Если в античной культуре сосуществуют три дискурса любви, позволяющих дать интерпретацию любви на уровне организма и природного субъекта, культурного субъекта и субъекта нравственного, то в средневековой культуре делается попытка отделить и перечеркнуть потребности организма и природного субъекта, связанные с любовью. Любовь жестко связывается с потребностями вида (рождение детей); она детерминируется церковью, общественным институтом, становится социально нормированной, связывается с гражданскими потребностями субъекта; соотносится с потребностями нравственного субъекта (познание Бога). Запрет на чувственную любовь (супруги могут заниматься сексом только ради рождения детей) приводит к вынесению этого компонента любви из семьи, находящейся под пристальным контролем церкви и расцвету публичных домов, которые содержат даже аббаты (В.М. Розин [312]). Резко поляризуется отношение к женщине. Сексуальность, соблазнительность и греховность приписывается женщине-ведьме или проститутке. Женщина обвиняется в грехопадении человечества. В противовес этому, возникает образ Богоматери. Мадонны, непорочной и святой. Ее обожествляют и ей поклоняются, но она полностью лишена эротического. Наконец, возникает образ Прекрасной дамы, которой также поклоняются, ею восхищаются, посвящают стихи и серенады. Однако и здесь любовь разводится с семейной жизнью. Прекрасная Дама - это всегда жена другого (незамужние девушки были благодаря церкви и воспитанию табу для мужчин). Неслучайно, еще в античной мифологии Гестия - богиня семейного очага, не подвержена силе Афродиты и Эроса.

В эпоху Возрождения делается попытка синтеза чувственного и духовного в любви. Такая попытка, с одной стороны, делает любовь и отношение к женщине более светским (нет больше культа непорочности), с другой, стирает грань между духовностью и страстью, разнузданностью в любви. Человек ставится в центр мироздания, любовь как космическая сила связывает его со всеми частями космоса и людьми. Любовь в эпоху Возрождения не отрицает потребностей организма и природного субъекта, связывается с потребностями культурного субъекта (эстетика женского образа и тела: "Рождение Венеры" Боттичелли), но главное реализует потребности субъекта нравственного в самовыражении и самоактуализации. В любви видится проявление силы человека, его совершенства и свободы. Неслучайно, именно в этот период возникает идеал свободной индивидуальной любви.

В Новое время дискурс любви тесно связывается с дискурсом рациональности: здравый смысл - судья любви. Рациональный подход требует ее всестороннего осмысления: определяется онтологический статус любви через соотнесение с системой мира, общества и с жизнью человека, определяется гносеология и феноменология любви, философами строятся программы любви для людей. Рациональность лишает любовь сакральности, таинственности: формируется образ Дон Жуана, флирт становится популярнее любви, верность высмеивается. По мнению М. Фуко [379], в этот период секс и половая любовь становятся орудием борьбы за власть, обоснованием социальной значимости. Буржуазия противопоставляет цену своих удовольствий тела, здоровья голубой крови аристократов. Поэтому секс становится предметом пристального внимания: тело женщины до предела насыщается сексуальностью и истеризируется, ребенка постоянно подозревают в сексуальных извращениях, репродуктивное поведение социализируется (через социальные, налоговые меры, медицинские предписания, политическую ответственность). Итак, любовь в период Нового времени тесно связана с гражданскими потребностями (власть, статус), познавательными потребностями (рациональность в любви), потребностью в удовольствиях и видовой программой продолжения рода. Фактически оказываются задействованы все уровни потребностной сферы человека, кроме нравственного. Рациональность лишила любовь уникальности, универсальности как средства самовыражения, самосовершенствования, поиска смысла. Новейшее время характеризуется кризисом рационального постижения мира и любви. В этот период начинает господствовать иррациональная трактовка любви как силы неподконтрольной человеку, таинственной, управляющей им помимо его воли (А. Шопенгауер [369], Ф. Ницше [369], З. Фрейд [375], К.Г. Юнг [424], Г. Маркузе [252, 369], В. Рейх [252,369]). Любовь соединяется с потребностью нравственного субъекта в поиске смысла жизни, в самоопределении, самоутверждении, но пессимизм заставляет признавать бессмысленность и тщетность этих стремлений, а значит и бессмысленность, и тщетность самой любви. Дискурс любви тесно связывается с дискурсом семьи, возникают образы, совмещающие сбившееся с пути супружество и аномальную сексуальность: невротичная женщина, фригидная супруга, мать, безразличная или не находящая покоя из-за навязчивостей, муж - импотент, садист, извращенец, истеричная дочь, рано созревший, мастурбирующий ребенок, молодой гомосексуалист, отказывающийся женится или пренебрегающий женой. В культуре Новейшего времени любовь обладает огромной силой, но не способствует гармонизации и счастью человека.

В русской культуре долгое время господствует христианская трактовка любви как способа единения с Богом и людьми, как атрибута соборности русского народа. В конце XIX начале XX века отношение к любви поляризуется: возникает материалистический и фисософско-эзотерический подход к любви. Общим для этих подходов было признание исторической изменчивости феномена "любви", широкое использование литературных примеров (в русской философии любви эти примеры подчас заменяли примеры из истории и жизни), акцент на соотношении чувственного и духовного компонента в любви. Представители материалистического подхода: Белинский В.Г., Герцен А.И., Чернышевский Н.Г., Сеченов И.М., Лавров П.Л. [252, 312] - стремились уравновесить роль чувственного и духовного в любви: человек не ангел и не зверь; бессмысленно поэтизировать и романтизировать любовные отношения и впоследствии разочаровываться в реальной любви, но невозможно и превращать человека в животное, движимое инстинктами и животными страстями. Религиозно-эзотерический дискурс (Соловьев В.С., Бердяев Н.А., Розанов В.В., Гершензон М.О. [38, 252, 312, 306, 346]) более противоречив в осмыслении платонического и телесного в любви. Н.А. Бердяев отрицает секс, как обезличивающий человека, и проповедует духовную любовь к Деве, В.В. Розанов, напротив, сводит всю любовь к половому акту, который и воспевает в лоне семьи. В.С. Соловьев не отрицает не телесный, не духовный аспект половой любви, однако духовность в любви, по его мнению, выше телесности: половая любовь нужна не для того, чтобы рожать детей (настоящая любовь часто не заканчивается рождением детей (Ромео и Джульетта), а дети часто рождаются и в браках без любви). Смысл любви между мужчиной и женщиной в том, что она помогает человеку преодолеть эгоцентризм, способствует развитию любящих: идеализация в любви есть возможность видеть: каким бы человек мог быть. Русская философия любви предавала огромное значение образу женщины в любви (Вечная Женственность, Непорочная Дева). Подобно средневековым представлениям, женщина идеализируется, превращается в сакральный и потому недоступный объект, отчуждается от этого мира.

Итак, "ЛЮБОВЬ - ДИТЯ ИСТОРИИ, растущее и развивающееся вместе с нею" [252, с.8], в ходе культурно-исторического развития происходит трансформация представлений о любви: любовь связывается с все более высокими уровнями потребностной сферы человека. От потребностей организма, вида, природного субъекта в архаической культуре происходит переход к потребностям гражданским, этническим, эстетическим, познавательной - потребностям культурного социального субъекта. Это переход характеризуется гетерохронностью в разных культурах: первые цивилизации (Шумеро-аккадская, древнеиндийская, египетская) первыми пришли к такому пониманию любви. Но и здесь наблюдались различия: с какими именно потребностями культурного субъекта окажется связанной любовь.

Античная культура подарила человечеству связь любви с потребностями субъекта нравственного: в самовыражении, совершенствовании себя, в поиске смысла жизни, в мировоззрении. Современный человек, по мнению М. Фуко [379], при ответе на вопрос: "Кто я такой? ", - неминуемо обращается к сфере секса и любви. Такая трансформация связей любви с потребностной сферой человека повлекла и усложнение представлений о самой любви. Впервые возникает противопоставление духовной и телесной любви, которое в дальнейшем будет раскрываться в таких конструктах, как бескорыстность - расчетливость, продажность в любви, психический - физиологический аспект любви, романтизм - реализм в любви, религиозность - светскость, элитарность - общедоступность любви. Возникают мотивы верности, вечности и амбивалентности любви. Дальнейшие культурно-исторические трансформации представлений о любви дают новые интерпретации связи любви с потребностями нравственного субъекта (любовь как способ постижения Бога, любовь как самоактуализация личности, любовь как способ поиска смысла жизни и самоопределения). Фактически, будучи достигнут один раз, новый уровень осмысления любви оказался закреплен в культуре. Культурно-исторический анализ позволяет выделить три переломных момента в осмыслении феномена "любви" (Кошелева Е.В. [189]):

первобытная культура: возникают первые представления об отношениях между мужчиной и женщиной;

эпоха великих цивилизаций: возникает связь любви с потребностями социального культурного субъекта;

античность: любовь становится формой реализации потребностей субъекта нравственного.

Таким образом, в ходе теоретического анализа было дано рабочее определение понятия любовь, исходя из анализа системы понятий "эмоциональное явление - чувство-любовь": любовь - это чувство по отношению к объектам, имеющим устойчивое положительное значение для удовлетворения базовых потребностей индивида. Опираясь на классификацию потребностей В.А. Иванникова, были проанализированы определения любви, основные психологические теории любви, дан обзор культурно-исторической трансформации представлений о любви.

2. Методические подходы к исследованию феномена "любви"

2.1. Типы исследований любви в психологии

Настоящая любовь похожа на приведение: все о ней говорят, но мало кто ее видел.

Ларошфуко

В психологии любовь долгое время считалась проблематикой "ненаучной". Специфичность эмоциональных явлений отрицалась, а они сводились к явлениям биологического, физиологического порядка. До сих пор психология любви и психология эмоциональных явлений остаются относительно мало разработанными отраслями психологии. Сложность исследования эмоциональных явлений связана с тем, что они знакомы каждому человеку по личному опыту и интерпретируются всеми независимо от их профессиональной принадлежности. Естественно, в случае если научная теория начинает противоречить жизненному опыту или "здравому смыслу" человека, она вызывает неудовольствие и раздражение. Личная значимость проблематики любви, интимность данного переживания требует особого подхода к проведению исследований и к работе с испытуемыми и ставит вопрос об этической допустимости исследования эмоциональных отношений. Значимость любви для самого исследователя приводит к риску превращения научного исследования в подтверждение собственных представлений о любви (Л.Я. Гозман [91]). Сложность, комплексность данного феномена, который на протяжении истории лишь мифологизировался, а не научно изучался, затрудняет выработку объективных критериев определения любви и разработку экспериментальных методик для ее изучения. Для психолога как ученого (а большинство психологов - это мужчины) область ума и познания оказалась ближе, чем область эмоций (Н.Н. Ланге [212]). Все вышеперечисленное привело к тому, что психология любви, несмотря на значимость данной проблематики, остается достаточно неразработанной областью исследований.

Психологические исследования любви можно разделить на три основных группы:

1. исследования, в которых любовь является основным объектом изучения;

2. исследования, в которых категория "любовь" рассматривается наряду с другими категориями;

3. исследования в смежных областях психологии, выводы которых значимы для психологии любви: исследования значимых, близких отношений, гендерных установок и стереотипов, исследования личностных особенностей мужчин и женщин.

В каждой группе можно выделить подгруппы исследований по основному методу, в них используемому.

Группа исследований, в которых любовь являлась основным объектом изучения, включает работы, ведущими методами которых были наблюдение, эксперимент, интервью, анкетный опрос, контент-анализ, тест. Метод наблюдения позволил констатировать существование четких поведенческих коррелятов любви. В ходе лабораторных исследований это проявлялось в иной структуре общения влюбленных в сравнении с испытуемыми, которых не связывает это чувство. Влюбленные в два раза больше говорят друг с другом и в восемь раз больше времени проводят, глядя друг другу в глаза (Л.Я. Гозман [91]). Метод наблюдения использовался в этнопсихологических исследованиях М. Мид [312], показавших, что существуют племена, в которых понятие "любовь" и связанные с ней паттерны поведения отсутствуют.

Классическим вариантом эксперимента, направленного на изучение возникновения любви, является эксперимент Д. Даттона и А. Арона [91, 240]. В нем привлекательная девушка просила молодых людей заполнить анкету на висячем шатком мосту. После этого она давала испытуемому свой номер телефона и предлагала позвонить, если он захочет узнать поподробнее о сути исследования. Большинство участников эксперимента брали записку, и половина из их числа ей позвонила. В то же время те из молодых людей, которые пересекали реку по прочному, низкому мосту или встречали на шатком мосту мужчину-интервьюера, звонили в редких случаях. В нескольких экспериментах студенты, сексуально возбужденные чтением или просмотром эротических фильмов, проявляли повышенный интерес к свои партнершам, давая им более высокие оценки (Carducci& others, 1978; Dermer& Pyzszynski, 1978; Slephan, 1971 [240]). Катание на американских горках и физические упражнения дают тот же эффект (Coher&others, 1989; White &Kight, 1984 [240]). Эти эксперименты доказывают положение двухфакторной теории эмоций о том, что возбуждение и возможность его интерпретации в категориях "любви" и "влечения" вызывают любовь.Э. Уолстер [91] показал, что возможность определенной интерпретации важнее состояния возбуждения. В его эксперименте испытуемые получали фальсифицируемую обратную связь о частоте их пульса. На одной из фотографий девушек пульс изменялся. Оказалась, что вне зависимости от направления изменения (учащение, уряжение) именно эта фотография вызывала по данным дальнейших замеров максимальную аттракцию.

Эксперименты М. Снайдера [240, c.564-565] позволили сопоставить выбор стратегии отношений с личностными особенностями людей. Оказалось, что люди с высоким уровнем самоконтроля легко умеют произвести хорошее впечатление, но не склонны к глубоким связям. Люди с низким уровнем самоконтроля, обращающие меньше внимания на внешние обстоятельства, более преданы и больше ценят внутренние качества человека. Когда им предоставляется выбор между теми, кто разделяет их установки, и теми, кто занимается с ними сходным родом деятельности, люди с низким самоконтролем (в отличие от людей с высоким самоконтролем) чувствуют расположение к людям со сходными установками (Jameson&others, 1987 [240, c.565]).

В отечественной психологии эксперименты В.И. Мясищева [259] показали, что любовь как особое психологическое отношение влияет на процессы запоминания, забывания. То, что человек любит, он лучше запоминает и реже забывает.

Стандартизированные самоотчеты: тесты - опросники и открытые опросники - являются наиболее часто формой исследования психологического содержания любви. Наиболее популярным тестом-опросником, включающим шкалы любви и симпатии, является опросник З. Рубина (1970) [7, 91, 414]. Шкала любви включает в себя три компонента: привязанность, заботу и степень интимности отношений. Параллельная шкала симпатии регистрирует степень уважения, восхищения и сходства оцениваемого объекта с респондентом. Данный опросник используется в различных странах. Например, Уша Гупта и Пушпа Сингх [240] применили шкалу любви З. Рубина для опроса 50 семейных пар в Индии и выяснили, что те, кто женился по любви, сообщили об угасании любовного чувства, если их брак продолжался более пяти лет. Те же, кто женились по расчету, напротив, отметили усиление чувства любви по сравнению с тем периодом, когда они были новобрачными. Мало известным является опросник для вступающих в брак М.Т. Кузнецова [204], позволяющий определить выраженность чувственного и личностного компонента любви, веру в постоянство любви и основные факторы, влияющие на семейное благополучие.

Открытые опросники позволяют собрать богатый качественный материал, описывающий феномен любви. Так, Дж. Форгос и П. Добоц [91] показали, что большинство респондентов отличают в своем собственном опыте любовь от сексуальных отношений, с одной стороны, и от дружбы с другой. К. Дайон и К. Дайон [91], проанализировав описания 240 респондентами своих ощущений, пришли к выводу о том, что в набор связанных с любовью переживаний входят эйфория, депрессивные ощущения, склонность к фантазиям, нарушение сна, общее возбуждение и трудности концентрации внимания. По данным опроса Д. Ларсона с соавторами, около 70% старшеклассников имеют постоянного друга или подругу. При этом юноши опасаются прочных отношений с девушками, девушки же, наоборот, чувствуют себя увереннее и спокойнее при наличии постоянного друга [151, c.222]. Опрос, проведенный У. Кепхартом [91], показал, что большинство людей имеют опыт любовных переживаний. Так, опрошенные им студенты влюблялись в среднем 6-7 раз, из них два раза, по выражению респондентов, серьезно. Около половины людей были хотя бы раз влюблены в двух людей одновременно. Кепхарт попытался сопоставить данные пороса с чертами личности респондентов. Ни уровень влюбленности в момент исследования, ни число романов, ни романтические установки не обнаружили в своих средних значениях связи с чертами личности. Крайние значения оказались связаны с недостаточным уровнем эмоциональной зрелости. Опросы, проведенные Dion&Dion (1985), Peplau&Gordon (1985) [240], показали, что мужчины являются более влюбчивыми, чем женщины. Кроме того, мужчины медленнее выходят из состояния влюбленности и менее склонны разрывать отношения, когда дело уже идет к женитьбе. Однако влюбленные женщины чаще отмечают, что чувствуют эйфорию, приятное головокружение, беззаботность. В отличие от мужчин, они более склонны фокусировать свое внимание на интимной доверительности отношений и на необходимости заботится о партнере. Мужчин же более занимает игровая и физическая сторона взаимоотношений [240, c.565].

Сопоставление результатов интервью с проективными тестовыми методиками реализовано в исследовании любви Семрягиной О.С. [332]. Она сопоставила цветовые ассоциации к понятию любовь и ответы на вопрос интервью: "Был ли в Вашей жизни человек противоположного пола, к которому Вы испытывали чувство любви? ". Неудовлетворенная потребность в любви проявлялась в переоценке, идеализации этого чувства. В данных цветового теста отношений это выражалось в следующем: мужчины и женщины, не испытавшие в жизни чувства любви (о чем свидетельствуют их ответы на вопрос интервью), ассоциировали данное понятие с красным цветом, попадавшим в раскладке по предпочтениям не далее второй позиции. Особенно ярко это видно в оценках женщин из проблемных семей. Отклонение большего числа цветовых ассоциаций мужчин и женщин от культурных стереотипов (ассоциации понятия "любовь" с зеленым, синим, фиолетовым, коричневым, серым и даже черным цветом) свидетельствуют об отражении в них богатого личного опыта переживания этого чувства.

Использование культурно-исторического анализа любви, основанного на контент - анализе литературных, исторических источников, археологических, этнографических данных, анализе языка, широко применяется в работах о любви и сексе М. Фуко [379] и В.М. Розина [307,308,309,310,311,312,313,314]. Данные исследования отражают динамику представлений о любви, соотнося ее с культурными, социальными, экономическими условиями определенной эпохи.

Вторую группу исследований любви образуют исследования, рассматривающие любовь наряду с другими психологическими категориями. Основу этой группы составляют исследования ценностных ориентаций населения. Наиболее часто используемой методикой при этом является методика исследования ценностных ориентаций М. Рокича. По данным Ч.А. Шакеева (1996), Е.Ф. Рыбалко и Н.Г. Крогиуса (1998), А.А. Реана (1999), А.И. Пенькова (2000), любовь занимает средние места в структуре терминальных ценностей современной молодежи [151, c.162]. На первые места при этом попали такие ценности, как материальное положение, здоровье, настоящая дружба, семейная жизнь. Кроме того, для юношей ведущей ценностью является "свобода действий и поведения", для девушек - "уверенность в себе". Наименее значимыми оказались такие ценности, как чувство долга, чистая совесть, развитие своих способностей, креативность. По данным Т.В. Андреевой (1998), любовь занимает четвертое место в ценностях мужчин и шестое - в женских ценностях [151, c.162].

Роль возраста и жизненного опыта показана в работе А.А. Игнатьевой (2001). Так, если у юношей на первом месте среди терминальных ценностей стоит здоровье, затем в равной степени интересная работа, друзья и любовь, а также свобода, то у взрослых мужчин на первом месте стоит общественное признание, затем здоровье [151, c.163]. Если у девушек первое место занимает любовь, затем друзья, материально обеспеченная жизнь, здоровье, счастливая семейная жизнь, интересная работа и свобода, то у женщин первое место занимает материально обеспеченная жизнь, затем свобода и здоровье.

М.С. Яницкий в своей работе "Ценностные ориентации личности как динамическая система" [430] выделил типы индивидуальной иерархии ценностных ориентаций и соотнес их с личностными особенностями студентов, вошедших в эти группы. Методом кластерного анализа испытуемые были разделены на три типа. Рассмотрим лишь особенности третьего типа, в который вошли люди, наиболее значимыми ценностями которых являются ценности развития, творчества, свободы, любви и дружбы. К числу отвергаемых ими ценностей относятся материально обеспеченная жизнь, общественное признание и развлечения. В групповой иерархии инструментальных ценностей доминирует ответственность [430, c.107]. По тесту смысложизненных ориентаций испытуемые этой группы демонстрировали более высокие, по сравнению с двумя другими типами, показатели различных аспектов осмысленности жизни, при этом они в большей степени склонны жить настоящим, воспринимать процесс своей жизни, как наполненный смыслом, интересный и эмоционально насыщенный. По результатам самоактуализационного теста Л.Я. Гозмана, М.В. Кроза, М.В. Латинской ценностные ориентации студентов третьего типа в наибольшей степени соответствуют ценностям, присущим самоактуализирующейся личности. В отличие от остальных, им свойственна естественность, раскованность, способность спонтанно и непосредственно выражать свои чувства, положительное представление о людях в целом, а также стремление к приобретению знаний и творческая активность [430, c.109]. По тесту уровня субъективного контроля Е.Ф. Бажина, Е.А. Голицыной и А.М. Эткинда третий тип в целом характеризовался наибольшим принятием на себя ответственности за собственные достижения и неудачи, деловые и межличностные отношения [430, c.109]. По тесту Р. Кеттела этому типу свойственна опора на собственные ценности, независимость суждений, низкая конформность, некоторая отчужденность. Ориентация на свой внутренний мир, высокий творческий потенциал и развитое воображение [430, c.112]. Таким образом, третий тип с высокой значимостью ценностей развития, творчества, любви, свободы был определен М.С. Яницким как "самоактуализирующийся".

С.С. Бубнова [54], опросив 620 человек в возрасте 14-45 лет, выделила и сформулировала 11 основных ценностей, в эти ценности объективно вошла и любовь. И.А. Джидарьян, изучая представления о счастье, пришел к выводу, что большинство респондентов связывают счастье со счастливой семейной жизнью и любовью [108]. Никитин В.Н. [263, c.97-99] приводит данные опроса представителей трех стран (ФРГ, ГДР, Австралия, Фиджи) разных возрастов. В ходе опроса их просили проранжировать 20 опасений по значимости и опасности для себя. Интересно, что в список этих опасений наряду с раком, землетрясением, зависимостью от наркотиков, собственной смерть и смертью родителей вошло такое опасение, как "не быть любимым", которое заняло в этом списке 13-14 место по своей значимости для респондентов.

В работе Н.П. Ильченко с соавторами [151, c.228-229] рассматривались мотивы вступления в половую жизнь юношей и девушек. Результаты опроса выявили значительные различия в мотивах девушек и юношей. У юношей основным мотивом является сильное сексуальное влечение. Затем в значительно меньшем числе случаев упоминаются приобретение опыта, развлечение, самоутверждение. У девушек основным мотивом является любовь. Например, при опросе американцев любовь к партнеру в качестве причин для первого сношения назвали 48% женщин и только 25% мужчин (Laumann et al., 1994). Реже называются стремление удержать партнера, сильное половое влечение и любопытство. Девушки преувеличивают у юношей значимость мотива любопытства и недооценивают мотив "сильное сексуальное влечение", так как сами этого не переживают. Как юноши, так и девушки недооценивают друг у друга значимость мотива "любовь" [151, c.228-229].

Во вторую группу исследований любви, изучающих ее наряду с другими психологическими феноменами, вошел ряд психосемантических исследований. Это исследования Е.С. Шильштейна [405, 406], в которых для исследования образа Я респондентов, были составлены две семантические матрицы: роли по Дж. Келли - конструкты и цвета-конструкты. Конструкты включали в себя свободные конструкты, задаваемые самими респондентами (например, ведущая ценность, качество, которого мне не хватает в других людях, и другие) и заданные исследователем конструкты (Любовь, Здоровье, Красота, Ум, Счастье, Сексуальность, Идеализация, Симпатия, Уважение). Калмыкова Е.С., Ващенко А.П., Дальбендер Р., Покорны Д. при исследовании интрапсихических моделей межличностного взаимодействия [158] выявили, что респонденты хотели бы в отношениях:

чувствовать себя любимыми и близкими другим людям (первый главный фактор);

чувствовать взаимоуважение и доверие;

ощущать независимость и уверенность в себе;

удовлетворять потребность в контроле и дистанцировании.

Категория "быть любимым" использовалась в тесте наряду с такими категориями, как "уважать других", "быть независимым", "доверять себе" (всего 22 категории), и оказалась наиболее значимой для респондентов: вошла в первый фактор с максимальным весом.

Наконец, исследования любви второй группы включают в себя исследования, основным методом которых был клинический, психиатрический метод [212] - наблюдение за пациентом в ходе психотерапии или психиатрического лечения. На основе такого наблюдения создано большинство психоаналитических, гештальт- и гуманистических концепций любви. Данные о любви, полученные этим методом, не отрывают любовь от других психологических феноменов клиента/ пациента, рассматривают ее в контексте его жизни в целом, высвечивают паттерны взаимодействия с людьми, реализуемые в близких отношениях. Однако интерпретация полученной от клиента феноменологии зависит от теоретических взглядов терапевта/ психиатра, вписывается в его психологическую концепцию и редко остается объективной. К тому же, такие интерпретации любви носят очевидный клинический характер: высвечивается скорее патология любви, чем ее норма.

В третью группу психологических исследований любви входят работы в области гендерной психологии, психологии семьи, психологии общения, медицинской психологии, зоопсихологии, психологии эмоций, напрямую не исследующие категорию "любовь", но предоставляющие важные данные для понимания отношений между мужчиной и женщиной.

Зоопсихологические исследования (К. Лоренц [232], О. Вейнингер [66], В.Р. Дольник [113], Д. Дьюсбери [120], Р. Шовен [415], М.А. Дерягина, М.Л. Бутовская [106], Я. Дембовский [104], Г. и К. Деккерт [103], Р. Хайнд [380], О. Меннинг [251], Е.Н. Панов [275], С. Керригер [166], И.Ф. Заянчковский [136], Б.П. Мантейфель [245]) рассматривают явления моногамности/ полигамности у различных видов животных, в том числе у приматов, как наиболее близких к человеку. Интересной является гипотеза В.А. Геодакяна [89] о том, что "обладая более широким каналом связи с потомством, особи мужского пола стремятся полнее использовать свои потенциальные возможности и оставить больше потомства, поэтому они проявляют большую склонность к полигамным тенденциям. А женские особи, обладая узким каналом связи, больше тяготеют к моногамным тенденциям, обеспечивающим уход за потомством" [89, c.66].В.Р. Дольник [113] в книге "Непослушное дитя биосферы" показывает, как трансформировались стадии и ритуалы ухаживания, программы выбора партнера, присущие животным, у человека (например, что общего между ритуальным кормлением самки самцом и походом в ресторан). Кроме того, зоопсихологические исследования сравнивают стратегии ухода за потомством у разных видов животных, анализируют, как сексуальное поведение связано с поведением доминирования. Исследования в области зоопсихологии основаны на методе наблюдения (реже эксперимента).

Работы в области психологии общения раскрывают особенности восприятии и понимания человека человеком (А.А. Бодалев [44,45], Г.М. Андреева [13]), ставят проблему одиночества человека (Ю.М. Швалб, О.В. Данчева [404]), анализирует процессы категоризации и стереотипизации (Э. Аронсон [22], Г. Келли [162]), феномены аттракции и симпатии (Гозман Л.Я., Ажгихина Н.И. [90,91]). Социальными психологами разработан ряд авторских методик диагностики значимых отношений. Методика Н.А. Ананьевой [12] предлагает испытуемым выделить по пять качеств у каждой из семи позиций: наиболее привлекательный человек, наименее привлекательный человек, человек средний, стандартный, свои собственные положительные качества, собственные отрицательные качества, качества, которые я желаю приобрести, качества, от которых необходимо избавится. Анализ соотношения этих качеств позволил выделить основные стратегии построения отношений: идентичность, комплиментарность, самопрезентация, несовместимость, модификация (самоконтроль негативных качеств), соревнование, зависимость, консервация. Уникальная методика диагностики удовлетворенности в значимых отношениях разработана А.А. Кроник и Е.А. Кроник [199]. Авторы также разработали варианты оценок близости людей: шкалы "Кто из них ближе мне? ", "К кому из них ближе Я?", "В общении с кем сильнее чувство Мы?" [198]. Другая методика, разработанная А.А. Кроник и Е.А. Кроник [198], предлагает респонденту вспомнить 15 важных событий своей жизни, написать соучастников этих событий, написать людей, которые не были упомянуты, но играют важную роль в жизни, проранжировать людей по значимости, нарисовать круги отношений с каждым значимым человеком, выделив свои качества, качества значимого другого и общие качества (на пересечении кругов).

Другим методом социально-психологического исследования близких отношений является контент-анализ. Так, анализ самопредъявления одиноких людей в тексте газетных объявлений (Кошелева Ю.П. [194]) показал, что в непродуктивных объявлениях чаще указываются сведения о детях (количество, возраст). В продуктивных объявлениях люди более уверенно представляют свою жизненную позицию, чаще указывают цель знакомства и конкретные качества партнера, сообщают о своих материальных, жилищных условиях и уровне образования.

Исследования в области медицинской психологии позволяют оценить частоту встречаемости заболеваний у одиноких и семейных людей. Так при дефиците любви люди чаще болеют, увеличивается риск инфаркта, нервных, психических расстройств. Одинокие мужчины в возрасте 65 лет и старше в два раза чаще болеют раком желудка, в десять раз чаще туберкулезом, в семь раз чаще циррозом печени, чем их женатые сверстники (Л.Я. Гозман, Н.И. Ажгихина [90]). Продолжительность жизни семейных людей во всем мире дольше, чем одиноких (В.В. Фролькис [376]).

Любовь является основным мотивом вступления в брак современной молодежи (В.М. Розин [315]). Об этом свидетельствует и кризис современной семьи, от которой сегодня ждут именно удовлетворения эмоциональных, психологических потребностей и которая все чаще распадается в результате их фрустрации. В России 600-650 тысяч супружеских пар продолжают расходиться каждый год (а это 2% всех супружеских пар в нашей стране), 20% супругов считают свой брак несчастным и неудачным (при этом распадается лишь одна из десяти несчастных пар, а остальные так и продолжают жить вместе). В нормальных семьях - там, где у жены и у мужа, у детей и родителей хорошие отношения - живет сейчас примерно треть взрослого населения нашей страны-25-30 миллионов (причем возможно, что большинство таких семей молодые, те, в которых отношения еще не успели испортиться). Две трети-50-60 миллионов! - живут или в полуудачных, или в неудачных, или в неполных семьях, или совсем без семьи. Каждый 4-5 взрослый человек - одинок. В России насчитывается 5-6 миллионов материнских семей (каждая 7-8 семья) (Ю. Рюриков [326], с.16-17). Психология семьи рассматривает различные аспекты полоролевого взаимодействия в семье (Ю.Е. Алешина, Н.Ю. Борисов [8]), стадии развития семьи, этимологию и феноменологию семейных конфликтов (Л.В. Шнейдер [414], Э.Г. Эйдемиллер, В. Юстицкис [422]). Без учета этих работ невозможен анализ феноменов сохранения/ исчезновения любви в семейной паре, анализ представлений о любви в этот период.

Представления о будущем супруге формируются довольно рано. И.Г. Станиславская и М.В. Захаров [151] выявили их наличие уже у 10-летних девочек, которые считали, что муж должен быть добрым, внимательным, общительным и умным. При этом две трети опрошенных оценивали и моделировали будущего супруга или партнера более похожим на близких друзей, чем на отца. Естественно, что представления об идеальном супруге влияют на выбор партнера и построение отношений с любимым человеком. В.Е. Каган (1987) исследовал образ идеальной жены и идеального мужа у учащихся средних и старших классов. На первом месте в этих образах стоит любовь к супругу, далее любовь к детям и забота о семье [151]. По данным О.В. Шишкиной (1998) супруги ожидают друг от друга проявлений качеств, присущих, в основном, своему полу [151].

Исследования в области психологии семьи посвящены не только изучению образов-идеалов, но и выявлению проблем и конфликтов в построении близких отношений. По данным анкеты брачных интенций (Бурлачук Л.Ф., Коростылева Л.А. [55]) женщины, испытывающие затруднения при вступлении в брак, в первую очередь ожидают от брака: опоры в трудную минуту, избавления от одиночества, счастья материнства, интимной жизни и налаженного быта. Первые две интенции напрямую связаны с решением собственных психологических проблем. Исследование В.П. Левкович и О.Э. Зуськовой [214] показало, что, чтобы избежать конфликтов в семье, оценка супругом партнера должна быть выше его самооценки и предъявляемых ему ожиданий. Интересное исследование провел В.Е. Семенов [151]. Проанализировав литературные произведения о любви и браке, он показал, что видение автором семьи зависит от его пола. Авторы-мужчины воссоздают в своих произведениях стереотипный образ мужа как яркой, оригинальной, творческой личности, а жены - как скромной, заботливой подруги, не блещущей способностями. Жена не способна разделить высокие интересы и занятия мужа, если же живет его интересами, то в роли помощницы, секретаря. В cвою очередь женщины - писательницы создали эмансипированный образ жены, более яркой и творческой, чем ее заурядный, самоуспокоенный муж. Брак в их описании обычно не удачен и кончается разводом [151, с.254-256].

В гендерной психологии объектом исследований, как правило, выступают, гендерные авто и гетеростереотипы (представления о своем и противоположном поле). Классическим экспериментом в гендерной психологии является эксперимент с младенцами. Женщин, не знакомых с полом ребенка, просили посидеть с ним какое-то время. Миловидных младенцев участницы эксперимента обычно считали девочками и описывали их как "хорошеньких и красивеньких". Менее миловидных младенцев считали мальчиками и характеризовали их как настороженных, уверенных и сильных [40, 151]. Если плакал мальчик, женщины, участвовавшие в эксперименте, считали, что он гневается. Если плакала девочка, то считалось, что она испугана (Ю.Е. Алешина [9]).

Эксперименты Мартина и Халверсона (Martin, Halverson, 1981) показали, что в детстве мы в первую очередь делим людей на мужчин и женщин [40]. Гросс и Маркус [40] в экспериментальном исследовании показали, что люди всегда помнят мужчина или женщина был встреченный ими человек (Gross&Markus, 1993). Таким образом, гендер является универсальной категорий социального взаимодействия. Стереотипный образ мужчины включает такие характеристики, как сильный, независимый, активный, агрессивный, рациональный, ориентированный на достижения, инструментальный. Стереотипное представление о женщине наделяет ее такими качествами, как слабая, зависимая, пассивная, мягкая, эмоциональная, ориентирующаяся на других, экспрессивная (Ю.Е. Алешина, А.С. Волович [9]). Если женщина проявляет тягу к достижениям, отмечает Г.В. Турецкая [360], то ей приходится разрываться между стремлением сделать карьеру и привязанностью к противоположному полу. Исследование деловых женщин показало наличие у них страха успеха: 48,48% успешных женщин связали профессиональный рост с тревогой за сохранение семьи, 66,7% ощущают недостаток своей женственности, большинство из опрошенных недооценивают свои достижения.

И.В. Грошев [97,98,99], анализируя полоролевые стереотипы в рекламе, показал, что мужской образ в рекламе включает набор черт, связанных с социально неограниченным стилем поведения, компетенцией, рациональными способностями, авторитетность, активностью, эффективностью. Женщина в рекламе изображается пассивной, излишне эмоциональной, с меньшим когнитивным уровнем и притязаниями, демонстрирующей лишь социальные и коммуникативные умения. Мужчине в рекламе отводится роль руководителя, наставника, учителя (эксперта товаров), женщине - роль фона для товаров, подчеркивающего его престижность. Зависимое положение женщины в рекламе подчеркивается разницей в комплекции и росте, по сравнению с мужчинами, положением ее фигуры в пространстве, несерьезной одеждой. Мужчина изображается динамически, женщина статично (лежа, сидя). Подчеркивается женская заботливость, социальная аффективность, мужская компетентность, сила. Дети разного пола также изображаются по-разному. Девочки представляются пассивными, зависимыми, хорошенькими, мальчики - активными, находчивыми, сообразительными, смелыми, хитрыми, более автономными, они чаще помещаются во взрослую жизнь.

Анализ русских сказок (Люсин В.И. [236]) и русской литературы (Жеребкина И.А. [129], Моисеева Л.П. [257], Иваницкий В. [145]) показал устойчивость архетипов женского и мужского поведения. Комплексное исследование личностных особенностей мужчин и женщин, проведенное Визгиной А.В., Пантилеевым С.Р. [67], показало, что женственность (5 шкала MMPI) связана с мягкостью, чувствительностью, капризностью, мечтательностью, неуверенностью в себе, эстетической ориентацией, импульсивностью и некоторой демонстративностью. Демонстративность оказалась связана с высокой самооценкой и самопринятием женщин. Напротив, у мужчин демонстративность связана с психологическим неблагополучием. Мужчинам более свойственен внутренний локус контроля, рациональность, трезвость, практичность, некоторая толстокожесть, самопривязанность и отрицание любых симптомов дезадаптации. Мужчины сверхнормативны, эмоционально устойчивы и довольны собой.

Образ мужчины оказался более устойчивым и стереотипным для современной ментальности. Так результаты контент-анализа сочинений подростков "Какими я представляю себе современных мужчин и женщин? " показали, что наибольшие различия между мальчиками и девочками в описании образа женщины, тогда как образ мужчины оказался у них очень схож. У мальчиков всех возрастов женщина и труд - сочетание нежелательное. Образ мужчины у девочек - это образ хозяина и главы семьи, при этом часто лежащего "в тапочках на диване". Образ женщины у девушек - это образ хозяйки, вертящейся целый день, как белка в колесе. Мальчику больше всего ценят роль женщины в семье, женщину как хозяйку. Образ мужчины оказался больше прописан через поведенческие характеристики, образ женщины не включает четких поведенческих паттернов, он скорее формируется, чем жестко задан (Т.И. Юферова [426]).

Исследование В.Е. Кагана [155] показало, что восприятие мальчиками ролей мужа, жены, отца, матери более традиционно и устойчиво, как и сами стереотипы мужественности в нашей культуре. Мальчики считают, что отец и муж обладает типичными мужскими чертами, мать и жена - типично женскими. У девочек, напротив, в восприятии матери и себя доминирует отрицание маскулинности, а не положительная феминность. Образ отца и мужа у девочек более феминен, включает такие характеристики, как забота, понимание, поддержка.

Таким образом, в данной главе представлены результаты психологических исследований любви. Исследования разделены на три основных группы:

работы, в которых любовь является основным объектом изучения;

исследования, в которых "любовь" рассматривается наряду с другими психологическими феноменами;

исследования, не затрагивающие непосредственно проблематику любви, но предоставляющие данные для понимания феномена "любви".

Показательно, что результаты исследований не только между группами, но даже внутри одной группы не обобщались и не сравнивались. Не существует психологической концепции любви, опирающейся и включающей в себя накопленный эмпирический материал. Во многом это связано с тем, что данные собирались хаотично, разными методами, в разных культурах и в разные годы. Исследования не раскрывают онтологию самой любви: наблюдение фиксирует ее внешние поведенческие корреляты, а не сущность, эксперименты, разработанные в рамках двухфакторной теории эмоций, изучают скорее возникновение интереса к противоположному полу, чем любовь (на всех ее стадиях). Тесты-опросники отражают и подтверждают заложенные в них изначально сугубо авторские концепции любви. Так, например, не понятно, почему любовь не может включать в себя восхищение (многие авторы рассматривают феномен "идеализации" как непременный атрибут любви (Л.Я. Гозман [91]), уважение (является основой любви в теории Э. Фромма) и чувство сходства (социально-психологические теории любви как идентификации), заложенные в тесте З. Рубина в основу шкалы симпатии, параллельную шкале любви. Открытые опросники дают поверхностный срез представлений о любви. Собственно сущность любви не выявлялась и не была выявлена ни в одном исследовании непосредственно феномена "любви".

Исследования любви второй группы, рассматривающие категорию "любовь" наряду с другими категориями, не раскрывают специфику самой любви. Устанавливается место любви в иерархии ценностей, атрибутов счастья или, наоборот, значимость страха "на быть любимым" для испытуемых. Культурно-исторические исследования любви раскрывают динамику представлений о любви в разные эпохи, но не позволяют оценить современные представления о любви, взгляд этих исследований ретроспективен. Интерпретация данных о любви, собранных клиническим методом, зависит от теоретических взглядов автора и выявляет скорее патологию любви, чем ее норму.

Исследования третьей группы могут быть полезными для психологии любви при наличии определенной концепции любви, позволяющей обобщать материалы смежных областей исследования, но остаются практически бесполезными в настоящий период развития психологии любви.

Итак, исследование сущности любви, ее смысла и обобщение на основе сущностного понимания любви результатов других исследований - актуальная задача современной психологии.

2.2. Разработка исследовательского инструментария для изучения смысла любви

Всегда кажется, что нас любят за то, что мы хороши. А не догадываемся, что любят нас оттого, что хороши те, кто нас любит.

Л.Н. Толстой

Исследование феномена любви в рамках данного проекта проводилось в несколько этапов. На первом этапе в 1999 году был проведен опрос учащихся первых, пятых, восьмых и одиннадцатых классов, в ходе которого их просили продолжить предложение "Главная ценность на Земле - это …". Самый популярный ответ (26%) был "любовь". В 2001 году после теоретического осмысления причин фрустрации потребности в любви была разработана анкета (Приложение 1), содержащая 17 закрытых вопросов, предполагающих ответы "да-нет". Далее испытуемым предлагалось закончить по три раза каждую из фраз: "Когда я люблю, я хочу …", "Когда я люблю, я недоволен…", "Когда я люблю, я ценю…". И, наконец, им было необходимо оценить свою способность любить и способность быть любимым по 10-ти бальной шкале.

Анкета была проведена в 4 группах студентов (более 80 человек) 2 курса АлтГУ и АГПУ (Приложение 2). Статистический анализ корреляций между различными переменными, используемыми при анкетировании, показал, что существуют устойчивые зависимости между ответом на вопрос "Ради любимого человека Вы пойдете на любые жертвы и непременно поможете ему? " (данный вопрос предложен Я. Мишкулисом для диагностики склонности к невротической зависимости от любви, 87% опрошенных ответили на него утвердительно) и ответами на вопросы "Нравитесь ли Вы себе? ", "Вам легко обсуждать свои проблемы и чувства с другими людьми? ", "Сравниваете ли Вы себя с кем-то? ". Респонденты, ответившие, что они не нравятся себе, им нелегко обсуждать свои проблемы и чувства с другими людьми, и они сравнивают себя с кем-то, готовы идти на любые жертвы, чтобы помочь любимому человеку.

Кроме того, 90% среди тех, кому не нравится большинство людей, с которыми они знакомы, и тех, кто ждет, что любимый человек сделает их счастливыми или считает, что любовь разрешает все проблемы между мужчиной и женщиной, и 96% тех, кто считает, что любящие люди должны рассказывать друг другу обо всем, также готовы пойти ради любимого на любые жертвы. Свыше 90% опрошенных, ответивших, что они или тревожатся о будущем или боятся остаться в одиночестве, или были воспитаны в беспрекословном подчинении, или испытывают больше радости, когда сами заботятся о ком-нибудь, чем когда заботятся о них, ради любимого человека пойдут на любые жертвы и непременно помогут ему. Данные корреляции соответствуют представлениям К. Хорни [389, 390] и Р. Норвуд [265] о невротической природе любви.

Идеализация любви и близких отношений типична для опрошенных.63% девушек и 46% юношей считают, что любящие люди должны рассказывать друг другу обо всем. Кроме того, 90% представительниц женского пола и 50% мужчин ждут, что любимый человек сделает их счастливыми.44% женщин и 35% мужчин соглашаются с тем, что любовь решает все проблемы между мужчинами и женщинами. Женщины более склонны идеализировать близкие отношения, переоценивать их значимость и, в силу этого, сильнее зависят от любимого человека и чаще боятся остаться в одиночестве (57% девушек по сравнению с 19% юношей). Идеализация любви приводит к недовольству: 56% женщин и 46% мужчин хотели бы что-то изменить в любимом человеке. Качественный анализ открытых вопросов позволил выявить причины недовольства студентов, когда они влюблены. Это грубость, непонимание, невнимание партнера, обман, измены и они сами. Лишь 15% опрошенных предложение "Когда я люблю, я недоволен…" продолжать не стали. Оценка девушек собственной способности любить и быть любимой оказалась ниже оценки юношей (7,2 и 8, 1 соответственно), хотя в целом эта оценка достаточно высока.

Высокая тревожность, связанная с будущим (у 67% опрошенных), прошлым (у 38%) или сравнением себя с кем-то в настоящем (у 31%) негативно влияет на способность человека любить и быть любимым. Те, кто отметил у себя наличие этих типов тревоги, оценили свою способность любить и быть любимым ниже, чем другие опрошенные. Итак, анализ результатов опроса позволил выделить три основных фактора негативно влияющих на способность любить и быть любимым:

склонность к невротической зависимости от любви;

идеализация любви и близких отношений;

высокая тревожность.

Следующий этап исследований был связан с выявлением сущности и природы самой любви через анализ метафорического ряда, ассоциируемого с любовью. Обращение к естественному языку было неслучайным. В условиях отсутствия научного определения любви, неопределенности границ и содержания этого феномена для создания валидной и надежной модели любви имело смысл обратиться непосредственно к значению слова в языке, к пониманию этого феномена реальными людьми. Язык: обыденная и научная понятийные системы - метафоричны, что является отражением метафоричности сознания, мышления и деятельности [428, 16, 30, 39, 94]. Метафора - это использование переносного значения слова, уподобление одного предмета другому по принципу сходства или контраста. Метафоры упорядочивают действительность, позволяя человеку ориентироваться в ней. Метафоры отражают как общекультурный, так и личный опыт человека; исследование метафор делает возможным анализ и культурного контекста, и индивидуального сознания. Целесообразность исследования любви через метафоры связана с тем, что любовь само по себе понятие метафоричное, использование метафор соответствует объекту исследования, метафоры позволяют вписать любовь в целостную систему представлений о мире, выявить осознанные и неосознанные смыслы понятия любовь.

Итак, в основе эксперимента лежит использование метафор как инструмента для изучения феномена любви. Экспериментальное исследование включает в себя несколько этапов. На первом этапе испытуемым предлагалось подобрать сравнения к слову любовь, к каждому сравнению необходимо было написать определение и антоним к определению.

Инструкция: "В данном эксперименте нас интересует, что люди имеют в виду, используя те или иные понятия. Дайте, пожалуйста, определение понятию "любовь": любовь - это…

А теперь подумайте, с чем можно сравнить любовь. Напишите все сравнения, которые приходят Вам в голову. Нас интересует именно Ваше личное мнение, неправильных сравнений не бывает. А теперь подберите прилагательное к каждому из сравнений, а рядом напишите противоположное свойство. Например, жизнь можно сравнить с дорогой, к слову "дорога" подбираем определение-прилагательное, например, трудная, а теперь пишем противоположное свойство - например, легкая. Записываем: жизнь - дорога - трудная - легкая.

Время работы не ограничено. "

На этом этапе в исследовании приняли участие 65 студентов 3 курса АГУ и АГПУ, обучающихся по специальности психология, экономика, филология, математика, мировая экономика.

Было получено около 400 пар "метафора - дескрипторы". Метафоры были разбиты на следующие группы: природные метафоры, метафоры состояний, метафоры деятельности, процессуальные метафоры, религиозно-мистические метафоры, метафоры эмоциональных проявлений, метафоры-продукты человеческой культуры, сказочные метафоры, количественные, метафоры отношения, метафоры формы, пищевые и антропологические метафоры (Приложение 3). Содержательный и статистический анализ списка метафор показал, что наиболее типично осмысление любви через природные метафоры (26,8 процента от общего числа метафор). Для построения такого метафорического ряда важными выступают такие характеристики любви, как стихийность, неподконтрольность, естественность. Природные метафоры отражают все четыре стихии, но по общему числу метафор огонь, воздух (к этой стихии была отнесена метафора полета), вода значительно "опережают" землю. Любовь больше ассоциируется с чем-либо неземным, непривычным, недоступным для непосредственного контакта.

Группа метафор - состояний включает физиологические (сон, болезнь, боль, жажда, озноб, опьянение, похмелье) и психические состояния (счастье, безумие, самодовольство, гармония, спокойствие, вдохновение и др.), причем количество метафор психических состояний больше количества метафор физиологических состояний (70,6% и 29,4% соответственно). Количество метафор, описывающих маниакальные состояния (безумие, блаженство, жажда, похмелье, наслаждение, желание, счастье, вдохновение, восхищение, успех, озноб, самодовольство, полет, праздник) значительно больше количества метафор депрессивных состояний (болезнь, боль, мука, сон, самоотречение, заблуждение, несчастье, неуверенность, уединение) и количества метафор эмоционально ровных состояний (покой, удовлетворение, спокойствие, гармония, настроение). В процентном отношении маниакальные метафоры составляют 66,25% от общего числа метафор в этой группе, метафоры депрессивных состояний 25%, метафоры эмоционально ровных состояний 6,25%. Любовь переживается как скорее маниакальное или депрессивное психическое состояние, нежели физиологическое состояние или эмоционально ровное психическое состояние. Данные результаты ставят проблему стабильности, устойчивости чувства любви в данной психосоциальной группе.

Осмысление любви через метафоры деятельности позволяет говорить о важности таких характеристик любви как активность, целенаправленность и субъектность. В данной группе можно выделить три подгруппы: созидающая деятельность (забота, познание, работа, труд, поклонение, творчество, искусство, подвиг, диалог), разрушительная деятельность (борьба, война, стрельба, уничтожение своего Я), деятельность ради деятельности (игра, секс, альпинизм, спорт, путешествие, приключение, танец, песня, музыка, искусство, творчество). В процентном отношении первая подгруппа составляет 48,7% от общего числа метафор, вторая - 15,4, третья подгруппа -47,8%. Целью любви, по мнению испытуемых, является созидание или сама любовь. Однако достаточно большой процентный вес деструктивных видов деятельности может являться показателем фрустрации потребности в любви у определенного числа респондентов.

Группа процессуальных метафор подчеркивает динамичность любви и ее развернутость во времени. В этой группе можно выделить метафоры-изменения (субъекта или его положения): рождение, пробуждение, полет, падение, движение, изменение, жизнь, смерть, спуск на горных лыжах (89,5% от общего числа метафор в данной группе) - и метафоры, не предполагающие изменения субъекта и его положения, (10,5%): испытание, притяжение, слияние, стремление, подпитка, переживание, наслаждение, ожидание, уединение, удовлетворение, разочарование, внимание, опьянение, взаимопонимание. Осмысление любви как религиозно-мистического явления иллюстрируют такие метафоры, как: ад, рай, Бог, душа, сердце, небо, свет, энергия, жизнь, смерть, бездна, тайна, судьба, случай, мгновение. В данной группе возможно выделить метафоры с негативной эмоциональной окраской (ад, смерть, бездна - 8,8% от общего числа метафор), метафоры с позитивной эмоциональной окраской (рай, Бог, душа, сердце, свет, жизнь-70,6%) и метафоры, которые могут быть как негативно, так и позитивно эмоционально окрашены, и в силу этого вызывающие чувство неопределенности (тайна, судьба, случай, энергия, мгновение-14,7%). Эта группа метафор позволяет отметить такие характеристики любви, как мистицизм, таинственность, трансцендентальность. Группа сравнений любви с продуктами человеческой деятельности отличается наибольшей из всех групп качественной неоднородностью (90,3% метафор этой группы не повторялись, были названы лишь одним испытуемым). В данную группу вошли продукты материальной (80,6% общего числа метафор) и духовной деятельности (19,4%). Несмотря на то, что большинство метафор этой группы - продукты материальной культуры, доступные для непосредственного контакта, они лишены оттенка повседневности. Данная группа метафор раскрывает реальность, конкретность в переживании чувства любви. Анализ метафор позволяет выделить два смысловых противоречия: проблему динамичности любви: какой она должна быть динамичной как деятельность, процесс или стабильной как состояние и проблему близости любви к человеку: какой она должна быть трансцендентной, недоступной или реальной, материальной.

Дескрипторы были сгруппированы в следующие группы: оценка, активность, комфортность, сила, продолжительность, реальность, обычность, величина, сложность, упорядоченность (Приложение 4). Максимально количественно и качественно представленной оказалась группа дескрипторов - оценки (48% от общего числа дескрипторов). В группе дескрипторов - оценки были выделены подгруппы по модальностям, что позволило определить на основе какого опыта формируются представления о любви. Доминирующей оказалась группа дескрипторов комплексной оценки, основанной на социальном опыте (красивый-некрасивый, возвышенный-приземленный, совершенный-несовершенный, добрый-злой) и группа дескрипторов зрительной оценки (яркий-тусклый, красочный-серый, дальний-близкий). Можно говорить о значимости оценочного компонента в любви, сформированного на основе социального опыта и опыта зрительного восприятия объекта. Так что, если хотите нравиться, постарайтесь соответствовать социальным эталонам и внешним зрительным стандартам. Следующей по представленности группой оказалась группа дескрипторов-комфортности, характеризующих действие чего-либо на человека (губительный (фатальный) - живительный, изматывающий-расслабляющий, испепеляющий-ласковый, мучительный-легкий). Так что, к социальным и зрительным эталонам можете добавить умение оказывать приятное воздействие на объект любви. Третьей, четвертой группой по количеству вошедших дескрипторов, оказалась активность (основной конструкт - активный-пассивный) и величина (большой-маленький). Мы смотрим на любой через призму активная-пассивная и большая-маленькая.

Результатом первого этапа исследования стало составление списка метафор и дескрипторов для дальнейшего исследования. Метафоры и дескрипторы отбирались по частоте встречаемости, образности, представленности в языке и максимальному семантическому отличию друг от друга.

Последующие три этапа исследования были проведены в группе психологов (25 человек). Использовались следующие методики: семантический дифференциал, ранжирование метафор по степени соответствия счастливой и реальной любви, имеющейся в жизни человека. Были получены индивидуальные и обобщенная матрицы оценок разных метафор по предложенным дескрипторам. Анализ первичных данных показал, что любовь в целом, независимо от метафор, оценивается как активная, глубокая, интересная, красивая, сильная и приятная. Вот тот набор характеристик, который позволяет назвать определенное состояние, переживание любовью. Кроме того, были выявлены наиболее важные характеристики, позволяющие описывать любовь той или иной метафорой. Например, чтобы любой была сказкой, чтобы человек, любя, попадал в волшебную страну, необходимо, чтобы любовь была красивой, интересной, нежной, приятной, возвышенной, безопасной. Чтобы говорить, что любовь - это яд, любовь убивает, необходимо, чтобы любовь была опасной, разрушительной, сильной, бурной, но скучной. Тяжелую, пассивную и сложную любовь мы назовем жертвой, а чтобы быть опьяненным любовью она должна быть нежной, приятной, красивой и теплой. Сходят с ума, теряют голову от любви иррациональной, опасной, бурной. А возвышенную, созидающую и активную любовь мы называем творчеством.

Факторный анализ с применением метода VERY MAX позволил выделить установки, связанные с любовью (Приложение 5). Первый фактор описывается такими качествами, как красивый, легкий, приятный, теплый, возвышенный, нежный, простой. Он соответствует гедонистической установке по отношению к любви, связанной со стремлением к красивому, возвышенному, приятному, но при этом легкому и простому. В данном факторе положительный индивидуальный факторный вес имеют метафоры: море, полет, сказка, цветок, отрицательный - болезнь, война, жертва, лабиринт, работа, жажда (все эти метафоры ассоциируются у испытуемых с чем-либо сложным, трудным, неприятным). Первый фактор может быть назван любовь-эротика. Второй фактор включает такие качества, как рациональный, постоянный, созидающий, безопасный, прочный, нежный, спокойный. В этот фактор вошли метафоры: работа, познание, забота. Отрицательный индивидуальный факторный вес имеют метафоры: буря, огонь, яд, цветок. Фактор отражает установку на рациональное строительство отношений, прочных и постоянных. Второй фактор описывает любовь-строительство. Третий фактор описывает активную, бурную, интересную любовь. В него с положительным индивидуальным факторным весом вошли метафоры: буря, война, игра, огонь, с отрицательным - жертва, омут, сон, цветок. Фактор связан с установкой на спонтанное, стихийное самовыражение в любви. Третий фактор - это любовь-страсть. Четвертый фактор включает следующие характеристики: глубокий, прочный, сильный. В него вошли метафоры: река, забота, море, огонь, омут, познание. Такая любовь не может быть описана метафорами: игра, лабиринт, праздник. Четвертый фактор максимально соответствует любви-дружбе и отражает установку на создание глубоких прочных отношений. В результате сопоставления рейтингов счастливой и реальной любви с данными факторного анализа была построена регрессионная модель счастливой любви: счастливая любовь= 4,5* Фактор1 (любовь-эротика) + 0,85* Фактор2 (любовь-строительство) +1,53* Фактор 3 (любовь-страсть). Согласованность индивидуальных рейтингов счастливой любви, с одной стороны, и значительная объясняющая способность регрессионной модели счастливой любви (детерминирует 91% всей дисперсии выборки), с другой, позволили утверждать, что представления молодежи о любви строятся на основе культурно заданного эталона счастливой любви. Достоверная корреляция рейтинга реальной любви была обнаружена только с четвертым фактором (любовь-дружба). Низкая корреляция рейтингов счастливой и реальной любви (0,22) свидетельствует о фрустрированности потребности в любви в данной группе, которая связана с недостатком эротического компонента в отношениях, что возможно при отсутствии близких отношений с противоположным полом или их переходом в стадию любви-дружбы. Кроме того, трудности в построении близких отношений могут быть связаны с наличием жесткого стереотипа счастливой любви, и сравнением любых реальных отношений с эталоном. В ходе исследования было построено и проанализировано с респондентами 25 индивидуальных семантических пространств любви (Кошелева Е.В. [190]).

Следующий этап исследования был связан с переносом ракурса исследования из метафорической плоскости в плоскость социального взаимодействия. Смысл любви на данном этапе раскрывался через соотнесение предмета потребности с ситуацией удовлетворения потребности. Таким образом, для составления семантических матриц потребовалось знание образов мужчин и женщин, наиболее значимых для построения близких отношений, и ситуаций, задающих пространство социального взаимодействия любящих людей.

Мужские и женские роли отбирались на основе предварительного анкетного исследования. На этом этапе испытуемых просили описать с помощью глаголов пять наиболее часто встречающихся женских и пять мужских типов поведения, и обозначить, как можно назвать женщину (мужчину), которые ведут себя таким образом. Инструкция к анкете имела вид:

Любовь каждый человек понимает по-своему и ведет себя в любви различно. Представьте, пожалуйста, 5 наиболее часто встречающихся типов женского поведения в любви. Опишите каждый тип 5 глаголами. Напишите, как можно назвать женщину, которая ведет себя в любви соответственно 1,2,3,4,5 типу.

Аналогично, опишите каждый из 5 наиболее часто встречающихся типов мужского поведения пятью глаголами. Укажите, как можно назвать мужчину, который ведет себя соответственно 1,2,3,4,5 типу.

Тип женского поведения в любви (5 глаголов)	Как можно назвать женщину, которая так себя ведет?



Тип мужского поведения в любви (5 глаголов)	Как можно назвать мужчину, который так себя ведет?

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13