 ч.1 УК РК, возбуждаются не

иначе, как по жалобе потерпевшей. Комментируемая статья определяет особый

порядок возбуждения уголовного дела, предусмотренного статьей 101 ч.1 УК

РК (изнасилование без отягчающих обстоятельств). Данные уголовные дела

относятся к категории дел частно-публичного обвинения. Следует иметь ввиду,

что заявление или жалоба должны содержать требование потерпевшей о

привлечении виновного к ответственности, без чего работники

правоохранительных органов не имеют право возбуждать уголовное дело. Ст. 37

УПК РК - права потерпевшего в п. 7 указывает, что если вследствие

преступления наступила смерть потерпевшего, его близким родственникам

должна быть обеспечена фактическая возможность пользоваться правами

потерпевшего. В данном случае мать М. приобрела права потерпевшей по делу в

связи с убийством дочери, а не покушением на изнасилование её дочери.

Поскольку жалобы потерпевшей, имевшей реальную возможность для её подачи,

не было, военный следователь, установив наличие в действиях Никитенко

признаков преступления, предусмотренных ст. 15, ст. 101 ч.1 УК РК,

Страницы: 1, 2, 3